Ущербная демоница

Глава 12. Сокрытое (ч. 2). В отсутствие свидетелей

Воибор выжидал. Он просто наблюдал, не вмешиваясь в выздоровление девочки и попытки княгини и некроманта чему–то научить её. И после собственного осмотра и слов князя Фариуса, что Лилитта не стала одержимой, целитель больше не сомневался в провале ритуала. Он был готов всеми силами помочь Дейросу разыскать убийцу.

Поднимаясь на господский этаж, Воибор мысленно потирал руки от удовольствия: Эрна до сих пор не справился с возложенными на него обязанностями. Некромант так и не нашёл тела исчезнувшего поварёнка, а также вывел из строя часть мёртвой армии Фариусов, явно разгневав Дейроса. Внучка самого целителя сейчас как раз прислуживала княжне и могла многое рассказать. У Лилитты тоже не всё ладилось: магии нет, пишет с трудом, говорит до сих пор с ошибками. Бесполезная девка! Целитель ни капли бы не пожалел, если бы князь избавился от Многоликой и её отродья, ведь воиборова внучка вполне хороша собой и молода.

За размышлениями лекарь добрался до библиотеки. Ещё во времена старого князя Фариуса он получил пропуск в закрытую секцию библиотеки. Хотя здесь практически не было книг по целительству, но Воибор любил читать исторические хроники. Он оглаживал узловатыми пальцами корешки старинных томов и кривился от осознания того, что их касались руки этой ледышки и её дочки, а уж тем более некроманта! Они и полувека не разменяли. Как могли эти людишки понять всё величие и мощь прошлого, которое всегда будет решать судьбу настоящего и будущего? В молодости Воибор мечтал стать книжником, но стал… целителем.

Вдруг он замер, непроизвольно растягивая губы в злой кривой усмешке: пергамент с планом замка, который некоторое время назад забыл между книгами, исчез. Лекарь причмокнул губами, прикрыл глаза, размышляя, у кого сейчас в руках эта схема. У Многоликой? Лилитты? Или Крайса Эрны? Больше никто не имел хода в эту секцию библиотеки. Если бы Воибора спросили, кого бы он предпочёл, то он бы не смог сказать точно. Его удовлетворил бы любой исход.

Здесь ему больше нечего было здесь делать, поэтому целитель прихватил с полки очередные хроники войн Тёмной и Светлой Хозяек и покинул библиотеку.

Лилия Львовна занималась исследованием тайных ходов почти каждый день. Вероятно, планы Многоликой и Крайса Эрны поменялись, потому что они стали просто оставлять ей книги на изучение, а затем спрашивать выученный материал. Медиум любила читать, лёжа в постели, а книги складывала на прикроватный столик. На корешках можно было прочесть: «Краткая история мира от восхождения богинь», «Мёртвые земли. Что подстерегает путника», «Становление и расцвет империи Алданаи», «Столетняя война Чёрного и Белого королевств», а также «Магия и её виды», «Кто такие чтицы?», «Прошлое в руках книжников», «Придворный этикет». Читая эти книги, Лилия Львовна вспоминала своё детство, когда могла ночами не спать, заполучив очередной фантастический роман. Здесь было бы почти то же самое, если бы ей не пришлось в скором времени отвечать на вопросы о прочитанном.

А потому все эти книги ей быстро наскучили, пусть в самом начале она и читала их с удовольствием. Раздражённо откинув от себя книжку о различных видах приветствий, распространённых среди князей, королей и императоров, он соскочила с кровати, быстренько переоделась поудобнее, подхватила с трюмо дневник с нарисованной картой тайного хода. Отработанным движением княжна сдвинула статуэтку ониксового демона, открывая потайную дверь. Магический светильник удобно лёг в левую руку, а в правую — план, и Чёрная Лилия ступила во тьму.

Ближайшие развилки она хорошо изучила, не найдя ничего стоящего. Иногда она слышала из–за стен чьи–то разговоры, а мрак тайных ходов прорезали лучи света, вероятно, от смотровых отверстий. Сегодня Лилия Львовна продвинулась чуть дальше, двигаясь вполне уверенно. Не успела она пройти и пятидесяти шагов, как вдруг что–то едва уловимо щёлкнуло, а левую руку княжны опалило словно огнём. От боли неожиданности она выронила светильник, который, прощально мигнув, растворился в какой–то луже, что растеклась под ногами Чёрной Лилии. Борясь с подступающей тошнотой и страхом тьмы, княжна отшатнулась от места гибели единственного источника света.

