Ущербная демоница

Глава 25. Излом (ч. 1). Ключ ко всему — в прошлом

Реми Сальва поспешил к оставленным в стороне от боя княжеским стражникам. Следовало распределить их так, чтобы они не позволили наёмникам покинуть поле боя, а затем без проблем отступили в родной замок. Начальник стражи знал, как обычно действует Эрна и что скоро начнётся.

В это время некромант размышлял про себя: «Князь Дейрос ничего не смыслит в магии. Он только старого Виобора и слушает. Мы сейчас оставляем Дольфам столько материала для дальнейшего поднятия нежити. Лишь бы успеть воспользоваться им самим». Маг жалел, что так и не додумался доработать клейма Фариусов, накладываемые на трупы. Теперь, когда войны не избежать, хватит ли на это времени? Но сейчас нужно вспомнить то, чему его когда–то учили. Чёрное королевство использовало совсем другие методики контроля поднятой нежити. Эрна надеялся, что это станет сюрпризом для защитников Ринсы. Если Фариусы проиграют, то что ждёт княгиню?

Отряды наёмников уже поредели под копьями солдат Дольфов, но всё ещё сражались. Вблизи стало заметно, что оружие их противников гораздо лучше. Вероятно, на поле боя вышла личная гвардия Дольфов. Сальва понимал, что, когда обе стороны способны поднять нежить, исход боя зависит от простых солдат. Реми покачал головой: они поверили пророчеству какой–то девицы, и сейчас придётся очень постараться, чтобы сохранить как можно больше своих воинов и продолжить осаду Ринсы. Дейрос непременно вернётся и спросит с них. Он не мешал им с Эрной воевать, но то, о чем шептались по углам слуги, превращалось в явь: князь становился все более импульсивным и непоследовательным. Те, кто жили в Союзе княжеств, понимали, что это закат правления одного князя и звоночек для детей одержимых, что пора брать власть в свои руки. Так было всегда, и никого не удивляло. Сальва мог бы послужить и другому князю Фариусу, если бы у Дейроса были наследники мужского пола… Была только Лилитта. Но справится ли она?

Конница Дольфов врезалась в строй наёмников. Лошадиные копыта точными ударами сбили с ног первые шеренги разношёрстного войска, но со всех сторон уже слышались приказы: «Сомкнуть строй!», «Щиты — вперёд!», «Луки — назад!», «Маги — атака!». Наёмники быстро перегруппировались, оттесняя назад легко бронированных собратьев и стрелков, а в землю ударили щиты. Волна конников Дольфов прорезала строй противника, но встретила строй закованных в броню бойцов. Кони заржали и завязли. Пришлось спешиться. На помощь уже выдвинулись пехотинцы Дольфов. Стоило им покинуть прикрытие городских стен, как несколько огненных шаров и воздушных плетей разбились о поднятые щиты. Но в центре строя уже вышагивал некромант, и павшие конники на лошадях со стеклянными глазами поднимались с земли. Клятва верности князю–одержимому никогда не была пустым звуком.

Языки огня лизали доспехи и лица солдат Дольфов, а воздух — душил, но из–под земли уже показались скрюченные руки мертвецов с клеймами Дольфов. Эрна напружинился, и заранее впаянные в ладони магические формулы засветились гнилушечным светом. Нити тёмной силы поползли по земле, всё убыстряясь и убыстряясь, впиваясь в трупы своих и чужих.

Нити крайсовной магии достигали лишь на ограниченное расстояние, а сыл было достаточно всего на несколько десятков поднятых мертвецов, но и этого было достаточно, чтобы пошатнуть баланс битвы. Некромант был окружён впаянным в землю магическим узором и не способен сделать и шага за его пределы, поэтому Сальва оставил ему в качестве защиты отряд стражников. Тьма струилась по магическим конфигурациям Эрны, расширяя их и позволяя отдавать приказы мертвецам. Как будто со стороны, Эрна чувствовал попытки вражеского мага активировать несуществующие метки на нежити. Похоже, Горио служило более одного некроманта.

Псевдожизнь распространялась по жилам умерших, заставляя их подниматься со стылой земли и сражаться на стороне призвавшего их Эрны. Нежить Фариусов рвала на части своих и чужих, лишь клейма Дольфов не давали его мертвецам вцепиться в глотки живых бойцов–союзников. Наёмники оказались между двух огней: их недавно погибшие собратья поднимали мечи на всех подряд, а враг напирал спереди. Желающие же бежать столкнулись с мечами стражников Дейроса. Каждый мёртвый умножал армию некроманта.

