Ужас Дикого Леса 2

Глава 19

27 декабря 2075 г.

…В Хрустальный зал Императорского дворца я проскользнул, чувствуя себя клиническим идиотом. Почему? Да потому, что с момента определения специализации филина ни разу не задумался о том, что ментальные навыки Дичков могут кардинально отличаться от навыков мозголомов-людей, считал главным ударным кулаком нашего мини-отряда Златку и даже не попытался выяснить границы возможностей Гамаюна. А ведь подсказки были на виду: и наша кошечка, и патриарх ирбисов относились к этой птичке с подчеркнутым уважением, хотя выглядели на порядок внушительнее! Впрочем, стоило мне оказаться в огромном помещении, битком набитом членами Императорского Совета, главами влиятельнейших родов Империи и их ближайшими родичами, послами большинства значимых государств планеты, журналистами и кем-то там еще, как я последний раз мысленно воздал хвалу аналитическому уму Оли, позволившему исправить эту ошибку, и задвинул куда подальше все лишние мысли. Хотя вру: никуда я их не задвигал — забыл обо всем второстепенном в тот момент, когда увидел восемь стандартных и один «продвинутый» гроб, заботливо накрытые флагами Российской Империи и стоящие на возвышении по обе стороны от трона.

Качественнейшие голограммы «усопших» в парадных мундирах и со всеми наградами — само собой, за исключением Златкиной — прилагались. В смысле, висели у изголовья каждой домовины, позволяя присутствующим еще раз вспомнить, как героически мы выглядели в жизни. Ну, а для полного счастья из-под потолка одного из самых больших залов дворца на публику грозно взирали трехмерные изображения почти всего пантеона славянских богов, не очень приятно пахло какими-то благовониями и еле слышно звучала траурная музыка.

«Миленько, однако…» — написала в оперативный канал КТС-ки Умница-Разумница, вломившаяся в помещение после нас со Златкой и Гамаюном, но прыгнувшая прямиком к «своей» домовине и, судя по движениям силуэта под обнаружением жизни, с большим интересом изучавшая работу специалистов, приложивших руку к нашим проводам в последний путь. А через полминуты добавила: — «Денег не экономили. И не забыли подчеркнуть нереально высокий статус нашей Златки…»

Последнее было трудно не заметить: домовину, в которой, вроде как, сложили части плоти нашей кошечки, найденные в окрестностях воронки от взрыва, поставили рядом с домовинами Рюриковичей. А наши, Нестеровские, разместили на противоположной половине возвышения.

«Угу…» — предельно коротко ответил я, так как в это время вглядывался в лица аристократов и анализировал степень их недовольства.

А этим самым недовольством тянуло от абсолютного большинства. И не только тянуло: между частью зала, занятой послами Турана, Поднебесной и других стран-недругов России, сам по себе возник почти пятиметровый зазор, но народ, стоявший вплотную к нему, настолько гневно сверкал глазами, что дипломаты чувствовали себя крайне неуютно. Ничуть не меньше их напрягали и волны недовольных шепотков, все чаще и чаще прокатывавшиеся по залу — судя по всему, российская аристократия уже нашла виновников начавшегося бардака, жаждала задать не самые приятные вопросы и медленно, но уверенно заводилась.

Что интересно, приближение грозы не совсем народного, но все-таки гнева заметили и аналитики Великого Князя Чеслава Александровича, так что он вышел на возвышение не в пятнадцать ноль-ноль, как было запланировано, а на одиннадцать с лишним минут раньше. Более того, этот Рюрикович, весьма профессионально загримированный так, чтобы изображать и «невыносимые страдания из-за жуткой потери», и «готовность бороться с врагами Отечества, не покладая рук», энергичным взмахом руки потребовал тишины.

