Ущербная демоница

Глава 26. Излом (ч. 2). Поступки обмену и возврату не подлежат

Продолжать осаду вражеского замка, когда от твоего войска почти ничего не осталось, а магические силы на исходе, — задача явно трудно выполнимая. Так думали Сальва и Эрна, с разных позиций наблюдая за уничтожением остатков наёмников и поднятых из них мертвецов. Некроманты Дольфов не зря ели свой хлеб: теперь в битве сошлись поднятые трупы против поднятых. Они не знали усталости, а потому исход битвы зависел от того, у которого из магов истощение наступит первым. И Эрна чувствовал, что уже на пределе. Через растянутые конфигурации он терял магию, и если не прервёт заклинание в ближайшее время, то платой станет его жизнь.

Из магического транса его вывел голос Сальвы, прозвучавший прямо над ухом:

— Господин Эрна, нам нужно отступать. Отзывайте мертвецов.

— Отступать? — словно эхо повторил некромант.

— Верно. С теми силами, что мы сейчас располагаем, нам осаду не только не удержать, но даже не начать.

В распахнутых глазах некроманта плескалась тьма, а руки начинали подрагивать. И он с готовностью последовал указаниям начальника княжеской стражи. Эрна уже был готов сворачивать свои магические конфигурации, как Сальва попросил его попридержать мертвецов, пока он организует отход их войск. Приказ об отступлении пронёсся от одного конца строя до другого, и стражники бодро развернулись и двинулись в обратном направлении. Кому–кому, а им точно не хотелось умирать и пополнять армию мертвецов, хотя у подобному здесь относились проще, чем в светлой империи Аладанаи. Они верили, что попадут в чертоги Тёмной Хозяйки и обретут спокойное посмертие

Видя отступление врага, гвардейцы Дольфа хотели было пуститься в преследование, но на остатках магических сил Эрна отдал приказ своим мертвецам на последнюю атаку и быстро свернул конфигурации. От этого в голове зашумело, но магии, переданной поднятым трупам, должно было хватить, чтобы задержать воинов Дольфа и дать стражникам Фариуса удалиться на достаточное расстояние. Стоит им пересечь границу княжеств, то преследования можно не опасаться.

Уже на полпути к замку Фаруисов Сальва и Эрна встретили взопревшего от бешеной скачки гонца. Он с выпученными глазами протягивал им свёрнутый в трубочку пергамент. Нехорошие подозрения закрались в души начальника стражи и некроманта. Развернув послание, они, столкнувшись лбами, с ужасом прочли:

«Моя жена умерла, дочь пропала. Быстро в замок!

Князь Фаруис.»

И княжеская печать и несколько капель чего–то красного в углу пергамента. Листок спланировал на землю, когда ни один из мужчин удержать его в руках не смог. Если Сальва просто замер на месте, то Эрна пришпорил и так утомлённого коня и бросился в сторону замка.

— Куда вы… — только успел прошептать сглотнувший вдруг ставшую вязкой слюну Реми. Придав лицу как можно более безмятежное выражение, он приказал продолжать движение в сторону замка Фариусов.

Личная служанка Многоликой проследила, чтобы её госпожу аккуратно уложили на кровать. Прислужница не могла сдержать дрожи, видя окровавленное и разорванное платье княгини. Она отворачивалась и закрывала глаза, чтобы не видеть белеющих в ране костей. «Почему старик Воибор до сих пор не пришёл… Где же господин Эрна, когда он так нужен!» — причтала про себя служанка, взбивая подушки и укутывая госпожу одеялом. Одеяло почти сразу начало пропитываться кровью. Прислуга была уверена, что до утра княгиня не доживёт.

— Где она? — проскрипело от двери.

Служанка обернулась и увидела скрючившегося Воибора. У него на щеке алели три царапины, пачкая бороду кровью. Старец никогда бы не признался, что это князь так высказал ему своё недовольство, что целитель так долго затянул с помощью Многоликой. Воибора трясло от одной мысли о том, что молодой князь так привязался к девке–чужестранке. Так и не нашлось девицы из Союза! И вот теперь старец прогонял служанку из покоев её госпожи, чтобы она дополнительно принесла чистых тряпиц и тёплой воды. Воибор задержался с помощью княгине, проверяя, как там его внучка, одна из прислужниц Лилитты. К счастью, от допроса родную кровиночку пока удавалось оградить.

