В ожидании дождя (СИ)

Глава 20

Мы бежали всю ночь, не останавливаясь ни на мгновение. Днем тоже не давали себе передышки. Кто из наших защитников пострадал или пал в лапах виверн — я не знала. В какой-то момент наша группа разделилась. Лис, наш мудрый и опытный лидер, сказал, что так будет легче оторваться от преследователей. Я ему верила, хотя в глубине души чувствовала тревогу.

Теперь в нашей команде остались — я на лисе, три волка, готовые защищать нас в любой момент, лиса со своим щенком, мой волчонок и три медведя, которые несли тяжелые мешки с припасами. Вот и все, что осталось от нашей некогда многочисленной группы. Я слышала тяжелое дыхание своих спутников, которое сливалось в единый ритм усталости. Все были измождены. Я тоже чувствовала, как конечности отказываются подчиняться, будто бы стали тяжелыми как свинец. Голова болела, а во рту давно пересохло, словно там осталась лишь пыль. И, к тому же, безумно хотелось в туалет — это добавляло еще больше дискомфорта к нашему и без того тяжелому положению.

Когда с наступлением ночи мы наконец остановились, чтобы немного передохнуть, я испытала облегчение, которое трудно было описать словами. Мы нашли укрытие под густыми деревьями, где мрак окутывал нас, защищая от глаз врагов. Я опустилась на землю, чувствуя, как напряжение покидает мое тело.

— Нам долго добираться до гор? — спросила, стараясь скрыть усталость в голосе. Вопрос был не только о расстоянии, но и о надежде на то, что впереди нас ждет безопасное место, где мы сможем восстановить силы.

«Дней пять в таком темпе. Ты уж прости, но остановок частых делать нельзя. Каждая из них дает шанс, что нас нагонят. Передохнем в горах. Там есть пещеры, сможем отдышаться», — произнес Лис, и его голос звучал уверенно, как всегда. Я радовалась, что в этом непростом пути у меня есть с кем переброситься словами. В тишине было бы гораздо тяжелее морально, и я не знала, как справилась бы с этим грузом одиночества. Остальные меня хоть и понимали, но ответить не могли — их усталость говорила за них.

Лис продолжал говорить, и я чувствовала, как его слова наполняют меня надеждой. Он всегда знал, что сказать, чтобы поддержать нас в трудные моменты. «Всё имеет свое время», — говорил он, когда я задавала вопросы о том, что нас ждет впереди. Я знала, что услышу ответы, когда придет время. Но не мне спорить с ним; я в этом вообще не разбиралась. Хотя, если здраво рассудить, я вообще ни в чем не разбиралась.

Мы продолжали двигаться, и каждый шаг давался все труднее. Мои мысли блуждали, и я пыталась сосредоточиться на словах Лиса, чтобы отвлечься от усталости. Внутри меня росло ощущение, что впереди нас ждут не только горы, но и новые испытания, которые проверят нашу силу и сплоченность. Я пыталась представить, как мы доберемся до безопасного места, где сможем отдохнуть, восстановить силы, думала как пройдет встреча с Радой… Но пока мы были здесь, в этом лесу, окруженные темнотой и опасностью, я просто надеялась на лучшее.

Наш отдых занял всего полчаса, но даже этого времени было достаточно, чтобы волки подали сигнал о том, что нас нагоняют. Хотя я сама ничего не слышала, инстинкты моих спутников работали на пределе. Пришлось снова взобраться на спину своей меховой «лошадки». Бег продолжился, и я чувствовала, как адреналин снова наполняет мои вены.

Сидеть на Лисе было намного удобнее, чем на медведе. Его движения были плавными и уверенными, он словно подстраивался под меня, наклоняясь в ту или иную сторону, если я теряла равновесие. Я была безумно благодарна ему за это. В такие моменты я понимала, насколько важно иметь рядом надежного напарника в этом хаосе.

А вот наши спутники, особенно маленькие, бежали на своих четырех лапах, и я не могла не заметить, как им тяжело. Без еды, воды и остановок — это уже не просто бег, а настоящая борьба за выживание. Я не удивлюсь, если к финишу доберутся не все. Мы были в постоянном движении, и каждый шаг давался все труднее. Я старалась не думать о том, что нас ждет впереди, и просто сосредоточиться на том, чтобы держаться крепко и не терять надежду.

С каждым мгновением приходило осознание, что это испытание не только физическое, но и моральное. Мы должны были оставаться сплоченными, поддерживать друг друга, несмотря на усталость и страх. В этом беге на выживание я понимала, что каждый из них играет свою роль, и только вместе мы сможем преодолеть все трудности, которые встретятся на нашем пути.

Такой темп продлился еще четыре дня. Каждый день был похож на предыдущий: в моем животе дважды в сутки появлялась вода и какие-то растения, на которые указывал Лис, если мы находили ручей. Если же ручья не было, приходилось довольствоваться лишь минутами отдыха и сухим зерном, которое я пыталась жевать, но когда во рту стоял сушняк, это только усугубляло ситуацию. Я понимала, что зерно не принесет облегчения, но выбора не было.

