В плену реальности

Глава 13

Население Тихата привыкло жить в идеальных климатических условиях со средней температурой воздуха днём — двадцать один градус по Цельсию. Перепады температуры в течение года редко превышали десять градусов, а солнечная погода стояла девяносто пять процентов дней.

Дождь шёл редко, но иногда шёл. Он шёл, словно в качестве разнообразия, чтобы напомнить жителям о том, как им повезло жить в этом райском месте. Ненастные дни (опять же из-за своей редкости) сильно влияли на настроение Тихатцев, на улицах сложнее было увидеть улыбки или услышать смех, дождливая и ветреная погода, словно ГРИП поражала моральных дух горожан, но делала это с целью. Организмы боролись с болезнью и просыпались на следующий день с окрепшим иммунитетом.

Стоял как раз один из таких дней. По улице вдоль металлургического завода, взяв под руку молодого парня, шла девушка, на ней были подчёркивающие стройные ноги леггинсы и белая блузка. Марат — молодой парнишка семнадцати лет держал зонт, а девушка прижималась к нему всем телом. Она была очень счастлива, что под предлогом падающего с неба дождя может почувствовать тепло человека, который только что её спас.

— Марат, ты не представляешь, как я тебе благодарна, — она всхлипывала, и дождь помогал прятать текущие по щекам слёзы. — Ещё каких-то двадцать минут и мне пришлось бы вернуться туда…

Сказав последнее слово, она вздрогнула и ещё сильнее прижалась к парню.

— Да брось, Диана! — ответил Марат. — Нужно быть совсем конченым, чтобы не помочь девушке, которая оказалась в такой ситуации. Проблемы бывают у всех, часы имеют свойство истекать.

— Мимо прошли сотни людей, — её голос дрожал. От нахлынувшего чувства жалости к себе, заняло в груди. — Некоторые останавливались, но, когда слышали мои просьбы — одолжить несколько часов — у всех у них находились срочные дела.

— Мда, — Марат покачал головой, — мне жаль, что тебе пришлось это пережить. Хочется верить, что тебе не помогли из-за плохой погоды, жители Тихата становятся грустными и раздражительными в такие дни, — он кивнул. — Определённо. Сегодня просто хреновый день.

— Ты замечательный, — она улыбнулась и положила голову ему на плечо. — И тёплый. А куда мы идём?

— Я знаю одно место, где ты сможешь остановиться на время. Это, конечно, не пятизвёздочная гостиница, но там живут хорошие люди, они с радостью примут тебя, потому что все прошли через то, что ты испытала сегодня, но я не настаиваю, ты вправе сама решать — что тебе делать.

— А чем они занимаются?

— Разным, — Марат пожал плечами. — Работают и помогают друг другу.

— Ладно, — ответ не прозвучал убедительно, да и в целом непонятно было — положительный он или отрицательный.

Оставив в стороне проходную металлургического завода, на которой светился лозунг «Стань как сталь!», они свернули на небольшую тупиковую улочку и, пройдя её до конца, остановились рядом с трёхэтажным зданием, окна которого были завешены шторами. У входа стоял мужчина в вязанном свитере и курил, Марат махнул ему рукой, а тот ответил молчаливым кивком.

— Найдётся место для моей подруги?

— Ты же знаешь, Марат, — ответил мужчина и выпустил дым. — Мы принимаем всех, кто нуждается в помощи.

Марат посмотрел на девушку. Она была старше года на четыре, но смотрела на него как на ровню, он подумал, что ему не составило бы труда пригласить её куда-нибудь, и, возможно, у них бы даже завязались отношения, она красивая, но… но у Марата были другие планы.

— Вот, держи! — он протянул ей развёрнутую ладонь, на которой лежала красная таблетка с оттиском буквы «Х».

— Что это? — она похлопала глазами, хотя и догадывалась.

— Это наркотик, Диана, — честно ответил он. — После пережитого стресса таблетка явно не будет лишней, тебе нужно расслабиться и успокоиться.

— Хорошо, — она послушно взяла таблетку и закинула в рот.

Они постояли на улице ещё несколько минут. Диана что-то спрашивала у Марата, но он не слушал, её зрачки расширились, и нарушилась координация, он мог говорить любую ахинею, а Диана сочла бы это за логичный ответ.

Марат проводил её ко входу в трёхэтажное здание. Мужик в вязанном свитере открыл дверь, Диана даже не попрощалась, просто вошла внутрь и скрылась за фиолетовой ширмой. Закрыв дверь, за которой пахло грязными носками и сыростью, Марат повернулся к мужику в вязанном свитере:

— Видел какая?! — на лице пацана расцвела улыбка. — Сиськи, жопа, всё при себе! Подкармливай её красненькими, и уже через неделю она будет исправно заглатывать и подмахивать задницей за очередную дозу.

