Угрюмый герой

Глава 4

— Скидывай баул и посох, бродяга…, - фраза сопровождается смачным плевком на пожухлую траву, — …и пацана своего заголяй. Тогда живыми уйдё…

(выстрелы)

— Еще четыре трупа, — комментирую я, слегка кривя против истины. Орки раса живучая, очень крепкая. Убить наповал с одной-двух пуль малого калибра физически развитого зеленокожего под два метра ростом почти невозможно, поэтому, для экономии боеприпасов, приходится пускать в ход тот самый нож из паршивой стали.

Уже четвертый раз за неделю бродяжничества. Это мир такой или же мне просто везёт как утопленнику?!

— Зато эти подонки вечно выходят к нам расслабленными. Благодаря вам, Виктор, — едко комментирует Теовальд, извлекая из ножен свой нож и идя к наиболее беззащитному телу, скребущему лесной дерн руками. Крови орк не боится, от чего постепенно зарабатывает мою симпатию и уважение.

Грустно вздыхаю в ответ. Крыть нечем, но очень хочется. Причина? Она есть. Один из чемоданов в «бауле» Кринхальзера принадлежит ему, содержа в себе перевозимые орком бумаги. Второй чемодан, принадлежавший «Владену», имеет неплохой запас орочьей косметики мертвого алхимика. Как итог, мы путешествуем по лесам в маскировке: орк изображает из себя оборвыша бродягу, а я… детёныша орка. Орчонка. Слава зеленому тональнику!

— Дерь-мо, — проворчал я, заканчивая обыск бывших криминальных элементов. Если не считать баула, в котором Теовальд тащил чемоданы и нашу одежду, да обмотанного тряпками ружья, изображавшего посох, то наши очередные жертвы совершенно никак внешне не отличались от нас. Грязное тряпье, не менее грязные тела, дубины с гвоздями и ножи из обломков кос.

— Мне удивительно, как часто вы жалуетесь на судьбу, друг мой, — ехидно хмыкнул мой наниматель, пытаясь отодрать от чужой одежды кусок почище, — Вы в разы выносливее, быстрее и сильнее меня, а образ жизни, что мы вынуждены вести, вам далеко не в новинку. Так от чего же столько негатива?

— Представьте себе, что я почти год уже вёл такой образ жизни, господин Кринхальзер. А затем, спустя несколько дней чистых простыней и обедов на посуде, вынужден его вести снова.

— Оу. Тогда прошу прощения.

— Идемте, господин Кринхальзер. Идемте. Только ответьте на вопрос — каким образом документы, компрометирующие Гребе, нужны были «лицедею» Барджайи именно с вашим арестом в комбинации? Почему «Владен» их просто не конфисковал?

— Потому что Заир Конн тар Фарагат, мастер Мадре, сейчас вместе со своим флотом реколонизаторов. Приказ о начале экспансии он отдаст, только прибыв в свою столицу, Мадженту. Чем больше у него будет легитимных поводов для агрессии в сторону соседей, тем лучше. Моя поимка была бы для него редкостной красоты подарком. Я удовлетворил ваш интерес?

— Вполне, благодарю.

Я прекрасно видел, что знатный орк сходит с ума от любопытства, наблюдая за мной и Волди. На язык Теовальду определенно просились тысячи вопросов, но тренированный дипломат умел как молчать, так и работать по приоритетам. Он платил за свою безопасность, её я ему предоставлял в полной мере. Всё остальное было вторично.

Случай доказать мою компетентность, а заодно избавить чересчур подозрительного дипломата от лишних мыслей представился, не успели мы отойти и на километр от места последней стычки с бродягами-разбойниками. Из-под чахлого куста выпрыгнуло нечто, целясь мне в лицо, но было аккуратно перехвачено в полете. При виде щелкающего клешнями и ногами маленького ихорника, жутко напоминающего самого обычного, пусть и очень крупного рака, Волди, взвыв волком, моментально забрался на дерево, а орк отпрыгнул назад со всей возможной скоростью, спотыкаясь и падая задом на траву.