Сальва сцепил зубы и отдавал приказы рубить отступающих наёмников. Стражники Фариусов не впервой видели, как поднимались только что убитые ими воины. Наёмники гибли один за другим. Они сражались как в последний раз, но уставали и истекали кровью, а нежить не знала ран и страха смерти. Уцелевшие конники отступали под прикрытием мертвецов, поднятых некромантом Дольфа, а его пехотинцы уверенно держали строй, тем более, что многие маги–наёмники тоже пали, сражённые врагом или своими же поднятыми из мёртвых друзьями. По болю боя разливалось кровавое марево, неслись стоны боли, перекрывая последние отдаваемые приказы. Эрна терял магию капля за каплей, а Сальва был готов командовать отход. Несли потери и бойцы Дольфа.

В Амре Лилитта с сопровождающими сразу же остановились на постоялом дворе. Они сняли две комнаты, за которые платила медиум. Ирис порывался вернуться в замок, чтобы встретиться с Мореллой, а Драгос — отправиться разыскивать Клыка, но Чёрная Лилия сумела убедить обоих немного подождать. Путь чтицы всё равно лежал через Амру, как и Клыка, друга Драгоса. Старший наёмник поворочал и решил провести время в городе с пользой, отправившись по своим делам. Только дела те затянулись на несколько лет, и с Лилиттой им было суждено встретиться снова не скоро.

После завтрака медиум вызнала у мага, как добраться до дома целителя Кундиге и покинула постоялый двор. Сам же Ирис, в надежде на встречу с Мореллой, двинулся в сторону замка Фариусов. Больше с Лилиттой они никогда не виделись. Была ли медиум этим опечалена? Нет. Она понимала, что обоих её вынужденных спутников ведут собственные страсти и им не по пути.

Амра оставила Чёрную Лилию к себе равнодушной. Город казался ей маленьким и тесным. Грубо сработанные каменные здания были подёрнуты дымкой воспоминаний о сложенных из одинаковых кирпичей высоток, стеклянных витринах и асфальтированных мостовых. Медиум вдыхала незнакомые запахи и сравнивала. Она не боялась городов. Она легко выполняла инструкции Ириса и прохожих, чтобы найти дом лекаря. Она могла с лёгкостью спросить, как туда пройти, и встречные косились на по–мужски одетую одинокую и говорливую девицу. Но Амра в дневное время была довольно безопасным городом.

Домик целителя Хайла Кундиге будто утопал в розово–зелёной дымке. Благоухание великого множества цветов встречало всякого вошедшего. Лилитта невольно задрала голову и утонула взглядом в густых раскидистых кронах необычных деревьев. До этого момента она никогда не видела, чтобы листья были розового или красного цвета, когда осень еще не наступила. Листья были похожи на кленовые, такие же зазубренные и разлапистые. В этот момент из–за поворота дорожки показался целитель Кундиге. На его лице Лилитта смогла заметить тень тревоги. Медиум сделала несколько шагов навстречу целителю, привлекая его внимание. Возможно, сейчас было не самое подходящее время для её просьбы, но не ходить же сюда каждый день.

— Светлого дня, целитель Хайл. Помните ли вы меня? — Чёрная Лилия поздоровалась первой.

Кундиге неохотно взглянул на Лилитту:

— Госпожа Лилитта, княжна Фариус? Конечно, помню. Что вы здесь делаете? Разве не должны вы сейчас быть в замке вашего отца? Что–то случилось?

Про себя Лилитта поморщилась: мало приятного, когда о её титулах кричат на всю улицу, тем более на территории враждебного государства, но вслух с лёгкой улыбкой произнесла:

— Вы правы, господин Кундиге. Мне пришлось сбежать из замка, потому что там мне угрожала смертельная опасность. И теперь мне нужно где–нибудь спрятаться! Хотя бы на время. Я совсем не знаю внешнего мира и тех мест, что лежат за границами замка.

— Но вы как–то сумели добраться до Амры, — Кундиге свел брови к переносице.

— Я встретила пару путников по дороге, они и проводили меня до города. Но куда идти сейчас, я не знаю.

— Пройдемте в дом, — показал направление рукой целитель, пропуская вперед, — там вы расскажете мне, что случилось, раз вы были вынуждены сбежать из дома. Я слышал, что к вашему замку со всех мест стекались наемники…

Лилитта вполне искренне улыбнулась: ее ставка на лекаря оказалась верной.

