Угрюмый герой

Глава 20

То ли бункер, то ли военная база, то ли лаборатория представляла из себя несколько заносимых снегом зданий, огороженных высоким каменным забором, преодолеть который не составляло никакого труда. Нам с Лайтен, разумеется, но и втянуть на веревке двух гномов было далеко не сложным делом. Проверив предварительно забор на разные пакости и уловки, я понял, что до колючей проволоки под напряжением местные не доросли.

Преодолев забор, мы с кидой, оставив гномов и Волди в уютном тупичке между стеной одного из строений и самим забором, устремились исследовать открывшуюся территорию. Быстрое исследование показало отсутствие какой-либо жизни и активности во всех строениях, зато под нашими ногами, в глубине почвы, я видел парочку серых и красных вспышек эмоций. Слабенькие, но они были.

Казармы, ангары с примитивными броневиками, кухня со столовой — всё было пустым. Снаружи не было ни души, даже на КПП возле ворот, ведущих на саму базу. Зато там же мы обнаружили весьма неприятную штуку — рельсы.

— Твою мать, Криггс, видишь, что это?! — Лайтен, дрожа от холода, быстро разрыла мерзлую землю между шпалами, обнажая солидный пук плотной материи, пропитанной каким-то смолянистым составом. Очистив нож, кида отбросила с лица волосы, шипя, — Это связь, гном ты сраный! Связь! Мы тут зря!

— Нельзя терять надежду, — укоризненно сказал я продрогшей блондинке, сноровисто вспарывая изоляцию. Нашим взорам предстал пук толстых кабелей, заложенный вдоль рельс и явно ведущий в сторону Города Трех Лордов.

— Ты что делаешь?! — выпучила Лайтен глаза, видя, как я отрезаю кусок изолирующего материала, а затем начинаю обматывать им рукоять старрха.

— А как ты собираешься проникнуть внутрь? — пожал я плечами в ответ на вопрос, втыкая с размаху заизолированный старрх прямо в пук проводов. Рисковать свежеприобретенным ножом и собой любимым мне отчаянно не хотелось, но другого выхода в данный момент не было видно — нужно было как-то открыть двери бункера. Вежливый стук в дверь чудился мне неверным решением.

— Псих!!

— Это нормальное поведение Должника в дикой природе, — прорычал я, пиля кабеля и попутно прощаясь если не с жизнью, так с моральными принципами, так как в случае сильное травмы мне пришлось бы восстанавливать здоровье из единственного живого источника поблизости. Последний дрожал, синел, перебирал ногами и обзывал меня психом. Впрочем, это будет не первая Должница, которую я загрызу…

К счастью, обошлось. Бункер, как и все порядочные объекты такого плана, имел внутреннее питание, а того, что было подано на кабели связи, категорически не хватило на пробитие изоляции. Отправив задрогшую киду обниматься с котом и гномами, я засел около монументальных ворот центрального здания. Оно было очень небольшим, массивным, без всяких признаков окон… ошибиться было сложно. Тем более, что прямо под моими ногами в нескольких метрах ниже всё увереннее и увереннее разгорались три серо-красные фигуры. Дежурные заметили обрыв связи.

Сверху донесся злобный и пробирающий до костей вой Зейна, наворачивающего очередной круг. Сколько же калорий этот титан уже потерял? А главное, зачем?

Наверное, происходи это все в старой-доброй советской или российской армии, я бы так и остался морозить зад у неприступной двери, но барджайцы себя показали менее дисциплинированными вояками. Или, может быть, главными на объекте были вовсе не они, а какой-нибудь высокопоставленный клановец из хозяев базы. Итог от этого не менялся — вскоре, буквально через полчаса, четыре фонящие легким страхом фигуры начали подниматься на поверхность. В этот момент меня, засевшего у двери, как раз навещал Тарраскер, желающий вникнуть в обстановку. Узнав, что началось движение, гном покосился на меня нехорошим алчным взглядом, кивнул, а затем ускакал к колдуну и киде.

