В другой раз повезет

ГЛАВА 34 Беата

Она готова была ждать столько, сколько потребуется, чтобы убедить Элоизу в серьезности своих намерений. Но едва Элоиза поняла, что мозговая травма никак не повлияла на ее здравый смысл, события начали развиваться очень стремительно. Ребра там, где делали разрез, еще побаливают, время от времени страшно ломит голову, но в целом выздоровление прошло гладко. И она знает: ей повезло.

Элоиза и Лидия полностью спланировали свадьбу. Регистрацию проведет старый коллега Элоизы, теперь он судья. Лидии дали полную свободу в выборе цветов, музыки и нарядов для Марианниных девочек, это ее загадочным образом умиротворило.

Звонят в дверь.

— Я открою! — кричит Оскар.

Она слышит хлопок двери, голоса, шаги на лестнице.

— Беата? Ты готова?

— Входи.

Дверь открывается, входит Нина в строгом изумрудно-зеленом платье и шляпке-пирожке.

— Ух ты. Обалденно выглядишь.

Нина осторожно ее обнимает.

— В своем вкусе. Ого, ты на себя-то посмотри, Беата. Не придерешься. Настоящая принцесса-хиппи.

— Как тебе цветочный венок?

— Отличный венок. Очень тебе идет.

— Я помирилась с Гретой из магазина свадебных платьев.

— Как тебе это удалось?

— А я у них прорву денег потратила, — поясняет Беата. — Но ты выглядишь сногсшибательно. Прямо Джеки О., как сказала бы Грета.

— Мама решила выбрать наряды для всей семьи, чтобы фотографии вышли красиво. Жемчужные тона и соответствующие шляпки.

— Фотографии будут незамысловатые. В смысле, мы не приглашали профессионального фотографа. Моя подружка Эбби будет документировать события.

— Есть подозрение, что в этой части планы переменились, — говорит Нина. — Ну да не переживай. Главное, чтобы ты осталась довольна.

— А как выглядел день твоей свадьбы?

— Ничего романтического.

— Все равно расскажи.

— Мы взяли выходной, а такое бывало нечасто. Выспались, приготовили завтрак, съели его в постели. А ближе к полудню вымыли посуду и пошли к госпиталь, в кабинет капеллана. Боев в те дни не было, так что удалось пригласить друзей, мы все набились в крошечную комнатушку. А потом отправились за угол в ресторан и там поужинали.

— В ресторан?

— Да, кто бы мог подумать, что даже в зоне боевых действий существуют островки нормальной уютной жизни. Для нас таким островком был «Нарандж». Там у нас было первое свидание, туда мы ходили ужинать после особенно тяжелых дней в операционной. На свадебном торжестве нас было восемь человек, и владелец ресторана обслужил нас по-королевски — все это было так прекрасно.

Беата улыбается.

— Звучит очень здорово.

— И было здорово. Я наслаждалась каждой минутой. И тебе сегодня желаю того же.

— Спасибо. — Глаза у Беаты на мокром месте.

— Не реветь! — Нина вытирает ей лицо салфеткой. — У тебя такой прекрасный макияж!

— Ладно. Я готова. Можно начинать спектакль.

— Оскар! — зовет Нина. — Иди проводи маму вниз. — Беата слышит, как он мчится к ней через ступеньку. — Я сказала ему, что он выгладит невероятно элегантным и до ужаса взрослым.

Нина говорит правду. Оскар, в костюме и при галстуке, похож на добропорядочного гражданина. Вид у него смущенный, гордый и неловкий одновременно, и от любви к нему грудь у Беаты сжимается от боли. Она судорожно вздыхает и тянется за еще одной салфеткой.

— Мам, ты себя собери в кучку, ладно? — просит Оскар. — Мне все велели тебя сегодня не расстраивать, и мне попадет, если ты явишься красная и в соплях.

Беата смеется сквозь слезы, встает.

— Проехали, — говорит она. — Иди, давай обнимемся.

Он намного выше ее ростом: заметно вырос за последние месяцы. И даже позволяет подержать его в объятиях несколько секунд и не рыпается.

— Пора идти, — напоминает Нина. — Оскар?

