Uncharted: Четвёртый лабиринт

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Солнце уже начало своё ленивое восхождение по небосводу, когда Дрейк наконец вытряхнул себя из постели. Часы на приборной панели их такси показывали почти девять утра, в то время как греческий таксист лавировал между выбоинами на дороге к деревне Акротири.

При первом взгляде на деревню Дрейк подумал, не заехали ли они по ошибке куда-то не туда, но водитель объяснил, что туристы, направляющиеся к руинам, редко утруждают себя остановкой здесь, и местных это более чем устраивает. Это место напомнило Дрейку маленькие американские городки, которые зачахли и вымерли, когда новые шоссе взяли на себя весь трафик с дорог былых времён.

Если не считать одинокого синего купола в центре, остальная часть деревни, раскинувшаяся у подножия холма, походила на россыпь детских кубиков, выкрашенных в белый и брошенных выгорать на солнце. В центре этой обыденности возвышался холм, о котором читал Салли, а на его вершине виднелся Гулас: башня и крепость вокруг неё.

Пока такси петляло по узким улочкам, люди останавливались и провожали их взглядами, в которых сквозило любопытство, а порой и откровенная неприязнь. Здесь текла своя жизнь, далёкая от коммерческой суеты остального острова. Проезжая через Акротири, Дрейк почувствовал, будто они попали в прошлое.

Водитель довёз их вверх по холму так далеко, как только смог, проехав мимо здания с синим куполом к полуразрушенной стене крепости. Там ему пришлось их высадить. Дрейк заплатил вдвое больше, чем он просил, и пообещал ещё столько же, если тот заберёт их в пять. Он взял номер телефона таксомоторной компании вместе с обещанием водителя вернуться, а затем проводил взглядом удаляющуюся машину, поднявшую за собой облако пыли. Вдали он заметил ещё несколько таких же облачков — то были другие машины, направлявшиеся либо в деревню, либо, что более вероятно, к месту раскопок.

— Думаешь, он вернётся? — спросила Джада, стоя рядом и глядя на исчезающий вдали пыльный вихрь.

— Остаётся надеяться.

У них было ещё восемь часов до возвращения таксиста — если он вообще вернётся. Дрейк прикинул, что этого времени им с лихвой хватит, чтобы исследовать руины. Если лабиринт был здесь и в него был какой-то вход, они обязательно его найдут. А если останутся с пустыми руками, всегда можно было позвонить и попытаться уговорить водителя вернуться пораньше, хотя Дрейка беспокоило, что в таком случае им, возможно, придётся немало пройтись пешком.

Нейт расстегнул рюкзак и провёл ревизию, убедившись, что не забыл ничего жизненно важного: вода, фрукты и сыр из отеля, верёвка, фонарь, пистолет. У всех был тот же самый набор, но Дрейк надеялся, что они не пробудут внизу так долго, чтобы потребовалось что-либо, кроме фонарей.

— Милое местечко, — пробормотал Салли, окидывая взглядом крепость. — Надо бы переделать его в отельчик с завтраком.

— Я чувствую себя в какой-то греческой версии «Дракулы», — пробормотала Джада, глядя на крепость. — Есть и развалины замка, и маленькая деревушка с людьми, которые пялятся на тебя. Не хватает только греческого вампира.

— Вот его нам только не хватало, — вздохнул Салли и двинулся вперёд.

— Хорошо, что вампиров не существует, — ответила Джада, отправляясь за ним.

Дрейк промолчал. Он закинул рюкзак на плечи и зашагал следом.

— Постой, их ведь нет, правда? — услышал он голос Джады.

— По крайней мере, мы никогда с ними не сталкивались, — признал Салли. — А мы видели всякое. Иногда истории — это просто истории. Да и вампиры — это вообще абсурд. Они всегда одеты с иголочки, верно? Но при этом всю ночь убивают людей и пьют кровь, да ещё и живут в могилах, склепах и всяких подобных местах. Нет, эти существа явно не сильны в искусстве стирки. Глупость! Кто вообще в эту чушь верит?

Дрейк улыбнулся. Стирка. Он всегда мог положиться на Салли в его умении найти во всём практическую сторону.

Вскоре Джада и Виктор догнали его. Салли похлопал себя по карманам в поисках сигары, но, видимо, он оставил последнюю в отеле. Про пистолет он вспомнить умудрился, а вот про сигару — нет. Дрейк чуть было не предположил, что это его подсознание пытается сделать заявление о вреде курения, но решил не злить друга. «Не буди лихо», — часто говаривал Салли, когда Дрейк был моложе. И, в целом, это было мудрое правило.

