Вошла Настя и обняла Таню:
— Ты только никуда не уходи. Ты мне нужна. Я тебя очень — очень люблю. Я буду без тебя плакать и скучать, ведь ты мне как вторая мама.
Таня с улыбкой поглядела на Настю и ответила:
— А ты мне как вторая дочка, только постарше.
— Эх, хотелось бы и мне зачать свою дочку, — протянула мечтательно Настя.
— Вот подожди ещё пару лет и сядешь на колосный станок.
— А я бы сейчас хотела, — сказала Настя и прошевелила пальцами ног, — я бы то же обучала её, как и ты.
Таня задумалась и улыбнулась:
— Прям так сильно хочешь?
— Да.
— А ты представляешь, какую взбучку мне и тебе всыплет мама, если ты в таком возрасте забеременеешь. Тебе — то может и не особо достанется, а вот она меня за волосы оттаскает, что не уследила за тобой и разрешила сесть на колосный станок.
Настя вздохнула, глядя на трёхлетнюю Людмилу:
— Значит, мне ещё рано?
— Да. Но хочешь, на, подержи, пока Людмилу на бёдрах. Представь, что это твоя дочка.
Таня пересадила свою дочку на голые бёдра своей сестрёнки и сказала:
— Потерпи ещё пару лет. Я приведу тебя к Тычинке и самолично она тебя посадит на свой колосный станок, и ты зачнёшь девочку, а пока придумай имя.
— Я назову её, как и меня зовут. То же Настя.
— И будет у нас тогда две Насти, — засмеялась Таня, — ладно, пойдём сейчас к маме и с ней поговорим. Если она разрешит тебе в таком возрасте зачать девочку, то, пожалуйста, а так жди до своего шестнадцатилетия, если очень уж не терпится, ну а так лучше как я сделала. Выучилась сначала, поступила на работу, а уж потом задумалась о ребёнке.
Таня взяла на руки Людмилу и вошла вместе с Настей в комнату мамы. Она лежит на кровати и крутит ноги вместе с дочкой, соединившись подошвами, а между их вульвами маминой и детской бежит тонкий длинный волосок, которому нет конца.
— Мама, — начала с замиранием в сердце Настя, — а можно я сяду на колосный станок для зачатия ребёнка?
— Чего? — подняла резко мама голову и обернулась гневно на Настю.
Раздался в это время шлепок. Оборвался колосок. Мама расширила глаза и заорала. Волга запищала. Мама прорычала:
— Настька, всё из — за тебя. Смотри, чего наделала. Колосок лопнул.
— Мама прости, я не хотела.
Мама взяла Волгу, посадила к себе на половой лобок и начала елозить её попой, а Волга принялась шевелить быстро пальцами ног и визжать.
Мама прокричала через её писк:
— Вот будет тебе хотя бы лет шестнадцать, тогда и сядешь.
— Ура, — подпрыгнула Настя и обрадованная пошла в свою комнату, зная, что ждать до такого знаменательного события осталось недолго. Таня спросила, держа Людмилу на руках: — Помочь может?
— Нет, не надо Танюша. Всё хорошо. Сейчас мы снова колосок поймаем и дальше продолжим.
— А, ну ладно, — ответила Таня и вышла из комнаты мамы, слыша, как они там вдвоём попискивают и повизгивают.