Вечность

10

Библиотека Низшего города. Двери уже открыты. Оно и не удивительно. Наверняка, этот зеленоглазый гад уже тут.

Крис стоял у порога, не решаясь войти. Но тут мы заметили подростка-завсегдатая, который проглатывал книги с неимоверной скоростью. Я всегда задавалась вопросом, а куда он спешит здесь?

— Добрый день, вас не было вчера, — произнес, немного смущенно, мальчик, — я дочитал книгу, которую вы мне посоветовали.

Крис немного оттаял и даже улыбнулся.

— Решил взять что-нибудь новенькое?

— Да, но ваш новый работник мне не понравился, и я решил прийти сегодня. Вы ведь здесь еще работаете? — с надеждой спросил мальчишка.

Крис замялся, и я ответила за нас двоих.

— Да, конечно. Эта библиотека — как дом для нас. Мы ее не бросим. Пойдемте уже, не будет стоять на улице. Мне уже дважды наступили на ногу.

— Врешь, — улыбнулся Крис и пошел вперед.

— Честное слово! — делано возмутилась я, — хочешь, покажу палец?

— Не стоит, — гид замахал руками и открыл дверь.

Пустой холл. Если зеленоглазый и здесь, то он занят чем-то своим. Вот и хорошо.

— Давай-ка посмотрим на новинки? — Крис повел мальчишку к стеллажам с последними поступлениями, а я, сбросив новенькую куртку, села за первый попавшийся стол. Передо мной стоял горшочек с вербеной. Я потрогала пальцем землю. Влажная. Значит, зеленоглазый поливал цветы.

Я не хотела думать о нем хорошо и всячески старалась поразмыслить, к чему же мне, собственно, придраться. За этим занятием зеленоглазый меня и застал.

— Как дела?

Я скептически осмотрела его. Снова классический вид: серая рубашка и темные брюки. И чего так вырядился-то? Я в который раз с тоской подумала о своих джинсах с пузырями на коленях. Чувство раздражения только усилилось.

— Нет настроения разговаривать?

— Очень дальновидно, — я отвернулась, посматривая в окно. Как назло, сейчас не было посетителей, и даже вид моих любимых книг не мог меня отвлечь.

— Не против, если я тут присяду?

Я недоуменно повернулась. Он, что, еще здесь? Я пожала плечами, мол, хочет, пусть садится. Мне-то какая разница?

— Нравится?

— Что? — я не совсем поняла его вопрос, и только, когда зеленоглазый показал на цветок, я нехотя кивнула.

— Симпатичный.

— И все?

Да, что такое-то?! Цветок как цветок же!

— Александра, можно личный вопрос?

— Нет.

— Кхм, — к своему неудовольствию, я заметила, что зеленоглазый всеми силами старается скрыть улыбку, — и все же я рискну. Где вы родились?

— Так, послушайте…

— Можно на «ты», — ввернул зеленоглазый, подперев щеку рукой.

— Послушайте, мы не друзья, и я не собираюсь с вами общаться. Вы мне не нравитесь совершенно, поэтому очень прошу воздержаться от вопросов. И, вообще, сделайте одолжение, оставьте нас в покое.

— Не могу, Александра.

— Да, почему же?

— Как и у вас, у меня есть друг.

Я не нашлась, что ответить, возможно, поэтому он решил продолжить.

— Вы ведь тоже на многое бы пошли ради своего друга?

К чему отвечать на очевидное?

— Чего вы от нас хотите?

Зеленоглазый мягко улыбнулся. Он не понравился мне таким. Уж слишком он стал похож на доброго, понимающего человека, словно сейчас он знал мои переживания и разделял их. Нет-нет, мне нельзя так думать! Этот человек лишь умело притворяется, он выследил нас и теперь совершенно непонятно, что он предпримет дальше.

— Не так уж и много, Александра. Вы знаете, у вас интересная мимика. Трудно понять, о чем вы думаете.

С меня хватит! Я встала из-за стола и решила заняться хоть каким-нибудь делом, а не слушать этого… Выдохнув, я пошла к стеллажам с новыми поступлениями, решив изучить их. Вдруг, кто-то заинтересуется, да, и вообще, надо узнать, что там пишут живые.

К сожалению, сегодня книги меня совсем не привлекали. Возможно, сказывалось посещение Третьего города. Я все время возвращалась туда мыслями и теперь очень даже хорошо понимала того паренька, который всеми силами пытался пробиться туда. Это место невозможно забыть.

— Выглядишь потерянной.

— Крис, — я улыбнулась другу, — помог мальчонке?

— Ну, да, он очень увлечен книгами.

— Ага.

— Что?

— Неужели ты не замечаешь?

— О чем ты, Алекс? — гид как раз расставлял книги по полкам.

