В жарких объятиях

Глава 19

Крик, похожий скорее на истошный вопль, эхом окружил Рейлинд со всех сторон. Звуки в ночном лесу были обманчивыми. Что бы ее ни преследовало, оно могло находиться либо очень далеко, либо совсем рядом. Ей необходимо было бежать как можно дальше. Боль безжалостно пронзала ее ноги, но Рейлинд знала, что не имеет права останавливаться. Если она это сделает, то потеряет все. Поднялся ветер. Он завывал в кронах деревьев, заставляя их неистово размахивать ветвями. Одна ветка хлестнула Рейлинд по ключице, и в ту же секунду еще один крик разорвал ночной воздух.

Рейлинд вздрогнула и распахнула глаза. Ее грудь тяжело вздымалась, и она поняла, что ей приснился очередной страшный сон. О чем он был, вспомнить не удавалось, но последние четыре ночи она просыпалась, задыхаясь от ужаса. Неприятные сновидения докучали ей довольно редко, но всякий раз совпадали с периодами ее жизни, в которые она остро ощущала свою беспомощность. Рейлинд знала, что кошмары не оставят ее в покое, пока не вернется Креван с новостями. Только после этого она сможет снова спать спокойно и безмятежно.

Девушка с усилием выпрямила поджатые к животу ноги, морщась от боли, вызванной приливом крови к онемевшим конечностям. Она хотела приподнять голову и окинуть взглядом комнату, но острая боль в шее не позволила ей даже пошевелиться. Рейлинд потерла занемевшие мышцы и пообещала себе, что больше не будет спать в кресле у камина.

Боль немного отступила, и Рейлинд снова взглянула на Мериел. Сестра все еще спала на ее кровати, где она ночевала с тех пор, как Рейлинд вернулась и рассказала ей обо всем, что узнала от Кревана о Сирике.

Это было три ночи назад.

С тех пор Рейлинд не могла избавиться от охватившего ее оцепенения. Всего месяц назад она была совсем наивной и ничего не знала ни о радостях любви, ни о боли утраты. Но даже если бы Рейлинд получила такую возможность, она отказалась бы возвращаться в свою былую невинность. Ей очень хотелось поговорить с сестрой, но Мериел отказывалась обсуждать сложившуюся ситуацию. Утром после отъезда братьев она проснулась и изобразила на лице жизнерадостную улыбку. С того времени Мериел все дни посвящала шитью в комнате Крейга. Она выходила из его спальни только для того, чтобы поесть, а вечером являлась к Рейлинд, якобы в гости. Мериел входила и сидела на кровати, а затем в конце концов от изнеможения проваливалась в сон. Впервые в жизни Рейлинд не могла довериться сестре, так же как сестра не могла довериться ей.

Снаружи донесся отдаленный крик, и Рейлинд пожалела о том, что ее окна не выходят во двор, как окна спальни Мериел. Глаза Рейлинд снова начали слипаться, как вдруг мысль о том, что это мог вернуться Креван, подбросила ее в кресле. Вскочив на ноги, девушка схватила платье и, натянув его поверх сорочки, поспешно затянула шнуровку.

Мериел пошевелилась, когда Рейлинд уже надевала туфли. Подняв голову, девушка взглянула на темные прорези окон и убедилась, что утро еще не наступило.

— Ты куда?

От неожиданности Рейлинд вскрикнула и прижала ладони к груди.

— Не делай так больше!

Мериел села на кровати и потерла глаза.

— Почему ты одеваешься?

— Мне кажется, что вернулись Креван и Крейг.

Глаза Мериел тоже широко распахнулись, и она отбросила в сторону одеяло, которым укрыла ее Рейлинд, увидев, что сестра уснула, даже не раздевшись.

— Подожди меня, — пробормотала Мериел и наклонилась с кровати в поисках туфель.

Они лежали там, куда она их бросила вчера вечером, забравшись с ногами на постель. Мериел обувалась, когда раздался тяжелый стук в дверь.

Это был Креван.

Рейлинд ощутила, что ее сердце болезненно колотится в груди, а ноги отказываются ей повиноваться. Впрочем, у Мериел этой проблемы не было, и она подбежала к двери и распахнула ее настежь. Креван вошел в спальню. За его спиной сестры увидели Крейга. Мериел обвила его шею руками.

— Я так рада, что ты вернулся!

Он рассмеялся, но это был невеселый смех. Мериел выпустила его из объятий и отступила в сторону, впуская его в комнату. Она уже собиралась закрыть дверь, как вдруг услышала знакомый женский голос:

— Так с друзьями не поступают. Особенно с теми, кто целый день провел в седле только ради того, чтобы с вами встретиться.

— Тебя предупреждали, — без малейшего сочувствия в голосе отозвался Крейг.

Изумленная появлением Ровены, Рейлинд стряхнула с себя оцепенение.

— Что ты здесь делаешь?

Ровена подошла к ней и ласково обняла подругу.

— Приехала на вашу свадьбу, разумеется.

— Помолвку! — дружно воскликнули Крейг и Мериел.

Карие глаза Ровены перебегали с него на нее и обратно.

— Рейлинд, я думала, что за Крейга выходишь ты.

— Так и есть, — ответил Крейг, подходя к Рейлинд. — Мы с Мериел просто друзья.

Ровена не стала с ним спорить, но ее скептицизм отчетливо отразился у нее на лице, и она даже не пыталась его скрыть. Друзья не обнимались так, как это сделали Крейг и Мериел после разлуки всего в несколько дней.

— Так когда состоится помолвка?

Лицо Кревана окаменело. С тех пор как Ровена их догнала, она ни о чем другом не говорила.

— Завтра днем.

Ровена окинула его ледяным взглядом.

— Я думала, что вы согласились: это слишком поздно.

— Это потому, что ты невнимательно слушала, — не скрывая досады, вставил Крейг.

— Почему завтра будет слишком поздно? — окончательно растерялась Мериел.

— Потому что, если вы не выйдете замуж к тому времени, как сюда явится Сирик, он вызовет Крейга на поединок и убьет его! — заявила Ровена.

Мериел энергично затрясла головой. Ровена, видимо, забыла о том, как ловко обращается с мечом Крейг. Ее отец считал его лучшим командиром из всех, кто у него когда-либо был. Ее зеленые глаза сверлили лицо Крейга.

