В оковах тишины

Глава 11

Роман очутился посреди яблоневого сада. Вдалеке по-прежнему висел огромный светящийся полумесяц, а тёмное небо было усыпано звёздами. Он увидел Заувен, срывающую зелёное яблоко. Она протянула фрукт Роману и приветливо кивнула. Роман надкусил яблоко, и его рот наполнился восхитительным кисло-сладким вкусом.

— Итак, — сказала Заувен. — Портал привёл нас в земли Старого Азкла.

— Как вы это поняли?

— Только здесь могли сохраниться весперты. Их искоренили по всему остальному миру.

— Это те существа, которые напали на меня?

— Да, — произнесла Заувен. — Я единожды видела веспертов вживую — во времена своего детства.

Роман закончил с фруктом, съев даже огрызок. Он сорвал с яблони ещё один плод и спросил:

— Мы где-то недалеко от вашей родины?

— Мой дом находится по другую сторону океана, — сказала Заувен. — Сейчас мы в западной части Первого Света. Сюда уже давно не ходят корабли.

— Подождите, — сказал Роман. — Получается, мы на другом конце континента?

— Выходит, так, — произнесла Заувен. — Когда-то Старый Азкл пытались заселить дундгары, но после Великого Извержения это место, пропитанное магией до самого основания, породило слишком опасных тварей. Однако я уверена — пройдут столетия, и эти земли займут люди.

— Дундгары — кто они? — спросил Роман.

— Раса великих воинов. Дундгары выше, крепче и физически сильнее остальных, — ответила Заувен, а потом задумчиво добавила: — Они невероятно преданы своим богам.

— Где они живут?

— Их народ занял скромный материк к югу отсюда, — сказала Заувен. — Они, как и эльзеары, имеют малое влияние на мир. Думаю, за последние годы ничего не изменилось.

— Почему?

— Люди и эльфы плодятся как кролики, Роман, — улыбнулась Заувен. — Дундгары и эльзеары давно проиграли эту битву.

— Вот как… — протянул он. — Скажите, куда мне теперь нужно идти?

— Двигайся в сторону гор, — произнесла Заувен. — Обойдёшь их и выйдешь к людям.

— Заувен, я хотел спросить, — произнёс Роман. — Там, когда я встретил медведей, меня вдруг посетило знание, что они не опасны. Это… часть даров нашей веры?

— Последователи тишины едины с природой, а природа едина с ними. Не проявляй агрессии к животным, и они не тронут тебя.

— Но это не касается веспертов?

— Магические твари живут по своим законам, — согласно кивнула Заувен. — Весперты не самые опасные представители этих земель. Постарайся передвигаться днём и искать укрытие до того, как сядет солнце.

— Но ведь ночь — ваша стихия. Научите меня прятаться, как это делали вы.

— В первые месяцы обучения служитель Заякнар посвящает себя храмовым заветам, письму и слову, — произнесла Заувен.

— Вы шутите? — возмутился Роман. — Снаружи ждут твари, способные превратить меня в фарш, а я буду учить заветы?

— Ты не в храме — здесь нет священных писаний, и я не собираюсь заставлять тебя учить историю моего народа, — жёстко сказала Заувен. — Но ты ещё не готов. Наберись терпения, юноша.

Роман досадливо поморщился. Он помнил, что Заувен называла его юношей в те моменты, когда сердилась или хотела показать своё превосходство.

— Может быть, пока я сплю, кто-нибудь перекусит моей тушкой, и вам не придётся тратить на меня время, — хмуро произнёс Роман.

Услышав эти слова, Заувен мелодично рассмеялась. Она подошла поближе и совсем по-матерински потрепала его по волосам.

— Ох, Роман, — примирительно сказала Заувен. — Порой я забываю, что ты всего лишь обычный человек, который только начал свой путь. — Она заметила, как он раскрыл рот, чтобы возразить, и сказала: — Не спорь. Я знаю, тебе многое пришлось пережить, но правила придумала не я, и не мне их нарушать. Спешка может тебя погубить. Используй с умом то, чем наградила тебя Заякнар.

Роман шумно выдохнул носом и на мгновение почувствовал смущение от того, что повёл себя как ребёнок.

— Пусть будет по-вашему, — произнёс он.

