Укус

32

Я, совершенно сбитый с толку, стоял столбом и смотрел, как Кэт запрыгивает Пегги на спину, обхватывает ее поясницу ногами и валит на землю.

Переплетясь в совершенно невозможной позе, они покатились по пыли и камням. Сандалии слетели с ног Пегги. Следом в дорожную грязь полетели очки.

Фургон знай себе ехал.

Одержав кратковременную победу и высвободившись из захвата Кэт, Пегги, ловя ртом воздух, отплевываясь и хныча, побежала вперед. Кэт стриганула ногами в воздухе и ловко подсекла ее — девчонка упала плашмя, и мгновения спустя Кэт уже сидела на ней верхом, заломив руки за спину.

Пегги, явно выдохшись, оставила попытки освободиться. В результате стычки с Кэт, ее простыня лишилась обеих бретелек — и теперь она была голой почти до талии. Светло-голубое платье собралось складками где-то у пояса — там, где ее прижала Кэт. Ноги неестественно раскинулись, все в ссадинах, царапинах, кровоподтеках и пыли.

Деликатно отведя глаза, я пошел вперед.

А фургон вдруг остановился. Прямо на повороте дороги, где-то в двух сотнях ярдов от нас.

— Слезьте с меня, — задыхаясь, простонала Пегги.

Кэт не слезла. Вдавив Пегги в грязь еще сильнее, она кивнула мне.

— Он остановился.

— Потерять нас не хочет, — предположил я.

— Еще бы.

— Он что, взаправду остановился? — Пегги задергалась под Кэт пуще прежнего. — Пустите! Пустите меня! Черт бы вас побрал, вы, ведьма!

— Захлопнись, солнышко, — мягким голосом посоветовала Кэт.

— Да вы сдурели? У него мой брат!!!

— Скажи спасибо, что не ты. Лежи смирно, и я отпущу тебя. — Не дожидаясь ее ответа, Кэт выпустила запястья девушки, встала с нее и выпрямилась.

Пегги перекатилась на бок, поспешно ловя сползающие с груди остатки сарафана. Смерив нас угрюмым взглядом, она пробормотала:

— Подонки.

— Нам очень жаль, — сказал я.

— Да шли бы вы…

— Смотри сама туда не сходи. — Кэт отвернулась от Пегги и обратила взгляд ко мне. — Думаю, ее мы оставим у себя.

— Вот еще! — сразу вспылила Пегги. — У вас нет права!

— Зачем спускать Снеговичу с рук двух заложников? — не обращая внимания, продолжала Кэт. — У него и так есть Донни. Мы можем попробовать с ним договориться и спасти парня. Но Пегги у нас, по крайней мере, уже есть. С ней он уже ничего не сможет сделать.

— Да и связиста у него больше нет, — напомнил я.

— Именно! Придется говорить с нами в открытую. С глазу на глаз. Чем более личной будет наша следующая с ним встреча, тем лучше.

— Он убьет Донни! — подала голос Пегги.

— Не факт, — сказал я ей. — Он мог бы убить его еще тогда, когда с ним была ты. Но теперь Донни — все, что у него есть в принципе.

— Надо поскорее от него отделаться, — нахмурившись, сказала Кэт.

Мы смерили дорогу взглядом.

Фургон стоял на месте. Снег, наверное, следил за нами из кабины.

Кэт посмотрела на Пегги.

— Мне очень жаль, что я так грубо с тобой поступила. Просто ну никак нельзя было позволить тебе вернуться к этому психу. Может, оно и к лучшему. Неизвестно, что бы он с тобой сделал. Ему хватило только узнать, что мы отказываемся играть в его дурацкие игры — и он уже пнул тебя, как собачонку.

Глаза Пегги внезапно наполнились слезами, и она выболтала:

— Он сказал, что собирается отрезать ухо Донни!

— Заметное улучшение ситуации, — отметил я. — До этого он хотел отрезать ему всю голову.

Шутка осталась без благодарной аудитории.

— Он не будет резать ему ухо, — сказала Кэт Пегги. Та тряхнула головой.