— Вот, — довольным тоном заявил я, неся щелкающее, хрипящее и остервенело царапающее десятком ног воздух существо по направлению к подзащитному, — Можете спокойно его убить, господин Кринхальзер. Думаю, что лучшего доказательства того, что я не Должник, быть не может!

«Господин Кринхальзер» не хотел убивать ихорника, он, судя по всему, дико хотел заорать, обмочиться и проблеваться, и это вызывало у меня понимание. Всё-таки ракообразные, даже земные, невероятно отвратительные твари, а уж в исполнении чужеродной формы жизни, со всеми этими лишними жвалами, сегментами, ногами…

— Уб… убейте его!!! — сорвался двухметровый орк на визг. С дерева утробным мявом нанимателя поддержал мой кот, от чего пришлось всё-таки пойти на поводу интересов большинства. Убогий нож проделал в панцире мелкого паршивца несколько отверстий, поражая наиболее крупные узлы ихорообращения, после чего я небрежно выкинул тварь в кусты. Отданный Долг и моя трансформация никоим образом не сказались на умении видеть этих тварей… мелочь, но очень приятно. Хотя, почему мелочь?

Произошедшее зеленокожего дипломата встряхнуло, от чего я, ожидавший едва ли не скандала, получил лекцию о политике Вечного Тирана на Северной Валте. Неожиданно оказалось чертовски интересно. По словам дергающегося теперь от каждого куста Теовальда, Заир Конн тар Фарагат также, как его отец и дед, держал курс строго на внешние межконтинентальные отношения, поддерживая высокую репутацию Барджайи и пренебрегая заигрыванием с соседями. С ними конфедерация вела себя пренебрежительно, являясь по своей сути автономным образованием, которому торговля не особо и нужна. Вновь дикость, но лишь с точки зрения цивилизованного человека, а не орка из государства аскетов-многоженцев.

Итак, зачем Тирану была нужна операция «прокати треть своей армии на другой континент»? Ответ — внешняя политика. Повода для захвата соседей у Его Великомогущества не было, а значит, и будущую экспансию могли осудить. Не критично, но мне, чуток понимавшему как работает внешняя политика, были его мотивы понятны. Проворачивая махинацию с отказом от претензий на часть Эласты, Заир Конн тар Фарагат убивал одним выстрелом с десяток зайцев, а заодно (правда, об этом ходили только слухи) получал в помощь/аренду часть кораблей Транта, Кригстана и Тирвиля, для артиллерии которых на Эласте не осталось значимых целей. Зато эти цели были на Северной Валте.

— У нас, затрандцев, мастер Мадре, есть лишь одна надежда, — говорил на привалах Теовальд, — Спровоцировать Барджайю атаковать Гребе и Филинс, что даст нам больше времени на эвакуацию или поиск иного выхода из ситуации. Как будто он может быть…

— Рекомендую вам и вашей семье, господин Кринхальзер, сразу везти своё состояние в большой мультинациональный город, — поделился своим мнением я, — И отчаливать при этом из самого малонаселенного места, что есть в вашей стране. Ночью. А потом следы путать.

— Позвольте, зачем? — заморгал густыми ресницами орк, привалившийся спиной к дереву.

— Потому что будь я на месте Вечного Тирана, то обязательно бы озаботился перехватом кораблей, набитых ценностями, — пожал плечами я, полагая, что говорю само собой разумеющиеся вещи, — Думаю, знати в ваших странах побольше, чем свободных транспортников, а с ресурсами Барджайи, тем более с этими вот их «лицедеями», проблем расставить маячки на все корабли не стоит. А затем знай себе собирай урожай. Перехват, благородных на дно, а флотилию в порты конфедерации. Это как урожай сам прыгающий в корзину.