Готовясь к атаке, я мимолетно подумал о том, что в случае успешного решения вопроса с Негатором, а после и с Суматохой, если уж нам так необыкновенно повезет, мне придётся уничтожить агентов Кригстана, да и Лайтен, наверное, тоже. Вряд ли, что Тариус делится с ней своими догадками и наблюдениями, но гном только что узнал один из моих самых охраняемых секретов — умение как-то видеть сквозь материю, причем не-ихорников.

Двух автоматчиков настороже, поводящих по сторонам своими массивными стрелялами, я пропустил мимо, как и техника с большим закрытым фонарем, что шёл, пялясь в небо. Меня интересовал четвертый, оставшийся внутри бункера, на пятачке перед лифтом. Орк, явно не собирающийся никуда выходить, не отводил дуло автомата от открытого прохода, поторапливая матюгами мнущегося техника. Последний, получив кучу намеков полового характера и оттого осмелев, наконец ринулся к рельсам, негромко созывая автоматчиков.

В этот момент и подоспели агент, колдун и Должница, доложившие между делом, что за припаркованном в углу базы Солнышке никаких заклинаний не обнаружено. У нас появилось средство бегства.

Молча мотнув головой в сторону прохода и показав один палец, я дождался быстрого кивка Лайтен, но убежать за ушедшими от входа вояками не успел — пригнувшаяся девица напряглась, а затем на сумасшедшей скорости ворвалась в бункер. Я еле сумел различить, как она одним взмахом короткого клинка рассекает шею не сумевшего даже моргнуть орка, резко останавливается, а затем через спину, на противоходе, втыкает бедолаге лезвие второго ножа точно в глазницу. Орк мгновенно умер, складываясь на месте как марионетка с подрезанными ниточками, а замерзшая как суслик Должница, отряхнув ножи от крови привычным движением и сунув их в ножны, машет руками, показывая гномам, что очень хочет, чтобы они зашли, закрыв за собой дверь. Мол, холодно.

Мои три орка уже почти набрели на неловко закиданное снегом место, где я перерезал кабели. К счастью, нам с Лайтен хватило мозгов не ходить вдоль путей, поэтому на данный момент они были беспечны, как только могут быть беспечны военные с кружащим над их головами ревущим титаном, способным растоптать город. Фокусы, в отличие от Лайтен, я показывать не мог и не хотел — подкравшись сзади к настороженным автоматчикам, я выпустил каждому по пуле в голову из полуавтоматических пистолетов, принадлежавших ранее киде. Две следующие ушли в лицо и туловище всполошившегося техника, кладя его наповал, а вот дальше пришлось повозиться, дорезая ошарашенных от боли и внезапности, но вполне живых солдат. Их плотные шинели и массивные шапки вкупе с мощным строением орочьих костей оказались серьезным препятствием на пути девятимиллиметровых пуль.

Проконтролировав на всякий случай техника, я вытер клинок старрха о его шинель, а затем занялся быстрым сбором трофеев. Ну как трофеев… интересовал лишь один из автоматов, да магазины к нему, но на всякий случай, я захватил с собой оба здоровенных «весла» вместе со всеми боеприпасами, да и пистолет техника, здоровую и бестолковую машинку, тоже упёр с собой на всякий случай. Уж больно мне не понравилось возиться с вторым солдатом — если первому моя пуля всё-таки пробила затылок, то второго внезапный выстрел просто ошеломил, слегка пуская кровь. Протормози я немного, и он вполне мог бы очухаться, а выстрел из подобного автомата пережить моему компактному телу было бы очень сложно.

— И что, мы прямо так спустимся? — недоверчиво спросила слегка отогревшаяся эльфийка, стоя в окружении настороженных гномов.

— Нет, дайте мне пару минут, — ответил ей я, закрывая массивную входную дверь в бункер и садясь на холодный металлический пол с закрытыми глазами.

Хорошо быть сильным, ловким и высоким, но куда лучше для долгой жизни обладать нужным инструментом для нужной ситуации. Именно поэтому я в прошлой жизни, несмотря на свою насквозь мирную и однообразную работу, никуда не выходил без мультитула. Маленький тяжелый инструмент пригождался пусть и не часто, но несколько раз меня серьезно выручил с бытовыми мелочами. А один раз, я даже напластал его крохотным ножом колбасу на закуску заму гендира, прячущегося от разъяренной бухгалтерши, бывшей по совместительству его женой. За что и получил отпуск летом.

