Ущербная демоница

Глава 6. Смерть (ч. 2). В поисках ответов

Лилия Львовна ещё немного посидела перед зеркалом, пытаясь осознать, что её жизнь круто изменилась, но в лучшую или худшую сторону? В тот момент, когда уже виденные ей девушки принесли что–то соблазнительно пахнущее, Чёрная Лилия решила, что всё же в лучшую. Только сейчас она осознала, что давненько толком и не ела. Совсем недавно регулярные приёмы пищи ей заменяли несколько выкуренных сигарет, а тут — такое роскошество! Медиуму были неизвестны названия блюд, расставленные перед ней на невысоком столике, как и то, из чего те были приготовлены, но выглядели они аппетитно, да и голод уже давал о себе знать, а потому она поспешила очистить тарелки. Девицы («Служанки, наверное», — подумала она) тихонечко стояли в сторонке, опустив головы. Но Лилия Львовну никогда подобные мелочи не смущали: ведь раскладывать карты или руны, пялиться в гадательный шар и призывать души умерших приходилось под пристальным взглядом клиентов. Клиентов, которые не всегда бывали довольны предсказаниями. Эти мысли почему–то испортили аппетит: выработанное годами практики чутьё подсказало медиуму, что последнего клиента как раз можно отнести к данной категории недовольных. И снова захотелось курить. И вспомнился подарок этого клиента. Почему она воспользовалась им так необдуманно быстро? Аппетит окончательно пропал, и Лилия Львовна с резким стуком бросила вилку. Она хотела сказать, чтобы всё уносили, но служанки оказались понятливыми, и через миг стол опустел.

Чтобы отвлечься от навязчивых мыслей о сигаретах, медиум ещё раз прошлась из угла в угол, а затем вернулась к трюмо, вновь перерыла все ящики в поисках писчих принадлежностей. «Ничего нет!» — в расстроенных чувствах воскликнула она. Затем её взгляд нашарил на одной из полочек на стене, рядом со статуэткой ониксового демона, баночку с торчащим из неё пером. Ещё не до конца веря своим глазам, Лилия Львовна вытащила перо, с кончика которого в баночку сорвалось несколько чёрных капель. «Что это такое?!» — истерично вскрикнула она. «Тут, что средневековье какое–то!» Но, дождавшись, когда капли перестанут падать, Чёрная Лилия решила, что для письма сойдёт и это перо. Она схватила книжечку и выдрала последнюю страницу, а затем разорвала ещё на двадцать четыре примерно равных части. Вышло грубо, но за неимением альтернативы…

Через десять минут, приспособившись к перу и, по–видимому, чернилам, Лилия Львовна уже выводила на этих клочках бумаги двадцать четыре руны. Чистую руну она не рискнула оставлять: все самоучители предостерегали от гадания в расстроенных чувствах, в условиях нервного перенапряжения или болезни. Но медиум решила прибегнуть к тому средству, что превратилось для неё в рутину. На автомате, так сказать. При ней не было ни мешочка, ни, на худой конец, коробки, чтобы положить руны, поэтому она освободила одну из шкатулок, вытряхнув переливающиеся драгоценными камнями заколки, браслеты и бусы, а вместо них положила туда кусочки разрисованной бумаги.

Сидя у себя в салоне, Чёрная Лилия и не подумала бы делать что–то подобное, но вбитые в подкорку инстинкты уже вытаскивали из шкатулки руны: хагалаз, перт, гебо — справа налево. Лилия Львовна глубоко вздохнула и уставилась на руны. Хагалаз, похожая на английскую заглавную N, не имеющая ни прямого, ни перевёрнутого положения, сразу дала понять, что ситуацию медиум не контролирует и ожидать можно всего, чего угодно. Её жизнь и даже личность претерпела существенные изменения, а старое умерло. И влиять на события сейчас не стоит, но надежда на улучшение есть.

Лилия Львовна прикрыла глаза, настраиваясь и пытаясь почувствовать хагалаз, а затем перевала взгляд на вторую руну — вызов, который ей бросает судьба. Перт, перевернутая. Символ Феникса. Тоже смерть. Души, личности, прошлого. И воскрешение. Но для начала ей нужно пройти период безвременья, когда прошлое уже мертво, а будущее ещё не родилось. Руна точно отражала состояние медиума: она не знала, что думать и что делать в сложившейся ситуации. Перевернутая перт, чем–то похожая на С вверх тормашками, советовала не мешать происходящему и ждать. Всё когда–нибудь сдвинется с места.

