Украинские мотивы

1. Я давно хотел побывать на Волыни

Песни… Они мои попутчики везде, на всех дорогах Украины. Они рвутся ввысь, словно жаворонок по весне, они напоены силой летних садов, дарующих урожай, они опьяняют, словно дурманящая сладость спелых ягод винограда. Они со мной даже в сверкающем безмолвии зимы. В этот солнечный февральский день их поет ветер, слегка приглаживая заснеженные поля. Он подгоняет наши автобусы от самого Киева, как бы спеша побывать вместе с советскими и иностранными писателями в местах, связанных с именем прекрасной поэтессы Леси Украинки.

Чем дольше мы едем, тем меньше разговоров в автобусе, и я все отчетливее различаю многоголосое пение ветра. Он то кружит вокруг нас, окутывая погрузившийся в молчаливое ожидание автобус вихрящейся снежной пеленой, то молниеносно проносится над широкой равниной, маня каждого вслед за собой. Трудно описать ощущение, которое испытываешь на безграничных просторах здешней земли…

А что чувствовал ты, когда почти полтора столетия назад влюбился в польскую графиню Эвелину Ганску? Да, да, я говорю о тебе, французе, в то время уже признанном у себя на родине романисте! Ведь это ты, Оноре де Бальзак, восхищался богатствами этой привольной земли, где открылась твоему сердцу красота польской графини, с которой ты сочетался браком в Бердичеве за пять месяцев до своей смерти. Посмотри, Оноре, как нежно поблескивают поля, как сияет сверкающее безбрежье! Где еще увидишь такое?

И вот, забыв о морозе, пощипывающем щеки, я смотрю без устали в бесконечную даль, любуюсь, будто дитя, упоительной яркостью света. Так и хочется встать под парус и отдаться воле волн этого алмазного океана, отражающего всю голубизну бездонного неба. Двадцать градусов мороза, экий пустяк!

Волны снега непрестанно бьются о горизонт, и в далеких брызгах пенящегося прибоя загорается огненная радуга, а метель рвет, захлестывает ее, вырисовывая замысловатые картинки и фигуры. Потом радуга возникает вновь, словно шлагбаум перед мчащимися к ней автобусами. И вдруг на заснеженной дороге появляется яркая, под стать радуге, трепещущая полоса — едва различимые человеческие фигурки. Что это, мираж?

Все в автобусе, вытянув шеи, завороженно смотрят вперед. Подъехав ближе, мы видим большую группу молодежи в национальных костюмах — темно-красных и темносиних юбках и шароварах, которые полощет веселый ветер. Он подхватывает разноцветные ленты, ниспадающие пестрым, красочным водопадом на пышные блузки девчат, точно хочет унести эти ленты в небесную высь вместе со звонкой песней, исполняемой молодежным хором.

Мы выходим из автобусов, остановившихся у обочины дороги метрах в ста от поющих, и направляемся в их сторону.

Я нестерпимо мерзну. Подпрыгиваю на месте, раскачиваюсь, трясу плечами, но голова словно заледенела. Мне не повезло, я забыл в Киеве шапку. Киев… Мой друг Савва Голованивский подкатил на своей машине к отъезжавшему уже было автобусу на улицу Ленина, и я в последний момент влетел в него. Все тогда, как, впрочем, и сейчас, посмеивались над моей «геройской» рассеянностью…

— Почему мы остановились? — поинтересовался один из гостей, застегивая канадскую шубу.

— Мы уже на Волыни, и хозяева по традиции приветствуют нас, — пояснил нам сопровождающий Дмитро.

От хора отделяется большеглазая девушка в красной юбке — она несет на вышитом полотенце пышный каравай и солонку; синие, желтые, красные, зеленые ленты, вплетенные в венок, нежно ласкают ее румяные щеки.

Мне вспомнился портрет Леси Украинки: те же большие сияющие глаза, тот же красочный венок на голове. Наверное, она была такой, когда недуг еще не подточил ее силы. Личность поэтессы, ее судьба постоянно присутствуют в творчестве Леси Украинки, в котором сочетаются суровость и мягкий лиризм. Леся доказала, что она истинная дочь своего народа и что все ее творчество подчинено его интересам.