— Он может это сделать?

Крейг пожал плечами.

— Сирик — прекрасный воин.

Этот простой ответ подтверждал слова Ровены. Разговор оживился, потому что Мериел обрушила на вновь прибывших шквал вопросов, на которые Крейг и Ровена часто отвечали одновременно, но по-разному.

В просторной спальне стало шумно и непривычно тесно. Встретившись глазами с Креваном, Рейлинд направилась к двери. Остальные трое остались в комнате, хотя Рейлинд так и не поняла, решили они это сами или Креван дал им понять, что их никто никуда не приглашает. Одним словом, когда Креван присоединился к ней на примыкающей к башне куртине, Рейлинд с облегчением увидела, что он один.

Знакомая высокая темная фигура вынырнула из горизонтальной бойницы и исчезла в ночи.

— Жаль, что я раньше этого не знала: для того чтобы избавиться от Конана, достаточно немного пошуметь, — прошептала Рейлинд, безуспешно пытаясь скрыть за шуткой панику, от которой у нее внутри все сжималось.

Креван ничего не ответил, лишь раскрыл объятия, предлагая ей то, в чем она нуждалась больше всего.

Прижавшись к его груди, Рейлинд разрыдалась. Кревану незачем было что-то говорить. Его каменное лицо все сообщило без слов.

— Значит, это правда? Отец действительно считает, что мой кузен способен быть лэрдом?

— Да, — прошептал Креван, прижавшись лицом к ее волосам. — Но он поддержит Сирика только в том случае, если тот женится на тебе или на Мериел.

— Если я все правильно поняла, Сирик знает правду и намерен предотвратить эту свадьбу.

Креван сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

— Ровена все ему рассказала. Она уверена, что скоро он явится сюда и вызовет одного из нас на поединок.

Рейлинд не могла скрыть свою тревогу, которая возрастала с каждой минутой.

— А ты что думаешь?

— Гордость — великая сила.

Рейлинд отстранилась и долго смотрела на Кревана. Ей незачем было повторять вопрос.

— Значит, нам необходимо как можно скорее обручиться, как и предлагает Ровена.

Креван сжал ее руки.

— Слишком поздно. В последний раз, когда мы видели Сирика, он отставал от нас не более чем на час. Кроме того, одно дело, когда мы с Крейгом соглашаемся на помолвку ради того, чтобы защитить вас, и совсем другое, если мы сделаем это ради собственного спасения.

Они шли вдоль стены, пока не оказались напротив ворот, откуда им была видна большая часть просторного двора. Рейлинд и Креван стояли, обнявшись, и ожидали.

Прошло менее десяти минут, прежде чем ворота отворились и в замок въехали два всадника. В одном из них Рейлинд узнала своего отца. Того, кто приехал с ним, она тоже узнала, хотя видела этого человека впервые в жизни. Этот высокий темноловолосый мужчина приходился ей кузеном. Рейлинд также знала, что его зовут Сирик и что он очень зол.

— Я здесь и не сомневаюсь в том, что вы меня ждете! — прорычал он. Его слова звучали совершенно отчетливо. Сирик был предельно серьезен. — Мне известна правда, и я требую, чтобы Крейг и Креван Мак-Тирни вышли и предстали передо мной.

Рейлинд почувствовала на себе взгляд Кревана. Поднимая на него глаза, она уже знала, что увидит. Креван не собирался прятаться. Не стал бы этого делать и его брат.

— Я пойду с тобой, — прошептала Рейлинд.

Креван взял ее за руку, и они вместе вернулись в башню, чтобы по лестнице спуститься во двор. Когда они уже подходили к двери, их догнали Крейг, Мериел и Ровена. Все вместе они вышли во двор и оказались в толпе людей, потому что рев Сирика разбудил всех обитателей замка, включая Конора и Лорел.

Рейлинд заговорила первой.

— Здравствуй, папа, — обратилась она к отцу.

Рэй перехватил досадливый взгляд Конора.

— Прошу прощения за появление в столь неурочный час. Это от меня не зависело. — Взгляд его карих глаз смягчился, когда он посмотрел на дочерей. — Я по вас очень скучал.

— Мы тоже по тебе скучали, — заверила его Мериел.

— Крейг и Креван приезжали в Кайреох, чтобы сообщить мне о ваших планах. Потом явился Сирик и выразил свое… э-э… неудовольствие, потому что ему стали известны обстоятельства нашего договора. Он желает жениться на одной из вас, и я его в этом поддерживаю. — Рэй перевел взгляд на Кревана, а затем на Крейга. — Я не могу допустить, чтобы люди, внушающие мне такое искреннее уважение и восхищение, какое я испытываю к этим двум парням, откладывали на потом женитьбу без веских оснований. Сирик вполне способен стать вождем клана Шеллденов после моей кончины, и долг моих дочерей — вступить в брак и обезопасить будущее своего клана.

Конор громко зевнул и потянулся, раскинув в стороны руки и расправив массивную грудь, чем привлек к себе всеобщее внимание.

— Неплохая идея. Рад это слышать. Крейг, Креван, похоже, вы легко отделались.

Лорел локтем ткнула мужа в бок.

— Что?! — воскликнул он.

Не обращая внимания на старшего брата, Крейг сделал шаг к Рейлинд и обнял ее за талию.

— Рэй Шеллден, я ценю твою откровенность, но не собираюсь отказываться от своего намерения жениться на твоей дочери.

Во время этого разговора Сирик хранил молчание. Все его внимание было приковано к Ровене, которая в ответ так же молча смотрела на него. Сирик не один год посвятил выслушиванию и решению чужих проблем и отлично осознавал разрушительную природу гордости. Она заставляла людей изменять самим себе и действовать вопреки собственным желаниям. Сирику нисколько не хотелось становиться следующим лэрдом Шеллденом, но гордость требовала, чтобы он добился этого права. Если бы он поступил иначе, его перестали бы уважать абсолютно все, и это было единственным, чего он не мог допустить.

— В таком случае я вызываю вас на поединок. Здесь и сейчас, — бесцветным голосом произнес Сирик.

