Ведьма Пачкуля и месть гоблинов

Глава восьмая Сборище

На Кудыкиной горе весело полыхал костер. Ведьмы с помощниками гуляли вокруг, болтали, сплетничали и пожирали глазами стопки бутербродов, высившиеся на длинных столах. Бутерброды всегда были излюбленной частью программы. Только вот есть их не разрешалось до обсуждения шабашных вопросов. Поэтому официальная часть мероприятия никогда не затягивалась надолго.

Пока что официальная часть еще не началась. Пока что все просто убивали время. Бугага и Гагабу разучивали новый дуэт на скрипках. Крысоловка с Чесоткой придирались к друг дружкиному вязанью. Время от времени тут и там мелькали вспышки света — это ведьмы демонстрировали новые заклинания под восхищенные возгласы или улюлюканье, в зависимости от зрелищности. Чуть выше, на стоянке, припаркованные и тут же позабытые хозяйками метлы разговаривали о своем, о метельном.

Пачкуля громко рассказывала о проблемах с метлой и была в центре внимания. К досаде Шельмы, вокруг нее собралась толпа. Все ведьмы считают себя экспертами в подобных вопросах, и у каждой имелось свое мнение. Когда Пачкуля изобразила, как метла брякнулась Дадли на хвост, и все прыснули со смеху, Шельма потеряла терпение. Дадли от расстройства пришлось отойти за кустик и покусать там камень.

— Не смешно, Пачкуля! — завопила Шельма.

— Пфф. Куда подевалось твое чувство юмора, Шельмок? Ну так вот…

Но тут…

— Тишина! — потребовал настойчивый, властный голос. — Если все готовы, объявляю этот слет открытым. Ведьмы, прошу вас встать. Дай-ка мне зонтик, Проныра. Если они не перестанут трещать, Макабра, шугани их своей волынкой.

Голос принадлежал Достопочтенной Чепухинде, предводительнице шабаша. Ей перевалило за двести, и у нее были серьезные нелады с памятью. Блики огня играли на стеклах ее очков и вилах маленького сердитого бесенка, который примостился у ведьмы на плече, обернув остроконечный хвост вокруг ее шеи, наподобие длинного шарфа. Его звали Проныра, он был помощником Чепухинды.

Макабра-Кадабра уже приготовилась дудеть в волынку. Хаггис, ее козел, предостерегающе заблеял. Болтовня тут же стихла. Ведьмы попрятали вязанье, высморкались, сдавленно прокашлялись и вместе с помощниками выстроились по стойке «смирно». Те, кто не забыл дома зонтики, открыли их. Остальные с обреченным видом втянули головы в плечи.

— Салют, ведьмы! — протрубила Чепухинда.

— Салют! — раздалось в ответ. Тут, как обычно, примчалась маленькая тучка, выдала короткий, энергичный залп градин и усвистала прочь.

— Объявляю официальную часть слета открытой, — провозгласила Чепухинда, складывая зонтик. — Ну что, приземляйте свои зады.

Моментально началась давка за теплое местечко у костра. Вдоволь потолкавшись и попихавшись, ведьмы наконец расселись с удобством. (Что касается Туту, то она с удобством повисла на ближайшем дереве.) Пачкуля прорвалась в середину первого ряда. Хьюго забрался на поля хозяйкиной шляпы, оттуда было лучше видно. С одной стороны от них села Шельма с Дадли. С другой — плюхнулась Тетеря со своим ленивцем, служившим ей подушкой. Как обычно, оба сразу же задрыхли. В обмякшей Тетериной руке осталось недоеденное яблоко. Пачкуля его стащила и прикончила. Ведьмы, что с них возьмешь.

Чесотка подняла руку.

— Достопочтенная Чепухинда, можно нас с Барри освободить от собрания? Мы себя плохо чувствуем. Если позволите, мы бы взяли себе бутербродов и полетели домой. У меня горло болит, а Барри опять линяет, да, Барри?

Она пихнула локтем печального, лысого стервятника, и тот покорно кашлянул.