— Нам нужно поспешить! Мастер Мадре, я настаиваю!! — прохрипел бледный орк, вскакивая с места. И действительно, после нашего разговора все его усилия сосредоточились только на преодолении как можно большего расстояния.

Вот в чем проблема сословного дробления общества, думал я, глядя как здоровенный орк упахивается день ото дня до состояния нестояния — приоритеты лояльности. Теовальд на пару со своим братом определенно не только зашибали денежку малую на алхимии, но еще и шпионили, куда же без этого. Только вот, пока речь шла о родной отчизне, бравый иностранный агент вёл себя довольно расслабленно, а как только зашла речь о том, что весь его благородный род со всеми накоплениями может исчезнуть — здравствуй очумелая ходьба и прерывистый сон напополам с болью от судорог в мышцах. У аристократов свои приоритеты.

Нам пришлось пройти порядка двух сотен километров, первоначально затратив несколько дней на дополнительное запутывание следов. Это было излишне, но рассказы нанимателя о разнообразии полезных профессий в Барджайе меня изрядно обеспокоили. Если орки соревнуются друг с другом не только в силе, ловкости или воинском мастерстве, но даже в столярном или сапожном деле, то представить, куда за столько лет могут шагнуть навыки разведки и преследования, довольно сложно. Зато пугающе. Скорее всего, думал я, прокладывая дорогу для полумертвого от усталости нанимателя, если бы этот мир не познал тайны огнестрельного оружия, то вся Северная Валта давным-давно была бы под Барджайей.

Через неделю мы вышли к большой деревне, располагающейся уже в границах Затранды. Ополоснувшись в реке и одевшись как цивилизованные разумные, сняли комнату на местном постоялом дворе. Проживание было за мой счет, пришлось одалживать деньги нанимателю, вся его наличка давно перешла ко мне, но так, как я продолжал играть роль зеленокожего ребенка, распоряжался ей по-прежнему Теовальд. И ему был необходим отдых, а мне с котом не хватало комфорта.

За пару суток нас ни разу не попытались ограбить, что меня местами даже встревожило, особенно когда понял причину такого нездорового поведения местных. Крылась она в совершенно неприемлемом на мой взгляд дефиците огнестрельного оружия для приграничной деревни. Деревенские, несмотря на век поездов, пароходов и дирижаблей, ходили с луками и копьями!

Наблюдения в окно под храп вымотавшегося Кринхальзера натолкнули меня на другую мысль — я ощутил необходимость заполнить внутри себя пустоту. Не ту, что может возникнуть у молодого красивого хазарда, маскирующегося под гнома… то есть, не нужду близости с женщиной, а куда более глубокую.

Я скучал по старрху.

Первые самостоятельные шаги по этому миру я сделал с орочьим боевым ножом в наспинных ножнах. Его тяжелое длинное лезвие сотни раз выручало меня в самых разных ситуациях. Даже сейчас, после купания в потрохах монстра и трансформаций, тело помнило успокаивающую тяжесть здоровенного пыряла за плечами. Нужно было найти новое.

Отлучаться от тела самозабвенно дрыхнущего подзащитного было бы актом вопиющего непрофессионализма, потому я дал задание Волди. Кот, прекрасно знающий, как выглядит старрх, отправился разглядывать ассортимент в местных магазинах и кузнях. Вскоре он вернулся весь в пыли, притащив нереально здоровую и жирную крысу со сломанным хребтом. Оставив её на мое попечение, питомец с деловитым видом снова куда-то рванул.

Крысу, дабы не смущать спящего запахами, я разделал на карнизе окна, превратив здоровую тварь в набор лишенных шкуры и костей запчастей, идеально подходящих для пропитания кота. Тот вскоре вернулся, с натугой таща такой же пыльный, как и он сам, свёрток. Передав мне добычу, Волди отряхнулся и приступил к трапезе, а я, предвкушая всякое разное, начал разворачивать добычу, на которую кот определенно наткнулся на каком-то пыльном чердаке, где и произошло их с крысой знакомство.