На этот раз роль нужного инструмента выполнило чувство, даруемое «экспертом по проникновению». Все подземное пространство оно не зацепило, но сейчас этого и не требовалось.

— Спускаемся, — открыл я глаза, — Расскажу вам, что предстоит сделать.

Просторный лифт послушно загудел, отправляя нас ниже. Шахта была неглубокой, всего на два этажа вниз, основная часть научного комплекса, со своей лифтовой системой, была чуть в стороне. Мы же спускались как раз в то место, которое можно было назвать военной подземной базой.

Эдаким предбанником. Крашеное и некрашеное железо, гладкий серый бетон стен, которые никто и не попытался замаскировать плиткой или панелями, вытянутые зарешеченные лампы, бодро излучающие едва отдающий желтизной свет. Барджайская аскеза, в которой даже нельзя различить военных ноток. Предельная утилитарность и минимализм. Но хоть просторно, особенно гномам и ни разу не рослой эльфийке.

Только в плохих низкобюджетных фильмах по военным базам перемещаются солдаты в полной броне, с взятым чуть ли не наизготовку оружием. В нормальных условиях так должны себя вести патрули, но что можно патрулировать в чертовом бункере? Ничего. Зато оружейку, где бойцы и должны приводить себя в полную огневую подготовку, постараются расположить поближе к входу, потому как с кем им воевать ниже? Воевать нужно выше.

Прогнозы Тариуса Амадея Тарраскера себя оправдали. Благодаря его знаниям и моему чутью мы спокойно и уверенно сняли троих оболтусов, сидящих в «аквариуме» на входе, пользуясь только ножами. Только один из вояк, самый молодой и худой, успел вскочить с кресла, но оказался наповал сражен подленьким приёмом Лайтен, скинувшей лямки своего свободного воздушного платья. Вооруженная ножами эльфийка, оказавшись в тепле, щеголяла обнаженным костлявым торсом с слегка замерзшими, а оттого находящимися в тонусе сиськами. Сначала среагировавший бедолага выпучился на воткнувшую нож в ухо его собрату девушку, а потом и сам захрипел, прощаясь с жизнью — запрыгнув ему на спину, я сломал орку шею.

Дальше нам предстояла самая сложная часть операции — прямо напротив очень внушительной оружейной находилось второе помещение, в котором был противник. Много, целая дюжина здоровых тел: лежащих и сидящих, как подсказало мне чувство домушника. Тариус шепотом поведал нам, что это отделение для отряда быстрого реагирования.

— Что делать будем? — нервно дёрнулся Тариус, узнав сколько там зеленых здоровяков, — Времени мало!

— Они могут быть вооружены? — спросил я, мотая головой в сторону оружейки с намеком, что внутри могут сидеть вполне себе не готовые к бою орки.

— Они обязаны быть в полной боевой готовности, — мотнул агент головой, — Учитывая, что над нами летает Зейн… Может, гранаты?

Массивные гладкие шары гранат в оружейных шкафах присутствовали в ящиках, заботливо переложенные соломкой. Опасаясь, что шум от детонации пройдет сквозь переборки, мы обратились к волшебнику. Обальд, посмотрев на нас с изумленным видом, сообщил, что шансов на магию никаких — для дистанционного усыпления кого-либо ему нужно время для заклинания. Слишком много времени. Кивнув, я быстро пробежался по коридору, держа в зоне видимости область, находящуюся у нас под ногами. Прикинув, что до ближайшего силуэта на минус втором уровне где-то около двух метров почвы, бетона и переборок, я счел, что возможность использовать гранаты — единственно приемлемая.

Это было просто. Просто, жутко и кроваво. Я, как наиболее сильный, страховал дверь, едва приоткрыв её ровно настолько, чтобы бешено снующая руками эльфийка быстро закинула внутрь помещения шесть гранат, с выдернутыми крепкими гномьими пальцами чеками. Мы услышали лишь глухой удивленный вопль, дружно отскакивая от двери, а затем… дробно и мощно грохнуло. Тяжеленную стальную дверь едва не снесло с петель, от чего я, еще не начав нормально слышать, порадовался, что не стал озвучивать идею навалиться на неё вчетвером после закидывания гранат. Волди пришлось легче всех, сообразительный кот заранее ускакал аж к лифту.