— Да, — сутенёр улыбнулся. — Такие милашки — самые надёжные работницы. Запятнав свою честь, они уже не знают, как остановиться и считают, что больше не достойны нормальной жизни и исправно подставляют дырочки.

— За такую принцессу тебе придётся отвалить шесть сотен!

— Не барзей, Марат!

— Переводи! Или мне зайти и рассказать ей, что её ждёт?! — Марат приоткрыл дверь. — Не жмись! С такой задницей и губами она отработает эти бабки за пару недель!

— Ладно-ладно, — сутенёр нажал несколько кнопок на браслете, и Марат проверил, чтобы ему пришли часы.

— Скинь мне потом фотки с ней!

— Хорошо.

Покидая тупиковую улицу, Марат повернул направо. У него появились часы. Вообще, у него всегда было много времени, и запас редко опускался ниже двух тысяч, но сейчас заработанные часы означали законченное дело, Марат чувствовал успокоение, зная, что день прошёл в плюс.

В отличие от этих слабохарактерных потаскух, которые готовы делиться своими дырками при первом же страхе возвращения на Землю, Марат думал на несколько шагов вперёд. Он-то никогда не окажется в такой ситуации, он знает много способов, как быстро и с небольшим риском поднять часы, и способа с подставлением задницы среди них не было.

Конечно, его методы легальными вряд ли назовёшь, но Марата это не парило, наоборот — он ими наслаждался. Он просто обожал смотреть, как эти жалкие людишки страдают из-за собственной тупости и слабости, Марат обхохатывался до колик в животе, когда ему удавалось продать какому-нибудь идиоту приправленный специями пластилин под видом плитки из #Гастрооргазма, гордился собой, когда получалось развести подростков на бабки, представляясь агентом корпорации, и трясся от наслаждения, глядя на фотографии красоток со стеклянными зрачками и хером в руке, которые превратились в «мясо за деньги» всего за одну неделю.

Он встал перед выбором: съездить к контрабандисту по кличке Тусклый и своими глазами посмотреть на ту штукенцию, с помощью которой он разводит людей на бабки (под видом установки новых скинов на браслет, программа устанавливала якобы вирусный файл. Браслет глючил, и Тусклый предлагал вернуть всё «как было» за символическую плату — бабки из воздуха), либо же Марат мог вернуться на район и провести время за его любимой забавой — смотреть, как малолетки творят совершенную дичь за красные таблетки с отпечатанным знаком «Х», которые Марат швыряет прямо на землю. Погода не располагала. Заниматься делами не хотелось, и Марат выбрал второе.

— Эй!

Он дёрнулся и отскочил от стены. Буквально в трёх метрах из-за сломанного автомата с энергетиками появился худой мужик с бледной кожей.

— Бл*ть! — Марату понадобилось несколько секунд, чтобы отдышаться. — Напугал!

— Не думал, что ты такой ссыкливый.

— За базаром следи! — Марат посмотрел по сторонам и сунул руку в карман, где лежал шестиконечный сюрикен. — О, а я тебя помню! Ты же тот чел, что к Кудесу приходил! Дрыщ, кажется?

— Зови меня Тощий, — Тощий посмотрел Марату в глаза и снова увидел этот высокомерный взгляд вместо жалких глазёнок, которые обычно смотрели на него. — Ещё раз назовёшь меня дрыщом, я оторву тебе ухо и заставлю его сожрать.

— Ха! — улыбнулся Марат, но проверять не стал.

— Кажется, ты знаешь, для чего эта штуковина? — Тощий достал из кармана артефакт, в вершине которого блестел новый кристалл.

— Эм… ну да… эта фиговина создаёт магнитное поле или другую подобную хрень и блочит электронику. По сути — бесполезная побрякушка, — Марат махнул рукой, изображая отсутствие интереса. — Потянет часов на триста, но только потому что из внешки. Если хочешь, так уж и быть, дам за неё четыре сотки, хотя Кудес сто процентов сунул какую-нибудь лажу вместо нового кристалла.

— Ты получишь больше, чем просто деньги, если пойдёшь со мной.

— Не понял? — Марат поднял брови. — Слушай, если ты по маленьким мальчикам профессионал, то это не ко мне, понял?!

— Силу, власть, известность…

— Что ты несёшь? — голос Марата звучал неуверенно, и ему становилось всё сложнее скрывать заинтересованность к этому разговору. — Так ты будешь продавать эту хреновину или нет?