— Гм, — озадаченно почесал я затылок, — Спасибо, Волди, прямо от души. Это, конечно, не старрх, но куда лучше, чем то, что есть.

В свертке было… нечто, отдаленно напоминающее помесь сабли и кинжала на грубой и плохо зашлифованной рукояти из дерева. Кустарщина полная, решил я, осматривая поделку, вытащенную из ножен, сшитых жилой по толстой шкуре лесного зверя. Кто-то снял с косы лезвие. С очень большой косы, прекрасно подходящей под руки и стать местных зеленокожих верзил. Затем этот кто-то с неясными целями заточил у импровизированного ножа обух, превращая бывший сельскохозяйственный инструмент в слабое подобие обоюдоострой сабли. Решение идиотское от начала и до конца, заключил я, представляющий себе порядок ковки боевого оружия, где на обух из твердой стали наваривается полоска мягкой для лезвия. Эта зловещего вида игрушка, лежащая сейчас в моих руках, сломаться может от одного-двух ударов…

…или побольше. Вторичный придирчивый анализ показал, что металл, из которого сделан клинок, отличается куда лучшим качеством, чем те образцы железа, что я видел до этого. Плюс бывший обух очень тщательно заточен. Ерунда, конечно, хоть теперь за плечами есть привычная тяжесть, а потом поменяю на что-либо вменяемое.

— А, — спустя сутки заявил глубокомысленно я, — Теперь всё ясно.

— Мне пока ясно, что у нас, а может быть, и только у вас, мастер Мадре, сейчас начнутся проблемы, — среагировал выспавшийся, а от того чрезмерно бодрый Теовальд, — Уточните, что имели в виду?

— То, что в приграничной деревне не ограбили столь выдающегося орка как вы, господин Кринхальзер. Здесь солдаты. Они слишком близко к деревне, чтобы жители могли всерьез думать о чем-то нехорошем, — процедил я, понимая, что нанести зеленый грим уже не успеваю, — Помните, я говорил, что ваша одежда чересчур хороша? Готовьтесь с ней расстаться. А может быть, даже и с жизнью.

— Вы преувеличиваете, — дан был мне неуверенный ответ, — Это же воины Его Величества, они при исполнении…

— Мы очень скоро всё узнаем…

Речь шла о контрольно-пропускном пункте, вольготно расположившемся на перекрестке. Мы бы его обошли, да вот только башни и эллинги миниатюрного воздушного порта примыкали к здоровенному деревянному КПП чуть ли не вплотную, а нам нужно было именно к ним. Всё пространство за шлагбаумами огороженной территории буквально кишело зелеными вооруженными орками в зеленой военной униформе, шмонающими телеги, повозки и фургоны, выстроившиеся в очередь к веренице складов.

Что поделать, придётся рисковать. Деньги в количестве 870 барганатов, коими я располагал, суммой были отнюдь не маленькой, но на двоих недостаточной, если пытаться пересечь половину страны на поездах и дилижансах. На одни только ночевки бы ушло больше половины этой суммы. Полёт на дирижабле был единственным способом как-то уложиться в бюджет. Сам воздушный корабль у одного из эллингов болтался — небольшой, ярко-желтый, вытянутый, он напоминал летящую куда-то канарейку. Это внушало надежды… в отличие от раздраженных морд орочьих солдат.

Сначала всё было хорошо. Пара караулящих шлагбаум солдат даже выпрямились при виде подходящего к ним Теовальда, начав пожирать хорошо одетого орка преданными взглядами. Но потом, увидев мою серую рожу с черными глазами…

Ну, на самом деле виноват в панике молодых здоровых лоботрясов был исключительно я. Не стоило разевать глаза и рот как можно шире, а потом слепо переть вперед, совершенно перестав замечать, как тех, на кого я иду, так и дула уставившихся на меня ружей.

— Стоять! Или будем стрелять! — завопил один из солдатиков, тыкая в меня своим огнестрельным веслом, до боли в деснах похожим на мосинку.