— Нет! — закричала Мериел и ощутила на себе тяжесть устремленных на нее взглядов. Собрав все свое мужество, она подошла к Крейгу и остановилась прямо перед ним. — Я этого не стою и не позволю тебе рисковать жизнью ради меня.

— А я не позволю тебе выйти за него замуж! — взвился в ответ Крейг.

— Нет, положить конец всей этой истории должна я, — произнесла Рейлинд, глядя в глаза Сирику. — Я знаю, как вести хозяйство замка Кайреох, и в случае необходимости смогу оказать тебе, как второму по значимости лицу клана, любую помощь. Я предлагаю тебе обручиться со мной завтра днем. Взамен моя сестра сохраняет за собой свои комнаты в нашем замке, а ты обязуешься больше не враждовать с кланом Мак-Тирни. Во время помолвки ты сможешь занять причитающееся тебе место в клане и закрепить за собой право стать следующим лэрдом Шеллденом. Но ровно через год и один день мы расторгнем наш союз, и ты сможешь жениться, на ком пожелаешь, и эта женщина займет мое место. Что касается меня, то я поселюсь там, где пожелаю, и выйду замуж, за кого захочу. Ты согласен?

Сирик изучающе смотрел на Рейлинд. Если он согласится, то они будут вместе на протяжении как минимум года. Она была волевой и прямолинейной девушкой, а в придачу к этому еще и очень красивой. В другой ситуации такое редкостное сочетание неизбежно привлекло бы его внимание, но Ровена разрушила его желание быть с кем-то, кроме нее. Впрочем, Рейлинд не ожидала от него страсти. Она предлагала ему компромисс. Она предоставляла Сирику возможность стать следующим лэрдом, одновременно сохранив свою свободу. Ценой был год их жизни.

— Я согласен.

Услышав эти два слова, Конор хлопнул в ладоши.

— Отлично. Можно теперь мы пойдем спать? Фаллон, — обратился он к толстяку-эконому, не скрывавшему раздражения из-за того, что его разбудили посреди ночи. — Уложи лэрда Шеллдена и его племянника в сторожевой башне, а утром подыщи им комнаты получше.

Рэй Шеллден поздравил Сирика и вслед за экономом направился к ближайшей башне. Конор обнял жену за плечи и повел ее обратно в супружеские покои, не встретив ни малейших возражений. Перспектива посмотреть поединок сорвалась, и толпа, утратив интерес к дальнейшим событиям, начала расходиться.

Креван присоединился к остальным и исчез, не произнеся ни слова. Рейлинд знала, что ей незачем объяснять ему свой поступок. Креван все понял. Люди, которых они любили, определяли их судьбы.

Рейлинд коротко кивнула мужчине, с которым только что познакомилась и за которого согласилась выйти замуж.

— Увидимся завтра днем.

— До завтра, — кивнул в ответ Сирик.

Рейлинд развернулась, чтобы вернуться к себе, и Мериел поспешила присоединиться к ней.

Прежде чем проводить сестер в их комнаты, Крейг в последний раз мрачно посмотрел на человека, который за последний месяц нарушил ход жизни такого количества людей.

Во дворе остались только Сирик и Ровена. Повисшее между ними напряжение, казалось, можно было резать ножом. Ровена думала о том, что на протяжении одного года и одного дня Сирик будет практически женат. Для нее это было все равно что пережить его смерть. Потому что это не меняло того факта, что он предпочел ей Рейлинд и титул лэрда.

— Ровена, — произнес Сирик, взглядом умоляя понять его.

И она его понимала.

Сирик действительно ее любил. Но он до сих пор не смог смириться с тем, как выглядит в глазах своего отца. Она понимала, что он не успокоится, пока не завоюет уважение Абхайна.

— Ты действительно намерен жениться на Рейлинд?

— У меня нет выбора.

— У тебя есть выбор! — возмущенно возразила Ровена. — Но ты не сможешь получить то, к чему так отчаянно стремишься, просто женившись на Рейлинд. Завтра все твои мечты пойдут прахом. И когда от них ничего не останется, не приходи ко мне за поддержкой и пониманием. Я не намерена их тебе предоставлять.

С этими словами она покинула его, и Сирик остался один. Он понимал, что этого следовало ожидать. Приехать сюда его заставила гордость. Завтра эта затея будет стоить ему любви самой дорогой для него женщины.

На следующий день солнце взошло слишком рано. Во всяком случае, так показалось абсолютно всем, кто неожиданно пробудился посреди ночи. Только отец Ланагли остался в счастливом неведении относительно бурных ночных событий и смог как следует выспаться.

Лорел пропустила мимо ушей очередную резкость Конора. Он устал, а завтрак подали ближе к полудню. К тому же она изгнала его из Звездной башни, предоставив свою гостиную Рейлинд, чтобы Мериел и Ровена помогли ей подготовиться к церемонии. Лорел даже предложила Бренне присоединиться к девушкам, что утешило малышку, обиженную из-за того, что ночью ей запретили покидать свою комнату, несмотря на то что было совершенно ясно: во дворе происходит что-то необычайно интересное. Но прежде всего Конора возмущало то, что его дом превратили в место сражения. Он понятия не имел, как выигрывать подобного рода битвы. Зато Лорел с нетерпением ожидала наступления вечера.

Она стояла у одного из окон большого зала, держа на руках младшую дочь. Ни Бонни, ни ее мать не любили, когда Лорел приходилось покидать замок, уезжая в гости. Всякий раз после ее возвращения домой малышка еще несколько дней отказывалась хоть на минуту разлучаться с матерью.

Подняв с плеча Лорел головку в мягких черных кудряшках, Бонни показала в сторону ворот.

— Мама, смотри, Креван вернулся домой.

Лорел улыбнулась и поцеловала девочку в висок.

— Это хорошая новость, Бонни. Взгляни на это, — бросила она через плечо.

В ответ Конор издал нечленораздельный звук, похожий на «хрмф», и продолжил беседу с командиром Финном. К Лорел приблизился Рэй Шеллден. Он увидел Кревана, который решительными шагами подошел к сторожевой башне и исчез внутри.

— Наконец-то, — пробормотал он.

Лорел видела, что у него как будто гора свалилась с плеч.

— Ты сомневался? — усмехнулась она.