— К тебе тянутся люди, и тот мальчик не исключение. Эй, я не имею в виду ничего плохого, — я подняла вверх руки, заметив выражения лица друга, — ты меня не так понял. Я это сразу заметила. В тебе что-то есть такое, тебе хочется верить, и с тобой очень интересно находиться рядом.

— Да, брось! — гид выглядел смущенным и слегка покраснел, — я — самый обычный ботан.

— Может быть, — я боднула его плечо, — но, прежде всего, ты — прекрасный человек, и я хочу, чтобы ты всегда об этом помнил.

— Хватит, Алекс! Посмотри, я весь красный!

Я хмыкнула. Так оно и было.

— Хорошо, перестану вгонять тебя в краску. Чем займемся после работы?

— Даже не знаю. У тебя есть что-нибудь на примете?

Я задумалась. Надо сделать хоть что-то, чтобы выбросить из головы воспоминания о Третьем городе.

— Да!

— М-м?

— Хочу покататься на колесе обозрения.

— Я думал, ты боишься высоты?

— До сумасшествия, — призналась я.

— Тогда почему?

— Я лишь беру пример с тебя. Теперь и я буду бороться со своими страхами.

— Да, ладно, — протянул гид и, натолкнувшись на мой взгляд, сразу все понял, — я… помню свое первое пребывание в Третьем городе. Знаешь, он ведь каждый раз разный. Я видел долины, горы, леса, пещеры, даже океан! И пейзаж ни разу не повторялся. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, Алекс. Эта тоска никуда не уйдет. Тебе все сейчас не мило, правда ведь?

Я кивнула, признавая его правоту.

— Мы обязательно покатаемся на колесе, но я хочу показать тебе кое-что еще.

День был спокойным и каким-то скучным. Раньше мне нравилось размеренное течение времени, я никогда не любила сюрпризы и резкие нарушения моей рутины, но сегодня я чувствовала, причем так остро, что в моей жизни (или уже посмертии) мне чего-то не хватает. Чего-то необдуманного.

Мы не заметили, когда ушел зеленоглазый. Закрыв за собой двери, Крис взял меня за руку и повел за собой по вечернему Низшему городу. Вокруг мерцали фонари, разливая яркий, бьющий по глазам свет. Люди шумели, как впрочем, и всегда. Мы же с Крисом молчали.

Несколько раз мы сворачивали в совершенно темные переулки, больше напоминающие гетто или совсем уж неблагополучные районы. Я не спрашивала, куда мы идем. Я полностью доверяла Крису, лишь с любопытством осматривала новые для себя места.

Мы остановились у обшарпанного дома с хлипким, давно не крашенным деревянным забором. Он казался здесь совершенно лишним и чуждым, в веренице небоскребов и бутиков, он был подобен ложке дегтя.

— Нам сюда? — озвучила я очевидное.

— Угу. Готова?

— Всегда! — бодро ответила я, причем, совершенно этой бодрости не ощущая.

Крис открыл калитку и пошел вперед. Мне ничего не оставалось, как вновь идти за ним. Лужайка была заброшена, никто не ухаживал за ней. Я спотыкнулась о брошенное ведро, которое, загремев, укатилось куда-то в темноту.

За дверью было тихо, лишь отзвуки тяжелого дыхания. Крис по-хозяйски свернул направо по коридору, поманив меня за собой. Я оказалась в большой комнате с чисто выбеленными стенами и рядами железных больничных коек, на каждой из которых лежали люди. Честно говоря, я испугалась, присмотревшись. У всех были пустые глаза, бледная пленка полностью заволокла их, лишая возможности даже рассмотреть цвет.

— Они все слепые? — спросила я, ведь именно так они выглядели.

— Нет, — шепотом сказал Крис, — так выглядит равнодушие, Алекс.

— Не понимаю, — я почувствовала мороз по коже.

— Все они совершенно здоровы, ведь они попали в Вечность, как ты и я когда-то. Было время, и все они чувствовали радость от неизведанного, от осознания бесконечности перед ними, каждый день был наполнен чем-то новым, удивительным. Столько прекрасных мест, столько возможностей. Можно учиться и работать, можно просто бродить и знакомиться с людьми. Разве могли мы похвастаться подобной свободой при жизни?

Я молчала. Крис был прав, конечно.

— Но для всех нас когда-нибудь наступит такой момент, когда мы поймем: у нас есть время, мы можем все, что захотим, но для чего? Зачем?

Я улыбнулась, не понимая вопроса.