К сожалению, про наёмников медиум мало что могла рассказать, но сразу же поведала, как боится войны и что на неё в замке тоже были покушения. Она испугалась и сбежала. Чёрная Лилия умоляла Кундиге позволить её немного пожить у него. За это она могла бы помогать ему по дому. И он пожалел её. Тем более, когда ещё у него ещё появится шанс изучать таких, как она?

За разговором медиума и целителя следила пара внимательных глаз. Соглядатай был обязан докладывать об увиденном по магическому зеркалу своему господину раз в день. Сегодня его господин сам побывал в доме Кундиге, но так ничего не добился, и слуга горел желанием оправдать возложенные на него надежды. Хотя господин уже покинул город, и не один, его будет чем порадовать. У Хайла в домике поселилась целая княжна–демонопоклонница.

Когда Дейрос вернётся, именно Многоликой придётся нести ответственность за побег дочери. Так или иначе её спокойной жизни придёт конец. Мысли о том, что её супругу пришло время покинуть мир живых, сегодня звучали слишком громко. Так отчётливо, что брачный браслет стал заметно нагреваться. Боль прошила запястье княгини. Она прикусила губу. Несдержанность в мыслях точно привлечёт внимание Дейроса. Но что не сделаешь ради возможности избавиться однажды от оков. Княжеству Фариус уже давно был нужен другой правитель. И она должна остаться за его плечом и наслаждаться комфортом аристократической жизни. Ради такого можно и потерпеть боль. И самой принять смерть. Как жаль, что такие, как её муж, так просто не умирают.

Да, именно княгине выпала честь доложить прибывшему супругу о происшедшем в замке. Прежде чем шагнуть в кабинет Дейроса, Многоликая отдала своей служанке необычный приказ дожидаться поблизости и, когда все покинут кабинет, отнести её в княжеские покои, запереть их и никого не пускать туда, пока она сама не разрешит войти. Княгиня знала, что за суматохой, созданной исчезновением Лилитты, никому не будет до неё дела и князь Фаруис позабудет о подающем сигналы браслете. Лишь Эрна, может, встревожится. Но те же Сальва с Крайсом ей еще пригодятся, поэтому их стоит прикрыть от гнева князя. Даже хорошо, что их сейчас нет рядом: не станут свидетелями того, что не предназначено для чужих глаз, а слуги донесут столь приукрашенную версию событий, что ни Эрна, ни Реми равнодушными не останутся.

Готовая к свершению задуманного Многоликая неплотно закрыла за собой дверь в кабинет супруга, чтобы слуги узнали о том, что будет сейчас происходить. Репутация князя Дейроса должна быть окончательно разрушена, если княгиня желает жить спокойной жизнью в замке.

— Ты хочешь сказать, что моя дочь пропала? — голос князя приобрел рычащие нотки. О браслете он и не вспомнил. — Это шутка такая?! — Дейрос сделал несколько шагов по направлению к Многоликой, оказавшись прямо напротив неё.

Княгиня не дрогнула, выдерживая яростный взгляд нечеловеческих глаз.

— Это так, супруг мой. Слуги по утру не нашли Лилитту в её покоях. Мы обыскали замок, но безрезультатно.

В углу сжался Онги, уже представивший, как его голова скатывается с лестницы замка, прямо во двор, и с разинутым в крике ртом и выпученными налитыми кровью глазами смотрит прямо в ясное голубое небо, а вокруг собирается красная лужа. В другом углу замер Воибор. Он уже сумел справиться с волнением и знал, кого назовет виновником всего — Многоликую, в девичестве Лику Селенца, уроженку города Гарлиф в империи Алданаи. Женщину, чья красота словно замерзла во времени, а характер пугливой и трепетной юницы за одну ночь стал безразличием княгини Фариус.

Многоликая стояла на месте, со спокойствием статуи наблюдая, как удлинившиеся демонические когти супруга входят ей под ребра, чтобы подтащить княгиню поближе в объятья Дейроса.