— Он собирался заставить меня принести ухо вам — чтобы вы выполнили его условия. Я должна была помешать ему, но он… он меня ударил. Теперь… теперь он точно это с-с-с-сделает.

— Он просто хотел тебя припугнуть, — сказала Кэт.

— Да ничего не просто!

— Я примерно представляю, что у этого чудика в голове. Донни, надо полагать, симпатичный парнишка?

— Д-да.

— Снегович сохранит его таким как можно дольше. Он не будет отрезать ему уши. Он не станет его уродовать. Можете рассчитывать на мое слово. Подобных Снегу я знаю.

Знаешь слишком хорошо, чем нужно, с горечью подумал я, вспоминая все ее шрамы. Ни один из них не затрагивал лицо — тут Кэт, конечно, рассудила верно. Вслух я, конечно, ничего не сказал — не при и без того издерганной Пегги же, в самом деле.

— Мы хотим, чтобы ты поехала с нами, — сказала Кэт. — Идет? Это для твоего же блага, Пег. С нами ты в безопасности.

Она мигнула как-то странно — сначала одним, затем другим глазом, — потом хмыкнула. Слезы оставляли дорожки в грязи на ее лице. Текло и из носа. Она наверняка вытерла бы лицо — но руки были заняты сдерживанием сарафана от окончательного сползания.

— Сядем в автомобиль и нагоним фургон.

— Как я пойду — вот так вот? — невольно она попыталась развести руками, и сарафан упал ниже груди. Покраснев, она поймала его где-то у живота и вернула на место.

— Сэм? — Кэт повернулась ко мне. — Знаешь, там, на заднем сиденье есть веревка. Сбегай-ка за ней.

Я кивнул и потопал к автомобилю. После кратковременного поиска, я достал моток с пола за водительским местом, под спустившей шиной и лопатой. Повесив его на руку, я осторожно попятился, не спуская глаз с фургона — Снег в любой момент мог развернуться и попробовать взять тараном меня.

Но допотопная машина стояла там же, где остановилась. У самого поворота.

— Вот веревка, — я кинул моток Кэт. — Зачем она тебе, кстати?..

— Эй! — Глаза Пегги распахнулись, она попятилась, но Кэт быстро поймала ее за локоть. Я заметил, что девушка успела сунуть ноги в сандалии. — Не надо, пожалуйста! Я не убегу, только не надо связывать меня!

— Сэм? Вокруг талии, пожалуйста. — Кэт притянула упирающуюся Пегги к себе. — Стой смирно и делай, как говорят.

— Вот еще!

Когда я заступил Пегги за спину, Кэт тихо произнесла:

— Больше я не хочу возить тебя по пыли, имей это в виду.

Я обвил конец веревки вокруг талии Пегги и поймал его свободной рукой. Даже при том, что веревка едва коснулась ее, она вздрогнула — но не предприняла никаких попыток вырваться. Наверное, потому, что обе руки ее были заняты придерживанием сарафана.

— Я не собираюсь убегать, — принялась клясться она.

— Посмотрим, — коротко сказала Кэт, затем присела и принялась расшнуровывать левый ботинок.

В то время, как я конструировал изящный бантообразный узел на талии Пегги, Кэт вытянула шнурки из своих спортивных бутс. Свободно провисшие языки шлепались о ее ноги, треплемые ветром. Когда дело было сделано, Кэт подошла к Пегги и подвязала шнурками порвавшиеся бретельки. Результат выглядел в высшей степени кустарно, но, по крайней мере, сарафан больше не падал.

Я одним глазком поглядывал за фургоном. Тот не двигался.

— Дай мне конец веревки, — сказала Кэт.

Я вручил его ей.

— Иди и садись вперед. Мы с Пегги будем сзади.

На том и порешили. Кэт усадила нашу новую попутчицу на дальнее сиденье, сама, с катушкой в руках, села следом. Излишек намотала себе на руку.

— Возьмите мои очки, — Пегги шмыгнула носом и указала подбородком куда-то вниз.