Они начали с полного обхода крепости, следуя по её периметру и осматривая места, где стены осыпались. Средневековое каменное строение в некоторых местах уже начало разрушаться, как песчаный замок, подточенное временем, но в других местах стены всё ещё стояли довольно крепко. Они нашли лишь несколько расщелин во внешней части руин, и ни одна из них не давала никаких указаний на то, что под строением что-то есть.

В самых опасных местах виднелись следы бессистемных попыток заблокировать вход. Рядом виднелись предупреждающие знаки, а в одном месте — кусок перил, который выглядел достаточно новым, чтобы быть чьей-то недавней попыткой благоустройства. Но если так, то у деревни или острова закончились деньги, прежде чем работа была завершена. Двенадцатифутовый кусок металлических перил, по бокам от которого не было ничего, вряд ли удержал бы любопытных посетителей. Впрочем, и Дрейка, и его друзей это ничуть не замедлило.

В задней части крепости они наткнулись на частично обрушенный дверной проём. Рядом установлены деревянные подпорки, чтобы предотвратить дальнейшее падение каменной кладки над дверью, а вход был заколочен самодельными деревянными щитами. Когда-то дерево, возможно, было прочным и новым, но засушливая погода и морской воздух высушили и ослабили его. Через дверные ручки была продета цепь, но Дрейку потребовалось всего три удара, чтобы выбить двери, и одна из ручек вылетела прямо из древесины.

И вот они оказались внутри.

— А теперь давайте посмотрим, что мы сможем найти, пока не нагрянула полиция, — предложила Джада.

Салли прикрыл двери, а затем подтащил пару тяжёлых обломков кладки, чтобы они не распахивались внутрь.

— У них здесь вообще есть копы? — спросил он.

— Может, в деревне и нет, но на острове? — задумалась Джада. — Наверняка да.

— Это самое глухое место на всём Санторини, — заметил Дрейк. — Полагаю, сотовых телефонов здесь не так уж много. И какие бы странные взгляды мы ни ловили по пути сюда, местные жители, должно быть, время от времени видят туристов, осматривающих это место. Скорее всего, они примут нас за идиотов, а не за воров или вандалов.

— Значит, мы полагаемся на то, что они примут нас за американских дурачков? — уточнил Салли.

Дрейк пожал плечами.

— Вроде того.

— Вероятно, это вполне надёжная ставка, — подумав секунду, согласился Салли. — Но если мы здесь задержимся, кто-нибудь вызовет полицию, чтобы нас проверили, или же заявится сам.

— Тогда хватит болтать и за работу! — ответила Джада, улыбаясь.

Салли отдал честь.

— Есть, мэм!

Больше часа они исследовали внутренний двор и комнаты крепости. Некоторые были полностью разрушены и завалены обломками, и Дрейк старался не думать о том, что скрывается под завалами. Если то, что они искали, было заблокировано землетрясением, то голыми руками это было не раскопать.

Другие комнаты вполне хорошо сохранились, но были пусты; пыль на полу служила немым напоминанием о ненадёжности всего строения. Ветер со Средиземного моря время от времени налетал сюда мощными порывами. Когда он со свистом проносился над холмом и проникал сквозь трещины в стенах, казалось, что дрожат самые основы всего строения.

Следующие два часа они провели, заглядывая под обрушившиеся лестницы и исследуя тёмные альковы. По всей крепости в стенах виднелись трещины, а в некоторых местах пол давно провалился. Там они ступали с опаской, осторожно пробираясь через комнаты, в которые Дрейк по своей воле никогда бы не осмелился войти. У всех при себе было оружие, а у Салли и Джады — по одному из тех промышленных фонарей, что они прихватили, прежде чем сесть на корабль из Египта. Фонарь Салли постоянно мерцал, угрожая погаснуть, но пока что работал достаточно хорошо.

Множество трещин в стенах и полу вели в зазубренные ниши, и они тщательно осматривали эти отверстия, ища любые признаки того, что внизу может быть больше свободного пространства. В одном из менее повреждённых углов крепости Дрейк обнаружил дверной проём с лестницей, ведущей вниз.

— Джада, мне нужен свет, — позвал он девушку.

Она и Салли бросили свои поиски и присоединились к Дрейку, освещая своими фонарями темноту старой каменной лестницы. Часть левой стены обрушилась, но Нейт начал спускаться, стараясь не выходить за пределы светового пятна. Им удалось пробраться через обломки на ступенях, и внизу они обнаружили небольшой коридор. Впрочем, только небольшой, так как проход налево был полностью завален обвалом сверху. Там обрушился потолок, и всё, что находилось в том направлении, было для них теперь недоступно.

