Уилт незнамо где

Глава 24

По другую сторону Атлантики Ева с дочками сидели в аэропорту и ждали своего рейса. Он откладывался – сначала из-за сообщения о заложенной бомбе, потом, после тщательной проверки, из-за технических неполадок. Ева больше не дергалась и не злилась, ни на тетю Джоан, ни на девочек, а лишь безумно радовалась, что возвращается домой к своему Генри – хотя по-прежнему не понимала, где он и что с ним. Четверняшки играли, спорили, ссорились. Ева ругала себя за то, что приняла приглашение и поехала в Уилму. Но теперь, когда они все равно едут домой, она, в каком-то смысле, даже рада, что ее затея с завещанием потерпела сокрушительное фиаско. С воспитательной точки зрения в перспективе получения огромного наследства нет ничего хорошего.

Из окна кабинета, выходящего на пропускной пункт, работники агентства по борьбе с наркотиками внимательно следили за Евой и детьми и решали, как поступить.

– Если задержать их сейчас, мы ничего не узнаем. Если, конечно, вообще есть, что узнавать. По-моему, Паловски прав: эта миссис Уилт только прикрытие. В Лондоне ребята за ней присмотрят. А здесь она нам ни к чему.

То, чем в данный момент занималась Рут Ротткомб, грозило обернуться большими неприятностями – по крайней мере, для Уилта. После утомительной поездки в Ипфорд Рут долго спала и проснулась от телефонного звонка: суперинтендант остонского полицейского участка хотел подъехать задать пару вопросов. Рут вдруг сообразила, что забыла выкинуть вещи Уилта – они так и валяются на заднем сиденье! Если полиция их обнаружит… Не додумав, она бросилась в гараж, схватила вещи, отнесла на чердак и заперла в сундуке. Потом вернулась в гараж, переставила машину на то место, где лежал Уилт, и закрыла в салоне Уилфреда и Чилли. Они отобьют у полиции охоту тут шарить. Отчего-то Рут была уверена, что одним визитом сыщики не ограничатся. А чем меньше поводов для расспросов, тем лучше.

Она зря беспокоилась. Полиция, побывав в загородном клубе, проверила алиби Боба и выяснила, что тот приехал как минимум за час до пожара. Никаких устройств замедленного действия на пепелище обнаружено не было, следовательно, ни миссис Ротткомб, ни скотина Бэттлби организовать поджог не могли. К счастью, чертову педофилу так и так светили целых две статьи, причем по каждой полагался очень и очень большой срок, а уж о своем положении в обществе мерзкая свинья может просто-напросто забыть. Словом, поджогом суперинтендант интересовался не слишком сильно, а в отношении Руты-Шпицрутен, с каким бы презрением он к ней ни относился, следовало соблюдать осторожность. Как-никак, жена влиятельного человека, члена парламента. Ну как тот поставит в Палате вопрос о жестокости полиции и недопустимости определенных методов расследования? Лучше быть с дамочкой повежливее – от греха подальше. Но в то же время, разговор о поджоге – хороший повод внимательней к ней присмотреться.

– Ужасно неловко, что приходится вас беспокоить, – заговорил суперинтендант, как только Рут открыла парадную дверь. – Но в деле мистера Бэттлби возникли некоторые неясные моменты, вот мы и подумали, что вы сможете кое-что объяснить. Нас интересует пожар в Особняке.

Рут Ротткомб секунду подумала, но все же решила выказать благонамеренность:

– Буду рада помочь. Пожалуйста, заходите.

Она распахнула дверь, но супериндентант входить не спешил – а бультерьеры? Еще набросятся! И так потребовалось собрать в кулак всю волю, чтобы подъехать к дому и выйти из машины.

– А ваши собачки… – робко пробормотал полицейский, но миссис Ротткомб его успокоила:

– Заперты в гараже. Входите, не бойтесь.

Они прошли в гостиную.

– Прошу, садитесь.

Суперинтендант неуверенно сел. Столь теплого приема он никак не ожидал. Миссис Ротткомб подвинула стул для себя и приготовилась отвечать на вопросы.

Суперинтендант, тщательно подбирая слова, начал:

– Секретарь клуба показал, что примерно за час до начала пожара Бэтглби уже играл в бридж. Второе: дверь кухни не была заперта. Следовательно, совершить поджог мог кто угодно.

– Но это невозможно! Я заперла… – ляпнула Рут и с ужасом поняла, что сейчас угодит в ловушку. – То есть, я хочу сказать, видимо, кто-то знал, где хранятся ключи. Надеюсь, вы не думаете, что я…

– Разумеется, нет, – сказал суперинтендант. – Нам известно, что в то время вы также находились в клубе. Поверьте, вас мы ни в чем не подозреваем. Однако есть один интересный момент. В огороде обнаружены следы какого-то мужчины, который подошел с дороги, пролегающей за домом. Далее. По следам протекторов ясно, что на этой дороге некоторое время стоял автомобиль, впоследствии спешно уехавший. По всему выходит, что поджог был устроен третьим лицом.

При слове «третьим» миссис Ротткомб встрепенулась:

– Вы намекаете, что Боб кого-то нанял…

– Я ни на что не намекаю, – поторопился заверить суперинтендант. – Я лишь говорю, что некое неизвестное лицо проникло в дом и устроило пожар. Также у нас имеются доказательства, что вышеупомянутое лицо в течение довольно продолжительного времени находилось неподалеку от кухни, очевидно, наблюдая за домом. По следам у калитки ясно, что человек долго топтался там, видимо, дожидаясь удобного случая пробраться внутрь. – Суперинтендант помолчал. – Хотелось бы знать, имелись ли у Бэттлби недоброжелатели? Не поможете прояснить этот вопрос?

Миссис Ротткомб кивнула и, поразмыслив, ответила:

– Уверена, что имелись и предостаточно. Местные его никогда не любили. А по этим отвратительным журналам у него в машине становится понятно, что он, будучи педофилом, мог приставать… ну, в общем, совершать неблаговидные поступки.

Пришла ее очередь выдержать паузу – чтобы суперинтендант мог сделать соответствующие выводы. А именно, что к этой стороне жизни Боба Бэттлби она не имеет ни малейшего отношения. Кем-кем, а ребенком – желторотым цыпленком, подумалось суперинтенданту, – ее не назовешь.

Полицейский ушел, не узнав ничего ценного, зато до Рут неожиданно дошло, как у них в гараже очутился неизвестный мужчина. Разумеется, этот человек причастен к событиям той ужасной ночи! А в таком случае, почему бы полиции не обнаружить возле сгоревшего Особняка его джинсы – испачканные пеплом? Только сейчас идти туда не следует. Лучше подождать до темноты. До после полуночи.