Мировоззрение писательницы, ее эстетические взгляды формировались под глубоким воздействием Тараса Шевченко и русских революционных демократов. У них Леся училась борьбе с социальной несправедливостью и национальным угнетением. В 20-летнем возрасте она заинтересовалась марксизмом, сблизилась с социал-демократами. Это побудило ее прочитать «Капитал» К. Маркса и перевести на украинский язык «Манифест Коммунистической партии»; как литературный критик, она участвовала в изданиях легальных марксистов. За связь с российскими марксистскими организациями поэтесса подвергалась репрессиям, находилась под надзором полиции.

В поэзии и драматургии Леся Украинка продолжала и развивала традиции Т. Шевченко. Книги ее стихов «На крыльях песен», «Думы и мечты», «Отзвуки» проникнуты революционными идеями и призывами к борьбе. В творчестве поэтессы важное место занимает тема борьбы возвышенного и низменного, прекрасного и уродливого, вольнолюбивого и рабского. Разбудить усталых и спящих, дать опору обессиленным и колеблющимся, увлечь за собой отчаявшихся и внушить всем веру в победу — вот ее главная жизненная цель.

Примером тому может служить известное стихотворение «Предрассветные огни», которое я еще до поездки сюда перевел на немецкий язык. Мысленно я произношу первые, очень грустные строки этого страстного произведения:

Кто-то попросил Дмитро побольше рассказать о Волыни, ее истории и народе.

— Волынь, — рассказывал Дмитро, — расположена по обоим берегам Буга и в истоках Припяти. В древности здесь проживали славянские племена дулебы, бужане и волыняне. В конце X века на земле волынян сложилось Владимиро-Волынское княжество, входившее в состав Киевской Руси. Позже, в результате княжеских междоусобиц, оно обособилось от Киева, а в 1199 году Волынские земли вошли в состав нового, Галицко-Волынского княжества. Во 2-й половине XIV века Галиция попала под власть Польши, а Волынь временно отошла к Литве; после Люблинской унии 1569 года Волынь была присоединена к шляхетской Польше…

… Пока Дмитро рассказывает, я вспоминаю о своей поездке в Новоград-Волынский, где тогда состоялся торжественный митинг, посвященный памяти Леси Украинки, которая здесь родилась и прожила девять лет.

Первыми на митинге выступили хозяева — партийные работники, деятели культуры и представители общественности. Они были немногословны, поскольку пронизывающий ветер и бьющий в лицо снег мешали говорить. Гости познакомили слушателей с переводами стихов Леси Украинки на английский, румынский, венгерский языки. Я прочитал свой перевод стихотворения «Предрассветные огни». После печального начала стихи как бы обретают крылья и зовут за собой в грядущее…

Предавшись воспоминаниям, я и не заметил, как мы прибыли в село Колодяжное Ковельского района, где с 1880 года в течение ряда лет проживала семья Косачей (Леся Украинка — литературный псевдоним Ларисы Косач).

В доме, в котором когда-то жила Леся, теперь музей. Там нам рассказали, что будущая поэтесса родилась в дворянской семье, ее мать была писательницей; Леся получила хорошее образование и уже в юные годы овладела многими иностранными языками. В девять лет она написала свое первое стихотворение, а уже в тринадцать начала публиковаться.

В книжном шкафу рядом с книгами английских и французских писателей прошлого столетия я обнаружил немецкие издания произведений Шиллера, Гёте, Гейне. А до этого в музее Леси Украинки в Луцке я заметил «Книгу песен» Гейне и отрывки «Коммунистического манифеста», переведенные поэтессой на украинский язык.

Пригнувшись, мы выходим из музея через довольно низкую дверь на улицу. Я зажмуриваю глаза: свежий порывистый ветер разогнал облака, вьюга стихла. Нас бодро приветствует яркое волынское солнце…

Перед нашим отъездом нарядные девушки вручают всем сувениры. Одна из них подходит ко мне и протягивает серый полотняный мешочек, украшенный цветастыми узорами. Он наполнен землей… Той самой, которая взрастила великую дочь Украины…

Много времени прошло с тех пор, как я побывал на Волыни. Порой я беру в руки серый мешочек с землей и вновь слышу звонкие украинские песни, вижу знакомые лица. И в моей памяти оживает все, что так согревает душу и сердце. Волынь…