В ожидании дождя (СИ)

Глава 5

Я спешила домой, и едва не упала, когда боковым взглядом заметила кучу мусора. Не ту, в которой очнулась, а мелкую, приготовленную для вывоза.

Да, я опустилась ниже некуда, и роясь, собрала все тряпки, что нашла. Постираю, и пригодятся. Что-то пущу на заплатки, что-то для обтирания, придумаю в общем. У меня даже этого нет, вообще ничего нет. Нашла еще помятую, маленькую, кастрюлю. Уж не представляю, как ее так сплющили, но дно и стенки целые. Собрав все находки, вернулась домой. Где моя неожиданная дочь, уже перебрала овощи на три кучки, по свежести.

— Да ты ж, моя хорошая. Я и сама могла.

— Я хотела как лучше. Я умею. И варить, и убирать, и стирать. Всё могу. А могу ли я звать тебя мамой?

— Конечно, можешь. Раз уж ты попросила маму, принимай то, что дали. Обещаю, сделаю всё от меня зависящее, чтобы мы с тобой не пропали. Нужно лишь немного подождать. Необходимо освоиться, понять этот мир: его правила, быт, законы. А потом, слышишь, обязательно станет лучше, чем сегодня.

— Я тебе верю. Мама.

Помыла кастрюлю с песком, немного достала золы из печи и снова тщательно промыла. Как изготовить мыло из этого чудесного вещества — совершенно не имею, ни малейшего понятия. Однако, бабушка всегда утверждала, что пепел и зола способны истреблять бактерии, и да, еще их используют как удобрение, но сегодня это не актуально.

В моем распоряжении были лишь лук, картошка, пара перцев и несколько морковок — все совершенно крошечного размера, как куриные яйца. Противно было обрезать, но проклятые гнили не оставили выбора. Кое-что, мелко нарезав, отправилось в суп — или в нечто похожее. Над печью лишь каменная кладка, что делает варку невозможной. Пришлось ставить кастрюльку в огонь, благо она маленькая, и аккуратно распределить угли вокруг. В итоге получилась некая смесь между супом и пюре, да ещё и без соли. Тем не менее, мы поглощали это «блюдо» с сухарями, словно наслаждаясь ресторанными деликатесами.

Из последних сил я постирала свои вещи в зольной воде, а после развесила их сушиться, так тесно, как только возможно, максимально близко к печи, и, обессиленная, рухнула на кровать. Рада тихо сопела, свернувшись калачиком, словно пушистый комочек тепла. Как говорится, в тесноте да не в обиде. Я лишь успела устроиться к ней под бочок, как она моментально извернулась и крепко прижалась ко мне, уткнувшись носиком в мою шею. Сука, мир переверну, а она будет питаться нормальной едой.

Ночь проспала, как убитая. Без снов. Просто отключилась. Утром, чувствовалась вчерашняя усталость, но дела не ждут. Поставила вариться несколько картофелин, так как объема кастрюльки, едва хватало на две порции, придется готовить постоянно. Да и все равно, печка в себя, тару большего размера, просто не возьмет.

Умылась, вещи хоть и влажноваты, но не ходить же голой. Кстати, вчера немного рассмотрела себя в отражении воды. Симпатичная. Пухлые губы. Глаза, вроде бы, карие. Волосы шоколадного цвета. Фигурка стройная, только откормить надо. Мослы торчат везде. Грудь маленькая, но стоячая. Приятная внешность, хоть и непривычная.

Не успела до конца закончить с завтраком, в дверь постучали, и тут же открыли. На пороге стояла секретарь.

— Ты на работу собираешься идти? Тебе не за красивые глазки платят, — спросила она, поджимая губы.

— Поем и пойду. Еще толком не рассвело, — я стараясь не показывать своего недовольства.

— Смотри у меня. Я буду за тобой следить. Чтоб выполняла свои обязанности как следует, — стоит в косяке, скрестив руки на груди.

— Я буду делать свою работу. Но позвольте уточнить, — начала, собираясь высказать свои мысли. — Почему такая зарплата? Мне сорока медяков в месяц ни на что не хватит. Мне пришлось гнилье вчера на рынке покупать, чтобы хоть что-то поесть.

— Ишь, какая. Я не виновата, что дождей нет. Не виновата, что цены на продукты растут. Зарплата обычная, как и все года до этого. Раньше на все хватало. Теперь — не мое дело!

— А вы не думали, что зарплату с годами нужно увеличивать?