В принципе, остановись он по дороге к трону, заткнулись бы все. Либо из уважения к нам, «усопшим», либо из любопытства. Но претендент на место Императора, сосредоточенный на контроле за поведением публики, дошел до вожделенного кресла слишком быстро, сел на широченное сидение на полном автомате и, спохватившись, качнулся вперед, чтобы встать. Но вовремя понял, что демонстрация неуверенности в себе обнулит политический вес, так что сделал вид, что прикипел взглядом к домовине «любимого брата».

В оперативный канал почти одновременно упало сразу два сообщения. Коротенькое — от тихо звереющей Софьи, и куда более распространенное, написанное Олей:

«Вот урод!»

«А что ж не в короне-то? В ней выглядел бы посолиднее…»

«Какая разница? Все равно уже допрыгался…» — философски отметил я, заметил, что недо-Император обратился к подданным Александра Восьмого с речью, и превратился в слух. А минут через пять-семь пришел к выводу, что настоящие авторы озвученного монолога едят свой хлеб не зря: каждая фраза, слетавшая с губ Чеслава Александровича, звучала предельно патриотично и правильно, правильно била по менталитету россиян, заставляла сопереживать и… тихой сапой убеждала в абсолютной необходимости именно того способа мести, который выбрал этот Рюрикович!

К моменту, когда он добрался до славословий в адрес брата, племянника и племянницы, шепотки практически стихли. Но, как вскоре выяснилось, эта тишина предшествовала вспышке недовольства — приблизительно в середине рассказа о подвигах Черной Мамбы из центра зала послышался насмешливый голос князя Белосельского:

— Ваше Императорское Высочество, прошу прощения за то, что перебил, но я, подобно покойным, ценю людей по делам, а не по сотрясениям воздуха. Император Александр Восьмой, Великий Князь Александр Александрович и Великая Княжна Софья Александровна ЖИЛИ Империей и незадолго до своей гибели заключили союз с роевым разумом алтайской магической аномалии. Вы же, прошу прощения за грубость, собрались похерить все их начинания, малодушно прогнувшись под давлением Императоров Турана и Поднебесной, решивших любой ценой уничтожить разумных хищников, поэтому впустили в страну подразделения их вооруженных сил и готовите операцию «Чистый Алтай», которая гарантированно превратит нас из друзей во врагов разумных хищников!

Чеслав Александрович побагровел и вскинул руку, чтобы отправить к смутьяну Конвойных, а добрая половина аристократов влила Силу в покровы и, поддержав Белосельского одобрительными восклицаниями, сдвинулась в его сторону и образовала своего рода защитный периметр. Но за миг до начала самого настоящего бунта перед гробом Рюриковны вскрылась Черная Мамба, а на стенах Хрустального зала появилось ее лицо:

— Дамы и господа, это не единственное преступление, совершенное моим дядей…

Следующие несколько мгновений лично для меня растянулись в целую вечность: как только Чеслав Александрович качнулся вперед, чтобы вскочить на ноги и что-то кому-то приказать или свалить, я отправил на гарнитуру Златки команду «Держи» и проконтролировал ее прыжок с захватом урода за глотку. Затем подкинул в воздух филина, ушел скачком к директору СВР, вырубил его триединым навыком, мысленно называемым затрещиной, помог Умнице-Разумнице положить этим же навыком добрый десяток Конвойных, беззаветно преданных убийце, и так далее. А после того, как закончил метаться по возвышению и вышел из полутранса, субъективно замедлившего время, услышал продолжение монолога Софьи:

— …но для того, чтобы вы разобрались в том, что сотворил этот… хм… недоумок, стоит рассказать о каждом чуть поподробнее. Начнем, пожалуй, с операции «Чистый Алтай». На первый взгляд, цели, которые преследовал Чеслав, выглядят более чем благородно. Зато на второй, особенно с учетом того, что никаких террористов на Алтае не было — как-то не очень. Но самым неприятным были бы последствия. И о них вам подробно расскажет один из новых союзников Империи. Господин Гамаюн?