Внутри казармы оперативного отряда было месиво. Оторванные конечности, разорванные тела, истекающая из зеленых тел кровь, всего этого оказалось достаточно, чтобы прижавшая ладонь ко рту Лайтен моментально отпрыгнула куда подальше. Контроль пришлось проводить мне.

И… я нарвался. Пыль, витающая в воздухе, ящики и койки, валяющиеся вповалку с телами, отсутствие признаков каких-либо эмоций, всё это сыграло со мной дурную шутку. Из-под груды хлама, в которой с трудом можно было угадать бывший деревянный стол, выметнулась рука с зажатым в ней клинком, тут же погрузившая оружие мне прямо в бедро. Нож был размером со старрх, но другой формы, узкий, вытянутый, хищный. Он насквозь пробил мне ногу выше колена и погрузился на одну пятую лезвия во вторую опорную конечность. Выхватив миниатюрные револьверы, как самое быстродоступное оружие, я еще в падении начал разряжать барабаны в окровавленную рожу, высунувшуюся из-под обломков стола. Лицо орка под градом револьверных пуль быстро превратилось в разорванную маску, боец захрипел, затихая. Я же, в падении сорвав слегка раненную ногу с лезвия ножа, отбросил револьверы, выхватывая полуавтоматическое оружие и целясь в пространство уже лежа.

Стрелять было не в кого. Ворвавшиеся в помещение Обальд и Тариус, поводящие по сторонам оружием, стали достаточной причиной, чтобы я отвлекся на рану. Боль резанула по натянутым нервам, я зашипел.

— Плохо всё, — тут же определил опытный агент Кригстана, видя, как из проткнутой штанины обильно капает кровь, — Криггс, у тебя задета артерия! Есть минута или две! Обальд, помогай!

— Сейчас, попробую заклинание лечения, но оно может не успеть помочь, — покачал головой гном в пенсне, — Артерия…

— Начинай! — рыкнул я на него, переворачиваясь на живот и подползая к своему едва сдохшему обидчику.

В моем мире было много шуток и анекдотов, в которых фигурировала легкомысленная фраза: «Нет времени объяснять!». У меня же, по словам Тарраскера и собственным ощущениям, не было времени даже подумать.

Челюсти автоматически сжались на горле орка, зубы сдвинулись, разрывая кожу, плоть и кровеносные сосуды…, и я начал жадно пить свежую, еще живую кровь разумного. Глоток за глотком, больше и больше, до предела, который постоянно норовит отодвинуться. Жизненная сила, энергия или что там я усваивал вместе с ценным строительным материалом, личная регенерация, заклинание, что заставило кожу засветиться мертвенно-синим цветом, всё это работало с запасом!

— Вот же дерьмо…, - выдохнул я, заваливаясь на спину, а затем неуклюже садясь на задницу. Сунутый в дырку на штанине палец показал, что о ранении можно забыть. А вот о эпизоде потребления орка — нет. Это доказывало как наведенное на меня оружие обоих соратников, так и звуки отчаянно блюющей себе под ноги Лайтен, что стояла, отвернувшись и опершись на стену обеими руками. Утерев рукавом рот, я устало выдохнул, глядя на агентов Кригстана.

— Так вот как ты выживаешь…, - выдохнул Тарраскер, немного опуская оружие, — На нас кидаться не собираешься?

— С какой стати? — нахмурился я.

— Ну в орка ты вцепился как животное, Криггс! И рычал! — всплеснул руками маг, тоже опустивший оружие.

— Вы сами сказали, что счет на секунды! Уберите стволы! И я не рычал!

— Урчал, — мрачно поправил Тариус, плюя на залитый кровью пол, — Как сраный степной кот!

Лайтен попыталась вывернуться наизнанку.

— Лучше соберите свои яйца в кулак, господа, — выдохнул я, вставая на ноги, — Под нами, на втором этаже, спит около сотни солдат Барджайи.

— Солдаты? Ты уверен? — хрипло спросил агент с поддёргивающимся глазом.