— Еще чего, — сказала Чепухинда. — Останетесь и будете страдать вместе с остальными. Да, Шельма? Что у тебя?

— Достопочтенная Чепухинда, я хочу пожаловаться на Пачкулю. Знаете, что она сделала? Точнее, что она позволила сделать своей метле. Она…

— Потом, Шельма, потом. Тебе известно, что жалобы на Пачкулю относятся ко «Всем прочим вопросам». Начнем с главного. Мы собрались сегодня, чтобы обсудить… э-э… мы собрались, чтобы… обсудить… Проныра?

Раздался коллективный вздох.

— Хэллоуинскую вечеринку, — устало напомнил Проныра. — Я вам уже тыщу раз говорил.

— Да, да, разумеется, я помню, просто тебя проверяла. Найди мне Шабашную конторскую книгу, будь любезен. И, кто-нибудь, разбудите Тетерю. Я из-за ее храпа собственных мыслей не слышу.

Проныра воздел глаза к небу, соскользнул вниз и принялся рыться в черном мешке для мусора. Какого барахла там только не было! Книги заклинаний, волшебные палочки, магические зелья, хрустальные шары и парочка жаб вперемешку с резиновыми сапогами, термосом с горячим супом, сиропом от кашля, мозольным пластырем и запасным шарфом для обратной дороги. Чепухинда всегда очень тщательно собиралась. Наконец он извлек на свет старую, потрепанную тетрадку.

Тем временем Пачкуля услужливо пыталась разбудить Тетерю, которая, как вы помните, дрыхла, положив голову на своего ленивца. (Кстати говоря, имени у ленивца нет. Тетеря так и не удосужилась его назвать, да и ему самому лень об этом переживать.)

Дабы пробудить спящую красавицу, Пачкуля саданула ей под ребра ручкой зонтика. При этом острым концом она, конечно же чисто случайно, ткнула Шельму в нос. Для Шельмы эта выходка стала последней каплей. Шаткое перемирие между ними было нарушено.

— Зараза! — прошипела Шельма. — Ну все! Ты мне больше не подруга! Домой пешком пойдешь.

— Если я пойду домой пешком, ты не будешь судить парад-маскарад, — не растерялась Пачкуля. — И участвовать в нем тоже не будешь, — прибавила она.

— Пачкуля и Шельма, не болтайте, — забрюзжала Достопочтенная Чепухинда. — Сегодня очень важное сборище. Все должны быть внимательны. Мы обсуждаем хэллоуинскую вечеринку.

— И все? — проскулила Макабра. — А нельзя потом устроить небольшую дружескую драчку? Я в жутко драчливом настроении.

— Жаль тебя расстраивать, Макабра, но драки сегодня не будет.

Макабра надулась. Разочарованный Хаггис бил копытом. (Хаггис — не обычный козел. Макабра-Кадабра утверждает, что он единственный в своем роде. Когда смотришь на это чудовищно мохнатое существо с дурацкой, спадающей на глаза челкой — начинаешь ей верить.)

— Пачкуля, — сказала Чепухинда. — У меня крайне неприятное ощущение, что в этом году твоя очередь устраивать Хэллоуин.

— Так и есть, Чепухинда! — отозвалась Пачкуля. Она вскочила, вытянув вверх руку и дрожа от рвения. — Это будет самый грандиозный Хэллоуин в истории шабаша!

— Увы, — сказала Чепухинда, открыв конторскую книгу. — Боюсь, у меня скверные новости. В этом году мы не можем позволить себе вечеринку. Денег нет.

Новость была встречена громкими стонами. Пачкуля не поверила своим ушам.

— Вечеринки не будет? — завизжала она. — Но сейчас же моя очередь, Чепухинда! Мы обязаны отпраздновать Хэллоуин. У меня куча шикарных идей!

— Ну, может, совсем отменять будет чересчур, — смягчилась Чепухинда. — Но кое-что из программы придется исключить. Например, шарики, смешные шляпы, барбекю, оркестр, приз, торт, подарочные наборы…

— Стойте, стойте! Вы так все исключите. Уже ничего не осталось! — заголосила Пачкуля.