— Я знаю, что тебе нужно, Марат. И я дам тебе это, — продолжил Тощий. — Ты сможешь калечить их и смотреть, как они мучаются.

— Кто они? — Марат оставил рот открытым, будто боялся спугнуть ответ на свой вопрос.

— Люди, — Тощий кинул Марату артефакт, и тот его поймал. — Ты можешь возвыситься над ними, как фараон возвышается над рабами. Слабые и сильные, плохие и хорошие, честные и лгуны — все они станут твоими игрушками. Хантеры… Особенно хантеры! Знаешь кого-нибудь из них?

Марат помотал головой.

— Пойдём, я расскажу тебе об одном.

Крепко сжимая артефакт и преданно глядя в спину впереди идущему Тощему, Марат, будто загипнотизированный, пошёл следом.

— А пока я не начал, скажи мне правду. Для чего этот артефакт?

Лиза проснулась вместе с пением птиц за окном, сквозь тёмно-зеленые шторы пробивался свет, с улицы пахло свежей выпечкой. Комната, в которую её поселили по просьбе Долла, выглядела номером-люкс в сравнении с коморкой, в которой они провели позапрошлую ночь с Денисом. В просторных апартаментах были: кондиционер, интернет, цифровая панель, удобства и мягкая двуспальная кровать для неё одной.

Происходящее с Лизой нельзя было назвать сказкой или сном, но оно вполне могло сойти за одну из тех историй, что начинаются со слов: «Не думала, что такое может случится со мной…» или «Четверг начался как обычно, но вскоре всё круто изменилось…».

Время за стеной она проводила общаясь с жителями Байта. Спрашивала, что привело людей во внешку и рассказывала о произошедших изменениях в Тихате, а ещё она начала читать книгу, которую ей скинул Пит — записки путешественника по имени Леонид Парфенов. Автор рассказывал о экспедиции к ледникам и множестве неподдающихся описанию мест, которые встретились ему по пути, он говорил, что далеко на севере черви не преследуют людей, и что, чем дальше он уходил, тем более диковинных животных встречал.

Первый вечер без Дениса проходил почти также, как и последний с ним. Все желающие собрались в банкетном зале, стало значительно меньше алкоголя, а вечер принял более деловой характер. Любой желающий мог обратиться к Доллу с вопросом, и тот находил решение, предлагал свою помощь или давал совет. Выглядело это странно и в пример нормандских викингов, которые обращались к своему ярлу, однако наигранным не казалось. Долл был человеком с удивительным складом ума и уникальной харизмой, люди ждали от него совета также сильно, как старались ему угодить.

Статус, в котором Лиза пребывала в Байте, был непонятен даже ей самой. Она не платила за ночлег, питалась вместе со всеми желающими на приёмах, которые организовывал Долл, и ничего не давала взамен, обычно такого отношения удостаивались почётные гости или приехавшие с проверкой чиновники, но она не относилась ни к тем, ни к другим.

Во время их первого и единственного разговора Долл сказал, что выбрал её. Сказал именно так, чтобы это не значило, и пообещал, что познакомит её с настоящим миром внешки и сведёт с кочевниками, если она этого захочет. «Байт — это всего лишь выставочный стенд, перед входом в Парк Юрского периода» — сказал Долл. — «Ты можешь сделать на фоне него селфи и вернуться домой, либо можешь стать на тропу, ведущую к удивительному и неизвестному».

Люди уделяли ей внимание. С ней здоровались даже те, кого она видела впервые, подростки улыбались и показывали пальцами, а продавец фруктов подарил ей большую спелую дыню со словами: «Тебе несказанно повезло, быть под его опекой».

С Доллом Лиза больше не говорила. Он был постоянно занят встречами, разговорами и телефонным звонками, Лизе оставалось только «познавать» и «впитывать». Долл так сказал: «Согласившись познакомиться с внешкой, ты, вряд ли, захочешь вернуться назад, не спеши принимать решение, побудь какое-то время здесь, поговори с людьми, поживи за пределами стен. Познай свободу! Впитай этот воздух!».

Лиза познавала и впитывала, и это было замечательно. Она будто приехала на отдых в не самый популярный курорт, про который в детстве рассказывала бабушка. Пение птиц на рассвете, босоногие детишки и доброжелательные улыбки местных. Ей нравилось в Байте и нравилось происходящее с ней, однако во всём этом прелестном естестве всё же было кое-что странное, а именно — сделка. Требование, которое выдвинул Долл.