К тому времени как она встретилась с лэрдом Шеллденом и смогла подтвердить свои подозрения, почти все части головоломки успели встать на место, за исключением того, какую роль в этой истории играл его племянник Сирик. Ровена, сама того не подозревая, смогла сгладить небольшие шероховатости в общем-то блестящей затеи. Она не была частью первоначального плана Рэя Шеллдена, но стала удачным к нему дополнением, после того как старый лэрд заметил взаимное влечение молодых людей. Он считал девушку своей третьей дочерью, и ее счастье значило для него очень много.

— Да, — признался Рэй, — я не ожидал, что Сирик и Ровена влюбятся друг в друга. Обычно она держится особняком, и мне казалось, что прошло слишком мало времени, чтобы можно было разрушить барьеры, которые она возвела вокруг своего сердца. А после этой ночи…

Бонни начала извиваться, и Лорел опустила ее на пол.

— Верно. Но ты же слышал, что говорила Ровена, когда они с Сириком решили, что остались одни. Так гневаться можно только на человека, которого любишь всей душой.

Рэй усмехнулся.

— Такая сила духа пригодится ей в Перте. Я думаю, что Ровена не затеряется даже среди всей этой придворной пышности.

— Да, — согласилась Лорел. — Королева не намного старше Ровены, и я подозреваю, что они отлично поладят.

Лэрд Шеллден ткнул пальцем в сторону Звездной башни, расположенной в другом конце двора.

— Креван, похоже, взялся за ум. Но как поступит Рейлинд? Не очень-то приятно это признавать, но дочка унаследовала мое упрямство.

— Она также наделена твоей способностью исправлять ошибки раньше, чем они приведут к необратимым последствиям.

— Только если она согласится их увидеть.

Лорел лукаво улыбнулась и скрестила руки на груди.

— Не беспокойся об этом. Я позаботилась о том, чтобы рядом с ними находился человек, который укажет им на все ошибки, которые только заметит.

Шеллден приподнял бровь и неуверенно посмотрел на нее.

— Кто же это?

Улыбка Лорел стала еще шире, и глаза женщина заискрились весельем.

— Это тот самый человек, без которого твой план ни за что бы не сработал. Я говорю о Бренне.

Бренна лежала на животе на одной из расставленных под окнами скамей, наблюдая за тем, как Мериел завивает волосы сестре.

Девушки одевались целую вечность, а когда наконец занялись прическами, перейти к которым Бренна умоляла их уже несколько часов, даже не подпустили ее к своим волосам. «Как это ужасно, когда тебе всего семь лет!» — размышляла девочка. Она не понимала почти ничего из того, о чем они говорили. Было ясно одно — все они чувствовали себя глубоко несчастными. Целое утро наблюдая за тем, как они плачут, и слушая рассуждения на тему о том, что год — это не так уж и много, Бренна для себя решила, что никогда не выйдет замуж. Она поняла, что замужество — это чрезвычайно мучительное событие, и была уверена, что муж не стоит таких страданий.

— Бренна, принеси мне, пожалуйста, вон ту расческу, — обратилась к ней Мериел, указывая на расческу из слоновой кости, дотянуться до которой со скамьи было невозможно.

Девочка встала и подала расческу Мериел.

— Чем так разгневана Ровена? — наконец поинтересовалась она, решив прояснить для себя хотя бы одну загадку.

Мериел открыла рот, чтобы опровергнуть это наблюдение, но закрыла его, так ничего и не ответив малышке.

— Рейлинд, посмотри на Ровену, — прошептала она. — Бренна права. Я думала, что ее, как и меня, просто огорчает вся эта ситуация. Но это не грусть. Она… Как правильно подметила Бренна, она злится.

Рейлинд развернулась на стуле и посмотрела на свою подружку. Ровена сидела у окна, прижав колени к груди, и слегка раскачивалась, глядя в огонь камина. Ее сестра и Бренна не ошиблись: Ровену действительно что-то очень сильно беспокоило.

Ровена выкупалась и уложила волосы еще рано утром. Лорел одолжила ей золотое платье, которое прекрасно оттеняло ее смуглую кожу и мелкие привлекательные черты. В другой ситуации такое платье и предстоящая свадьба взволновали бы Ровену сверх всякой меры. Но сегодня на ее лице не было и следа радости. Она так редко выходила из себя, что сестры не сумели распознать ее гнев.

Рейлинд была рада любому предлогу прекратить или отложить подготовку к помолвке. Она встала и подошла к подруге.

— Что случилось? Вчера вечером ты явилась сюда и практически умоляла нас выйти замуж.

Слеза скатилась по щеке Ровены, и она поспешила смахнуть ее ладонью.

— Я не об этой свадьбе мечтала. Я не хотела, чтобы ты выходила замуж за человека, которого не любишь.

— Но я и Крейга не люблю.

— Это другое.

— Почему?

Бренна вернулась на свое место у окна и снова легла на живот, опершись на локти и положив подбородок на ладони.

— Потому что она любит Сирика, так же как ты любишь Кревана, — ответила малышка.

Все три девушки резко повернулись к ней и с открытыми ртами уставились на нее. Мериел первой обрела дар речи.

— Я уверяю тебя, Бренна, что моя сестра не любит твоего дядю Кревана. Они постоянно ссорятся.

Бренна безразлично пожала плечами.

— Мама и папа тоже все время ссорятся.

— С Креваном должна была обручиться я, — начала объяснять Мериел, решив, что девочку сбило с толку их с Рейлинд сходство.

На личике Бренны отразилась растерянность. Ее серебристые глаза внимательно смотрели на Рейлинд.

— Именно этого я и не понимаю. Почему Мериел собиралась это сделать, если Кревана любишь ты? И почему он на это согласился?

Рейлинд сглотнула.

— Тот, за кого я выйду замуж, станет лэрдом нашего с Мериел клана. Мы сделали это, чтобы обеспечить счастье моей сестры и твоего дяди Крейга, — ответила она, избегая встречаться глазами с Мериел.

— Мое счастье, — озадаченно повторила Мериел, быстро перебирая в памяти все недавние разговоры с сестрой.