— Стою! — тут же рявкнул я, действительно останавливаясь, — Только сдвинь свою жопу влево, утырок! Не видишь, я смотрю?!

— Сержант! — заорал второй еще громче, — Тут какая-то тварь говорящая!

— Прекратите! — попытался вмешаться Кринхальзер, но поздно.

— Тварь?! — вызверился я на молодого орка, — Да я тебе сейчас лицо съем, гнида ты зеленая! Я гном!!

— Сержааааааааант!! — белугой взвыл почему-то поверивший мне солдат. Наверное, не стоило обнажать зубы, а затем слегка видоизменять их расположение волнообразным ходом, но на «тварь» я как-то остро среагировал… являясь тварью.

Впрочем, начавшуюся ругань моего подзащитного с солдатами я тут же просто проигнорировал, продолжая вовсю пялиться на привлекший мое внимание объект. Тот лежал вдоль стены одного из бараков, демонстрируя грубо сваренный из металла корпус в форме параллелепипеда длиной метров в пять. Такой себе здоровенный вытянутый ящик с небольшим зарешеченным окошком в торце. Куда большего внимания заслуживали шесть механических ног, мирно покоящихся на земле в сложенном состоянии! И ладно бы только они! На верхней части этого непонятного механизма покоилось ни что иное, как самое настоящее пулеметное гнездо, из которого торчало черное дуло ну очень уважительного калибра!

Черт побери, оно же должно двигаться. А как? На этих лапах? Ну конечно на них, вот же приводы, изолированные шланги, рессоры, поршни. Вся эта механизма у лап грубая, чуть ли не кустарная, но видно, пронзительно ясно видно, что это всё — рабочее! Действующее! Именно так, в говнах и брызгах грязи, с небольшими потёками ржавчины и должен выглядеть обычный транспорт!

Вообще, я уже давно привык, что этот мир мало чем отличается от середины-конца 19 века моей старушки Земли. Если не считать, что на Кендре удачно перемешались (или не слишком) расы эльфов, гномов, людей и еще хрен знает кого, то большая часть планеты находилась на этой ступени технологического прогресса. Магия? Ихорники? Да тому и другому чуть более сотни лет, эти явления не включились в общий цикл! Магия стала уделом образовавшейся интеллектуальной элиты, а большую часть ихорных монстров вывели такие как я!

Но откуда тогда здесь, на самом краю паршивой примитивной страны, которую вскоре поглотит местный гегемон, такая фантастическая вещь, как шагающий транспорт?! На чем он может двигаться?! Какой у него источник энергии?!

Ответов на вопросы не было, зато был Теовальд Кринхальзер, тащущий меня под конвоем чуть ли не десятка нервных орков к местному начальству. У входа в штаб нас разоружили и обыскали, но, когда зеленые лапы чересчур ретивых военных потянулись к чемоданам бывшего дипломата, тот, отбросив цивилизованный лоск, популярно и нецензурно объяснил, что потом будет со всей этой частью «деревенских недоносков». Нужно лучше изучать октар, рассеянно подумал я, половину ведь матюгов не понял. А ведь хваленое обучение Должников позволяет после формирования определенного словарного запаса запоминать слова языка буквально налету!

Из ступора меня вывел хриплый мужской голос, с тоской протянувший:

— Меня что, проклял кто-то? Второй урод за день!

Никогда не был невротиком. Вторая жизнь, обучение в гоблинском лагере, путешествие, полное смерти и приключений, тренировки среди эльфов-ксенофобов, две приемных дочери-подростка, одна из которых призрак, способный проходить сквозь стены, должность шерифа в городе, полном живых мертвецов при работе на бога, волшебников и странных мутантов, двойное попадание в плен к безумным ученым, виртуальный секс в мозгах колоссального чудовища с ним же… и это так, если пройтись по самому краешку. Такая жизнь, к тому же, совершенно не оставляет тебе никаких шансов остаться расистом, потому что само понимание «разумности» приобретает весьма расплывчатые формы, а права существа обычно соразмерны сумме носимых их калибров огнестрельного оружия с умением его применять.