С кряхтеньем, в котором слышалось: «А служанка–то тупица! Кто так первую помощь оказывает! Вот Лика что–то вынослива слишком, явно без примеси нелюдсткой крови не обошлось. Кто–там в империи гостил? Эльфийские приблуды, как минимум…» Вздыхая, старец раскатывал принесённые с собой отрезы ткани. Он поливал их из склянок с травяным запахом и прикладывал к ране княгини. Выглядело прескверно: рваные края раны, видневшиеся в ней белые рёбра, истощающая кровопотеря, надежда лишь на то, что внутренние органы не были повреждены. О, Воибор видел бешеные глаза князя Фаруиса, когда тот смотрел на окровавленное тело своей жены. Старец отчётливо понимал, что ему не простят смерть Многоликой. Она была персональной игрушкой Дейроса, которую тот терять так просто не хотел.

Когда вернулась служанка, Виобор уже обработал рану и теперь приступал к перевязке. Старец обмотал грудную клетку и живот княгини бинтами, оставил служанке пару зелий, чтобы подать Многоликой, когда та очнётся.

— Госпожа очнётся? — с распахнутыми в надежде глазами спросила прислужница.

— Мне–то откуда знать! На всё воля Тёмной Хозяйки! — пусть Воибор с считался магом–целителем, но из–за служения Тёмной Хозяйке его сила полноценно не могла исцелять, но в зельях он был хорош.

Княгине Фариус снился сон. Она шла в тумане, и не было там ни направления и расстояния. Не было и звуков или запахов. Лишь только зеркало в резной оправе неожиданно показалось из тумана. Гладкая поверхность стекла была подёрнута серой дымкой, которая с приближением княгини стала рассеиваться. В зеркале начал проявляться силуэт, и Многоликая увидела одновременно себя и не себя. В серебре отражалась девушка с чёрными волосами и загорелой кожей, в светлых блузке и брюках с расклешённой синей юбкой поверх. Особе в зазеркалье было двадцать пять лет. Это Многоликая могла сказать наверняка, ведь она узнала себя саму в те годы, когда на их город ещё не совершили набег князья–одержимые.

Княгиня коснулась рукой тёплой поверхности зеркала. Девушка–отражение не повторила её движения. По ту сторону стекла плыл всё тот же туман, но было чуть светлее.

— Здравствуй, Лика. Или как зовут эту нашу форму? Мы давно не виделись, — лёгкая улыбка коснулась губ девушки–отражения.

— Здравствуй. В этой форме я приняла имя Многоликой. А какое имя выбрала ты? — княгиня рассматривала себя молодую, но воспоминания из той жизни так и не приходили.

— Мне подходит имя Отверженная, — пожало плечами отражение. — Ведь ты так долго подавляла меня, не давала моей форме проявиться в мире живых, но зачем–то позвала сейчас. Это неспроста.

— Ты права, Отверженная, — княгиня еле заметно кивнула. — Вскоре наша жизнь должна будет закончится, но я хочу обмануть Смерть.

— С моей помощью, — это не было вопросом. Отражение ведало, о чём её сейчас попросят. В этот момент Отверженная, как личность изначальная, знала всё сокровенные и потаённые мысли и желания Многоликой. — Ты хочешь разменять мою жизнь на свою, — молодая Лика дождалась утвердительного кивка княгини и продолжила: — Тогда докажи, что эта жизнь нужна ТЕБЕ! — Отверженная знала ответ, но хотела, чтобы и её внешняя форма призналась себе в истинных целях.

— Я хочу избавиться от Дейроса, а этого хочешь и ты, и спокойно провести остаток жизни, — Многоликая склонила в задумчивости голову.

— А что будет потом? Женщине–неодержимой не позволят взойти на трон. Наследница исчезла, и кто знает, вернётся ли она и когда вернётся в замок. Ты не убедила меня.

— Править. Регентом может стать Эрна, — подняла голову княгиня, — пока на трон не взойдёт новый князь–одержимый. Но для начала я хочу обмануть магию брачного браслета. Он был одет на тебя, но ограничивает и на меня, пусть и не так сильно. Стоит тебе уйти в чертоги Хозяек, как я лишусь ограничений браслета.

Отверженная рассмеялась. Княгиня озвучила лишь то, что лежит на поверхности, но время ей осознать истинную причину принятого решения ещё не пришло.

— Я сделаю так, как ты хочешь. Но у меня есть одно условие.

— Какое? — Многоликая была готова пообещать, что угодно, тем более, чем перед ней была часть её личности, а значит, пожелать она могла лишь то, что будет выполнимо и полезно сделать и самой княгине.