— Иногда я буду говорить с тобой не только на своём языке, но и на ийдофском — его знают во всех уголках Терраи. Запоминай каждое слово.

— Запомню. Вы же знаете, что теперь…

Роман не договорил: чужие прикосновения заставили его очнуться. Он почувствовал, как что-то мокрое тычется ему то в шею, то в ухо, то в щеку. Роман понял, что это была лиса — она вряд ли могла разглядеть что-нибудь в такой темноте, поэтому полагалась на обоняние и слух.

Он дал ей обнюхать себя с разных сторон, а потом бережно почесал ей за ухом. Лиса тихо запищала и приластилась будто дворовой кот. Роман закрыл глаза и повернулся на бок, позволив ей лечь рядом.

Проснувшись, Роман впервые за последние дни почувствовал себя отдохнувшим. Он медленно потянулся и встал на четвереньки, заметив, что все лисы уже покинули нору. Ночью он видел самые обычные сны — Заувен не стала появляться второй раз.

Уже должно было наступить утро, но он опасался, что весперты даже сейчас могут ждать его снаружи — нельзя было возвращаться тем же путём. Роман протиснулся во второй тоннель и пополз. Каждые пять секунд он замирал на месте, прислушиваясь к происходящему вокруг, но слышал лишь своё дыхание. Уже у выхода, когда в глаза ударил свет, Роман упёрся ногами в стенки тоннеля и одним прыжком вылетел вперёд.

Сделав кувырок, он поднялся на ноги и огляделся по сторонам, приготовившись отбить атаку, но увидел лишь вспорхнувших от шума птиц. Роман решил вернуться обратно к реке: она тянулась от самых гор и, похоже, впадала прямо в океан.

«Лучше держаться поближе к воде», — подумал Роман.

Довольно быстро он оказался у берега. Пока было светло, Роман наловил рыбы на старом месте и, нацепив добычу на ветку, отправился к горам вдоль реки. По его скромной оценке, он должен был дойти до гор за четыре дня пути. Роман понимал, почему Заувен сказала обойти их: горы были слишком высокими, а их вершины — снежными и скалистыми.

Чем дольше Роман шёл, тем более узкой становилась река. Течение было быстрым и пугающим; воды бурлили и выплёскивались на камни, словно кипяток. Роман надеялся, что в другие дни найдётся спокойное место для рыбалки.

Когда наступил полдень, Роман сделал привал. Он развёл дымный огонёк и принялся чистить пойманную рыбу, которая успела немного обветриться и подсохнуть. Со стороны леса не доносилось ни звука — казалось, даже ветер затих, спрятавшись за могучими деревьями.

Роман промыл в воде последнюю выпотрошенную рыбу и вернулся к костру. Он хотел подкинуть в костёр ещё несколько веток, но внезапно огонь вспыхнул, будто кто-то плеснул в него горючего. Едва не обжёгшись, Роман отпрыгнул назад и замер. Из пламени, у края костра, отделился небольшой огненный шар размером с кулак.

— Какого?..

Шар вдруг вдвое увеличился в размерах, и на его поверхности показались два беленьких кружочка. Через мгновение Роман понял — это были глаза. Огненный шар завис в воздухе и неотрывно смотрел на пламя.

Роман не двигался пару минут, а потом осторожно шагнул назад. Огненный шар посмотрел в его сторону, но уже через секунду снова вернулся к пламени. Кажется, шар не представлял для него никакой опасности. Роман поднял с земли меч и, старясь не мешать неожиданному гостю, пододвинул к себе прогоревшее тоненькое полено. Он насадил рыбу на ветку и принялся её жарить.

Иногда шар погружался в костёр, заставляя гудящий огонь разрастаться ещё больше, и серебристые лепестки пламени закручивались вихрем, уходя ввысь. Через минуту весь валежник полностью прогорел, оставив после себя кучку угля. Пламя утихло, и огненный шар уставился на Романа.

— Что? — растеряно спросил он.

Внезапно кончик ветки в руках Романа затлел, и до него начало доходить, что от него требовали. Роман бросил на угли остатки приготовленных дров, и пламя вновь разрослось.