Но когда какой-то паршивый одноглазый кусок зеленого дерьма на краю света смотрит на тебя как на то самое дерьмо, да еще и отклячив здоровенную посеченную шрамами губу так, что походит на поиметого жизнью орангутана…

— Хочешь, я тут всех вырежу? — мрачно спросил я у сидящего в удобном монументальном кресле седого орка, тут же напрягшегося мордой и прочими частями тела, — А потом убью тебя. Ружьем. Пихну его тебе в зад и буду бить по прикладу ногой до тех пор, пока оно не вылезет у тебя из глотки, зеленая ты паскуда. Следи за языком!

Обозвавший меня «уродом» военный хмуро пялился то на меня, то на Теовальда. За нашими спинами тихо пищали на полу двое молодых, вошедших в виде караула, обоим, схватившим меня за плечи, я сдавил кисти рук, вывернув их при этом. Не до того состояния, когда сложный внутренний механизм лучезапястных косточек и пальцев превращается в дробленую кашу, но достаточно, чтобы молодежь сейчас пребывала на своем особом мире невыносимой боли.

— Должник, — скривился еще сильнее орк, — Что ты забыл в нашей глухомани? Вы же, падальщики, все ушли под руку сраному Тирану?

— Твоя жопа определенно алчет ружья, — в тон ему ответил я, — Если надеешься, что дам время спилить мушку, то зря. Сделай голос и морду попроще. Я работаю на уважаемого благородного господина Кринхальзера. Телохранителем. А ваша зеленая кодла на сейчас угрожает телу господина Кринхальзера или, как минимум, миссии господина Кринхальзера. Тебе видна суть наших возможных разногласий твоим одним глазом или он уже устал и его можно вынуть?

— Может, я тогда лучше поговорю с господином Кринхальзером? — хмыкнула эта хладнокровная сволочь, аж восхитив меня своей выдержкой.

— Будьте любезны, — сделал я приглашающий жест, несильно пиная по крепкому черепу одного из вьюношей, что превозмог боль и собирался заорать.

Теовальд, окинув меня многообещающим взглядом, начал ругаться с седым одноглазым орком, периодически доставая из дипломата свои большие бумажные полномочия, а я, сделав морду ящиком, замер рядом, чувствуя, что всё сделал правильно.

Должник кровоточит, испытывает боль и умирает как обычный смертный лишь поначалу. Чем дольше он живет, тем больше убивает ихорников, тем сильнее оттачивает свои умения, со временем становясь малоуязвимой машиной смерти. Чем больше плотоядных тварей погублено, чем больше выплачен его долг Богу-из-Машины, тем Должник получит больше «очков развития», что способен потратить, «покупая» у своего же организма определенные мутации. Он, в зависимости от своей профильной Триады, получает определенный набор изменений, которые на высоких уровнях развития кида, делают его недосягаемым для простых смертных. Это знают все, от чего мой наглый почти-блеф имеет все шансы сработать.

Мне не повезло дважды. Изначально я получил «Триаду Вождя» как профильную характеристику. Самую редкую, самую бесполезную. Таких кидов называли харизматами и из них никто не доживал до выплаты Долга. Слишком низкие физические характеристики, слишком серьезно общество настроено против тех, кто ездит этому обществу по мозгам, а харизматы именно «ездят», воздействуя на окружающих силой личности, характера… ментально в общем. Второе мое невезение заключалось в трансформации, что навечно оставила меня сильным, ловким, быстрым, но уж никак не всесносящей машиной разрушения, способной принять на грудь танковый выстрел.

Однако, совокупно моих способностей было достаточно, чтобы пронять браваду пожилого военного, за которой скрывался обычный страх разумного, не желающего умереть от втыкающегося в зад ружья, а Квадры Вожака хватило, чтобы убедить его в серьезности моих намерений.