Пока расклад вселял некоторую надежду, но оставалась третья руна. То, на что Лилии Львовне предстояло ориентироваться, отражала гебо. Гебо выглядела как Х и предвещала партнерские отношения с кем–то, намекая на поиск союзников, призывала проявить терпение и мудрость. В целом расклад можно было назвать неплохим, если ты готов к переменам в жизни. Чёрная Лилия готова не была, да и перемен не хотела. Её всегда устраивала её гадательная практика и поток клиентов. Но то, что она поняла точно, это факт, что возврата к прошлому не будет, что прошлое мертво. «Если я в этом теле, то что с моим настоящим телом?» И взгляд упорно возвращался к хагалаз и перевёрнутой перт. Значит, где–то там она была мертва? Мысль простая, но тягуче болезненная. Впервые Чёрная Лилия поверила своему предсказанию.

Отсутствие посетителей настраивало на философский лад, а предоставленная самой себе медиум снова принялась за расшифровку написанного в книжице, инспектирование гардеробы и многочисленных полок… Она хотела отвлечься от предсказанного самой себе, успокоить разум, чтобы терпеливо ожидать того, что произойдёт раньше. Если ты оказалась непонятно где и непонятно как, то почему бы разок не прислушаться к рунам?

Когда на следующий день Многоликая вошла в кабинет к мужу, её там уже ждали сам князь Дейрос Фариус и целитель Воибор. Князь как обычно смотрел в окно, а старик–целитель примостился в углу, слегка раскачиваясь и время от времени поглаживая седую бороду. Княгиня Фариус бросила на него равнодушный взгляд и присела в кресло для посетителей. Как всегда, строго одетая, она держала спину прямо, а взгляд — только на супруге. Услышав скрип кресла, князь Дейрос развернулся лицом к жене, демон внутри его заворочался, видя в ней что–то знакомое, но чуждое. Князь обнажил слегка увеличенные клыки в улыбке и дружелюбно–угрожающе поинтересовался у жены:

— Лика, каково состояние нашей дочери? Ты ведь помнишь, что у тебя есть ровно год, чтобы она смогла научиться обращаться со своим демоном?

— Да, Дейрос, я всё прекрасно помню, — и она продолжила без перехода: — мы вместе с Крайсом уже начали просматривать книги по одержимым в библиотеке, — видя поощряющий кивок князя, добавила: — Но вот по поводу убийцы… следов — живого или мертвого — Марси найти пока не удалось. Обыском личных комнат поварёнка в замке сейчас как раз занимается Реми Сальва. Он и Эрна должны скоро присоединиться к нам.

— С Сальвой поговорим позже, а что некромант?

— Он занят поиском трупа Марси.

— Госпожа Многоликая, вижу, вы чересчур уверены в способностях этого Эрны, — вдруг проскрипел из угла Воибор.

Не поворачивая головы к собеседнику, княгиня Фариус с прохладцей произнесла:

— В этом нет ничего удивительного. Пока для выяснения подробностей этого дела именно Эрна сделал больше всего, — она помолчала немного и добавила: — и Сальва, конечно. — Многоликая считала, что Воибору пора бы освободить место в замке, но целитель служил ещё отцу Дейроса, а потому тот держал его подле себя и доверял. Затем Многоликая подняла голову на супруга и продолжила: — Но немаловажно было бы выяснить, зачем были отравлены ритуалисты.

— Это не подлежит сомнению! — во взгляде князя разгорался огонь, он рывком приблизился к столу и, опираясь на него ладонями, навис над супругой. Но та и бровью не повела. — Чтобы сорвать ритуал.

— Как мне пояснил Эрна, тот яд имел отсроченное действие, а значит….

— Значит, тварь точно знала, когда состоится ритуал! — князь не дал Многоликой договорить. Казалось, его окутала огненная дымка. — Это точно кто–то из наших, из князей!

— Это сужает круг поиска, верно? — Многоликая нарочито медленным движением расправила несуществующие складки на подоле синего платья, пытаясь скрыть дрожь в руках, которая возникла от близости такого опасного и агрессивного хищника, как Дейрос. Княгиня не была уверена, что в прямом столкновении с ним она бы выжила. И боковым зрением она отметила, что сжался в углу и Виобор. Это заставило Многоликую глубоко вздохнуть и окончательно взять себя в руки. — Мой господин, кого ты мог бы назвать в числе твоих наиболее непримиримых врагов? — Княгиня разумно промолчала, что князья воевали все и со всеми, поэтому организатором мог быть кто угодно.

— Им всем выгодно моё ослабление! — бушевал князь, теперь мечась из одного угла кабинета в другой.