Сколько раз она отвергала идею Рейлинд о том, что ей было бы лучше обручиться с Крейгом? Кроме того, она надавила на Рейлинд, заставив ее сделать все возможное, чтобы избавить ее от малейшей ответственности за хозяйство Кайреоха.

— Рейлинд, ты должна была мне хоть что-нибудь сказать.

Рейлинд смотрела на свои сцепленные пальцы.

— Я сама только недавно поняла, что люблю Кревана. А он признался в своих чувствах ко мне в ту ночь, когда они с Крейгом уехали к папе. Когда они вернулись и мы все согласились обручиться, что ему оставалось? Креван не хотел лишать Крейга единственной возможности стать лэрдом нашего клана. Такой шанс может ему больше не представиться.

Мериел быстрыми шагами ходила по комнате.

— Крейг не хочет становиться лэрдом, — только и ответила она.

Рейлинд фыркнула, отказываясь воспринимать столь абсурдное предположение.

— Все мужчины, все солдаты в глубине души вынашивают мечту возглавить клан, особенно такой могущественный, как наш.

— Не все, — пробормотала Ровена. — Сирика эта перспектива приводит в ужас.

Рейлинд подпрыгнула на кушетке, как будто та ее ущипнула. Девушке показалось, будто тугой клубок у нее в животе удвоился в размерах.

— Я запуталась, — прошептала она.

Бренна хихикнула.

Мериел перестала расхаживать по комнате и возмущенно уставилась на девочку.

— Бренна, это не смешно.

Бренна невозмутимо отбросила на спину золотистые локоны и села.

— А мне смешно, — возразила она. — Никто не хочет жениться на том, кого он любит! — Тут же ее серые глаза стали серьезными. Бренна мгновенно повзрослела и исполнилась мудрости. — Мне скучно. И я совершенно ничего не понимаю. Пойду найду маму. Может быть, она объяснит мне, почему Креван не может жениться на Линди, если он единственный, кто хочет быть лэрдом.

Очень по-детски застонав, Бренна встала со скамьи, медленно прошла через комнату и скрылась за дверью. Девушки, остолбенев от изумления, проводили ее взглядом.

Рейлинд подняла голову и посмотрела на подруг, переводя взгляд с одной на другую.

— Я правильно поняла Бренну?

— Креван хочет быть лэрдом? — уточнила Мериел.

Рейлинд уставилась на Ровену.

— Сирик любит тебя?

В комнате воцарилось напряженное молчание, пока девушки пытались осмыслить то, что они только что узнали. Все их предположения оказались неверными, как и принятые на основании этих предположений решения. А самым важным было то, что всем им предстояло пересмотреть личные желания, которыми они готовы были пожертвовать ради мнимого счастья близких.

— Зачем я собиралась обручиться с Сириком? — наконец вслух задала главный вопрос Рейлинд.

Мериел покачала головой.

— Понятия не имею.

Ровена фыркнула.

— Потому что, если ты этого не сделаешь, Сирик решит, что его одурачили. Всю свою жизнь он пытался завоевать уважение родных, и он не верит в то, что может добиться этого каким-то иным способом.

Рейлинд несколько секунд стояла совершенно неподвижно.

— Ровена, ты в это веришь? — наконец спросила она.

Ровена помолчала, обдумывая ответ. Развернувшись на кушетке, она вдруг резко выпрямила спину. Ее взгляд прояснился.

— Нет, не верю! — воскликнула она. — И я также не думаю, что в это верит ваш отец.

Рейлинд вернулась к двери и дернула ее на себя, собираясь позвать Бренну обратно. Вместо этого в комнату ввалилось двое мальчишек.

— Брэден! Гидеон! Какая удача, что вы здесь. Окажите мне услугу, найдите маму Брэдена и моего отца. Вы ведь его знаете? Это лэрд Шеллден.

Темноволосые головы дружно закивали. Мальчишки явно обрадовались, что у них не спросили о том, что они делали под дверью.

— Пожалуйста, разыщите их и скажите, что сегодня вечером никакой свадьбы не будет.

Брэден вскочил на ноги первым.

— Ты хочешь сказать, что никто из вас ни на ком не женится?

Рейлинд кивнула.

— Да, именно это я и хочу сказать. Нам надоело жить, подстраиваясь под желания остальных. Так что, пока они этого не поймут, все останется как есть.

Глаза Гидеона стали похожими на блюдца.

— Мы всего этого не запомним.

— Главное, запомните то, что мы отказываемся выходить замуж. Этого должно быть достаточно, — произнесла Рейлинд.

Слегка подтолкнув к порогу обоих мальчуганов, она выпроводила их из комнаты и закрыла дверь.

— Вот так-то, — удовлетворенно вздохнула Рейлинд. Впервые за несколько дней перед ней забрезжила надежда, и она почувствовала, как к ней возвращается уверенность в своих силах. — Мне уже дважды говорили, чтобы я никому не позволяла определять свое будущее. Пожалуй, пора прислушаться к этому совету.

По узкой лестнице Креван поднимался на второй этаж. В сторожевой башне спали солдаты, а также эконом и кое-кто из слуг. Только две комнаты здесь были пригодны для ночлега гостей. Сейчас в них должны были находиться он, Крейг и Конан. К счастью для Шеллдена и его племянника, еще не похолодало, и все трое братьев предпочитали спать в других местах.

Преодолев последнюю ступеньку, Креван задумался над тем, что он собирался сделать. Он не планировал, что будет говорить, и понятия не имел, какой реакции следует ожидать от Сирика. В другой ситуации двух этих факторов хватило бы для того, чтобы воздержаться от разговора, но сегодня он обязан был действовать.

Когда на небе появились первые розовые лучи рассвета, Кревана вдруг осенило, что этой ночью он не произнес ни слова. Сирик предъявил свои права. Мериел попыталась пожертвовать собой. Крейг ее защитил. А Рейлинд предложила выручить их всех. Что-то говорил Рэй, и даже Конор высказал свое мнение. Но Креван промолчал.

Еще никогда он не чувствовал себя так неловко. Сделать то, что он хочет, было не в его силах, и он стыдился собственной слабости. И только утром Креван осознал, что на самом деле способен контролировать чувство беспомощности. Он сам отказался от своей силы. Никто ее у него не отнимал. И Креван понял, что давно должен был потребовать то, что принадлежало ему по праву.