— У нас с тобой было два младших брата. Я самолично видела, как старший из них, Лиан, был убит Дейросом, а вот судьба самого младшего, Ирѝма, мне неизвестна. Что с ним стало — это ты и должна выяснить! — глаза Отверженной загорелись. О том, чтобы убить самого князя Фариуса, она и не заикнулась: это её внешняя форма сделает и сама.

— Если он жив, то сейчас может быть где угодно! — воскликнула Многоликая.

— У тебя ещё есть время, — равнодушно пожало плечами отражение. — В наших жилах течёт кровь эльфов, а потому проживёшь ты гораздо больше, чем обычный человек. Воспользуйся этим времени с толком! — Отверженная помолчала. — А теперь мне пора уходить. Надеюсь, ты не пожалеешь, что больше разговоров нам не вести, — отражение стало растворяться в зазеркалье, истаивать, рассыпаясь пеплом. Эта часть души княгини отходила в чертоги Хозяек, чтобы дождаться самой княгини и принять посмертие.

— Постой! — Многоликая протянула руку, но натолкнулась на стекло. Она не могла поверить, что всё произошло так быстро. Как же сильна была их общая жажда мести, что Отверженная добровольно пожертвовала собой, чтобы вернуть княгиню с пути Смерти!

Лика ещё долго смотрела в зеркало, но там больше ничего не отражалось. Почему–то вдруг подкосились ноги, и она упала прямо в туман. Это казалось так просто — убить часть себя, но почему в душе поселилась неведомая доселе пустота?! Многоликая закрыла глаза и улеглась перед зеркалом. Ничего не хотелось. Она замерла, чувствуя, как леденеет тело, как замедляется дыхание…

Но вдруг она услышала:

— Госпожа Многоликая! Пожалуйста, очнитесь! — Эрна упал на колени рядом с постелью княгини. Его некромантское чутьё подсказывало, что он опоздал. Её руки были холоднее обычного, а грудь не вздымалась, пульс не прощупывался. — Эта тварь Воибор! Я уничтожу его! — в отчаянье простонал маг. Он спешил так быстро, как мог, но всё оказалось бесполезно! — Я убью… аргх, — Крайс схватился за шею: клятва верности князю Дейросу наказывала даже за неподобающие мысли.

Вдруг легкий вздох коснулся напряжённого слуха некроманта. Он не сразу поверил, но, когда вгляделся в лицо Многоликой повнимательнее, заметил трепет ресниц и едва видимое движение грудной клетки. Эрна не мог поверить увиденному: из мёртвых так просто не воскресают, уж это–то он знал не понаслышке. Что происходит?!

Глаза княгини распахнулись, в них плавал туман, быстро рассеиваясь. Она повернула голову в сторону мага.

— Крайс… — голос Многоликой был хриплый и едва слышный. — Я хочу кое–что рассказать тебе…

(Но это уже совсем другая история.)

Стоило Сальве переступить порог кабинета князя Фариуса, как Дейрос подлетел к нему и отшвырнул к стене.

— Реми, ты знаешь, что тут произошло в наше отсутствие?! Мою дочь похитили! Многоликая и Воибор не доглядели за ней. Первая уже наказана, дело за вторым. А вот ты тут как раз вовремя! — безумие плескалось в демонических глазах князя. — Моя дочь исчезла, и ты займёшься её поисками!

— Я к вашим услугам, — просипел начальник стражи, не пытаясь вырваться. Князь был сильнее его, и у Сальвы было мало шансов пережить схватку с Дейросом.

Реми никогда не занимался подобным, и в его глазах плескался невысказанный вопрос: «Почему именно я?» Князь будто прочёл его мысли и пояснил свой выбор:

— Я ведь вижу, что ты чем–то похож на меня, и это даёт тебе многие преимущества, делая сильнее обычного человека, но умнее низшего одержимого. Поэтому ты сейчас же отправишься на поиск моей дочери. Подобное спускать так просто нельзя! Когда найдёшь её — убей.

Сальва сначала не понял, о чём ему говорят. Найти Лилитту, чтобы убить? Его князь совсем не в себе! Уничтожить собственную дочь… а кто тогда унаследует княжество? Но с подобными приказами не спорят, и пришлось начать с выяснения обстоятельств побега? похищения? княгини: поговорить с жителями замка и пригласить книжника для осмотра покоев княжны.