И этот момент выбрали Крайс Эрна и Реми Сальва, чтобы сообщить о своём прибытии. Некромант, уже готовый войти первым, лишь успел немного приоткрыть дверь, как перед ним предстала ужасающая картина: с искажённым сущностью демона лицом и заострившимися когтями князь метнулся по направлению к креслу, в котором изваянием застыла Многоликая. Всё смешалось в голове некроманта, когда он бросился к князю, безуспешно призывая тьму. Кажется, княгиня прочла самоубийственные намерения на лице Эрны, а потому крикнула:

— Крайс, стой!

Тот словно налетел на невидимую стену, затормозил, поспешно опуская изготовленные для заклинания руки. Опустошённый после осмотра замка, он был готов закрыть госпожу своим телом. От громкого голоса обычно сдержанной супруги замер и князь Фариус. Он не понял (в отличие от Воибора), что маг пытается творить заклинание, ведь демон внутри одержимого давал лишь силу, но никак не умение оперировать тонкой материей. К этому моменту в кабинет зашёл и Сальва. Он недоумённо взглянул на замершего в странной позе Эрну и застывшего посреди кабинета Дейроса.

— Какой Светлой Хозяйки ты тут врываешься? — пылающий взор князя обратился на Крайса.

— Я… нам было приказано явиться к этому времени, — голос некроманта дрожал то ли от магического истощения, то ли от страха. Не за себя.

Осмелевший Воибор вдруг оживился:

— А что это ты задумал, с таким выражением лица врываясь сюда? Уж не нападение ли на князя? — и, не давая времени никому осознать подобное заявление, целитель добавил: — А вдруг это ты, Эрна, и подстроил срыв ритуала, а? Тем более ты частенько крутился рядом с ритуалистами.

От такого предположения все присутствующие опешили, Крайс уже пытался что–то сказать, но первой среагировала Многоликая:

— Воибор, зачем ему это!

Когда в глаза князя стал возвращаться опасный огонёк, отмер и некромант:

— Не говори глупостей, Воибор, меня долгое время не было в замке. Как я, по–твоему, мог подобное провернуть.

— Разве не ты сам говорил, что яд имеет отсроченное действие? — Воибор не отступал.

— Как раз–таки это я и не должен был сообщать, если бы был причастен к убийствам. — презрительная усмешка искривила губы Эрны. А целитель в своём углу обнажил хорошо сохранившие зубы в оскале. Многоликая давно замечала, что целитель некроманта недолюбливает, хотя не особо интересовалась причинами этой неприязни.

— Действительно, Воибор, Эрне нет никакой выгоды в срыве ритуала, — князь Дейрос уже почти успокоился. — Некромант, скажи, что тебе ещё удалось выяснить?

— При помощи магического зрения я осмотрел почти весь первый этаж в поисках трупа Марси, но безрезультатно. Будет ли мне позволено заняться господским этажом?

— Нет, — князь отрицательно качнул головой. — Здесь тебе делать нечего. Займись призамковой территорией и прилежащими дорогой, лесом и полем.

Некромант про себя выругался: это полностью опустошит его магические резервы и придётся пролежать несколько дней пластом, восстанавливаясь. Но он подтвердил, что приказ понят и будет исполнен. Слушая князя, Эрна больше не глядел на Многоликую. Но в его ушах до сих пор стоял крик княгини Фариус.

— А ты, Сальва, уже усилил охрану замка? — переключил своё внимание князь на другого собеседника.

— Так точно! — По спине Реми пробежали мурашки от той шипящей вкрадчивости, что окрасила вопрос князя Фариуса. Но стражник подавил начинающуюся дрожь перед более сильным, рождаемую кровью его отца–одержимого. — Уже выставлены посты рядом с покоями княжны Лилитты, укрупнены дозоры и ночные стражи. — Сальва не хотел закончить, как его предшественник, поэтому в тот момент решил в дальнейшем держаться княгини, которая уже смогла один раз заблаговременно его предупредить.

На этом аудиенция для Эрны, Сальвы и Многоликой была окончена, и они с облегчением покинули кабинет князя, а целитель слегка замешкался в дверях, по–стариковски кряхтя и прихрамывая. Но оставшись наедине с князем Дейросом, Виобор сражу ожил:

— Господин, скажите, вы настолько доверяете Многоликой и некроманту?

— А у них нет выбора, Виобор, — князь Дейрос хмыкнул и криво усмехнулся. Старый и опытный одержимый, он умел брать своего демона под контроль, к тому же тот совсем недавно имел шанс порезвиться в своё удовольствие, а потому особо и не сопротивлялся. Князь подошёл к полкам и провёл рукой по корешкам книг. — Неужели ты забыл, что с Ликой меня связывает магический союз, и брачные браслеты не дадут ей навредить мне или предать. А что до некроманта… в случае чего я найду управу и на него.