Оскар подает Беате руку, та опирается на нее, и им без всяких происшествий удается спуститься вниз и сесть в машину.

Нина останавливается у местного ресторана, где пройдут и церемония бракосочетания, и прием. Появляются двое лакеев: один берет у Нины ключ от зажигания, другой придерживает дверь сперва для Беаты, потом для Оскара.

— А я и не думала, что тут будут лакеи, — замечает Беата. — Кстати, они сделали ремонт с тех пор, как я тут была месяц назад: этих декоративных деревьев с лампочками тут тогда не было.

— Уж терпи, — говорит Нина. — Оскар, иди отыщи бабушку, скажи, что мы приехали. Пусть предупредит Элоизу, что церемонию можно начинать через пятнадцать минут.

— Так скоро? — пугается Беата. — А я думала, мы тут еще побродим, пообщаемся с гостями.

— Было принято решение, что до церемонии тебя никто не увидит, — объявляет Нина и ведет ее вдоль боковой стены, в дверь и дальше вниз по лестнице. — Короче, покончим с этой частью, а потом можешь радоваться жизни.

— А поначалу как все задумывалось?

Беата не вполне доверяет своей памяти. С марта, а уж тем более после больницы она забыла многие подробности, своего падения же не помнит вовсе. Ее это тревожит, она все время следит за тем, чтобы не вылезли еще какие-то провалы в памяти.

— Дело не в мозговой травме. — Как здорово, когда в семье есть врач. — Твое выздоровление идет прекрасно. Просто мы кое-что поменяли, но не стали с тобой это обсуждать. Ты лучше думай об общей картине. Когда все кончится, ты будешь замужем, тебе дадут вкусный обед, даже с тортом.

— Торт — это хорошо, — говорит Беата.

В подвальном зале тепло и уютно. Она садится на диван, Нина подает ей бокал шампанского.

— Думаешь, стоит выпить прямо сейчас?

— Безусловно. Хочешь еще раз просмотреть, в чем ты собираешься клясться? Как настанет время, за тобой придет Оскар.

— Не надо, — отказывается Беата. — Я все помню. А прочитаю еще раз — разнервничаюсь. Давай лучше выпьем.

Нина садится рядом.

— За что пьем?

— За любовь, — отвечает Беата. — Во всей ее неопрятной, великолепной, сногсшибательной, неистребимой и сводящей с ума красоте.

Нина кивает.

— За любовь, — повторяет она, и они чокаются.

— Ты уже решила, как проведешь Рождество? — спрашивает Беата.

— Поеду.

— Тебе все-таки был знак?

— Не было. Но я решила, что лучше поеду и обломаюсь, чем останусь здесь гадать, как все могло быть хорошо.

Входит Оскар.

— Все готовы, — докладывает он. — Бабушка велела нам выйти наружу и зайти с главного входа, чтобы все было как следует.

— Ладно, уже идем, — говорит Нина.

Они поднимаются обратно наверх. Нина открывает двери ресторана, Беата, под руку с Оскаром, вплывает внутрь.

Внутри все переменилось. Бывшая итальянская траттория в деревенском стиле превратилась в зимний сад. Стены закрыты трельяжной сеткой, на ней цветы. С люстр свисают виноградные лозы (искусственные, решает Беата), по столам расставлены вазы с композициями из свежих цветов, по полу рассыпаны лепестки.

— Ничего себе! — ахает Беата.

— Правда, совершенно замечательно? — осведомляется Лидия, выходя вперед под гром аплодисментов. Двигается она, как всегда, стремительно, костыли ей совсем не мешают. — По цветовой гамме композиции на столах не совсем такие, как мне хотелось, но в целом я очень довольна.

— Обалдеть можно, — продолжает восхищаться Беата.

— Вот, что я тебе говорила? — обращается Лидия к Нине. — Что ей очень понравится.

— Мам, — говорит Нина, — иди сядь, пора церемонию проводить. Начнем с процессии, да?

— Да, — подтверждает Лидия. — Пойду дам знак музыкантам.