«Что это такое было?!» — Лилия Львовна таращилась во тьму широко раскрытыми глазами. Левую руку пекло, будто на неё плеснули кипятком, и медиум старалась держать её на весу и лишний раз не тревожить. «Ловушка?» — теперь княжна боялась сдвинуться с места. Но она была уверена, что на этом месте в просмотренном совсем недавно плане не было никаких особых пометок. Но пергаменте не было вообще никаких значков, кроме линий: сплошных и пунктирных.

Лилия Львовна старалась глубоко дышать, чтобы хоть как–то уменьшить боль. В кромешной тьме она чувствовала себя неуверенно, на задворках разума билась паника. Чей–то тоненький детский голосок начинал нашёптывать ей: «Теперь ты отсюда не выберешься. Просто смирись.» Чёрная Лилия почувствовала, как вдоль позвоночника пробежала стая мурашек. Сгинуть здесь? Она не могла себе этого позволить! Этот мир, она только начала познавать его. Словно молодость и сила вернулись к ней с перемещением в тело Лилитты. Княжна прикусила щёку изнутри, чтобы как–то отвлечься от боли в руке. Она решила двигаться в обратном направлении, но имелись препятствие: отсутствие света, без которого план тайных ходов был бесполезен. Первое уже не спасти, а пергамент всё ещё был в её правой руке. Застигнутая болью, она так крепко вцепилась в него, что могла и порвать. «Только не это…» — взмолилась Чёрная Лилия. Собственный шёпот позволил слегка разогнать удушающий страх тьмы.

«Свет. Мне нужен свет. Без него я быстро тут заплутаю. Ах, если бы у меня была магия… но у меня нет магии. А что у меня есть?» — так размышляла княжна, пока сделала пару шагов прочь от странной лужи. Вдруг бы та достигла её ног? Возможно, стоило остаться на месте, чтобы ещё во что–то не попасть, но в бездействии было так просто сосредоточиться на боли. «Мне нужен свет», — как мантру повторяла про себя Лилия Львовна. Что такое свет? Это солнце? Что такое солнце? «Это же соулу, символ которой — солнечный диск!» — со вздохом медиум сунула пергамент за пазуху, а освободившейся рукой размашисто начертила в воздухе перед собой руну соулу, похожую на молнию.

От заполнившего коридор яркого сияния Лилия Львовна непроизвольно зажмурилась, а перед глазами заплясали цветные круги. Открыть глаза оказалось невозможно, тогда княжна вслепую махнула рукой, чтобы попасть по тому месту, где предположительно была соулу. Свет сразу потух. Подобного она не ожидала.

Теперь Чёрная Лилия была аккуратнее. Руна вышла маленькая, со спичечный коробок. Такого же размера получился и шар света, который завис рядом с ней. В неверных тенях удалось рассмотреть, что от пузырящейся на полу лужи Лилия Львовна успела удалиться лишь на метр, а её левая рука представляла собой ужасное зрелище. Кое–где кожа слезла клочьями, обнажая кровоточащие мышцы, в других же местах она пузырилась, из–за сукровицы выглядела влажной, словно разъеденной кислотой. «Что это за лужа такая!» — не выдержав подобного зрелища, княжна отвернулась. Она пожевала губу в попытках понять, можно ли как–то уменьшить боль. В голову приходила только анестезия. Но где её было взять, будучи запертой между стенами средневекового замка?

В раздумьях Лилия Львовна сделала несколько шагов прочь от источника света. Она даже вытащила карту, чтобы сверить путь. Соулу между тем осталась на месте. Медиум обернулась, чтобы взглянуть на маленькое солнышко за своей спиной. «Если соулу смогла дать свет, что способно уменьшить боль?» — Чёрная Лилия перебирала известные ей руны. Больше всего подошла бы иса — холод. Что, если не заморозка, помогает уменьшить боль. Не уверенная в своих силах княжна нарисовала руну, похожую на заглавную английскую I, как можно ближе к ране. Медиум не могла сдержать вздох удивления, когда облезшую кожу покрыла корочка льда. Боль и правда стала меньше.

Проведя несколько экспериментов, Лилия Львовна выяснила, что солнечный шар не движется, а если нарисовать вторую соулу, то первая гаснет. Обновляя ису ещё пару раз и призывая свет на протяжении всего пути, княжна добралась до своей комнаты, тайную дверь в которую предусмотрительно не закрывала.