— Когда-то и они смеялись над этими словами. Я прихожу сюда, что помнить, Алекс. Чтобы каждый раз себе напоминать, для чего я живу. Я не хочу стать таким растением, я не хочу лежать, тупо смотря в потолок, я хочу жить и чувствовать. Даже здесь, в этом треклятом городе, от вида которого меня колотит, даже здесь…

— Крис…

— Я привел сюда тебя, потому что знаю, что после увиденного в Третьем городе ты почувствовала опустошенность, вернувшись сюда. Ведь Третий город — это не просто красивые места, там ты забываешь об испытанной боли, мне даже иногда кажется, что там мы снова вспоминаем, что значит быть детьми, свободными от ограничений и условностей. Здесь же, вроде бы, уже никто на нас не давит, но мы-то помним все, что вложено в наши головы. Я хочу, чтобы ты знала, что бывает с теми, кто опустил руки, кто испытал отчаяние и сдался. Посмотри на них! Они не говорят, не передвигаются, но они и не могут умереть, хоть и страстно этого желают.

— Это просто ужасно. Как вывести их из этого состояния?

— Не знаю. Никто не знает. Я прихожу сюда к Анне, — Крис указал на одну из коек. Довольно пожилая женщина, скорбные морщины у рта и такие же, как у всех, белесые глаза.

— Ей слегка за 30.

— Не может быть!

Крис усмехнулся и поправил у Анны подушку. Женщина не пошевелилась.

— Она была одной из тех, с кем я познакомился, как только сюда попал. Она и Джо еще. Да… Знаешь, тогда я был немного в шоке, даже не знаю, как сказать. Осознание, что ты больше не жив… Разве это можно описать? Может быть, поэтому я не обращал должного внимания на нее? Теперь нет смысла об этом говорить, наверное.

Я присела рядом на низкий стульчик, не переставая коситься на женщину.

— Она была моим гидом, Алекс. Так-то.

— Позже ты не узнал правду?

— Лишь в общих чертах. Таких местечек, оказывается, немало даже здесь в Вечности. Наверное, у нас в крови привычка уставать от жизни, не важно живы мы или уже нет. Но я действительно хотел бы знать, что привело ее к этому состоянию.

Я тяжело вздохнула, разделяя его мысли. Рискнув, я дотронулась до бледной руки женщины. Такая холодная!

Крис понимающе хмыкнул.

— Она была тогда очень терпелива ко мне, я творил разное… Сходил с ума, понимаешь?

Я кивнула.

— Она никогда на меня не злилась. Уже тогда стоило понять, что Анна видела такое сотни раз, и уже ничего не могло ее удивить. Но я был слишком занят собой и своими переживаниями, чтобы хоть что-то заметить. Так ведь оно и происходит, да? Мы носим весь груз наших черных мыслей в себе, перекручиваем их в голове и почти никогда не делимся.

Я снова кивнула, продолжая поглаживать восковую руку женщины.

— Я думала, что здесь умереть нельзя, но, похоже, что я ошибалась.

— Умереть нельзя, — возразил Алекс, устало почесывая голову, — но есть вещи и похуже.

С этим было трудно не согласиться.

— Кто присматривает за этими домами? — спросила я, отметив чистоту в комнате и свежее постельное белье.

— Кто-то из Зала Регистрации. Там не только клерки, много разных отделов. Но им, — Крис махнул на полумертвых-полуживых, — им ничего не нужно на самом деле. Кто-то просто убирает здесь по своему желанию. Поверь, даже если бы здесь все заросло вековым слоем пыли, а их бы никто не перевернул за десяток лет, с их телами ничего бы не произошло.

— Это ужасно, — прошептала я, все еще чувствуя холод от прикосновения к руке Анны.

— Согласен, — Крис выглядел спокойным, но четко очерченная морщинка между бровей выдавала его состояние, — я давненько здесь не был, думаю, нужно это исправить. Знаешь, Алекс, встреча с Эйданом что-то перевернула во мне. Снова.

Я удивилась. Раньше Крис старался не называть того парня по имени.

— Я вновь понял очевидную вещь. Мы слишком много думаем о себе. Возможно, лекарство куда проще, чем нам кажется?

— О чем ты?

— Когда-то кто-то сказал мне, что если тебе ужасно плохо, и ты не видишь выхода из ситуации, есть только один способ.

— И какой же?

— Помочь тому, кому хуже, чем тебе.

Я улыбнулась. Мне понравились эти простые слова.

— Мы будем приходить сюда чаще? — спросила я, уже зная ответ.

— Определенно. И, Алекс, теперь я надеюсь, ты не будешь тосковать по Третьему городу.

— Не буду. Спасибо тебе.

Крис ничего не ответил, прекрасно понимая, что я имела в виду. Он был прав. Мы так часто упиваемся своими бедами и тоской, хотя есть люди, которым в сто крат хуже. И даже здесь, имея бесконечный запас времени, мы так и не бросаем своих «живых» привычек.

Странно, но это ужасное место подействовало на меня неожиданно. Во мне будто проснулась скрытая энергия. Мне захотелось действовать, работать, гулять, читать, учить что-то новое. Да, что угодно! Лишь бы не лежать так, со стеклянными глазами, совершенно равнодушной ко всему, что происходит вокруг.