Холод в глазах Многоликой расползался все сильнее, а в зрачках пылало пламя горящего Гарлифа. В её ушах пульсация крови слилась с криками умирающих братьев, схватившихся на мечах с низшими одержимыми. В тот день она потеряла всё, кроме своих знаний. Лика не ведала, чем так привлекла князя Дейроса, но он не убил её, а забрал в свой замок. В первую ночь после свадьбы, ознаменовавшуюся одеванием брачных браслетов и напутствием супруга никогда не смотреть на других мужчин, Лика свершила процесс изменения — умения рода Селенца расщеплять личность свою или другого разумного, создавая существо в двух ипостасях. И по утру в разорванную ночную сорочку куталась уже Многоликая, навсегда, как она надеялась, скинувшая личину Лики Селенцы — двадцатипятилетней девушки, в один момент потерявшей семью и забывшей себя. На лице княгини Фариус никогда больше не появлялась улыбка, а внешность, претерпевшая изменения, стала отражением урезанной личности.

И сейчас Многоликая истекала кровью на ставшем в миг уютном ковре в кабинете супруга. Где же сейчас был целитель Кундиге! Его искусство пригодилось бы…

Дейрос хотел уже сжать сердце княгини, но резкая боль, а затем онемение стремительно расползались по руке от брачного браслета. Магический артефакт помешал ему завершить начатое, наказывая своего владельца. Это привело одержимого в чувство. Он выпустил жену из смертельных объятий и развернулся на носках сапог, уставившись на Воибора и приказывая ему оказать помощь княгине.

В этот момент старец благодарил Многоликую, что самая жгучая ярость князя досталась ей, а не ему. «Неужели и от Лики может быть польза», — непрошенная мысль посетила его голову, но было отброшена в сторону, как неправильная. Но Воибор понимал, что его князь движется по стопам отца, позволяя демону верховодить над собой всё больше и больше.

Старец поспешил исполнить приказ Дейроса, оставив с ним наедине Онги. Чем они занимались за закрытыми дверями, было неизвестно, но заместитель начальника стражи вышел оттуда живым. Онги тоже молча благодарил Многоликую, что она приняла гнев князя на себя, успокоив его демона. Неужели нелюдские сущности тоже умеют привязываться?

— Вы слышали? Недавно князь Фариус наконец возобновил войну с Дольфом? — за обеденным столом рода князей Астарот перекидывались репликами домочадцы.

— Наконец их гнилому миру пришёл конец, — прикрывая губы кружевным платочком, прохихикала княгиня. — Как власть принял Дейрос, они с Горио будто перестали внимание обращать друг на друга. Мне только интересно, что послужило причиной на этот раз?

— У Фаруисов очень удачное положение — с выходом на Амру. Очень удобно воевать со светлыми. Я думал, что Дольф первым сделает шаг, но нет, — князь Астарот крутил в толстых пальцах бокал, следя за бликами от свечей на его стенках. — Дейрос давно положил глаз на залежи металла во владениях Горио. У Дольфов всегда было довольно острых мечей.

— Поговаривают, что дочка Дейроса сошла с ума, — не могла не добавить княгиня. — Ритуал слияния с демоном пошёл насмарку.

— Не нужно было брать светлую девку из империи, — скривился глава семьи. — Фариусы явно пытаются отвлечь наше внимание от ущербности их наследницы, устроив такой скандальный набег на Ринсу. Там была настоящая бойня. Живые сцепились с мёртвыми, а те — с живыми.

— Отец, на чьей стороне мы будем? — спросил Астарот–младший. Он привалился к спинке кресла и закинул ногу на ногу.

— Мы посмотрим, мальчик мой, — благосклонно кивнул князь. — Дейрос положил под стенами Ринсы всех наемников, но успел потрепать армию Дольфа. С тех пор, как Дейрос пригрел Эрну, его нежить стала в битвах показывать себя гораздо смертоноснее, хотя и более неразборчиво. В этот раз Фариусы сохранили своих бойцов практически без потерь, — князь Астарот сделал маленький глоток из бокала. Всё же вина из Алданаи были гораздо лучше местных. — У нас тоже удачное положение, чтобы воевать с империей. Но присоединение земель Фариусов позволит получить доступ к Амре.

— Вы, мой супруг, воистину мудры, — улыбалась княгиня Астарот. — Пусть они еще немного ослабят другу друга. Лишь бы прочие княжества не вмешались в нашу игру.

— Пусть всё идёт в угоду Тёмной хозяйке, — с легким поклоном заключил Астарот–старший.

И не он один наблюдал за началом войны двух соседей князей. Высшие одержимые привыкли прислушиваться к желаниям своих демонов. А если те хотели войны, разве повод отказать им в такой малости? Границы владений Союза княжеств Дэммор кроились не раз. И лишь против последователей Светлой Хозяйки они были едины.