— Вполне себе осталось. Можно бутерброды принести, как сегодня. Посидим, погогочем у костра. Мне жаль, Пачкуля. Я знаю, ты считаешь себя лучшим в мире организатором вечеринок — хотя не могу взять в толк почему. Но без денег особенно не разгуляешься, правда? Ну и все. Обсуждение закрыто. Давайте поедим.

Все, похоже, решили, что идея — отпад. Засуетились, закопошились, принялись рыться в сумках и искать свои палочки. И тут…

— Погодите! — Пачкуля не собиралась так легко сдаваться. — Мы должны устроить нормальный Хэллоуин! Где наша гордость? Мы что, вот так просто наплюем на свою репутацию? У кого всегда были лучшие вечеринки по эту сторону Туманных гор? У нас! Бутерброды! Погоготать у костра! Ха!

— А что не так с гоготанием у костра? — возмутилась Крысоловка. — Мы всегда гогочем у костра на Хэллоуин. Это традиция.

— Я за! — поддержала Макабра-Кадабра. — Знаем мы твои полоумные идеи, Пачкуля. Традиции — наше все.

— Чепуха, — сказала Пачкуля. — Не будьте вы старыми занудами. У меня есть гениальная идея для вечеринки, которая прославит наш шабаш в веках. Почерпнула ее из одной чудной книжки — опаньки, она как раз у меня под рукой.

Решительным жестом она подняла над головой разваливающееся пособие по организации забубенных вечеринок.

— Внимайте! — пронзительно воскликнула она с пылом фанатика. — Как вам такая идейка? Парад-маскарад!

Повисла долгая тишина. На всех лицах, кроме Шельминого, читалось недоумение. Никто раньше не слыхал о маскараде. Только вот сознаться в этом первой ни одна из них не желала.

— Нам в любом случае это не по карману, но все же — что еще за «парад-маскарад»? — спросила Чепухинда. Она была так стара, что уже не боялась показаться невеждой. Все с облегчением выдохнули.

— Ох. Мы все нарядимся кем-нибудь или чем-нибудь, — объяснила Пачкуля. — Вот прям кем и чем угодно. А за лучший костюм вручим приз.

— А я — знала, — с умным видом заявила Шельма. — Очень, кстати говоря, современная идея.

— Ты не могла бы пояснить насчет «кем и чем угодно»? — попросила Грымза. — То есть хоть королевой, хоть пингвином, хоть куском мыла?

— Именно, Грымза, именно, — просияла Пачкуля. — Ты все правильно поняла. Мы могли бы одеться троглодитками — завернуться в шкуры саблезубых тигров.

— Задубеем, — отметила Чепухинда. — В октябре на Кудыкиной горе, прямо скажем, не жарко. На мне сейчас три безрукавки и еще кофта сверху. И потом, где прикажешь взять шкуру саблезубого тигра? Они ж вроде вымерли?

Пачкуля вздохнула. Да, борьба предстоит напряженная.

— Да нет, Чепухинда. Про троглодиток я для примера сказала. Вы можете быть кем угодно другим. Робином Гудом. Карандашом. Принцессой. Кем захотите. Каждый сам выбирает. Ага?

Снова повисла тишина. Ведьмы кумекали. Маскарад, значит? Раз в жизни надеть что-то другое, не лохмотья. Хм-м. Смело, смело. С другой стороны, может, и весело будет? Особенно если приз дадут.

— Это все прекрасно, Пачкуля, — сказала Вертихвостка, — но нам даже торт не на что купить. Где взять деньги на костюмы, не подскажешь?

— Я достану деньги! — брякнула, не подумав, Пачкуля. — Положитесь на меня. Я достаю мусор для костра, значит, и все остальное как-нибудь улажу. Не волнуйтесь, девочки, мы не просто отпразднуем Хэллоуин — это будет грандиознейшая вечеринка! В общем, я предлагаю…

Но она не договорила. Ее прервали. Откуда-то сверху послышался свистящий звук, и нечто тонкое и длинное стрелой устремилось с неба и бабахнулось прямо в толпу ведьм.