Так не могло дальше продолжаться! Эти тайные ходы оказались полны неприятных сюрпризов, чтобы бездумно блуждать по ним. Чёрная Лилия твёрдо решила разобраться с механизмом, запирающим дверь в её комнату, чтобы наконец отыскать похожие, чтобы риск хотя бы имел смысл. Что за ужасные катакомбы понастроил папаша Лилитты!

Многоликую мало интересовали «увлечения» её мужа, она старалась лишний раз не обращать на него внимания, но события последних месяцев всё поменяли. Волей–неволей княгине приходилось наблюдать за Дейросом, чтобы не пропустить малейших признаков того, что ей грозит опасность со стороны одержимого. Супруг обычно посвящал её в свои дела, дозволяя княгине участвовать в решении некоторых вопросов. Она занималась обеспечением замка провизией, а её супруг — вооруженным улаживанием конфликтов с соседями. Многоликая прекрасно знала, что основу армии князей составляли некроманты и нежить, но в свете последних событий Крайс Эрна очень сильно ослаб, а мертвецы стали выходить из–под контроля.

Когда из замка отбыло несколько десятков стражников, княгиня обеспокоилась безопасностью своей семьи. Она поспешила к Дейросу за разъяснениями. Проще и ближе всего оказалось открыть дверь и войти в его личные покои. Здесь, как и в комнате княжны, царил красный, разбавленный чёрными цветами. От этого Многоликой иногда казалось, что её кожа горит.

Князь был в практически благодушном настроении. Его глаза сверкали огнём бездны, а губы — искривлены в хищной усмешке. «Он явно что–то задумал,» — мысленно вздохнула Многоликая.

— Дейрос, что происходит? Куда ты отправил воинов, ослабив охрану замка?

— Лика, дорогая, не беспокойся, они скоро вернутся. Только доставят сюда парочку людишек, — князь растянул губы в улыбке, обнажая заострившиеся зубы.

— Хорошо, — Многоликая ненадолго прикрыла глаза. — Ты что–то узнал по поводу тех, кто использовал клейма рода Фариус? — Ей не было дела до того факта, что где–то там у её мужа появился родственник, лишь одно тревожило княгиню: вдруг этот человек посягнёт на их владения, что может привести к потере ею статуса и устроенной жизни в относительном комфорте. Многоликой некуда было бы идти, вздумай она покинуть княжество. Также у неё не было и друзей, которых отталкивала её холодность и внешнее безразличие. Княгиня недавно отчетливо поняла, что кроме жизни ей есть, что ещё терять.

— Вот как раз за этими сведениями и отправились мои люди. Как только они доставят слуг моего дражайшего отца, я сразу же допрошу их. Не хочешь ли поприсутствовать? — Дейрос слитным движением приблизился к Многоликой. На его лице расцвела соблазнительная улыбка, будто приглашал он прогуляться под ночным светилом, а не наблюдать за своими кровавыми развлечениями.

Княгиня осталась стоять неподвижно, когда горячее дыхание коснулось обнажённой кожи. Дейрос цепким движением схватил жену за талию, а свободной рукой коснулся её щеки. Кожа одержимого была горяча, как дыхание Нижнего мира, а кожа — сухой. Он был порочно красив, и если бы на месте Многоликой стояла любая другая женщина, то она легко бы утонула в мерцающей бездне дейросовых глаз. Практически нежно князь обвёл пальцем контур губ супруги, но та застыла, словно статуя, никак не реагируя на близость мужчины.

Дейрос утробно рассмеялся. Его жена была восхитительно холодна — её нужно было ломать, подчинять каждый раз. За почти двадцать лет брака она так и не смогла наскучить ему. Многоликая являла собой яркий контраст с любовницами–однодневками старого Фаруиса: они молили о пощаде уже после пары ночей с отцом Дейроса, а Лика лишь, вставая по утру, с прямой спиной возвращалась к себе, чтобы привести себя в порядок.

— Я думаю, мы сможем провести время с большей пользой, пока ждём возращения моих воинов… — с этими словами князь развернулся на сто восемьдесят градусов, толкая супругу на кровать.

От резкого движения её тёмно–синее платье взметнулось, словно крылья бабочки. Толчок был настолько сильный, что она практически навзничь упала на ложе. Многоликая успела опереться руками позади себя, от этого движения её голова слегка запрокинулась, обнажая беззащитную шею. В глазах Дейроса разгоралась жажда определённого рода. Он облизнулся, скользя взглядом по нескольким выбившимися из причёски жены прядям, что опускались на грудь. На лице Многоликой стыла маска безразличия к происходящему. Её хотелось разбить, и Дейрос, приблизившись, грубо схватил жену за волосы, вытаскивая заколки. В следующее мгновение он опрокинул её на постель.