Правая сторона выглядела гораздо более многообещающей.

Будь дверь сделана из металла, они бы никогда там не прошли. Землетрясение сдвинуло и покосило раму так, что притолока давила на дверь сверху. Вся рама казалась перекошенной, наклонённой влево, и дверь была плотно зажата в новых углах рамы, сдавленная сверху и с боков. Но этого давления хватило, чтобы расколоть дерево посередине. Доски были толстыми, но они раскололись, и теперь две половины двери держались вместе лишь благодаря тонким железным полосам сверху и снизу.

— Я немного беспокоюсь, что всё это рухнет на нас, если мы попытаемся туда пройти, — сказала Джада.

Тем временем Дрейк и Салли изучали дверной проём. Салли провёл пальцами по косяку сломанной двери в том месте, где на неё давил потолок.

— Не могу обещать, что не рухнет, — пробормотал он.

Дрейк фыркнул.

— Да ладно! Ты думаешь, этот кусок дерева держит тысячи тонн скалы над нами?

— Нет, — ответил Салли, хмуро поглядывая на дверь. — Но если именно он не давал дверному проёму обрушиться…

Он пожал плечами.

— А, к чёрту, — и Виктор вложил весь свой вес в удар, от которого дерево натужно заскрипело, а сверху посыпалась пыль. Салли ударил по двери ещё дважды быстрыми ударами, а затем поморщился, отступая. Он массировал колено.

— Ты в порядке, старичок? — поинтересовался Дрейк, улыбаясь.

— А почему бы тебе самому не попробовать, умник? — прорычал Салли.

— Я бы с радостью, если бы ты сообщил мне об этом, прежде чем начал обрушивать всю свою праведную ярость мастера кунг-фу на несчастную старую дверь.

Салли тяжело вздохнул и выпрямился, готовясь снова ударить по деревяшке. Джада прикрыла рот, пытаясь сдержать смех.

— Ладно, ворчун, — сказал Дрейк. — Дай-ка я попробую, пока нам не пришлось вытаскивать отсюда твой старческий зад.

— Но я всё ещё достаточно молод, чтобы вырубить тебя, — предупредил Салли и потянул ногу, всё ещё пытаясь размять колено. — Но ладно, валяй.

Дрейк улыбнулся, зная, что ухмылка вышла самодовольной, но ничего не мог с собой поделать. Он решительно уставился на дверь и нанёс сильный удар по трещине в дереве. Дверь заскрежетала, трещина расширилась, но тонкие железные полосы не собирались сдаваться так легко. Удар отдался в ноге так сильно, что у Дрейка застучали зубы, но он не собирался показывать это Салли. Нейт ударил снова, и, возможно, каменная притолока немного сдвинулась, а может, и дверная рама подалась. Трудно было сказать.

Он взглянул на Джаду, гадая, права ли она, беспокоясь. Если бы у них не закончилось место для поисков, он бы предложил продолжить, но эта комната была тупиком. Если они ничего не найдут за дверью, придётся начинать всё сначала. Дрейк бы ещё более тщательно осмотрел различные камеры и подуровни крепости, а Джада пошла бы с Салли в деревню, чтобы расспросить о землетрясении и о том, что могло быть на холме до постройки крепости.

— Похоже, мы зря потратили день, — пробормотал он.

Джада собрала волосы в хвост, и когда она нахмурилась и скрестила руки, то стала похожа на чью-то строптивую дочь-подростка.

— Ты что, сдаёшься? — спросила она.

— Не-а, — ответил Дрейк, решив, что сейчас ещё не время предлагать вызвать такси и отправиться куда-нибудь выпить. Он вытащил из-за пояса пистолет и протянул ей. — Подержи-ка секунду, ладно?

Когда Джада взяла его, он глубоко вздохнул, снова взглянул на дверь, а затем быстро побежал прямо на неё. Уже отрываясь от земли, он понял, какая это была дурацкая идея. Попытки изображать из себя героя боевика всегда заканчивались ушибленными рёбрами и уязвлённым эго. Его сожаление длилось миллисекунду, а затем ноги Нейта ударили в трещину в двери, и та со скрежетом металла и дерева распахнулась внутрь.

Дрейк попытался выставить руку, чтобы смягчить падение, но всё равно сильно ударился коленом, со всего размаху рухнув на землю. Он поморщился, втягивая воздух сквозь зубы, и медленно поднялся, массируя то же колено, которое минуту назад растирал Салли.