Роман доел полусырую рыбу, тихонько поднялся на ноги и, обойдя догорающий костёр, неторопливым шагом поплёлся дальше. Напоследок он обернулся и увидел, как огненный шар провожает его взглядом. Поддавшись секундному порыву, Роман помахал рукой на прощание.

До наступления ночи он вошёл в тёмный лес и начал искать укрытие. К сожалению, норы больше не попадались, но нашёлся заросший овраг. Роман скатился вниз и накрыл себя опавшими листьями. Он вспомнил время, проведённое с Эврой — она всегда неосознанно нагревала своё тело в холодные ночи. Наверное, этот навык она развивала с самого детства: всё-таки Эвра прошла обряд сразу после рождения. Ему же подобные приёмы не были доступны.

Окунувшись в образы прошлого, Роман уснул.

Осознание было спонтанным: как только он увидел лицо Заувен, пришло понимание, что он находится в сновидении. Они плыли по неспокойному морю; корабль бросало из стороны в сторону; Роман стоял на палубе, обняв высокую мачту.

— Не контактируй с нестабильными магическими сущностями, — произнесла Заувен, схватив Романа за руку и отведя к борту корабля.

— Вы про огненный шар? — спросил он сквозь шум ветра.

— Тебе сильно повезло, — сказала Заувен. — Прояви ты хоть немного агрессии, он атаковал бы тебя не раздумывая.

— Он не выглядел опасным.

Романа с головы до ног окатило водой, и он ощутил вкус морской соли на губах. Даже во сне он начал мёрзнуть от холода. Заувен демонстративно щёлкнула пальцами, и их перенесло на остров.

— Потому что это был новорождённый элементаль, — произнесла она. — Чистый сгусток магической энергии, обрётший зачатки разума подле огня и живого человека.

— Он появился из-за меня?

— Ты просто оказался рядом и сотворил огонь. Магия не делает выбор — с таким же успехом элементаль мог появиться возле другого животного.

— Например, недалеко от воды?

— Да, — произнесла Заувен. — Даже опытные маги стараются не связываться с ними.

— Почему?

— Элементали непредсказуемы и своевольны, — ответила Заувен. — За пределами Старого Азкла они стали редким явлением.

— И что мне делать при встрече с ними?

— Не смотри на них и не проявляй эмоций, потому что они способны почувствовать очень многое, — сказала Заувен. — Если есть возможность, просто убегай.

— Что насчёт горы? Как долго мне придётся обходить её?

— Когда подберёшься вплотную, двигайся вправо — совсем скоро горы начнут терять свою высоту, и наверняка найдётся хоть один перевал. Я думаю, ты справишься за сорок ночей — к началу зимы.

— Сорок ночей? — удивился Роман. — Это немало.

— Ты не сможешь пройти напрямую: холод убьёт тебя.

Роман коротко закивал, потому что воочию видел, что его ждёт впереди. Выбора не было — придётся идти в обход.

— Ну а теперь, пока у нас есть время, поделись со мной историями из своей прежней жизни, — улыбнулась Заувен.

Остаток сна Роман рассказывал Заувен о себе, о Земле и людях, живущих на ней.

На рассвете Романа разбудил мелкий и частый дождь. Он лежал неподвижный и окоченевший и чувствовал, как капли стекали по его лицу. Сбросив с себя мокрые листья, Роман неуклюже встал и торопливо размял руки и ноги. Он осторожно выглянул из оврага. Вокруг было пусто; шелестящий и монотонный шум дождя укрыл весь лес, утаивая от Романа звуки местной живности.

Роман вновь вернулся к реке, и дождь накрыл его в полную силу. Он шёл быстро, чтобы согреться, но старался не переусердствовать лишний раз. За несколько часов пути бурное течение реки так и не успокоилось, и Роман понял, что рыбы сегодня он не увидит.

Набрав несколько небольших камней, Роман углубился в лес. Он смотрел по сторонам, пытаясь разглядеть какую-нибудь добычу. Удача была на его стороне — на одной из веток он заметил крупную птицу. Она почти целиком была одного цвета с корой дерева и едва была заметна даже вблизи, но её выдавал ярко-синий хвостик. Её мяса, наверное, хватило бы на три дня.