Креван еще никогда не боялся встречи с врагом. Не собирался он избегать и этого неприятеля. Сегодня он намеревался прекратить жить по указке других людей, жертвуя собственным счастьем.

Он не желал отрекаться от Рейлинд больше ни на один день, не говоря уже о долгих месяцах. Если Крейг действительно хотел стать вождем, ему придется достичь этого другими способами. Его брату придется научиться принимать решения, не связанные с составлением планов сражения и применением оружия. Хотя Креван ни за что не произнес бы этого вслух, он знал, что на роль вождя он подходит куда лучше, чем его брат. Но одно дело Крейг, и совсем другое — Сирик.

Перед тем как покинуть Кайреох, Креван побеседовал с людьми, мнению которых он доверял. Все они сказали одно и то же: Сирик не был горцем, и это было очевидно, но он был умен и прекрасно обращался с мечом. Они ничего не могли сказать о его способности возглавить клан, но Сирик зарекомендовал себя как человек, способный иметь дело с вождями других кланов и завоевывать их уважение. Пошли бы они за ним? Ни один из собеседников Кревана не смог ответить на этот вопрос. Но то, что никто из них не отмел с ходу такую возможность, говорило само за себя. Креван подозревал, что, если дать Сирику достаточно времени, он сумеет повести людей за собой. В конце концов, он был Шеллденом.

Но чего Сирик хочет на самом деле? Что подвигло его внезапно явиться сюда среди ночи и предъявить свои права? Почему он не сделал этого месяц назад? Всему виной гордость? Или его неожиданно обуяла жажда власти? И что он собирается делать по истечении этого года?

Получить ответы на эти вопросы Креван мог, только задав их человеку, который знал ответы на них.

Креван остановился у единственной закрытой двери на второй этаж и трижды громко постучал по толстым доскам. Ему не пришлось долго ждать. Несколько секунд спустя дверь распахнулась.

Взгляды золотистых и синих глаз встретились, а затем Сирик отступил в сторону.

— Входи.

Хотя Сирик и вырос на равнине, с первого взгляда было ясно, что по происхождению он горец. Он был почти одного роста с Креваном и даже несколько шире его в плечах. Цветом волос и чертами лица он походил на Абхайна, но глаза, по всей вероятности, у него были такими же, как у матери. Как ни странно, но Креван не заметил, чтобы в этих золотистых глазах светилось торжество победителя.

Между бровями Сирика залегла глубокая складка, а в развороте плеч ощущалось сильное напряжение. Его губы были тревожно сжаты. Сирик походил не на счастливого жениха, а на человека, который готовится пожертвовать собой, взвалив на свои плечи почти непосильную ношу.

— Н-н-нам надо поговорить.

Сирик запустил пальцы в волосы и кивнул. Затем он махнул рукой в сторону складных стульев, стоявших у стены, и сам сел на уже разложенный стул.

— Ты хочешь, чтобы я развернулся и уехал, — произнес он. — Но ты должен знать, что я не могу этого сделать.

Креван поморщился и, схватив крайне неудобный стул, раскрыл его и поставил перед Сириком. Его дед всей душой ненавидел эти стулья, утверждая, что гораздо удобнее сидеть на полу, прислонившись спиной к стене. Он вызвал град насмешек, заказав одному из местных плотников несколько стульев, похожих на те, что он видел при дворе, — с подлокотниками и высокими спинками. В итоге у них в замке появилось двадцать огромных, массивных стульев, изготовленных из мореного дуба, которые дед разместил в большом зале. Отцу Кревана пришла в голову идея усовершенствовать стулья, оббив их сиденья мягкой тканью. Конор стал первым, кто стащил один такой стул из зала, а к следующему вечеру исчезло еще три. Только тут отец заметил перемены в обстановке зала. Креван до сих пор помнил его побагровевшее лицо. Отец собирался покарать тех, кто без разрешения присвоил себе стулья. Его остановила мать, ласково коснувшись его руки. Выяснилось, что примеру Конора последовали его братья, Коул и Колин, которые взяли второй и третий стулья, а четвертый стул забрала мать.

После этого отец смирился, и Крейг, не желая оставаться в стороне, стащил по одному стулу для их с Креваном спален. В конце первой недели в зале оставалось только семь обитых стульев, и отец ясно дал всем понять, что будет лучше, если стулья перестанут исчезать. В конце концов в комнатах всех братьев было по одному такому стулу, а у Коула и Конора их было по два. Матери каким-то образом удалось незаметно пронести один стул в свою гостиную, и только после смерти отца обнаружилось, куда пропали еще два стула. Они стояли в его комнате на самом верхнем этаже башни.

— Что-то случилось? — спросил Сирик, заметив колебания Кревана.

— Нет, — ответил Креван, опускаясь на натянутое кожаное полотно. — Я п-п-просто забыл, что эти с-стулья хранятся здесь.

Сирик улыбнулся, хотя его улыбка скорее напоминала гримасу боли.

— Я спрашивал дядю о его обитых стульях, и он свалил вину за эту идею на вашего отца. Сказал, что это слишком дорого, но того требовало тщеславие.

— Это вполне в духе Рэя, — кивнул Креван, опираясь локтями на колени. — У нас п-п-проблема.

Сирик коротко и резко вздохнул.

— Что ж, по крайней мере, ты сказал «у нас». Этим ты дал мне понять, что не хочешь встречаться со мной в поединке посреди двора.

Креван не удержался от улыбки. У этого человека явно было неплохое чувство юмора.

— Мы м-м-могли бы это сделать. Но имей в виду, что я видел, как ты д-дерешься на мечах. Я владею мечом немного лучше, но мне надоело, что мою с-судьбу определяют другие люди и всякие обстоятельства.

Честность этого простого ответа заставила Сирика рассмеяться. Его смех оказался таким заразительным, что Креван невольно присоединился к нему. Напряжение, заполнявшее комнату несколько секунд назад, рассеялось. Но ситуация от этого не изменилась.

— Я не могу позволить тебе жениться на Рейлинд. Она моя, и я ее тебе н-н-не отдам.

Это заявление можно было расценить как вызов или даже как угрозу, но интуитивно Сирик понял, что и первое, и второе было бы неправильно. Креван просто сообщал ему, как обстоят дела, и давал возможность ответить.