— Да, ты не Брюс Ли, — пробормотал Салли.

— Я, чёрт возьми, открыл дверь, — возразил Дрейк, отряхивая брюки.

— Вы двое когда-нибудь перестанете препираться, как дети? — поинтересовалась Джада.

Дрейк и Салли обменялись взглядами, а затем оба ухмыльнулись.

— Вряд ли, — сказал Салли.

— Это всегда его вина, — парировал Дрейк. — Я невиновен.

Салли закатил глаза.

— И как это я столько раз за все эти годы позволял тебе таскаться со мной? — спросил он, проходя через обломки двери и освещая фонарём комнату, которая была заперта более полувека.

— Тебе? Это я позволяю тебе таскаться со мной. Но это изменится, поверь мне. Ворчливый старик с вонючими сигарами!

— Хватит о сигарах, — крикнул Салли, и его голос эхом отразился от стен, казалось, довольно большой комнаты.

— Согласна, — прошептала Дрейку Джада. — Хватит о сигарах.

— Я слышал! — крикнул Салли.

— Вот и хорошо, — отрезала она.

Джада вернула пистолет Дрейку, который засунул его обратно за пояс, и они последовали за Виктором через разломанную дверь. Проходя через порог, Дрейк взглянул на покосившуюся раму. Он ничего не сказал Джаде, но вид её ему не понравился. Расколотая дверь служила массивной опорной балкой, как девушка и опасалась. Из трещин в камне над пробитой деревянной рамой сыпалась мелкая крошка. Но это была всего лишь одна комната, и последняя, открытая для них. Если они уйдут, не осмотрев её, то всегда будут гадать о том, что они упустили.

— Внезапно мне захотелось пить, — сказал Салли, водя фонарём по сторонам.

Когда Джада провела своим лучом по потолку, а затем направила его вперёд, Дрейк понял шутку своего компаньона. Они находились в средневековом винном погребе. В отличие от остальной части крепости, эта комната была вырезана прямо в древней скале, в части холма. Изогнутый потолок был сложен из каменных блоков, а стены выложены арочными альковами. В нескольких альковах были сложены старые бочки, но со временем дерево так высохло, что заклёпки разошлись, и вино давно вытекло и испарилось, оставив лишь пятна и слабый, но всё же отчётливый запах.

— Мило. Почему у меня такого нет? — задался вопросом Дрейк.

Никто не ответил. Джада и Салли уже начали обыскивать комнату. Нейт прикинул, что они проверяют альковы на наличие потайных ходов, так как на полу пещеры не было явных признаков трещин или проломов. Крепость была построена столетия спустя после того, как лабиринт был бы заброшен, но если это было место третьего лабиринта Дедала, вполне возможно, что тот, кто строил крепость, знал о лабиринте и соорудил какой-то скрытый доступ к нему. А учитывая, что винный погреб был вырезан или встроен в существующую трещину в скале, было логично, что если какой-то доступ и существовал, то он был здесь. Но, обойдя комнату один раз, шагая наполовину в темноте, так как у него не было фонаря, Дрейк понял, что у строителя крепости была только одна цель для этой комнаты — хранение вина.

— Ребята, это не то место, — сказал он.

— Может, и нет, — допустил такую возможность Салли.

Но Джада продолжала искать. Она попыталась оттащить бочку, чтобы посветить за неё.

— Джада, — начал Дрейк.

— Погоди, — перебила его девушка.

Он сунул руки в карманы. Если она хочет, чтобы он подождал, он подождёт. Для неё решение этой загадки было важнее, чем для него. Дрейк взглянул на Салли, который начал шарить по потолку своим фонарём. Там были трещины, которых Дрейк не заметил при входе, и вид их ему совсем не понравился.

— Нам надо выбираться отсюда, — шепнул он.

Салли продолжал поиски. В дальнем углу винного погреба в потолке виднелась длинная, зазубренная трещина, в самом широком месте достигавшая нескольких дюймов. Дрейк проследил за лучом, подойдя поближе, чтобы рассмотреть её. И ему она совсем не понравилась.

— Вы это слышите? — спросил Салли.

Они все замерли, прислушиваясь. Джада оставила свои поиски за бочкой и теперь стояла, вся обратившись в слух. Сначала Дрейк не мог разобрать никакого определённого звука. В подвале заброшенной крепости все шумы казались такими далёкими, и он ожидал услышать вой ветра, какой-нибудь приглушённый крик или, возможно, шаги в коридоре. Но затем он понял, что звук, который услышал Салли, был на совсем другом уровне — низкий стон, который, казалось, исходил из его собственной головы.