Единственная слабость, которую позволяла себе княгиня в такие моменты, — это закрыть глаза. И не видеть.

К проведению собственного расследования князь Фариус решил хорошенько подготовиться. В разные концы княжества отправились его воины с приказом доставить в замок людей из списка. Всего там было семь имён. Князь не торопился.

Вернулись все поисковые группы, только поредевшие. Нашлось только четверо людей из списка. Всех их доставили в пыточные подвалы, и Дейрос решил уделить каждому максимум внимания.

Первой была старуха, которая прислуживала одной из любовниц его отца. Сначала князь приказал сломать ей кости, затем раздробить суставы, а потом уж и выколоть глаза. Он задал один вопрос: «Жив ли сын твоей госпожи? Где он?» — и стал ждать ответа. Пленница сломалась, умоляя о быстрой смерти, но утверждала, что тот не может быть жив.

Следующим был крепкий мужик среднего возраста. Он дрогнул, когда его стали растягивать во все стороны. И князь получил аналогичный ответ. Третьей была юная девушка, дочь одной из служанок старого князя Фариуса. Она не знала никого из старшего поколения, но могла что–то слышать от родителей. С ней Дейрос провозился ещё меньше и отправил работать в поля.

А вот четвёртый пленник поведал много интересного. Это был старик, который заговорил в тот момент, когда лишился всех пальцев и одного уха. Это помогло активизировать его память, и он поведал, что много лет назад, после пожаре, устроенном для последней любовницы старого князя и их бастарда, нашли только расплавленные украшения и оружие. Тогда Дейрос был уверен, что огонь поглотил их обоих, потому не особо терзался поисками тел. Услышав подобную новость, он одним движением вырвал старику кадык, подарив тому быструю смерть. Но кровавая жертва одержимого не успокоила, а лишь разбередила то, что он уже давно похоронил во тьме прошлого.

Свою мать Дейрос Фариус помнил смутно. По словам отца, Ористо Фариуса, она была женщиной очаровательной и любящей. Но с ней произошёл несчастный случай, и она не встретила даже пятнадцатую годовщину рождения своего сына. Затем постель князя Ористо согревали бесчисленные любовницы, но никто из них не стал столь же любимой, как первая жена. Только самая последняя любовница — Есефа Дольф. Она вошла в семью Фариусов в возрасте девятнадцати лет. Дочь соседского князя, так и не ставшая одержимой. Этот брак позволил бы увеличить владения Ористо, но условием должна была стать передача власти вскоре родившемуся у них сыну — Рэндо. Как только Дейрос узнал об этом, то не смог сдержать своего гнева и позаботился о том, чтобы и Есефа, и её бастард сгинули без следа. Та же участь постигла как отца, так и прочих его детей.

И вот теперь выясняется, что чего–то похожего на тела не нашли! Про девку Дейрос не волновался: с тех пор прошло около полувека, люди–неодержимые столько редко живут. А вот братец Рэндо… Дейрос не верил, что эти двое могли уцелеть. Есефа особых талантов к магии не проявляла. Рэндо было всего пятнадцать. У них не было шанса. Но пока это была единственная зацепка.

Размышляя, где искать Рэндо, Дейрос перебирал своих соседей. Князья Дольф за последние годы стали довольно слабы, а у власти находился младший брат Есефы — Горио Дольф. В то время он попытался обвинить Дейроса в смерти своей сестры и племянника, но доказательств вины нового князя Фариуса не нашёл, а потому Горио пришлось отступиться от своих притязаний по поводу возвращения приданого Есефы. Что же, начать стоило с княжества Дольф.

Сейчас Горио должно было быть около семидесяти–восьмидесяти лет. Срок не самый большой для одержимого, но, по слухам, последние годы князь Дольф стал угасать и практически не покидал замка. Сейчас владениями управляла пара доверенных лиц, а сам Горио редко покидал свои покои.