С каждым днем мы приближались к подножию гор, и холод становился все более ощутимым. Я старалась вжаться в меховую спину Лиса, словно хотела слиться с ним, чтобы хоть немного согреться. Но бешеный темп бега только способствовал тому, что ледяной ветер пробирался до костей. Тепло тела животного ускользало от меня, и я чувствовала, как холод проникает внутрь, заставляя меня дрожать.

Несмотря на усталость и холод, я старалась не терять надежду. Мы были на грани, и каждый шаг приближал нас к спасению. Я знала, что в горах нас ждет укрытие, и это придавало мне сил продолжать. В такие моменты я думала о том, как важно оставаться вместе, поддерживать друг друга, ведь только так мы сможем преодолеть все преграды на нашем пути.

А когда мы приблизились к подножию, я поняла, что самое сложное впереди. Теперь мы были как на ладони — точнее, на горе. Нам предстоял крутой подъем на вершину, и пока мы будем взбираться, превратимся в легкие мишени. Страх снова сковал мое окоченевшее от холода тело. Сердце бешено стучало в груди, разгоняя стылую кровь по венам. Капельки пота стекали по спине, намекая на простудное состояние, и я понимала, что это не лучший знак.

Это был последний рубеж, и шансы на выживание теперь составляли всего пятьдесят на пятьдесят. Либо нас скинут в пропасть и убьют, либо мы прорвемся через все преграды. Два варианта, третьего не дано. Назад дороги нет.

Теперь придется идти на своих ногах, держась за шею лиса. При взгляде на него, все его уверенные движения и сосредоточенный взгляд вселяли надежду. Мы не могли позволить страху взять верх. Вместе мы были сильнее, и только сплоченность могла помочь нам преодолеть этот ужасный подъем. С каждым шагом я заставляла себя идти вперед, несмотря на холод и усталость. Я знала, что если мы сможем справиться с этим испытанием, то сможем справиться и с тем, что ждет нас на вершине.

Я слышала скрежет когтей по камням и жалобное скулеж малышей. Но никому и ничем не могла помочь. Они были крупнее меня, и моих сил просто не хватало, чтобы поддержать их в этот критический момент. Единственное, что я могла сделать, это подбадривать словами, но даже на это не было сил. Я дрожала от холода, зубы стучали, а во рту стоял песок. Похоже, я все-таки заболела.

Моих сил едва хватало, чтобы держаться за шею Лиса, стараясь не доставлять ему проблем своим падением. Я понимала, что в любой момент могу потерять сознание, но не могла позволить себе сдаться. И вот тогда наступил ужас, которого я так боялась. Нас нагнали виверны, пикируя вниз с жутким воем, желая схватить лапами любого, кто окажется под их острыми когтями.

Я зажмурилась, чтобы не видеть их приближения, но в глубине души знала, что это не поможет. Хотела бы закрыть уши, чтобы не слышать этот ужас, но не могла. Поэтому слышала, как они кружат над нами, как их крики наполняют воздух, вызывая панический страх.

Хлопанье крыльев разрывает воздух, смешиваясь с рычанием и лаем волков. Крики всадников сливаются в единый гул, а визг проносится мимо меня, как предвестие беды. Я не смогла проигнорировать этот хаос — распахнула глаза и застала момент, который навсегда останется в моей памяти: две виверны одновременно схватили лисицу, поднимая ее в воздух, как игрушку, а затем разжали лапы, сбрасывая вниз.

Сердце сжалось от страха и горечи, когда я увидела, как ее щенок скулил, прижимаясь к отвесной каменной стене. В его глазах отражалась боль и бессилие, и я почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Как я тебя понимаю, малыш. Прекрасно понимаю. Я тоже чувствую себя беззащитной, как ты, и мне не хватает сил, чтобы помочь.

А потом я увидела, как другая виверна нацелилась уже на него. Что мной двигало в тот момент, не знаю. Я еле держалась на ногах, прикрытая огромным телом своего лиса, но вдруг рванула вперед, спотыкаясь о камни и громко крича к маленькому щенку. Стараясь отвлечь на себя внимание как виверн, так и их всадников. В голове стоял лишь крик лиса: «Глупая!» Глупая. Да, знаю.

Закрыв трясущийся серый комочек спиной, я расставила руки в стороны. Что я хотела этим доказать? Самопожертвование? Благородство? Не знаю. Знаю только одно: я подставила не себя… Я стала целью летающих ящериц, и когда их когти уже почти коснулись меня, мимо пронеслось серое пятно, унося с собой угрозу. В обрыв.

Мой крик застрял где-то в горле, когда я подлетела к краю скалы и увидела, как кубарем летят вниз моя смерть и моя жизнь. Лис пожертвовал собой, чтобы защитить меня. Глупую дуру. Жалкую человечку. Я подставила своим безрассудным поступком его, своего защитника. Внутри меня разразилась буря эмоций — стыд, горечь, отчаяние. Это была последняя капля, которую мой организм уже не вынес. Я потеряла сознание, прямо там, на краю обрыва.