Филин, услышавший не только ее обращение, но и одну из условных фраз, снял с себя отвод глаз, расправил широченные крылья, покрасовался перед публикой, онемевших от его размера, переступил мощными лапами, чтобы поудобнее устроиться на спинке трона, а затем обвел зал чрезвычайно тяжелым взглядом и… погрузил всех присутствующих в убийственно реалистичную иллюзию!

Я, Ольга и Златка, вовремя активировавшие защитные навыки, остались вне ее. На всякий случай. А Рюриковна оказалась «внутри». И великолепно поставленным голосом начала вбивать в сознания жертв крылатого мозголома тезис за тезисом:

— Перед вами — главы роевого разума алтайской магической аномалии, правящий Император и его наследник. Двух последних вы знаете, значит, представлю остальных. Снежный барс, рядом с которым уже знакомая вам госпожа Злата кажется котенком — патриарх прайда ирбисов и один из самых авторитетных разумных хищников Алтая. Медведь, лежащий рядом с ним, является сильнейшим и мудрейшим представителем своего вида…

Этот «видеоролик», созданный Гамаюном по сценарию моей ближницы, показывал самых могучих и, что самое главное, вполне реальных монстров алтайской магической аномалии, «вырезанных» из настоящих воспоминаний птички, «перемещенных» в логово вожака ирбисов и «что-то обсуждающих» с Александром Михайловичем и его старшим сыном, тоже «отправленных» в ту пещеру. При этом картинка, демонстрируемая Дичком, убивала не только запредельной реалистичностью — она вдавливала в пол жуткой магической мощью зверей и птиц, вызывала дикую головную боль отзвуками «мысленных сообщений», которыми обменивались «беседующие представители разных цивилизаций», и сводила с ума тошнотворной смесью запахов мокрой шерсти, перьев, крови, тухлого мяса, мочи и чего-то там еще. При этом с течением времени эффекты становились только сильнее: во время подготовки этого «видеоролика» я оценивал каждый промежуточный вариант и в какой-то момент поймал себя на ощущении, что показываемая картинка чувствуется намного более реальной, чем реальность, в которую филин возвращает нас с Олей после просмотра. Так что, в какой-то степени, сочувствовал несчастным, попавшим в самый жесткий вариант иллюзии.

Пока я контролировал обстановку в зале и краем сознания размышлял об эффекте, производимом нашим сюрпризом на гостей церемонии прощания с «усопшими», Черная Мамба закручивала гайки. Закончив с представлением глав роевого разума, она стала рассказывать о причинах появления самых жутких Больших Волн двух последних столетий и мрачно комментировать кошмарнейшие фрагменты боестолкновений людей и зверья, сохранившиеся в абсолютной памяти Гамаюна. На этом этапе просмотра часть невольных зрителей рассталась с содержимым желудка и, не «держи» их филин, могла запросто потерять сознание от воистину безумной реалистичности картинки. А потом в «видеоролике» замелькали современные города, и в голосе Софьи появились насмешливые нотки:

— Господа послы, я хочу обратиться к вам, дабы опосредованно донести до глав ваших государств не самую очевидную мысль: магическая мощь одаренных, которой мы, люди, так кичимся, не идет ни в какое сравнение с возможностями разумных хищников, развивающихся в эпицентрах аномалий от трех-четырех сотен лет и до полувека. Говоря иными словами, до тех пор, пока наша цивилизация занимается своими делами в зонах с низким магофоном, в котором Дичкам некомфортно, они нас не замечают. Но стоит нам охаметь, как за ними не заржавеет. И не надо успокаивать себя фантазиями на тему применения оружия массового поражения: роевые разумы отдельных аномалий являются фрагментами одного общего, всепланетного. Так что в случае уничтожения какого-либо одного поднимутся все остальные и сметут человечество с лица Земли.