Он выбрал её и согласился указать дорогу к кочевникам и ничего не просил взамен: не клеился, не флиртовал и, вообще, вёл себя, как друг детства, с которым они просто давно не виделись. Долл выдвинул всего одно условие — на время исключить любые контакты со старым окружением, включая Дениса. Требование звучало странно, но спорить с Доллом, с человеком, который читает тебя как открытую книгу, и описывает происходящее в твоей голове лучше, чем ты сам? Ну уж нет! Лиза согласилась, почти не раздумывая.

С другой стороны, она не стала рабыней или заключенной, её телефон лежал на тумбочке в трёх метрах от кровати, и она видела, как подсвечивается экран от входящих звонков и смс. Она могла в любой момент взять его и позвонить кому угодно, более того, она могла взять телефон пойти с ним в ванную и позвонить Денису, включив для лишней предосторожности кран с водой. Но Лиза не стала бы этого делать, даже если бы была уверена, что Долл не узнает. Условие, которое она приняла, было не просто запретом: «не укради!», «не лги!», «не езди в общественном транспорте без билета!», это было что-то вроде посвящения или испытания верности…

В дверь постучали.

— Кто там? — спросила Лиза.

— Это я, — ответил он.

Дверь открылась, и в комнату вошёл Долл.

— Не против, если я присяду? — он кивнул на кресло.

— Конечно, — Лиза села на кровать и приготовилась слушать.

— Как ты?

— Хорошо, — она пожала плечами и посмотрела вокруг. — Отлично! Я будто в профилактории отдыхаю.

— Профила… что?

— Не бери в голову! — она махнула рукой. — У меня всё хорошо.

— Отлично, — он откинулся в кресле. — Я закинул удочку по поводу кочевников, и мой друг обещал дать информацию в ближайшее время. Так что не думай — я не забыл про тебя, просто в последнее время навалилось много дел.

— Хорошо. Я готова ждать.

— Ещё я хотел спросить по поводу нашего условия, — он пожал плечами и показал взглядом на телефон. — Оно всё ещё в силе?

— Да, конечно. Связь с внешним миром разорвана, — Лиза отдала честь левой рукой. — Я на Байте, будто на Марсе, или какие там планеты вращаются вокруг Паланиуса?

— Понимаю, это звучит по-дебильному, — Долл улыбнулся и почесал бороду, — чувствую себя маньяком или лидером секты. — Он закрыл глаза и вытянул руку с растопыренными пальцами. — Слушай внимательно, дочь моя! Дальше тебе нужно продать недвижимость на Земле и вырученные деньги отдать мне, а ещё ты должна носить трое трусов, потому что «три» — это святое число, и каждый третий четверг месяца ты обязана выкапывать из земли червяка и съедать его, ополоснув в метеоритной воде.

— Ну, наконец-то! — Лиза засмеялась. — А я всё думала, когда самое интересное начнётся.

— По понедельникам мы будем варить пиво и поливать им камни, принося таким образом дары метеоритному богу, по вторникам откажемся от еды и будем весь день читать древние книги, обучающие забытым языкам программирования, ну а в среду — простенькая оргия с доминированием и золотым дождём по желанию.

— Ого! Тогда в четверг нам понадобится выходной!

— Точно, — Долл кивнул. — Возьму тебя советником, когда надумаю создать секту, а если говорить серьёзно, то отказ от общения с окружением — это очень действенная и даже необходимая вещь. Сейчас важно, чтобы ты не путала свои мысли с их мыслями. Их слова, будто фоновый шум, могут вмешаться в твой радиоэфир и сделать поток сознания нечётким, прерывистым и неразборчивым. Послушай себя. Убедить, что поступаешь по своей воле.

— Для себя я решила по поводу внешки уже давно, ещё будучи в Тихате, так что вряд ли пара проведённых дней в Байте что-то изменят. Сейчас меня мучает всего один вопрос: «Хочу ли я пойти дальше без Дениса?».

— Не приплетай его сюда.

— Я не могу его не приплетать! Мне кажется, я лю…

— Не приплетай! — оборвал её Долл. — Ты пытаешься сравнивать не сравниваемое. Ты спрашиваешь себя: будет тебе лучше с ним там, либо без него здесь? Это неправильная постановка вопроса, ты должна выбирать между жизнью в муравейнике, которым управляет корпорация, и свободой. Между копированием структуры Земного общества, которое задыхается из-за собственных ошибок, и новым миром. Давай будем честны, Лиза. Денис неплохой парень, но он пока не готов принять то, что готова принять ты.

— Мы приехали в Байт вместе! — Лиза повысила голос. — Да, это была моя идея, но он хотел попасть сюда не меньше, чем я.