— Кто тебе сказал такую чушь? У нас ничего не уменьшается и не увеличивается, вот уже сотню лет.

— Но цены, как вы сами сказали, растут, — заметила, чувствуя, что зашла в тупик.

— Мы говорим о ценах на продукты. А зарплата — это совсем другая тема.

— Ясно. И как мне быть? Одна буханка стоит больше моей недельной зарплаты?

— Ты еще работать даже не начала, а уже нос воротишь. Как знала, нельзя молодушек брать. Им бы все просто так. Бесстыжая. Не нравится — отработай и вали. Или сейчас отдавай то, что дали, — закончила она, оставляя меня в недоумении и разочаровании.

— Нет у меня денег. Отработаю. Но и работать буду только полдня. Устроюсь еще куда-нибудь. У вас все равно замены нет. Никто не хочет тут батрачить.

— Главное, чтобы клетки были чистыми. И кормить их тоже твоя обязанность. Раз в день выдавать будешь им, — ответила секретарь, не проявляя особого интереса к моим условиям.

— А где брать еду для них?

— За главное здание обойдешь, увидишь дверь на кухню. Вот там тебе выдадут, сколько нужно. Все. Давай, заканчивай, и за работу. Через восемь дней привезут новеньких. Вычисти клетки до этого момента.

— Хорошо, — я могла только согласиться. Со всем, чтобы мне не сказали или не заставили бы делать. Других вариантов пока все равно нет.

Разбудив Раду, я заплела ей волосы в колосок, вплетая бечевку вместо ленты. После того как я ее помыла, она превратилась в самое очаровательное создание на планете. Голубые глаза, светло-русые волосы, маленький курносый носик и пухлые губки — она была просто прелестью. Единственным недостатком её внешности, как и моей, оставалась болезненная худоба. Ей необходимо мясо, белок и молочные продукты, но где всё это взять, просто ума не приложу.

Перекусив «картофельным компотом» и помоченными в нем сухарями, я оставила малышку хозяйничать по нашему дому, а сама, вооружившись ведрами, лопатой и щеткой, отправилась на работу.

Я решила начать с ближайшего загона с волками, но только с пустых клеток. Оставила напоследок помещения с хозяевами. Ну не могу свыкнуться с тем, что хищник размером с легковушку не обидит. Особенно в том состоянии, в каком они находились. По их виду можно было догадаться, что кормят их не на убой. Похоже, в этом мире дистрофия в моде. Ей болеют все, ну кроме богатых, конечно.

Прошла вдоль всего амбара, направляясь к дальнему загону. Внимательно наблюдая за реакцией волков на мое приближение. Двоих я увидела — серых, огромных и великолепных… Были бы они на воле. Но здесь их шерсть тусклая, покрыта грязью. Клетки столь малы, а цепь на шее лишает возможности сделать даже лишний шаг. Я отлично знаю, как животные заботятся о себе, тщательно вылизываясь. Но здесь такая простая возможность оказывается невозможной.

В памяти сразу проскользнула картина из детства — зоопарк на колесах. Я долго упрашивала маму сводить меня туда. А когда наконец получила желаемое, три дня потом проплакала. Мне было жалко животных, находившихся в заточении, в тесных решетках. Я ненавидела людей, посадивших их туда. Наверное, с того времени я и начала относиться к зверям лучше, чем к двуногим. Их просто некому защитить от нас самих. От человека.

Со временем я нашла единомышленников, которые разделяли мои взгляды и заботу о животных. Но иногда случались конфузы. Так, в момент, когда на фирме, где я работала, был объявлен день благотворительности, все без исключения сделали взносы в фонд помощи детям. А я отправила свою часть в приют для собак. Долгое время мне приходилось сносить насмешки коллег, до самого своего ухода.

Теперь, находясь здесь, мне придется наблюдать за потрясающими животными и убирать за ними, не имея возможности помочь им, переведя деньги на корм. Я ненавижу этот мир, который так безжалостен к тем, кто не может постоять за себя.

Но больше всего меня пугает истинная цель их пребывания здесь. В голове нет ни одной идеи, как вытаскивают из них магию. Я знаю, что это билет в один конец, но сам процесс… Сможем ли мы с Радой потом спокойно спать, зная, что эти существа страдают? Но пока уйти отсюда возможности нет. Надо изучить всю информацию по этому Миру, какую смогу найти. Чтобы потом уже думать, куда двигаться дальше.