— Да. Пять помещений, в каждом ровно по двадцать сопящих тел. Расположение одинаково.

— …твою мать.

Чуда не случилось. Мы не нашли в оружейной комнате ёмкости с отравляющим газом, не обнаружили осколочных гранат, которыми можно было споро закидать пять довольно больших помещений, не нашли иного способа, как дешево, сердито и с минимальным риском угробить сотню здоровых орков, в каждом из которых весу было лишь на треть меньше, чем было во всей нашей команде. Небольшое чудо сотворил Обальд, заколдовав на непропускание звука большой кусок плотной тяжелой ткани, обнаруженном мной на здоровенном станковом пулемете, одиноко стоявшим в оружейке. Мы взяли и то и другое.

После спуска Лайтен убила двух дневальных, даже не успевших продрать глаза.

— Какой дебил так строит подземные базы…, - зло и еле тихо прошипел я, когда увидел еще один широкий просторный коридор, заканчивающийся другой лифтовой шахтой, — Непрактично же… сложнее доставлять грузы, образцы, испытуемых…

— Здесь исследуют магию, Криггс, — прошептал Тариус, отвлекаясь от подготовки пулемета, — Им ничего таскать не нужно…

Следующие полчаса я бы хотел вычеркнуть из своей памяти, впрочем, как и еще пару после этого временного промежутка. Пулемет на этом этаже нам не пригодился, я справился одним только старрхом. Справился почти один, Лайтен сломалась на первой комнате, а гномы, куда менее крепкие физически чем мы с кидой, страховали нас за пулеметом, являясь единственным адекватным шансом на спасение, если орки проснутся.

Не проснулись.

Нет, они просыпались, но только в том помещении, где я работал. От хрипов, вздохов, стонов, падения тяжелого тела с кровати на пол, от теплых брызг крови, бьющей из рассеченных артерий. Но они, как и полагается всем порядочным солдатам, спящим под надежной охраной, да еще и под землей, все зеленые здоровяки были совершенно безоружны. Некоторые пытались вырваться из комнаты, превращающейся в бойню, только вот на дверь за моей спиной Обальд вешал сильное, но недолгое заклинание, скрепляющее ту намертво с косяком. Магия гасящего звук покрывала, прикрепленного снаружи, заблокированная дверь и Должник с ножом внутри.

Они сопротивлялись. Меня били, пытались задушить, швыряли в стену и потолок, пытались сломать шею, кидались тумбочками, ругали последними словами, плевали в лицо и умоляли. Было бы, наверное, легче, возьми я с собой гранаты или пистолеты, я бы получил куда меньше травм, ушибов и даже переломов, но давать попавшим в западню воякам дополнительный шанс на победу не было никакого желания. Я был сильнее, быстрее и ловчее любого из них минимум в два раза, попадал лишь под случайные удары, ну а что насчет выносливости…

Каждый орк — это не только 80 или 100 килограммов мышц и костей, но еще и несколько литров живительной крови. А ведь она, эта красная, густая и целительная жидкость, полезна не только при приеме внутрь — если содрать с себя мешающие лохмотья, оставив вместо них лишь покрытую вязкой красной жидкостью кожу, то паникующим в темноте разумным, которым я безжалостно вскрываю бедренные артерии на ногах и выпускаю на волю кишки, становится куда сложнее за что-нибудь моё схватиться…

Затем, после того как на этом этаже всё было кончено, мы спустились еще ниже, в мирно спящий исследовательский комплекс. Тут пришлось искупаться в крови всем, кроме Волди — пришла очередь пулемета.