— Так, хватит козырять своими полномочиями, уважаемый! — у орка, имени которого я, погрузившийся в размышления, не расслышал, сдали нервы, от чего тот с грохотом опустил свои ладони-лопаты на стол, — Знаете что, господин Кринхальзер? Вы получите свой дирижабль, но заодно и заберете мою головную боль. Секунду!

С натугой подняв грузное тело, одноглазый встал из-за стола. Приблизившись к здоровенному комоду, он открыл гнусно скрипнувшую дверцу, а затем… извлек из комода связанного ребенка, удерживая последнего за шкирку. Ребенок гневно дрыгался, блестел глазами, но молчал по причине здоровенного кляпа, закрепленного парой тряпок. Приглядевшись, я понял, что первоочередное впечатление ошибочно — в лапище орка трепыхалась молодая зеленокожая девушка. Была она остроноса, большеглаза, измазана грязью и маслом, а также довольно слабо одета в подобие ботинок, наколенников, кожаных шорт и майки, видевшей прошлый век. А еще у неё были потрясающе красные волосы! Короткий грязный ёжик волос почти рубинового цвета! С желтыми глазами и зеленой кожей сочетание было просто убойное.

А еще, это был первый увиденный мной на Северной Валте гибрид орка и гоблина.

— Вот эта, — потряс вояка гневно пыхтящей девушкой, — Отказывается подчиняться предписанию о конфискации у всех частных лиц воздухоплавательной и наземной техники, имеющей потенциал быть переоборудованной в боевую. Также эта зараза отказывается принимать присягу пилота, на что у меня тоже есть предписание! Её хлам занимает эллинг, занимает место на пункте приема, а она сама сидит здесь. И должна сидеть еще два с половиной месяца, пока не пребудет военная полиция. Суть сделки, что я предлагаю, ваше благородие, проста — оставляете мне расписку, а сами забираете себе эту козу и её хлам. Она отвозит вас в Энтигель, где сдаете её вместе с дирижаблем на руки местному отделению, и мы все счастливы. Годится?

— То есть, вместо нормального дирижабля, вы собираетесь впарить мне тот желтый хлам, что висит на башне? — брюзгливо вопросил Теовальд, поднимая одну бровь, — Да еще и с уголовницей в качестве пилота?

— А у вас другого выбора нет, господин Кринхальзер, — показал желтые зубы вояка, игнорируя мычащую пленницу, — Если ваш серый карлик не заставит эту красноволосую дрянь лететь куда вам надо, то отсюда вы сможете уйти только пешком. Разве не знаете, что нексусы в Ханлисе, Гриттерперне и Твальду взорваны террористами?

— Что?!

— То! — улыбка старого орка окончательно превратилась в апогей злорадства, — Железнодорожные связки в Затранде были взорваны две недели назад. В Гребе на пару дней раньше, а Филинс отделался лишь одним, но зато потерял в умышленных пожарах два важных порта. Два. Месяца. Назад. Диверсантов не поймали, ни одного, нигде. Все подозревают Барджайю и друг друга. Кстати, учтите, что любое воздушное судно сейчас на вес золота, так что если вы не доставите эту шлюшку и её корыто в Энтигель…

«Шлюшка», надсадно замычав, попыталась раскачаться в орковой лапе, чтобы хоть как-то пнуть одноглазого, но тот небрежным жестом выронил пленницу на пол, умудрившись подгадать момент так, чтобы она с размаху шлепнулась задом.

Больно, наверное.

Теовальд вздохнул, возведя очи горе, а затем обратился ко мне:

— Мастер Мадре, надеюсь, вы умеете пытать?

— Конечно, господин Кринхальзер. Я же Должник, — индифферентно пожал я плечами, отыгрывая роль.

— Хорошо, тогда мы воспользуемся вашим щедрым предложением, — с тяжелым вздохом поведал один орк другому.