— Разве ты не считаешь, что следующим лэрдом клана должен быть Шеллден?

— Я считаю, что Рэй Шеллден проживет еще много лет и в ближайшее время не намерен выпускать власть из своих рук. К-кто бы ни женился на Рейлинд, в-в-возможность проявить себя в роли в-вождя представится ему еще н-не скоро.

Это было разумное замечание. Сирик об этом еще не задумывался. Это увеличивало список причин, по которым он не желал становиться лэрдом. К сожалению, это не устраняло причин, по которым он стремился к этому титулу.

— Ты понимаешь, почему я не могу просто так уехать отсюда?

— А к-к-как же Ров-вена?

— Ровена? — фыркнул Сирик и, поморщившись, встал. Столь резкая реакция на простой вопрос помешала ему отречься от своих чувств, но он также не испытывал желания открываться и обсуждать их с Креваном. — А что Ровена?

Креван смотрел на человека, который стоял перед ним. Он полагал, что стремление Сирика к роли вождя является не попыткой спасти свою честь, а чем-то иным. Но племянник Рэя Шеллдена явно не горел жаждой власти.

— На самом деле ты не х-х-хочешь становиться лэрдом. Я угадал?

Брови Сирика слегка приподнялись от удивления. Первым его побуждением было солгать и заявить, что это не так, но в последнюю секунду он удержался от этого. Ставя вопрос так прямо, Креван не пытался его оскорбить. Он всего лишь хотел знать правду. Сирик и сам часто пользовался подобной тактикой во время переговоров.

Как и он сам, Креван был терпелив, на удивление проницателен и невероятно откровенен. Все это отличало его от соплеменников. И все же было в нем что-то, не позволявшее усомниться в том, что Креван — истинный горец. Сирик опасался, что именно этого неуловимого качества ему всегда будет недоставать.

— Ты не такой, каким я тебя себе представлял.

— А каким ты меня себе п-представлял?

Сирик снова сел на стул и решил действовать так же открыто и честно.

— Мне говорили, что ты избегаешь общения, но ведь это не так? Верно?

Столь точное наблюдение застало Кревана врасплох, и на мгновение он потерял дар речи. Даже его брат-близнец не знал, каким он является на самом деле, видя в нем только то, что видели остальные.

— У многих сложилось обо мне н-н-неправильное представление. И не только в этом. На самом деле я просто предпочитаю слушать и только п-потом говорить.

В глазах Сирика блеснуло сочувствие.

— Я тебя понимаю. Обо мне тоже очень давно сложилось определенное мнение, и никто не взял себе за труд попытаться узнать, какой я на самом деле. Прежде чем ты начнешь задавать вопросы, я сам тебе все расскажу, потому что, как ни странно, мне кажется, ты меня поймешь. Я человек, у которого нет дома. Так было всегда. Я горец. Я выгляжу как горец, и на равнине мне говорят, что я поступаю как горец. Но за те несколько минут, что мы беседуем, ты наверняка уже понял, что никакой я не горец. Во всяком случае, в традиционном смысле этого слова. Единственное место, где я когда-либо чувствовал себя непринужденно, — это королевский двор. Туда со всей Шотландии съезжаются представители различных кланов. И поскольку я не принадлежу ни к одной группировке, я способен вникать в их проблемы без малейшего предубеждения. У меня нет эмоциональной зависимости от кого бы то ни было, и ничто не способно повлиять на мое мнение.

— Так п-п-почему ты не п-при дворе? Отправляйся туда и стань советником короля. Такими сп-пособностями обладают очень немногие. Король Роберт нуждается в таких людях, как ты, особенно учитывая его п-п-планы в том, что касается Англии.

Это был справедливый вопрос, и Сирик всей кожей ощущал пристальное внимание Кревана.

— Я хочу доказать отцу, что я тоже Шеллден и заслуживаю его уважения, — совершенно искренне ответил он.

Креван встал и подошел к маленькому оконцу. Оно было грязным. Похоже, служанки давно здесь не убирали. С другой стороны, гостей в замке не ожидали.

Входя в эту комнату, Креван не представлял себе, как ему удастся разрешить ситуацию и удержать Сирика от женитьбы на Рейлинд, не вступая с ним в поединок. И уж точно Креван никак не ожидал, что в итоге проникнется к этому человеку симпатией. Кто бы мог подумать, что у него окажется больше общего с этим чужаком и предполагаемым врагом, чем с собственными братьями?

Креван никогда ни с кем не сближался. У него не было таких закадычных друзей, которыми с детства обзаводились его братья. Его близость с Крейгом была обусловлена тем, что они были близнецами, а не какими-то личностными особенностями. По сути, Креван всегда чувствовал себя одиноким, главным образом потому, что никто не воспринимал его таким, каким он был на самом деле. Ему и в голову не приходило, что у Сирика может быть сходная проблема. И если это действительно так, то Креван уже знал, где искать выход из, казалось бы, безвыходной ситуации. Проблема заключалась в том, что такое решение невозможно было просто взять и сообщить человеку. К нему необходимо было прийти самостоятельно.

— Ты знаешь, п-почему я ничего не сказал вчера, но з-з-заговорил на эту тему сегодня?

Сирик покачал головой, ожидая ответа.

— Потому что я т-т-только сегодня п-понял, какой же я идиот. Н-неделями… да что там неделями, г-годами я позволял своим братьям и другим людям определять направление моей жизни. У меня не было желания т-тратить силы на борьбу с их неверным п-представлением обо мне. Да, честно говоря, я не придавал этому особого значения. Но сегодня утром я понял, что, позволяя другим определять мою с-судьбу, я могу п-п-потерять все, что мне дорого.

— Ты говоришь мне это, потому что считаешь, будто мы оказались в сходных обстоятельствах? — встрепенулся Сирик, снова вставая со стула. — Мой отец не просил меня становиться лэрдом.

Креван обернулся и посмотрел ему прямо в глаза. Они были почти одного роста и пропорций. Физически ни у одного из них не было преимущества перед соперником.