— Каким еще музыкантам? — удивляется Беата, но тут появляется фотограф и начинает щелкать фотоаппаратом. — А это еще кто? — До нее доносятся первые такты Канона Пашабеля. — Струнный квартет? А Элоиза участвует в процессии?

— Улыбнись, — командует Нина. — И когда я дойду до середины, ступай следом.

— Какой середины?

— Прохода между столиками, где лепестки насыпаны. Готова? Пошли.

— Оскар, главное — чтобы я не упала, — говорит Беата. — На лепестках можно поскользнуться.

— Не упадешь, — заверяет ее Оскар. — Уж я постараюсь. Идем?

— Идем.

Шаг, другой — и вот перед ней Элоиза в великолепном снежно-белом атласном платье, в ее темных волосах — гребни, украшенные самоцветами.

— Ничего себе, — говорит Беата, подходя к Элоизе. — Ты ослепительна. А почему ты стояла отдельно?

Элоиза берет ее за руку.

— Мне хотелось видеть, как ты идешь ко мне.

— Прекрасный ответ.

— Дорогие друзья, — произносит судья, — мы собрались сегодня, чтобы заключить союз двух сердец, которые поняли, что принадлежат друг другу, и решили скрепить свои отношения узами брака. Беата и Элоиза записали клятвы, которые собираются принести и в которых отражены их намерения. Прежде чем я дам им слово, нет ли у кого-то возражений против предстоящего брака? — Он делает паузу. — Возражений нет, — продолжает он, — а потому, Беата, принеси свою клятву Элоизе.

Беата расправляет плечи. Она готова.

— Элоиза, — говорит она, — до встречи с тобой я много лет жила прекрасной жизнью. У меня были родные, которые меня любили и поддерживали, были друзья по всему миру, любимая работа, сын. Мне ничего больше не было нужно. А потом я встретила тебя, и тогда я поняла, что в жизни есть нечто большее. Ты дала мне понять, что вместо «или» нужно употреблять «и», что можно быть одновременно и связанной, и независимой, и матерью, и любимой, можно сохранять верность и себе, и тебе. Жизнь хрупка. Времени у нас не столько, сколько бы хотелось. Окно возможности открывается и закрывается. Я не хочу растрачивать зря больше ни секунды того времени, которое отпущено нам здесь, сейчас, вместе. И вот как звучит моя клятва: обещаю любить и поддерживать тебя до последнего дня нашей общей жизни. Я готова праздновать с тобой, грустить с тобой, заботиться о тебе во дни невзгод и радоваться с тобой во дни преуспеяния. Я никогда не забуду о том, что быть любимой не менее важно, чем любить, — и каждый день готова с благодарностью принимать твою любовь. Обещаю, что жизнь моя будет осмысленной и целеустремленной, без всякой фальши, и так я обещаю жить как в нашем доме, так и вне его, чтобы ты неизменно испытывала гордость за свою жену; я обещаю приносить пользу людям, среди которых мы будем жить. Обещаю, что мы будем вдвоем наслаждаться красотой и полнотой жизни, и да сохранится у нас до конца ощущение чуда, которое мы испытываем сегодня, — чуда, что мы нашли друг друга.

Элоиза стискивает ей руки. В глазах ее слезы, но когда она начинает говорить, голос ее звучит ясно.

— Беата, — произносит она, — я обещаю подарить тебе всю полноту моей любви, обещаю любить тебя такой, какая ты сейчас, и такой, какой ты станешь в будущем. Наши различия я всегда буду считать нашими сильными сторонами. Моя любовь не будет строиться на застывшем представлении о том, кто такая ты и кто такие мы. Я сознаю неизбежность перемен, и давай принимать их с благодарностью. Пусть в нашем браке всегда будет место развитию, риску, творчеству и росту. Я обещаю, что наша семья станет главным в моей жизни. Обещаю любить Оскара и к своей роли в его жизни относиться с ответственностью, чуткостью, мудростью и пониманием. Обещаю почитать твоих родных, во всем их богатом и широком разнообразии, обещаю обрести свое место в лоне твоей семьи.

Судья широко улыбается.

— Беата и Элоиза, я выслушал ваши признания во взаимной любви и с искренней радостью объявляю вас новобрачными: скрепите свои клятвы поцелуем.