Роман тихонько подкрался сзади и, замахнувшись, кинул камень, целясь в голову птицы. Камень не долетел — он ударился об невидимый купол, а вслед за этим раздался громкий электрический треск. Птица медленно развернулась, расправив крылья, и уставилась на Романа.

Её глаза налились синим искрящимся светом, и через мгновение из них вылетели две ослепительные молнии. Роман чудом увернулся от атаки и побежал.

«Твою мать! — мысленно воскликнул Роман. — Что это за тварь?!»

Он вовремя сместился в сторону: совсем рядом замелькали разряды молний, разорвав земляной покров. Подгоняемый криком чокнутой птицы, Роман начал двигаться зигзагами. То и дело он кувыркался из одной стороны в другую, уклоняясь от выстрелов. Через несколько минут бешеного темпа Роман стал замечать паузы между атаками: птица будто копила заряд в течение примерно семи-восьми секунд, прежде чем выстрелить молниями снова.

«Может быть, и защитный купол в этот момент пропадает?» — подумал Роман.

Увернувшись от очередного разряда, который угодил в дерево, он достал меч. Роман понимал, что если его предположение окажется ложным, то он может лишиться единственного оружия. С другой стороны, он всегда успеет вернуться обратно, чтобы забрать меч.

«Главное — попасть», — подумал Роман.

Он дождался, когда птица выстрелит ещё раз, и, уклонившись, резко развернулся ей навстречу. Роман мощно метнул меч вперёд. Птица попыталась взлететь выше, но не успела — клинок повредил ей крыло. Она завертелась в воздухе, попробовав удержаться на одном крыле, но всё же опустилась вниз.

Роман бросился вперёд и, пытаясь остановится перед упавшим мечом, заскользил ногами по мокрой земле, точно лыжник по накатанной дороге. Он схватил меч за рукоять и спрятался за деревом от накрывших его ударов молний.

«Три, два, один».

Роман вытянул руку и тут же убрал её обратно — через мгновение короткие молнии с шумом блеснули возле самых стоп. Роман пружинисто вскочил на ноги и понёсся прямо на птицу. Она заклокотала во всё горло и замахала здоровым крылом, отступая назад. Роман в три прыжка сократил между ними расстояние и одним точным ударом раздробил птице череп.

Приглядевшись, Роман убедился, что тварь сдохла. Он бросил меч на землю и лёг рядом. Роман тяжело дышал и не мог собраться с мыслями; его потряхивало от напряжения и адреналина. Полежав с минуту, он медленно сел и взглянул на мёртвую птицу. Прежде чем прикоснуться к добыче, он хотел убедиться в отсутствии электрических зарядов. Роман схватил длинную ветку и потыкал в неё со всех сторон — никакой реакции не последовало. Роман спокойно поднял птицу за лапку и внимательно осмотрел.

— Интересно, какой у тебя вкус?

Взглянув на застланное тучами небо, Роман решил, что сейчас лучше продолжить путь. Он перехватил птицу за горло и направился к реке, чтобы смыть грязь.

Постепенно начало смеркаться и дождь утих. Роман нашёл в лесу небольшую пещерку возле покрытого мхом валуна. Он сел у холодной стены и бросил мёртвую птицу у ног. За сегодняшний день Роман успел сильно устать. Пустой желудок в очередной раз напомнил о себе, но ему не хотелось снова жевать сырое мясо.

«Может быть, завтра будет сухо и удастся развести огонь», — с надеждой подумал он.

Краем глаза Роман заметил тусклый колеблющийся свет и резко повернул голову. Это оказался тот самый огненный элементаль.

— О, это ты, — устало произнёс он, понимая, насколько лень ему просто говорить. — Очень жаль, но мне запретили с тобой контактировать, поэтому тебе лучше выбрать другое место.

Элементаль подлетел поближе и повис перед Романом. Он бросил взгляд на птицу, а потом вновь посмотрел на его лицо. Элементаль опустился ниже, и внезапно кусочек влажной пожухлой травы вспыхнул оранжевым пламенем. Роман осторожно поднялся на ноги и, помешкав несколько секунд, пошёл собирать ветки.

Через несколько минут Роман сидел возле небольшого костра, а элементаль крутился рядом, наблюдая за тем, как он общипывает птицу. Несмотря на все невзгоды, впереди его ждал горячий ужин и ночлег у огня.