— Какие очки? — спросила Кэт, но я сообразил быстрее. Подбежав к месту недавней схватки, я поднял солнцезащитные очки неуказанной марки из грязи. Уцелели они, похоже, чудом. Я протер стеклышки подолом и аккуратно передал их Пегги.

— Они тебе, наверное, дороги, — заметил я, когда она с величайшей осторожностью водрузила их на нос.

Слова мои, похоже, прошли мимо ее ушей.

После того, как мы захлопнули все двери, Пегги заметила:

— У вас тут хоть воздух есть.

— Да, путешествуем с комфортом, — усмехнулась Кэт.

Я тронул машину с места. Наш перед выглядел не очень после тарана, но то, чего я внутренне боялся, не произошло — мотор послушно взревел, и мы поехали без каких-либо проблем. Похоже, все, чем наш конек отделался — чисто косметическими повреждениями.

— Наш кондиционер сломался, — вздохнула Пегги.

— Там, в фургоне, наверное, ужасно жарко, — сказал я.

Она смерила меня кислым взглядом.

— Не смертельно. Лучше бы мне быть там, чем тут.

— Разве Снег не издевался над вами? — спросил я.

— Что с того?

— Ты, вообще-то, плакалась нам по этому поводу. Еще недавно. На бензозаправочной станции. А теперь что?

— А теперь идите к черту, вот что!

Кэт резко натянула веревку, пережимая Пегги талию.

— Ай! — Она подскочила на месте. — Что вы делаете?

— Будь повежливее, — сказала ей Кэт тем же самым спокойным голосом, что вошел у нее в обиход последнее время. — Мы тебя на секундочку спасли. Я не прошу тебя целовать нам задницы, но элементарная вежливость — это не так уж и много, правда ведь?

— Мне нужно к Донни!

— Нам всем нужно к Донни, — сказала Кэт. — Но чтоб к нему попасть, придется позаботиться о Снеге.

Я убавил газ, так как мы теперь подошли почти вплотную к разбитому заду фургона. Снега я не видел. Наверное, поганец затаился в кабине и ждал нас.

Динозавр на колесах не сдвинулся с места.

Я притормозил в паре ярдов от него.

— Чего он там теперь-то копается? — хмыкнула Кэт.

— Что бы там не стряслось, — ответил я, — выйти и сказать нам об этом он не может.

— Надеюсь, он не собирается отсиживаться там и ждать второго пришествия.

— Посмотрите, что вы сделали с моей машиной, — пристыдила нас тем временем Пегги.

Тараном я снес едва ли не весь левый край. Металлическая лесенка, закрепленная сзади, погнулась и лишилась пары-тройки ступенек у самого основания.

— Мне очень жаль, — сказал я.

— «Мне очень жаль», — передразнила она. — М-да!

— Я починю его тебе.

— Если мы спасем твоего брата, — добавила Кэт, — даже я буду в доле, не сомневайся.

Клаксон фургона хрипло вякнул.

Я подал ответный звуковой сигнал.

Кэт захихикала.

— Вот вы придурки, — покачала головой Пегги.

— Давай посмотрим, что он предпримет, — хмыкнула Кэт.

— А что он вообще может предпринять? — в тон ей отозвался я.

— Ну, не знаю, пар разве что выпустить.

— Думаете, это смешно? — изогнула Пегги бровь.

— Это — психологическая борьба, — объяснила Кэт. — Если его вывести из себя, он начнет дурить и ошибаться по-крупному.

Я посигналил Снеговичу еще несколько раз.

Из водительского окошка показалась рука. Крепкая, мускулистая, мужская рука. Показалась она почти по плечо — голая. Видимо, Снег снял свою стильную кожанку.

— Он высунул из окна руку, — сообщил я Кэт и Пегги, которым с их мест видеть левый борт фургона было затруднительно. — А сейчас показывает нам средний палец.

— Мило, — сказала Кэт.

Я улыбнулся, но сам руку не вытащил и жест не вернул.

— Мы щекочем ему нервишки, — подалась вперед Кэт.

