Вцепления и срывы

Глава 96 Красные колготки и накал ругани

Таня вошла в свою комнату вместе с Людмилой, раздела её, переодев в лёгкое короткое платье, а сама села в красных колготках на кровать, положила ногу на ногу и согнула пальцы в ножной красный колготочный кулак:

— Будет она мне ещё указывать, как мне воспитывать мою дочь, — проговорила Таня, — и как обучать, — взглянула затем на всхлипывающую Людмилу и сказала, — иди сюда, моё солнце.

Людмила подошла к маме и залезла к ней на красные колготочные голени. Таня сделала ноги прямо и снова согнула, сделав красные ножные колготочные кулаки в красных плотных колготках. Людмила стала сгибать и разгибать пальцы ног, сидя у Тани на колготочных бёдрах. Сумка с одеждой продолжает стоять рядом. Таня произнесла:

— Это же надо такое сказать, это же надо? Да это я тебя видеть не хочу, — повысила голос Таня, — сама же первая выгоняет меня с ребёнком, блядь дура ты ебучая. Сама уёбывай, сука, тварь, блядь, скотина ёбаная, тварь блядь в кухонных сырниках. Говно блядь ебучие. Будет мне ещё указывать. Ну, сволочь.

Дверь резко открылась. Появилась разгневанная бабушка и как заорёт:

— Выматывайся, выматывайся шваль драная со своим выпердышем. Чтобы я тебя суку тут не видела.

Таня аж ахнула от такого оскорбления, ощущая, как внутри всё закипает.

— Ну и не увидишь больше.

Таня резко встала, сняла с дочки платье, надела на неё трусики. В это время из комнаты вышла мама и вцепилась бабушке в волосы:

— Ты что блядь такое говоришь тварь вонючая. Я только её успокоила, только уговорила остаться, а она снова начала.

— Ааааа пусти, — проорала бабушка, — а чего она про меня сидит и говорит из своей комнаты. Мне что не слышно? Приди и скажи это мне в глаза, что, стыдно?

— Ты подлая тварь, — заорала мама.

— Пусти волосы, пусти волосы. Больно.

Выскочила из комнаты Настя:

— Мама, пусти бабушку, ты же ей сейчас все волосы выдерешь.

Началась в коридоре драка и крики. Таня же вышла с дочкой из своей комнаты и мелькая красными колготками, поставила свои и детские уазики.

— Таня. Не уходи, я прошу тебя, не уходи, кинулась к ней Настя.

— Она назвала моего ребёнка выпердышем. Она меня очень оскорбила. И минуты я не хочу находиться больше в этом доме.

Она вышла на крыльцо, держа дочку за руку. Кинулась следом на улицу мама, бабушка и Настя. Мама встала перед Таней на колени на траву под вечерним небом, стала целовать ей руки и говорить, смотря то на Таню, то на её дочку:

— Прости, прости, прости.

Бабушка сказала:

— Танечка, извини меня. Я с ума сошла. Я не знаю, что на меня нашло. Если ты уйдёшь. Я просто умру. Не уходи, Таня. Я сказала это в сердцах, не подумавши.

Тут и Настя прижалась к Тане и, держа её за руку, сказала:

— Я так тебя люблю. Я не хочу, чтобы ты уходила.