«Нет. Это не в твоей голове. Это идёт снизу, через тебя». И так оно и было. Стонущий, скрежещущий звук поднимался по его ногам от пола, и его кости почти незаметно резонировали.

Он уставился себе под ноги, а тревога всё нарастала, но тут он заметил нечто, что привлекло его внимание. Винные бочки в алькове прямо за ним давно опустели, и небольшой ручеёк вина, должно быть, протекал по полу, оставив на камне тёмное кровавое пятно, когда он высох. Дрейк проследил взглядом за зигзагообразным руслом высохшего винного пятна и понял, что оно заканчивается у задней стены.

— Салли, дай мне свой фонарь, — попросил он.

— Нейт, нам надо идти, — ответил тот.

— Всего на секунду.

Салли подчинился, и Дрейк с помощью луча фонаря проследил за высохшей рекой вина до самой стены. Пол, казалось, был слегка наклонён в то время, когда бочки протекли. Но у стены не было большого пятна, указывающего на то, что вино там скопилось, и это не имело никакого смысла.

Дрейк опустился на колени, следуя за вином лучом фонаря, и тогда-то он и увидел, куда оно делось. Вдоль шва, где стена встречалась с полом, — хотя винный погреб был в основном вырезан из скалы, — в стыке пола и стены образовалась трещина. Пролитое вино не собралось там в лужу, потому что оно утекло в эту трещину, вниз, вглубь холма.

— Посмотрите на это, — крикнул Дрейк.

— Нейт, — обеспокоенно произнесла Джада, изучая трещины, которые Салли нашёл на потолке.

— Всего секунду, — настоял Дрейк. — Вино куда-то ушло. Я знаю, это может быть просто трещина, и это не обязательно означает, что Лука был прав насчёт лабиринта, но…

— Конечно, он был прав, — возразила Джада. — В смысле, отцы думают, что они правы во всём, но когда дело касалось его исследований, мой не любил гадать. Он мог строить гипотезы, конечно, но раз мы нашли то упоминание в дневнике, можно с уверенностью предположить, что были и другие подсказки и улики, которые он собрал и о которых мы не знаем. Может, даже в самом дневнике что-то есть, просто мы не знаем, как это интерпретировать.

Салли напрягся. Секунду спустя Дрейк почувствовал толчок, который его довольно сильно напугал.

— Знаете что? — сказал он. — Если и есть путь вниз, то он идёт не из этой комнаты. Я голосую за то, чтобы мы…

Треск оказался таким громким, что заставил его замолчать. Вся комната содрогнулась, и этого для Дрейка было достаточно.

— Вперёд! — крикнул он, подталкивая Джаду перед собой.

Нейт вёл их, освещая путь фонарём Салли. Джада на бегу обернулась, светя лучом над ними, и Дрейк не удержался и взглянул наверх, чтобы увидеть длинные трещины, бегущие по потолку и раскрывающие широкие щели между рядами камней, уложенных здесь много веков назад.

Шум нарастал, заглушая его мысли, и как раз в тот момент, когда он собирался крикнуть Салли, чтобы тот бежал быстрее, крыша винного погреба начала обваливаться. Кусок камня ударил его по плечу, и он снова толкнул Джаду, на этот раз сильнее. Она врезалась в Виктора, и они вдвоём вывалились через открытую дверь, растянувшись на полу в коридоре, у самого подножия лестницы.

Дрейк выругался, увидев, как деревянная дверная рама всё больше прогибается под тяжестью сместившихся руин и постепенно начинает поддаваться.

Он нырнул в проём как раз в тот момент, когда рама раскололась, и огромная каменная плита рухнула вниз, едва не задев его. Они все втроём попятились назад, неуверенно поднимаясь на ноги, и коридор качнулся вокруг них. На мгновение показалось, что плита перекроет винный погреб, но затем она накренилась в сторону, и они с изумлением наблюдали, как она исчезает в дыре, зияющей на том месте, где раньше был пол погреба.

Целая секция крепости наверху обрушилась в комнату и проломила пол в двух местах. Обломки посыпались вниз, наполовину заполнив зияющую пустоту широкого коридора под ними.

Они закашлялись, прикрывая рты и носы, пока пыль не начала оседать.

— Вы, должно быть, шутите, — пробормотал Салли, освещая фонарём дыры в разрушенном полу.

— Мы чуть не погибли, — пробормотала Джада, нетвёрдо стоя на ногах.

— Да, — ответил Дрейк. — С другой стороны…

Джада посветила на завал и на древний коридор под ними.