Гномы стреляли, Лайтен их страховала, кот прятался, а я… внимательно наблюдал за происходящим из-за укрытий. Здесь моей целью был поиск и уничтожение редких вспышек красной агрессии в целом море вязкого густого страха. Тот, кто испытывает агрессию — может быть вооружен, он может изловчиться и выпустить в моих товарищей свинцовую смерть. Да, Тариус и Обальд были прикрыты широким лафетом стоящего на полу пулемета, да, они практически лежали на металле, прячась за броней, и упором на пятки гася откат крупнокалиберного стреляла, но тем не менее…

Никакой красоты, никакой грации и изящества, никакого благородства, никакой пощады. Пули, разрывающие мечущиеся тела, сталь лезвия, бьющего не наповал, но нанося смертельные раны, одуряющая вонь пороха, крови и испражнений умирающих разумных. А на самой вершине этого фестиваля смерти я, периодически пьющий кровь умирающих. А куда деваться? Невооруженные некомбатанты быстро и решительно умирают только в сказках и фильмах. Каждый цепляется за жизнь до последнего. Особенно если этот орк, одетый в черно-серую униформу со непонятными значками на груди, обладает хоть какими-то знаниями по магии. Надо сказать, что их знания помогли скорее нам, чем им — лихорадочно распевающих заклинания орков было куда удобнее опознать… и пристрелить. Никаких тебе боевых магов, посылающие молнии и пламенные шары молча и мановением руки.

Нельзя сказать, что это меня не радовало.

Но кое-что сказочное тут всё-таки было. Экспресс-допрос одного спрятавшегося паникера, который сам себе нанес довольно серьезные повреждения, при попытках протиснуться в техническое отверстие, совсем не предназначенное для его габаритов, подсказал нам, что Стелла и Негатор находятся на нижнем, пятом уровне лаборатории, эдаком складе образцов. А еще этот трясущийся пожилой орк неимоверно обрадовал нас, рассказав, что полугоблиншу не допрашивали. Местные яйцеголовые были буквально очарованы наличием на девушке крайне сложного и тонкого магического плетения, демонстрировавшего удивительную устойчивость к посторонним воздействиям, а так, как она все время буянила и обзывалась, то они просто держали большую часть времени её под снотворным, переместив под замок лишь тогда, когда дальнейшее вливание химии стало бы совсем уж вредным для организма.

Лайтен убила «языка» так, что он ничего не понял и не успел среагировать. Одним из своих излюбленных приёмов, ударом в ухо. Обернувшись к Тариусу Амадею Тарраскеру, я увидел, что его лицо, покрытое черным нагаром от близости к работавшему пулемету, демонстрирует нам белые зубы улыбки. Уставший гном радовался как ребенок.

Но недолго. Нам еще предстояла работа по зачистке двух этажей, перед спуском на последний. Минус четвертый оказался жилым блоком, где мы передохнули несколько минут, после того как там не оказалось живых. Мы с Лайтен приняли душ, попытавшись смыть с себя всё, что налипло на коже и застряло в волосах, а гномы, ополоснув лица, подождали нас у пулемета, вновь занявшего свое место в лифте.

— Что там ниже, Криггс? — наконец, спросил Обальд.

— Шесть живых разумных, — ответил я, вчувствовавшись, — Пятеро на одинаковом друг от друга расстоянии, наверное, в камерах. Шестой… видимо, охранник.

— Убиваем всех, — выдохнул Тарраскер, пристально глядя на меня, — Девчонку тоже.

— Ты в самом деле думаешь, что сможешь вести дирижабль на перехват с Нимроделью лучше, чем та, что родилась на Солнышке? — выдвинул я давно вынашиваемый аргумент гному в лицо, — Он, вообще-то, собран из чего попало её отцом, Тариус. Это не типовая конструкция. Включи здравый смысл.

Гном зло сплюнул. Определенно любитель ставить галочки в каждом квадратике на повестке дня. Уважаю последовательных. Не доверяет. Тоже уважал бы, но слишком уж явно агент это продемонстрировал. Видимо, нервы после бойни сдали. Впрочем, а у кого нет? Нас всех пятерых можно записывать в клиенты к психиатру, даже Волди всего трясет, кот зажался в углу лифта, спрятав морду за спину Тарраскеру. Про Лайтен и говорить не стоит, бывшая землянка смотрит перед собой пустым взглядом. Сам же я кое-как держусь благодаря закалке из прошлого, хотя вспоминать трагедию Хайкорта не доставляет мне никакого удовольствия. Пусть эти воспоминания и сглажены прошедшим временем и перенесенными тяготами.

— На месте разберемся…, - пробурчал кригстанский агент, вдавливая кнопку последнего этажа.

И мы поехали вниз.