Украинские мотивы

Один из многих

Снежные ковры на мостовых, мягкие и белые, такие же, как на склонах украинских Карпат, заглушают задорный поскрип шин мчащихся по дороге автомобилей. К нам в машину не проникает ни звука, здесь царит неестественная тишина. Строго поблескивают золотые купола почтенных церквей, возвышаясь над крышами старых домов, над скверами и аллеями, над великолепными каштанами, украшающими Крещатик. Тем, кто снуют там, на зимних улицах, всему многомиллионному городу, вовсе нет дела ни до меня, ни до моего растревоженного сердца. Я чувствую себя необъяснимо одиноким, нервничаю, волнуюсь. Кажется, что каждый киевлянин видит во мне невесть откуда прибывшего чужака.

Отчасти в этом повинны люди, сидящие со мной в «Волге». Это они вселили в меня беспокойство, настаивая, чтобы я выступил без какой бы то ни было подготовки перед студентами, преподавателями и аспирантами университета. Как писатель и переводчик, я должен поведать им о том, что меня связывает с Украинской Советской Социалистической Республикой, с ее литературой…

Медленно поднимаюсь по обледенелым ступенькам лестницы, ведущей к подъезду, и тоскливо оглядываюсь назад, на памятник Тарасу Шевченко, словно ищу поддержки у пышноусого поэта. Каждая с трудом взятая ступенька неумолимо приближает время моей «казни». Сам поэт гораздо убедительнее, чем я, мог бы рассказать студентам о том, как мы «с ним впервые встретились» двадцать лет назад, как быстро подружились и как он указал мне путь к сердцу своей родины.

Высокий, просторный вестибюль университета заполнен студентами. Кто-то неторопливо прохаживается, кто-то спешит. Одни перекусывают на ходу, другие смеются, кокетничают, спорят. Мы протискиваемся сквозь толпу. В голове у меня совершенно пусто. Но я не сдаюсь, думаю, стараюсь сосредоточиться.

Внезапно меня озарило. И как это раньше не пришло мне в голову? Вот оно! Я нашел то, что нужно! Мое первое знакомство с Шевченко, поездка в Кандыбино. Да, вот о чем я буду говорить!

Я начинаю рассказ с того, как был потрясен встречей, которая была оказана мне в небольшом украинском селе Кандыбино, где мои соотечественники покрыли себя однажды несмываемым позором, с каким чувством я слушал там немецкие песни и немецкую речь, как, затаив дыхание, внимал мелодичным поэтическим словам Тараса Шевченко, как я нашел свой путь к народу Украины и к собственному народу.

Закончив выступление, я собрался было сойти с кафедры, и вдруг с высоты рядов гигантским водопадом на меня обрушился поток аплодисментов. Пораженный, я замер, понимая, что эта буря восторга предназначалась не столько мне, сколько стране, которую я представлял…

Неожиданно передо мной появилась студентка с голубовато-фиолетовыми цветами, напоминавшими орхидеи, она грациозно вручила мне большой букет. Приветствие, которое она при этом произнесла от имени собравшихся студентов, потонуло в новом потоке аплодисментов. Я был так растроган, что не мог произнести ни слова…

Снежные ковры на мостовых, мягкие и белые, такие же, как на склонах украинских Карпат, заглушают шум и грохот множества машин на улицах более чем двухмиллионного города. Из окна автомобиля я вижу, как спешат куда-то люди, мелькают шапки, рукавицы, шарфы — красные, зеленые, желтые, кипит жизнь славного Киева, которая неожиданно захватывает меня и влечет за собой. Золотые купола церквей возвышаются над знакомыми скверами и аллеями, над великолепными каштанами, украшающими Крещатик и приветствующими — да, да, теперь уж я в этом не сомневаюсь! — приветствующими меня. Украина… Небывалой радостью наполняет меня мысль о предстоящих встречах с друзьями, сознание того, что на этой земле, от живительных родников которой и мне довелось испить, я — один из тех, кого понимают и кто понимает… Один из многих.