— Да. Лабиринт Феры.

— Лучше бы так, — сказал Салли. — Иначе мы зря нанесли весь этот ущерб.

— Всё, что мы сделали, — это открыли дверь, — резонно заметил Дрейк.

— Говорит Капитан Джекки Чан, — прохрипел Салли.

— Ребята, можем мы просто выяснить, лабиринт ли это, пожалуйста? — спросила Джада.

Салли обнял её.

— Да ладно, детка. Ты же знаешь, мы тебя так развлекаем. Это как средиземноморское приключение с парой звёзд из водевиля.

— Или с братьями-спорщиками, которых у меня никогда не было, — задумчиво произнесла Джада.

Дрейк присел на краю ямы, образовавшейся на месте винного погреба. Пыль всё ещё висела в воздухе, витая над обломками низким облаком тумана. Огромный кусок кладки, который был над дверью, образовал своего рода пандус, ведущий вниз, к более коварным завалам, но дрожь крепости прекратилась. Обломки немного сдвинулись, и кусочки камня соскользнули вниз, обретя новое место для упокоения.

— Джада, можно задать тебе вопрос? — сказал он.

— Конечно.

Дрейк отвернулся от завала и озорно изогнул бровь.

— Ты достаточно взрослая, чтобы вообще знать, что такое водевиль?

— Эй. Не надо наезжать на водевиль, — возразил Салли.

— Я и не наезжаю. Я говорю, что ты старый.

Салли сел рядом с ним и свесил ноги с разрушенного края пола.

— Я не старый. Я опытный. И к твоему сведению, я не жил в эпоху водевилей. Я просто видел много старых фильмов.

Дрейк улыбнулся, но больше ничего не сказал. Он не мог по-настоящему подкалывать Салли насчёт старых фильмов, потому что и сам их любил.

— Мы действительно это сделаем? — спросила Джада.

На секунду Дрейк подумал, что она всё ещё говорит об их препирательствах. Но затем он увидел, что она подошла и встала за ним и Салли, глядя вниз, в яму. Обрушилось столько кусков крыши, что в некоторых местах наверху виднелось голубое эгейское небо. Но Дрейка гораздо меньше интересовало то, что открылось наверху, чем то, что обнаружилось внизу.

Салли оттолкнулся от края пола.

— Чёрт возьми, дядя Вик, осторожнее! — крикнула Джада.

Дрейк заметил, что все трое затаили дыхание, но огромная каменная плита даже не сдвинулась, когда Салли соскользнул по ней. Добравшись до завала, он подождал, пока Дрейк съедет вслед за ним. Камень под его руками был тёплым. Оказавшись внизу, он взглянул на Джаду.

— Это очень глупо, — крикнула она, садясь на разрушенный край камня, который когда-то был порогом винного погреба.

Дрейк и Салли переглянулись и ухмыльнулись.

— Нас это никогда раньше не останавливало, — сказал Дрейк.

Джада соскользнула по плите, и Нейт ловко поймал её внизу. Они втроём обменялись многозначительными взглядами; никто не хотел признавать вслух, насколько опасным будет их следующий шаг. Под ногами у них были сотни тонн камня — и от обрушившейся части крепости, и от провалившегося пола винного погреба. Но проём в дальнем конце завала словно манил их. Там были тайны, и именно за ними они и пришли. Никто из них теперь бы не повернул назад.

Они осторожно пробирались по обломкам. Несколько раз камни под ногами Дрейка сдвигались, и он едва не падал, но Салли или Джада всякий раз успевали его подхватить. Он делал то же самое для них, и вскоре они уже скользили по склону насыпи, а сыпучие камни каскадом летели вокруг и под ними.

Дрейка качнуло вперёд, и он спрыгнул в древний коридор внизу, сократив последние несколько футов. Когда Джада и Салли последовали его примеру, он взглянул наверх, на руины, что когда-то были винным погребом, посмотрел сквозь проёмы на голубое небо и задался вопросом, насколько трудно будет карабкаться обратно по этой груде камней, когда всё осыпается под ногами. Он подумал, что всё это напоминает ему про Сизифа, пытающегося закатить свой камень на гору. Дрейк прикинул, что у них есть четыре или пять часов до возвращения таксиста и понадеялся, что этого времени хватит, чтобы придумать, как выбраться из руин.

— Все готовы? — спросил Салли.

Джада глубоко вздохнула, проверила свой фонарь и направила его луч прямо в чёрную глотку тёмного коридора впереди.

— Готова.