— И тем не менее именно он виноват в том, что ты стремишься к этому титулу. Или я неправильно тебя понял? Ты не мог бы еще раз объяснить мне, п-п-почему ты не ж-ж-женишься на женщине, которую любишь? Не для того ли, чтобы на всю жизнь взвалить на себя ответственность, которой ты предпочел бы избежать, надеясь доставить удовольствие кому-то, к-к-кого здесь вообще нет?

Сирик сжал правый кулак, так что костяшки на его руке побелели. Креван даже не попытался уклониться от удара, когда этот кулак врезался ему в челюсть. Оскорбления, подобные тому, которое он только что нанес, были не из тех, которые могли безнаказанно сойти с рук. Но у Кревана не было времени. Он не мог позволить себе выжидать, пока Сирика осенит так же, как осенило сегодня утром его. Грубая честность причиняла боль, зато работала быстро. Креван приподнялся, опершись на локоть, и посмотрел на Сирика снизу вверх, потому что то, что он собирался сказать, могло привести только к тому, что он снова окажется на полу.

— Тебе, возможно, стало легче, и я не буду отрицать, что заслужил этот удар, но мы оба знаем, что это ничего не меняет. Все осталось по-прежнему.

— Что именно?

— Я х-хочу быть лэрдом. Следующим лэрдом Шеллденом. Я х-х-хочу жениться на Рейлинд и до конца своих дней заботиться о благополучии и д-долгожительстве своего клана. Но никто не верит в то, что я на это способен, из-за того, как я говорю.

Сирик наклонился и взял Кревана под руку, помогая ему подняться. В золотистой глубине его глаз все еще таился гнев, но Креван видел, что он, по крайней мере, обдумывает услышанное.

— И как ты собираешься всем им доказать, что они ошибаются? — спросил Сирик.

— Просто делая свое дело. Это не п-п-произойдет в тот день, когда мы с Рейлинд поженимся, но со временем люди все сами п-поймут. Они поверят в то, что я могу быть хорошим вождем и надежным союзником, даже если я не говорю так хорошо и бегло, как в-в-все остальные.

— И ты считаешь, что я поверю, будто это так легко? — фыркнул Сирик. — Стать советником короля гораздо сложнее, если не сказать невозможно.

— Убедить Рэя в том, что я — последний человек, которого он мог себе представить в этой роли, — должен стать следующим лэрдом его клана, будет нелегко. Возможно даже, мне это не удастся. Но если я буду бездействовать, я в любом случае п-п-потерплю неудачу.

Губы Сирика сжались в жесткую линию.

— У нас есть еще одна проблема.

— Ров-вена, — выдохнул Креван.

Щека Сирика нервно дернулась.

— Да. Видимо, я слишком жалок и предсказуем.

Креван потер челюсть, которая теперь ужасно болела, и вспомнил трескотню Ровены о Сирике и ее утверждения о том, что он не заслуживает того, чтобы его кто-то любил.

— Не ты, а она. Ч-ч-чего я не понимаю, так это п-почему ты не хочешь на ней жениться.

— Я хотел. И сейчас этого хочу. Но Ровена ясно дала мне понять, что я не должен ей этого предлагать.

Креван недоверчиво усмехнулся. Сирик видел, что он ему не поверил.

— П-проведя в ее обществе целый д-д-день, я уверен в том, что она уже передумала.

— Что ты предлагаешь?

— Я думаю, д-д-дружище, что жениться мы будем одновременно.

Сирик ухмыльнулся. Ему было трудно поверить в то, что это происходит с ним на самом деле. Час назад он находился в состоянии глубокой тоски, почти оплакивал свою судьбу. Сейчас он снова воспрял к жизни.

— Насколько я понял, ваш священник собирался поженить сегодня две пары. Не хотелось бы его разочаровывать.

Прежде чем Креван успел ему ответить, за дверью послышался глухой стук. Он распахнул дверь, и в комнату уже во второй раз за этот день ввалилось двое мальчишек.

— Ч-что… Брэден… Гидеон?

Брэден вскочил на ноги. Верный себе, он сделал вид, будто не совершал ничего особенного и предосудительного.

— Мама поручила нам к тебе зайти.

Креван скептически смотрел на мальчишек. Оба не моргнув глазом выдержали его взгляд. Гидеон наморщил нос, разглядывая кровоточащую ссадину на локте. Пожав плечами, он опустил руку и заявил:

— Я не думаю, что кто-то из этих девчонок согласится выйти замуж за кого-нибудь из вас.

Креван поджал губы, чтобы скрыть улыбку.

— Серьезно?

Гидеон с самого рождения был знаком со всеми Мак-Тирни. Его отец командовал элитной гвардией, мать часто проводила время с леди Мак-Тирни, а Брэден был его лучшим другом. Ему и в голову не приходило, что не следует так прямолинейно разговаривать с членом столь влиятельной семьи.

Брэден закивал головой, подтверждая мнение друга.

— Именно это мы и должны были вам передать. Они на вас ужасно разозлились. Мне кажется, теперь они никогда не выйдут из этой башни.

Креван наклонился к племяннику с таким видом, как будто собирался поделиться с ним ужасной тайной.

— Х-х-хочешь знать о-одно из самых замечательных преимуществ того, что мы мужчины? — Дождавшись, пока мальчишеские головы энергично закивают в ответ, он продолжил: — М-мы достаточно сильные, чтобы отнести н-н-наших любимых ж-женщин туда, г-где они должны находиться.

Сирик рассмеялся, соглашаясь с его словами, и хлопнул Кревана по спине.

— Точно. Наверное, стоит показать ребятам, что мы имеем в виду.

Брэден скривился, глядя на покидающих комнату и направляющихся к лестнице мужчин.

— Папа тоже сильный, но ничего хорошего из этого не выходит, — прошептал он на ухо другу, вспомнив тот единственный раз, когда отец отнес мать в большой зал.

Гидеон вздохнул.

— Угу. Мне кажется, твой дядя не понимает, какими противными становятся девчонки, когда ты пытаешься проделать что-то в этом роде. Помнишь, как я уронил Бренну в бочку с бельем?

Брэден деланно содрогнулся. Его сестра не была сильной и не могла их поднять, зато она могла бросать грязь им в еду, прятать колючки в их одежде и обсыпать их раскаленным пеплом, когда они меньше всего этого ожидали.

— Просто у них никогда не было сестер.