Финальная часть монолога сопровождалась демонстрацией огненного шторма в исполнении Златки, позаимствованного из ее же воспоминаний, но куда более впечатляющем масштабе — Гамаюн как-то умудрился показать вал иссиня-белого пламени, катящийся по ущельям Алтая и оставляющий за собой не обугленные деревья и не потрескавшиеся от жара камни, а жидкое стекло…

Прекращение действия иллюзии сказалось на вестибулярных аппаратах присутствующих не самым лучшим образом, в результате чего на ногах удержалось человек двенадцать-тринадцать, а остальные сели на пол там, где стояли, и приложили все усилия, чтобы справиться с новым, но уже не таким сильным приступом тошноты.

Мамба выдержала паузу секунд, эдак, на двадцать, а затем обратилась к филину:

— Спасибо за помощь, господин Гамаюн. Вы, как всегда, великолепны.

Я отправил на гарнитуру крылатого менталиста две условные фразы, так что он чинно склонил голову, а затем перелетел на спину нашей кошки и хмуро уставился на Чеслава Александровича, успевшего обделаться и действующего хвостатой охраннице на нервы.

Следующий взгляд филина, но уже укоризненный и направленный на меня, «был понят» влет:

— Конечно, чувствую! И сейчас решим эту проблему…

— Господин Гамаюн обратил внимание Яромира Глебовича на то, что госпожу Злату страшно раздражает вонь! — «объяснила» мои слова Рюриковна, оглядела ближайших конвойных и приказала самому бодрому «украсить» Великого Князя артефактным шипом.

Мужик побледнел, но все-таки поднялся на возвышение, на негнущихся ногах подошел к самочке и с грехом пополам избавил ее от необходимости держать засранца за шею. «Хтоническое чудовище» довольно рыкнуло, чуть не отправив вояку в обморок, переместилось ко мне и поддело мордой правую руку. Филин, за миг до ее ухода в скачок успевший подняться в воздух, тоже рванул ко мне, опустился на любимое левое плечо и тихонечко ухнул.

Первой сразу же улетело сообщение «Ты моя хорошая…», а ко второму «Молодец…» Но этого им не хватило, и мне пришлось приласкать обоих. Благо, в этот момент народу было не до меня из-за очередного заявления Софы:

— А теперь, когда вы поняли, чем гарантированно закончится операция «Чистый Алтай» для всей планеты, вернемся к Чеславу Александровичу и его прегрешениям. Скажу сразу: большую часть информации о том, что он творил тут, в Москве, получив от родного брата доступ в ЦКП, я по ряду причин пока опущу. Но это не значит, что этот Рюрикович выйдет сухим из воды: я, Великая Княжна Софья Александровна, клянусь Силой, что Великий Князь ответит за свои преступления по ВСЕЙ ТЯЖЕСТИ ЗАКОНА! Кстати, часть из совершенных им преступлений настолько серьезны, что правящий Император счел возможным попросить о содействии наших союзников, а они поручили это дело господину Гамаюну, одному из самых сильных менталистов роевого разума алтайской магической аномалии. Таким образом, Верховный Суд Российской Империи будет рассматривать это дело, просматривая реальные воспоминания участников совершенных преступлений с эффектом полного присутствия, который вы только что оценили!

Зал взорвался аплодисментами, а после того, как они стихли, Рюриковна заметила поднятую руку неугомонного князя Белосельского и разрешила ему задать какой-то вопрос:

— Ваше Императорское Высочество, в том, что ВЫ накажете ВСЕХ виновных, мы нисколько не сомневаемся. Кроме того, понимаем, что далеко не всю информацию, которые следователи ИСБ получат благодаря помощи господина Гамаюна, стоит обнародовать. Поэтому хотели бы услышать ответы всего на пару-тройку вопросов. Первый звучит так: в данный момент в Россию слетаются военно-транспортные самолеты и конвертопланы государств, вроде как заключивших с нами некие соглашения, но на самом деле продолжающих готовиться к войне. Скажите, пожалуйста, как и когда решится эта проблема?