Целитель на это одобрительно покивал: Дейрос был гораздо сдержаннее и разумнее своего отца, не гнушавшегося бессмысленных убийств, пыточных подвалов и многочисленных любовниц. Одна из которых, по мнению слуг и самого Воибора, и оборвала жизнь предыдущего князя Фариус.

Этот день прошёл для всего замка суматошно: стражники проклинали нового начальника, раздающего новые смены и посты, один из которых оказался подле комнат княжны; слуги пытались прийти в себя после бесконечных допросов и сидения в темнице, они молили Тёмную Хозяйку, чтобы их наконец оставили в покое; некромант и княгиня заперлись в библиотеке.

Они шуршали страницами, иногда легонько касались друг друга, чтобы привлечь внимание к написанному, а Эрна пытался поймать взгляд Многоликой в такие моменты. Когда широкий рукав её платья слегка приподнимался, то он мог видеть край замысловатого рисунка на коже. В такие моменты он сдерживал желание кусать губы от странного сожаления, раздиравшего грудь, но негромкий голос Многоликой холодил его затылок, разбивая эти попытки на осколки, когда она подходила ближе, чем обычно, и просила разъяснить некоторые магические термины.

Суть одержимого сводится к подчинению демона внутри себя. Это высшие одержимые. Низшие же идут на поводу желаний своего демона. Их место — на нижних ступенях иерархии Союза княжеств Дэммор. Разум таких одержимых слишком прост и примитивен, чтобы самим принимать решения, а потому служат они князьям — высшим…

От общения с одержимыми Эрну временами мутило. В замке Фариус некромант увидел много смертей сегодня. Снижая плотность конфигураций силы, тем самым растягивая её на больший, чем обычно, объём, он неспешно прохаживался по коридорам. В те моменты для него не существовали практически голые стены замка, сложенные из плотно подогнанных каменных блоков, и беготня живых. Для Эрны мир был окрашен в оттенки серого, только мёртвые тела белели сквозь каменную кладку. Но то были жертвы, принесённые ещё при строительстве, поэтому мага мало интересовали. Глядя на мир изменённым зрением, Крайс гадал, каково это, в чертогах Хозяек? Есть ли там цвета, ведь недаром их называют Пепельными?

Мёртвые таращили на него пустые глазницы, и некромант чувствовал их липкие призрачные касания. Сквозь ослабленные конфигурации утекала сила, впитывалась в стены замка. Эрна чувствовал подступающие головокружение и слабость — признаки сильного магического истощения. Но разве он мог показать, что слабее, чем доказывал всем и каждому? Что он зря носит волосы такой длины? И поседел слишком рано, вычерпывая до дна свою магию. Когда Крайс понял, что силы осталось на донышке, то остановился, боясь выгореть необратимо. Не–маги никогда бы не поняли, каково это — лишиться магии. Ради силы люди продавались демонам, как князья–одержимые, или заключали договоры на служение Хозяйкам, становясь их безвольными рабами. Но некромант надеялся, что он до этого не дойдёт.

Из размышлений его вырвал голос княгини Фариус:

— О чём ты задумался, Крайс?

Как он мог объяснить Многоликой, что было у него на душе? Как объяснить всегда холодной и равнодушной женщине, что при виде её что–то обрывается в груди? Как показать не–магу, что такое сила? И, ответив «ничего такого», Эрна снова принялся вчитываться в вязь местами полустёртых буковок–рун, повествующих о истории становления Союза княжеств Дэммор.

… Высшим князьям следует иногда отпускать своего демона, если одержимый не хочет быть поглощён Нижним миром раньше срока, а в благодарность демон подарит своему носителю длинную жизнь без обычных человеческих болезней… — шуршали страницы, повинуясь пальцам с нанизанными на них крупными перстнями. Врага следовало знать в лицо. Слышался треск поленьев в камине, но фигуру читающего скрывал мрак, разгоняемый лишь одинокой свечой.

— Как там поживает князь? — голос говорящего был хриплым, но сильным.

— Пытается сделать так, чтобы никто не узнал о срыве ритуала и пытается найти убийц, — говорящий низко кланялся и всячески лебезил. — Но у него ничего не выйдет.

— В твоих интересах, чтобы так и случилась. — Взмахом руки были погашены свечи. — Убирайся.

Слуга не посмел испытывать терпение господина. Тот, оставшись один, криво усмехнулся: если князь не узнает, кому обязан своими проблемами, то он не остановится на достигнутом; а если узнает — то он уничтожит его в прямом столкновении. В любом случае, князь Дейрос падёт.