И какой же вывод можно было сделать отсюда? Самым первым и главным подозреваемым являлся князь Дольф, тем более, что причины отомстить семейству Фариусов у него имелись. Но он не был кровным родственником и не мог управлять мертвецами рода Фаруис. Стоит подозревать, что Рэндо жив? Но где искать младшего братца, князь Фариус пока не знал. Начинать с чего–то надо было, а потому Дейрос выслал своему соседу приглашение, испрашивая разрешения на визит. Как бы ни был разъярён одержимый, но привлекать внимание прочих князей не хотел, а значит, должны быть соблюдены хотя бы минимальные правила приличия. Также нужно было приглядеться к окружению Горио.

Вернувшись к себе, Лилия Львовна судорожно придумывала, как объяснить происхождение ран. Они были внешне похожи на термический ожог, хотя были нанесены, по–видимому, кислотой. Княжна оглядела свои покои. На камине и трюмо было несколько зажжённых свечей. Магические осветительные кристаллы старались экономить, когда можно было обойтись без них. Чёрная Линия затушила одну из свечей и уронила её на пол, затем она коснулась льда, покрывающее место ожога, чтобы деактивировать руну, и, приняв заплаканный вид, выглянула в коридор, истерично призывая служанок.

Две девушки появились быстро, охая и ахая, они забегали возле госпожи, которая жаловалась, что уронила на себя горящую свечу и обожглась. Одна из служанок бросилась за целителем. Она поспешила на самый нижний этаж, где жил Виобор, чтобы сообщить ему о произошедшем. Реакция старца удивила её:

— Скажи, что не нашла меня.

Служанка лишь захлопала глазами, но покорно бросилась обратно. В это время вторая девушка уже спешила доложить о произошедшем княгине. В такое время та ожидаемо оказалась в своей опочивальне. Князя в покоях не было. Услышавшая вести княгиня приказала теперь уже привести некроманта, а сама, чуть поспешнее, чем обычно, двинулась в комнату дочери.

Они вошли княжне одновременно с первой служанкой, которая доложила, что не нашла целителя. Презрительно махнув рукой в её сторону, Многоликая приказала слугам ждать за дверью, а сама пригласила дочь присесть, устроившись рядом. Видя, что той больно, Многоликая почувствовала что–то вроде сострадания. Она знала, что такое боль.

— Мама… — беспомощно произнесла Лилитта.

— Сейчас придёт господин Эрна, он поможет, — княгине не хотелось выслушивать пересказ случившегося повторно, поэтому она приказала дочери молчать.

Некромант прибыл очень быстро. На нём была накинута домашняя мантия, под которой угадывались нижние рубашка и брюки. Он явно уже готовился ко сну, когда узнал о случившемся. В руках Эрны была сумка с несколькими универсальными зельями. К осмотру он приступил немедленно. Хотя Лилитта говорила, что она обожглась свечой, но маг не поверил ей. Маленький огонёк не способен был нанести такую большую рану. Сначала он, при помощи тёмного исцеления, убрал омертвевшие участки кожи, лишил левую руку княжны чувствительности. Затем он обработал рану специальным раствором, избавляющим от загрязнения. На его месте целитель бы помог тканям как можно быстрее регенировать, но некроманты работали по другому принципу, вытягивая эманации смерти из поражённых участков, тем самым замедляя распад. Далее в дело вступали разнообразные зелья, облегчающие заживление. Когда рана была обработана, повязки наложены, Эрна приступил к расспросу:

— Госпожа Лилитта, скажите, что случилось? На самом деле.

— Я уже сказала… — Лилия Львовна смотрела в переносицу некроманта.

— Вы были правы, что не стали говорить лишнего при служанках, — Эрна решил зайти с другой стороны, — но мы с вашей матушкой бесконечно обеспокоены произошедшем и всеми силами хотим помочь. Но если не знаем, как, то мало что сможем сделать. Пожалуйста, скажите нам, что произошло.

Княжна переводила взгляд с одного собеседника на другого, а они терпеливо ждали её ответа. На лице некроманта было написано беспокойство, а во взгляде Многоликой царил арктический холод. Вспомнив, что недавно руны защитили её, Чёрная Лилия приняла решение снова довериться им и рассказала о планах тайного хода. До появления служанок она спрятала его в трюмо, но теперь пришлось продемонстрировать матери и магу. Лилия Львовна надеялась, что руны не подведут её, и эти люди действительно являются её союзниками. Только свой собственный чертёж она показывать не желала.

— Я видала что–то подобное в покоях мужа, — пробормотала Многоликая, рассматривая план замка с тайными ходами, — но я не могу поручиться, что там нарисовано именно так, тем более ты сказала, что никаких пометок и ловушке с кислотой на этой карте нет.