Черная Мамба расплылась в хищной улыбке:

— Не знаю, обратили вы внимание или нет, но в четырнадцать пятьдесят по столичному времени вырубились ваши коммуникаторы, спецсвязь глав ряда министерств и ведомств, а также электроника, имеющаяся при себе у уважаемых и не уважаемых дипломатов, присутствующих в этом зале. И это — лишь мизерная видимая часть работы, начавшейся за пределами дворца. А на самом деле ИСБ и полиция вовсю проводят аресты, а Вооруженные Силы и все спецподразделения страны подняты по тревоге, получили боевые задачи и уже обнулили шансы излишне навязчивых гостей сделать какую-либо гадость. В общем, тем туранским и китайским борта, которые в пятнадцать ноль-ноль по московскому времени находились в воздухе, объявили о-о-очень жесткие ультиматумы, так что незваные гости в большинстве своем легли на обратный курс. Ну, а машины, успевшие приземлиться, начали взлетать или ждут своей очереди, находясь под прицелом дальнобойной артиллерии, ракетных систем залпового огня и зенитно-ракетных комплексов. Хотя, вынуждена признаться, что ультиматум приняли не все, в результате чего четыре транспортника уже встретились с землей в предельно жестком режиме.

— Это неслыханно! Мы заключили договора!!! — тоненько заверещал посол Поднебесной и заставил Софью удивленно выгнуть бровь:

— Договора? А с кем именно? Впрочем, мы с вами еще обсудим и тексты «договоров», и те аргументы, которыми вы имели наглость воспользоваться, чтобы продавить нужные условия, и ваши истинные планы. Но этим займется мой отец после завершения переговоров с главами роевого разума алтайской магической аномалии и возвращения в Москву. А пока утритесь и молчите в тряпочку, ибо до прилета Императора в Москву командовать Вооруженными Силами и спецслужбами Империи буду я. А характер у меня не сахар.

Китаец гордо вскинул чернявую головенку, заявил, что они удаляются, развернулся на месте и… рухнул на заблеванный пол вместе со всей свитой и частью ближайших дипломатов. Почему? Да потому, что я подсветил его голову инфракрасным лучом, а Гамаюн приложил эту область еще одним навыком, который Умница-Разумница назвала ультимативными, и напрочь разбалансировал органы чувств, по сути, отключив разумы несчастных от их же тел.

— Вы удалитесь тогда, когда разрешу я! — дав китайцам и случайным жертвам воздействия «по площади» насладиться состоянием абсолютной беспомощности, процедила Рюриковна, под ехидные смешки нашего дворянства поблагодарила филина за помощь, дождалась его ответного кивка и снова уставилась на деморализованных дипломатов: — Кстати, я не в духе, и наши союзники это чувствуют. Поэтому не советую меня злить — в следующий раз вам может прилететь от госпожи Златы. А она гуманизмом не отличается.

Кошечка подтвердила это заявление жаждой убийства, на пару-тройку секунд накрыв этим чувством весь зал. Потом встала, величественно подошла к краю возвышения и вперила голодный взгляд в людей, фигуры которых я подсветил алыми ореолами.

— Они все поняли… — ухмыльнулся я, отправляя ей команду «Ко мне».

— А никто и не сомневался! — хохотнул незнакомый «тридцатилетний» мужчина из середины зала и не удержался от укола, граничащего с прямым оскорблением: — Из уголка дипломатов опять попахивает…

После перерыва, вызванного необходимостью «воспитания» послов, Софа вернулась к описанию «подвигов» своего дядьки, и ответила на второй вопрос князя Белосельского:

— Да, все верно: на самом деле поместье Яромира Глебовича Нестерова было взорвано не террористами и их вымышленными сообщниками, а ракетой «Шмель», выпущенной с российского истребителя «Явор» по приказу Чеслава Александровича. Кстати, пилот, выполнивший этот преступный приказ, его ведомый и четыре оператора системы контроля за воздушным пространством, зафиксировавшие пуск ракеты, были зачищены рядовыми исполнителями. Летчиков взорвали вместе с их машинами, а операторов устранили более высокопоставленные сотрудники службы внешней разведки, притворившиеся инспекторами министерства обороны. Кроме того, мой властолюбивый дядька виноват в гибели пилотов еще шести истребителей «Явор», задействованных в нападении на алтайское поместье Нестеровых, и Тихона Яновича Шепелева, одного из преданнейших телохранителей моего отца. Первые, наводившиеся на коммуникаторы Императора и наследника престола, были сбиты Романом и Леонидом Баташевыми, незадолго до этого принятыми в род Нестеровых и пилотировавшими «Сапсан» его главы, а последний был убит пластунами, намеренно дезинформированными сотрудниками все той же СВР!

— Ваше Императорское Высочество, вы хотите сказать, что братья Бата-… вернее, Нестеровы невиновны в преступлениях, которые им приписывают? — выкрикнул какой-то журналист.

— Братья Нестеровы совершили подвиг! — ответила Рюриковна, добавив в голос стали. — Заметили нестандартные маневры этих машин, сообразили, что это может значить, поднялись в воздух и подарили нам возможность уйти в Дикий Лес, сбив шесть из восьми истребителей еще до того, как пилоты выпустили ракеты «воздух-земля».

По залу прокатились волны шепотков, а она сделала небольшую паузу и усмехнулась:

— Что меня, признаюсь, не удивило, ибо в род Нестеровых случайных людей не принимают. Посудите сами: именно из-за их абсолютной верности, несгибаемому характеру и бесспорному авторитету, завоеванному в глазах разумных хищников Алтая, человечество не исчезнет с лица Земли, мой отец продолжит править страной и когда-нибудь уступит трон наследнику, а вы не схлестнетесь друг с другом в гражданской войне, вызванной деятельностью заговорщиков, и не падете под внезапной атакой одаренных наших заклятых друзей, пытавшихся занять плацдармы для последующей атаки вглубь страны!

— Ваше Императорское Высочество, простите, но это утверждение — не что иное, как инсинуация! — возразил посол Турана. — Мы просто ответили на просьбу о помощи человека, которого считали законным претендентом на трон Российской Империи. Кстати, о наших мирных намерениях говорит и сватовство шехзаде Рушанбека: если бы великий султан Саидбек, да освятит Ахурамазда его путь, планировал начать войну, то не стал бы просить вашей руки для одного из своих любимейших сыновей. Впрочем, мы не в обиде, так как понимаем, что вы разгневаны предательством настолько близкого родича, видите злой умысел в любых поступках окружающих и, как ни грустно это признавать, слегка побаиваетесь предстоящего брака, ибо до сих пор не знаете, насколько умен, силен, опытен, добр, остроумен и великодушен ваш будущий муж!

Слушая последнее предложение туранца, я был уверен, что Софья взорвется и натворит дел, поэтому морально подготовился ко всему, включая кровавое побоище. Однако взорвалась не она, а аристократы, собравшиеся в Хрустальном зале: зароптали, окутались всевозможными усилениями, почти одновременно развернулись к уголку дипломатов и всей массой поперли в атаку. Но смертоубийства не случилось — за пару мгновений до столкновения сторон Рюриковна вскинула руку, попросила народ не торопиться, дождалась тишины и… мило улыбнулась:

— Господин Ашраф, вы молоды, неопытны и недостаточно внимательно изучили мое досье, иначе не стали бы использовать слово «побаиваетесь». Но я не в обиде, ведь молодость, как известно — недостаток, который проходит с годами. Поэтому советую исправить досадную оплошность и… от всей души благодарю за великолепную идею.

— Какую идею? — основательно напрягшись, спросил дипломат.

Женщина предвкушающе прищурилась, весело оглядела подданных своего отца, по моим ощущениям, начавших что-то понимать, и захлопала ресницами:

— Я расскажу. Эдак в середине января. После того, как Туран выполнит мои предыдущих условия…

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ.

Если книга понравилась, ткните, пожалуйста, в сердечко — Вам все равно, а мне будет приятно.