Дрейк был бы гораздо счастливее, если бы и у него тоже был фонарь. Но те, что несли Салли и Джада, давали вполне достаточно света. В конце концов, у него была с собой зажигалка на случай, если в экстренной ситуации придётся сделать факел.

— Следуйте по дороге из жёлтого кирпича, — тихо пробормотал Дрейк, и его слова уплыли по коридору и вернулись обратно тихим, шепчущим эхом.

Камни за их спинами зашевелились, оседая дальше. Ему пришло в голову, что, учитывая общую неустойчивость, остальная часть крепости может обрушиться, пока они под землёй, заперев их здесь навечно. Он попытался отогнать эту мысль, но она застряла у него в голове, словно преследуя его по пятам.

Коридор вёл их на север около сотни шагов, всё время уходя вниз, а затем повернул на запад, где резко оборвался крутой лестницей. В камне через равные промежутки были вырезаны небольшие чаши. Дрейк провёл пальцем по внутренней стороне одной из них, а затем лизнул палец и сморщил нос от отвращения.

— Ламповое масло, — резюмировал он. — Почти ничего не осталось, но раньше это были светильники.

Пока они спускались по лестнице, Джада и Салли освещали стены и потолок, ища какие-либо рисунки или орнаменты, но ничего не находя. Они действительно обнаружили какой-то подземный комплекс, встроенный в холм под крепостью Акротири, но никаких указаний на то, что они в лабиринте, не было.

Это произошло лишь тогда, когда они спустились глубже.

Над дверью были цветы. Не настоящие, а гравюра в камне, изображающая несколько крупных цветков с большими лепестками. Салли осветил гравюру, и они все несколько долгих секунд изучали этот барельеф.

— Что это? — спросил Дрейк.

Салли хмыкнул.

— Я что, похож на цветовода?

Они оба взглянули на Джаду.

— Что? — сказала она, пожимая плечами. — И-за того, что я девушка, я должна разбираться в ботанике? Понятия не имею, что это за цветы, кроме того, что это и правда цветы.

Дрейк попытался как-то сгладить их глупое предположение, готовый придумать какое-нибудь оправдание, но Джада бросила на него взгляд, предостерегающий от подобных попыток, а затем прошла через арочный дверной проём.

— А что? — шепнул ему Салли. — Девушки любят цветы.

Дрейк покачал головой.

— Ну ты и неандерталец!

— А ты у нас что, Мистер Чувствительность?

— Да идите вы! — рявкнула на них Джада.

Их препирательства действительно начинали её доставать, что безмерно забавляло Дрейка. Он также надеялся, что это отвлекает её от горя, от опасности, в которой они находились, и от бремени вины, которую все они чувствовали за похищение и возможное убийство Иэна Уэлча. Они все были на взводе, осознавая, что должны по крайней мере допустить возможность, что люди в капюшонах, которые ждали их в лабиринте Себека, могут уже скрываться здесь, внизу.

— Она нас любит, — прошептал Дрейк Салли.

Салли мудро кивнул.

— А как же иначе?

Коридор сделал резкий поворот налево, затем направо, и через дюжину шагов они вышли к развилке с тремя возможными путями.

— Похоже, мы в правильном месте, — сказал Дрейк.

Джада, качая головой, уставилась на три дверных проёма.

— Так не пойдёт. Нам нужна верёвка… что-то получше хлебных крошек, чтобы оставлять след. Иначе мы можем остаться здесь навсегда. Можем так заблудиться, что умрём, прежде чем найдём выход.

Дрейк покачал головой.

— Не думаю.

— Это почему же? — спросил Салли.

Нейт приподнял рубашку и вытащил из-за пояса тканевый свёрток. Он развернул салфетку, которую стянул с подноса обслуживания номеров, оставленного в коридоре отеля, и явил на свет дневник и карты Луки Хзуяка, туго сложенные и перевязанные шнурками, которые он купил в маленьком магазинчике в вестибюле.

— Я подумал, что не стоит оставлять это в номере, чтобы жуткие ниндзя или головорезы Хенриксена нашли их, если они вдруг решат всё обыскать. К тому же, знаешь ли, тут карты.

Салли нахмурился.

— Какого чёрта от них толку? Ни одна из них не предназначена для этого места. Здесь целую вечность никого не было.

— Он прав, — согласилась Джада. — Мой отец работал с Мейнардом Чейни, изучая лабиринты в целом, включая конструкцию того, что уже был раскопан в Крокодилополе. Отцовские наброски в дневнике в некоторых местах отсылают к картам. Это, может, и не скажет нам, куда поворачивать на каждом шагу, но это может стать нашим «Розеттским камнем» для понимания логики этого места.