— Ты сама-то в это веришь? — Долл закинул ногу на ногу и посмотрел в окно. — Как давно вы познакомились? Месяц, два? Готов поспорить, что до недавнего времени он не разделял твои взгляды и уж точно не собирался отказаться от стабильного заработка. Выступления на арене сделали его звездой, пусть и не такой известной, но в цепочке эксплуатирования друг друга он поднялся над многими.

— Ты узнавал про него? — Лиза подняла брови.

— Если бы я не узнавал про тех, с кем общаюсь, то и ты, Лиза, не оказалась бы здесь, — он сделал акцент на её имени, будто обвинял её в чём-то. — У тебя симпатичное личико, но этого недостаточно, чтобы оказаться там, где ты оказалась. Ты другая. Не позволяй чувствам управлять тобой.

— Ты злишься? — Лиза скрестила руки на груди и посмотрела Доллу в глаза, ей перестал нравится его тон.

Он покачал головой и глубоко вздохнул:

— Это я настоял на том, чтобы Дениса отвезли обратно в Тихат, две таблетки снотворного и пара часов езды избавили тебя от его влияния. Сейчас чувства нашёптывают тебе, что что-то не так. Ты скучаешь, это понятно, но если прислушаешься к своей голове, то поймёшь, что в первую очередь испытываешь дискомфорт не из-за привязанности к нему, а из-за нежелания принимать то, что это решили за тебя.

— Так у меня нет выбора?

— Я отнимаю у тебя возможность взять его с собой, чтобы ты смогла найти себя, — Долл снова нашёл глазами телефон. — Но выбор у тебя есть. Вон телефон! Ты можешь позвонить ему, ты можешь покинуть Тару, можешь выйти во двор и сесть в машину до Тихата, вариантов предостаточно.

Лиза промолчала. Он предстал перед ней другим человеком. Этот Долл не был мистером улыбка и обаяние, этот Долл говорил правду, этот Долл грубил и гнул свою линию, этот Долл нравился ей больше прежнего.

Она поморщила нос, будто застала его за чем-то неприличным, и спросила:

— И всё же ты разозлился?

— Ещё как, — плечи Долла опустились, а мышцы лица расслабились, его взгляд скользнул по её шее, повторил линию профиля с крутым виражом на бедре и остановился на острых коленках. — Но ведь именно это тебе и нужно было, не так ли?

— …глава центральной избирательной комиссии огласил окончательные результаты голосования выборов в президенты, — сказал телеведущий, после чего камера переместилась к трибуне, за которой стоял усатый мужчина с зачёсанными на бок волосами. Он держал в руках лист бумаги и читал с него, не поднимая взгляда на камеру. — Несколько часов назад избирательные участки закончили подсчёт голосов. Выборы состоялись. В среднем по округам явка составила шестьдесят семь процентов, двадцать восемь процентов от общего количества проголосовавших сделали это из виртуального пространства «Планета Тара». С результатом в шестьдесят два процента об общего количества проголосовавших избранным на второй срок президентом становится — Хватковский Виталий Александрович. Центральная избирательная комиссия хочет выразить благодарность…

«Дзынь!» — донеслось из динамика микроволновки, после того, как таймер дошёл до нуля. Вострикова Светлана Николаевна оторвалась от экрана телевизора и подошла к духовому шкафу. Традиция печь пироги на семейные торжества передалась ей по наследству от мамы, она испекла их бессчётное количество, тридцать штук — только на дни рождения дочери. Этот был тридцать первым. Бисквит получился высоким и хорошо пропёкся, вот только левый край был немного завален, что расстроило Светлану Николаевну больше обычного. А бисквит ли её расстроил? Нет. Дело было не в пироге.

Уже третий день её сын не отвечал на звонки, он обещал приехать, чтобы отпраздновать день рождения сестры, но не похоже, чтобы торопился. Светлана Николаевна собиралась съездить к нему сама, но была занята по кухне. Поехала дочь.

Она достала пирог из духовки и поставила на плиту, к потолку поднялся белый пар, в нос ударил запах ванили. Зазвонил телефон.

— Да? — она подняла трубку, случайно скинув прихватку на пол.

— Мама?! — голос дочери прозвучал так, как не должен был звучать в день рождения.

— Что случилось?!

— Дениса нету дома.

— Тьфу, ты, напугала! — крикнула она. — Ну значит вышел куда-то, может за подарком тебе пошёл. Подожди у подъезда!

— Нет…

— Что нет?!

— Дверь в квартиру открыта… кажется, её кто-то взломал…