— Где вы нашли это, княжна? — спросил Эрна, тоже изучающий пергамент.

— В закрытой секции библиотеки.

— Где была карта? — уточнил некромант.

— Она торчала между книгами.

— На видном месте? — дождавшись утвердительного кивка княжны, Эрна продолжил: — сколько мы бы с госпожой Многоликой ни ходили в библиотеку, ничего подобного не видели.

— Ты на что–то намекаешь? — повернула голову с строну мага княгиня.

— Не знаю… Просто это кажется мне странным. Какой смысл в неправильно нарисованной карте тайных ходов?

Следующие слова с его губ сняла Многоликая:

— На которой не указаны ловушки. Ты это хотел сказать?

Эрна утвердительно кивнул:

— Да. Но эта карта мне незнакома и вам, моя госпожа, думаю, тоже. Тогда кому она принадлежала до недавнего времени? Кто имел неограниченный доступ в библиотеку?

— Князь имел точно, но подобное не в его стиле.

Лилия Львовна следила за этим разговором, всё больше убеждаясь, что это не просто ошибочная карта, а попытка убийства.

— Значит, меня хотели убить? — а про себя она кричала: «Не рано ли?» Ведь князь обещал ей год, а прошло всего три месяца.

Многоликая холодно взглянула на дочь. Лилитта выглядела ошарашенной, но не плакала, как бывало раньше.

— Вероятно. Вопрос лишь в том, кто подбросил карту.

— Моя госпожа, позвольте, — вмешался Эрна, — а что, если хотели убить не княжну, а… вас.

— К чему ты клонишь?

— Смотрите, доступ в библиотеку имели мы трое. Но карту не повезло найти именно госпоже Лилитте. А если бы это были вы или я?

— Ты считаешь, что я могла бы полезть в какие–то тайные ходы? — в голосе Многоликой слышалось отвращение. — Меня не привлекает блуждать во тьме и грязи. Или ты хочешь сказать, что тебя интересует изнанка замка?

Эрна отвёл взгляд. Верно, княгиня не отличалась авантюризмом, чтобы заниматься подобным, а вот он сам… Что бы он сделал, попади эта карта ему в руки? Почему–то первой мыслью мага стало, как они с Многоликой, пройдя тайными ходами, встречалются за стенами замка, чтобы однажды сбежать отсюда. Некромант тряхнул головой, отгоняя безумные видения.

Видя, что тот молчит, княгиня продолжила:

— Неважно. Нужно решить, что делать с картой.

— Вы заберёте её? — Лилия Львовна здраво рассудила, что решение будет принято именно в пользу этого.

— Для вашей же безопасности… — начал Эрна, но Многоликая перебила его:

— Нет, мы лишь скопируем её, а потом вернём тебе.

— Госпожа!

— Но только при одном условии, — княгиня умела быстро принимать решение. Она дождалась согласия княжны, чтобы продолжить: — Ты будешь делать на карте пометки, если обнаружишь что… интересное.

Лилию Львовну это устраивало. Княжну никто не отругал, карту ей оставят. А пометки… Кто проверит, всё ли она нарисовала, верно?

— Также нам нужно будет обеспечить княжне бóльшую охрану, — видя, что Многоликая не желает слушать его доводов, Эрна решил перевсти тему. — Что вы скажете насчёт усиления стражи? — обратился он непосредственно к княгине.

— Стойте! А как же моё мнение?

— Что ты хочешь сказать, Лилитта?

Лилия Львовна облизнула губы. Для побега ей нужны были определённые навыки, одним из которых было владение оружием. В союзниках числился воин, который мог бы обучить её. Так разве сейчас не подходящий шанс, чтобы попросить о наставнике в боевых навыках?

К удивлению Лилии Львовны, Многоликая раздумывала всего несколько секунд, а затем дала согласие. Никто не заметил, как из–под магического браслета показалось несколько капелек крови, а по бесстрастному лицу княгини понять ничего было нельзя. Эрна пытался что–то возразить, но Многоликая была непреклонна. Некромант не понимал, что задумала его госпожа, но та попросила его поговорить с Реми Сальвой, не сможет ли тот подучить княжну владением каким–нибудь оружием. И магу пришлось согласиться.

Напоследок, проверив повязки Лилитты, он вернулся к себе, а Многоликая задержалась в комнате дочери ещё немного. Последними словами перед её уходом были:

— Тебе грозит опасность. Учись хорошо. Не распространяйся о сегодняшних событиях.

Возражений не последовало.