Салли светил на дневник, пока Дрейк листал страницы. Джада развернула одну карту, затем вторую, постепенно находя то, что искала.

— Вот, — сказала она, указывая на развилку на карте лабиринта, которая зеркально отражала ту, где они стояли. — Не средняя дверь. Она возвращается в одну из двух других. Мы бы ходили по кругу.

— Если ты, конечно, права, — сказал ей Салли.

Дрейк перевернул ещё одну страницу, а затем вернулся на три назад.

— Она права, — подтвердил он. — У Луки есть с полдюжины вариаций этого пути, и только в одной из них средняя дверь — правильная.

— Откуда нам знать, что это не тот самый случай? — спросил Салли.

— У меня нет всех ответов, — ответил Дрейк. — И у Луки тоже не было. Если придётся действовать методом проб и ошибок, значит, так тому и быть.

Салли кивнул.

— Ладно. — Он подошёл к углу правой двери, где камень, казалось, истёрся от времени, и пнул по грубому краю рамы, сбив несколько кусков камня на пол.

— На всякий случай, — сказал он, поднимая самый большой осколок. — Куда идём?

— Давай сначала попробуем эту, — предложила Джада, светя фонарём в левый туннель.

Держа дневник открытым, Дрейк последовал за ней. Салли выглядел задумчивым, но ничего не сказал. Он замыкал шествие. Дрейк изучил дверной проём, а затем посмотрел вдоль коридора, который, казалось, впереди снова поворачивал налево. Салли остановился позади него, чтобы нацарапать что-то на стене сразу за входом.

— Свои инициалы? — спросил Дрейк.

— Эй, я хотя бы не написал «Здесь был Салли».

— Но искушение было.

Виктор пожал плечами.

— Конечно.

Дрейк начал поворачиваться, но тут что-то привлекло его внимание. Он потянулся к руке Салли и потянул его к себе, заставляя посветить на стену прямо над дверью. Там было вырезано что-то ещё, и это были не инициалы Виктора Салливана.

— Джада! — позвал Дрейк.

Девушка поспешила обратно к ним, объединяя свет своего фонаря со светом Салли. В ярком пятне они смогли разглядеть маленькую ромбовидную фигуру, выгравированную в камне над дверью.

— Думаешь, это означает, что мы выбрали правильно? — спросила Джада.

Салли вышел обратно на развилку, но в голове у Дрейка мелькнуло смутное воспоминание. В свете фонаря Джады он снова пролистал страницы дневника Луки, и на его лице расползлась улыбка. Он указал на ту же страницу, что и раньше, показывая несколько вариаций развилки с тремя вариантами. В каждом случае Лука нарисовал маленький ромб на двух из возможных путей, но не на третьем.

— Посмотри на карту, — быстро сказал Дрейк.

Джада положила её на пол и развернула и все сгрудились над ней, изучая её в свете фонарей.

— Средний путь не отмечен, — крикнул Салли откуда-то с развилки.

— Он и здесь их нарисовал, — сказала Джада, постукивая ногтем по карте, где её отец во многих местах начертал крошечные ромбы.

Дрейк поднялся и направился к Салли на развилку. Он выхватил у него фонарь, зашёл в средний туннель и осмотрел стену над дверью. После этого он зашёл в третий туннель.

— Есть! — победно крикнул он.

Виктор и Джада стояли на развилке и смотрели на него.

— Значит, ромб отмечает путь? — спросил Салли.

— Нет, — сказал Дрейк, указывая на камень над дверным проёмом. — Он и здесь есть. Только с внутренней стороны. Снаружи никак не увидеть.

— Но если он на двух из них, как ты… — начал Салли, а затем ухмыльнулся, кивая. — О, а вот это мне нравится. Правильный путь — тот, что не отмечен.

— Именно, — подтвердил его догадку Дрейк, взволнованно взглянув на Джаду. — Твой отец это понял. Но мы бы никогда не догадались, если бы натыкались только на простые развилки. Если бы был выбор из двух путей, ромбы бы не помогли. Но здесь три варианта, и если два отмечены, это должно означать, что отсутствие ромба и указывает на правильный путь. А значит, мы ошиблись. Это средняя дверь.

Они втроём переглянулись, победно улыбаясь, а затем поспешили в среднюю дверь и уже прошли около двадцати футов, когда Салли резко остановился.

— Стойте, стойте, — сказал он. Виктор вернулся ко входу и нацарапал свои инициалы сразу за дверью. — На случай, если мы и правда американские дурачки.