— Если он сделает что-нибудь с Донни…

— Все будет в порядке, Пег.

Снег втянул руку внутрь, и фургон начал двигаться.

— Так-то! — выкрикнула Кэт, словно празднуя личную победу. Я обернулся и дал ей «пять».

— Не знаю, с каких коврижек вы оба такие счастливые, — сухо сообщила Пегги.

— Я вот лично счастлив, что он не выбежал и не попер на нас, — объяснил я.

— А я счастлива, что он не бросил на дорогу кусок твоего брата, — добавила Кэт.

— Очень смешно! — вспыхнула Пегги.

— Эй, Кэт, — встал на сторону нашей попутчицы я. — Ты же говорила, что ничего подобного он делать не станет, так?

— Да, я, выходит, была права.

— Но полной уверенности у тебя не было, так?

— Чисто теоретически: я могла ошибиться.

— Да хватит уже ломать комедию! — встряла Пегги. — Что смешного?

— Мы смеемся над опасностью, — изрекла Кэт.

— Мы плюем в глаза неприятностям, — добавил я.

— Психи вы несчастные, — сообщила Пегги.

— А знаешь, что? — спросила у нее Кэт. — Пятьдесят процентов нашей миссии — позади. Мы все еще здесь из-за того, что нужно спасти тебя и Донни. Тебя мы уже спасли, без каких-либо потерь. Так что основания радоваться у нас все же есть. Предлагаю выпить пива. Будешь?

— Ей еще по возрасту нельзя, — указал я.

— Кого сейчас волнует?

— Не знаю, — пожал я плечами. — Мы сейчас спаиваем несовершеннолетнюю, так-то.

— Для меня сейчас важнее выпить его все, пока оно еще не вскипело от жары.

Я посмотрел на Пегги. Она отвернулась к окну, поджав губы, и мне вдруг стало неловко. Она не питала к нам теплых чувств, но на то у нее было полное право: ее брат по нашей вине все еще пребывал в лапах Снега Снеговича, и для него это все могло кончиться смертью.

— Достань-ка нам три баночки, — попросила ее Кэт.

Пегги молча склонилась, достала одну, смерила задумчивым взглядом, словно видела нечто подобное впервые.

— Теперь, когда ты с нами, — сказал я, — Снеговичу придется самому вести фургон. Он сейчас за рулем.

— Логично, — убийственным тоном ответила Пегги.

— Да, весьма. А еще логично вот что: за рулем он не сможет издеваться над Донни. Вести машину и пытать при этом кого-то — непростое дело.

— По крайней мере, — добавила Кэт, — сильно навредить в таком положении нельзя.

— Да, наверное, вы правы. — Она передала банку Кэт, наклонилась за следующей.

— Спасибо.

Ответа не последовало.

— По моим предположениям, — взял слово я, — он привязал Донни к пассажирскому сиденью. Чтобы он не убежал и не смог помешать ему вести машину.

Пегги открыла вторую банку и протянула ее мне, пробормотав: «На».

Я поблагодарил ее.

В ответ она выдала тихим и очень утомленным голосом:

— Донни он запихнул в задки фургона. Обмотал пояс вокруг ног. Чтобы он не брыкался. Пояс. Все наши пожитки — как раз там, в задней части. Если ему вздумается связать или как-то еще обездвижить Донни, у него не будет недостатка в подручных средствах. Но ему не придется связывать его вообще, если он мертв.

— Если кто мертв? — уточнила Кэт.

— Донни.

— Донни не мертв.

— Как вы можете знать?..

— Мы знаем, — ответил я за Кэт.

— По крайней мере мы думаем, что знаем, — ответила Кэт лично.

— Если он убьет Донни, — сказал я, — он упустит шанс на вечную жизнь. И далеко не в христианском смысле.

— Вы опять несете какую-то чушь, — нахмурилась Пегги. — Что на этот раз?

— Снег Снегович мечтает стать вампиром, — сказала Кэт. — И без нас ему эту мечту не осуществить. У нас в багажнике — залог его вечной молодости.