От проводивших допросы Онги и Воибора Сальва узнал, что никто из замковой челяди ничего не знает и никто из них не отлучался никуда из замка. Выехали похитители на конях или нет, было пока непонятно. Наёмники прибыли на своих лошадях, но теперь узнать, пропали они у кого, было невозможно. Кони стражи были на месте. Реми не мог взять в толк, куда делась княжна и где теперь её искать… Сальва даже переговорил с Эрной.

Некромант выглядел так же безумно, как и сам князь. Обычно гладко причёсанные волосы мага были растрёпаны, а глаза распахнуты, словно он только что встретился с самой Тёмной Хозяйкой. Эрна помочь ничем не смог, но его последние слова жгли уши: «Этот год Лилитте было тяжело жить в замке. Я думаю, она знала, что Дейрос хочет избавиться о неё. Княжна — хорошая девочка, мне бы хотелось, чтобы она смогла выжить.» Некроманта Реми уважал и всячески обдумывал сказанное, пока вызванный книжник осматривал комнату княжны. Пришлось заплатить полновесными золотыми, но оно того стоило.

Гостя доставили из города, находящегося под властью князей Астарот. Книжник долго осматривал комнату Лиллитты, касался предметов. Вдруг он замер на месте запрокинула голову, и перед его взором пронеслись видения: вот княжна разговаривает с матерью, и та заботливо предупреждает её об опасности, вот Лилитта исчезает в тайном ходу. Об этом книжник и рассказал Сальве. Пока ещё начальник княжеской стражи, он повёл книжника осматривать территорию, прилегающую к стенам замка. Реми примерно представлял, где находится выход из тайного хода (иначе как замок–то охранять?). Там книжник увидел, как Лилитта в сопровождении мужчины, в котором Сальва узнал Драгоса Альта, и смутно знакомого юноши двинулись по дороге, которая вела в сторону Амры.

Лилитта хотела выжить, это ясно. Но похищена ли она? В видениях книжника княжна не была связана и не выглядела подавленной или испуганной. Может, сбежала сама? Такой исход исключать нельзя. Но вот вопрос, стоит ли знать от об этом Дейросу? Куда бы Сальва сам двинулся, спасаясь? Его взор невольно обратился к горизонту, где за широким мостом над рекой высились стены Амры. Выбор был очевиден.

В Амре Лилитта поселилась в домике целителя Хайла Кундиге. Там она, неумелая, училась готовить на дровяной печи, бинтовать раны и поить с ложечки недужных. Нравилась ли такая жизнь бывшей княжне? Нет и нет. Она частенько поглядывала в сторону столицы империи Аладанаи. Чёрная Лилия выполняла всё дословно, но без особого старания и обдумывала свой следующий шаг. Медиум знала, к кому обратиться за советом — к рунам.

Имея больше свободы, но опасаясь разгуливать по Амре, Лилитта тайком подобрала несколько одинаковых дощечек и вырезала на них двадцать четыре руны. Двадцать пятой, руной Одина, она до сих пор пользоваться не рисковала. Руны легли в привычный расклад, справа налево: феу и отал в прямых положениях и ингуз. Первая руна отражала ситуацию, в которой оказалась медиум: она возобновила знакомство с Хайлом, и они вполне могли бы стать друзьями. Тут всё было кристально ясно. Согласно руне на второй позиции, показывающей направление действий, Чёрную Лилию всё же в скором времени ждали разрыв отношений с целителем и при этом выигрыш или получение какого–то наследства. Вот здесь требовало здесь серьёзно поразмыслить: что это за вещь такая (или что бы это ни было), которую Лилитте было суждено вскоре приобрести. Домик Кундиге не выглядел особо богатым, да и сам целитель не спешил умирать, чтобы княжна сумела что–то от него приобрести. «Время покажет,» — пожала она плечами.

Третья руна обозначала завершение текущего этапа её жизни, а значит, скоро ей предстояло распрощаться с титулом княгини или с этим домом. Пришло время свершиться чему–то новому. А что станет сигналом — это некие известия или гости из–за рубежа. Лилитта накрыла руны ладонью и смежила веки. Она чувствовала, что её побег так просто не оставят, а значит, нужно скорее получать своё «наследство» и готовиться к приезду «гостей из–за рубежа».

Примечания:

На этом роман заканчивается. Всего в историю Лилитты Фариус будет входить три книги, ещё много событий произойдёт в её жизни, и руны уже поведали о части из них. При этом отдельным романом планируется продолжение сюжетной линии жителей замка Фариус: Дейроса, Многоликой, Крайса Эрны и Воибора. Их ждут многие трудности, ведь княжество находится на пороге войны, а внутри рода Фаруис зреет раскол.