Ведьма Пачкуля и месть гоблинов

Глава четвертая Похищение метлы

Кирпичами швырялся юный Цуцик. На самом деле он попал в Помёлку случайно, хотя потом хвастался, что, конечно, в нее и целил. Он даже не заметил метлы в небе. Просто захотелось вдруг бросить кирпич. (Типично гоблинское поведение.) Так что Цуцик сильно удивился, когда кирпич зацепил Помёлку и бедняжка рухнула с неба, вонзившись ему в ногу черенком.

— ЫЫЫЫЫЫЫОООООУУУУУУУУУУУ!

На страдальческие вопли Цуцика из пещеры высыпали остальные гоблины. Увидев, что произошло, они пришли в неописуемый восторг. Они поймали метлу! Вот везуха! И не просто метлу, а метлу этой кошелки Пачкули! Ну трофей! Ух, подфартило!

Бедная Помёлка. Они немного ей пошвырялись, попрыгали на ней разок-другой, а затем связали и, ликуя, потащили в свою пещеру. К счастью, Помёлка была без сознания и ничего не почувствовала. Совершить аварийную посадку черенком вперед да с такой высоты — это вам не шутка.

Когда позднее метла пришла в себя, то с ужасом обнаружила, что во рту у нее кляп, а сама она обмотана цепями и накрепко прикована висячим замком к ржавому крюку, торчащему из стены сырой, вонючей пещеры. Чуть поодаль факелы отбрасывали мерцающий свет на башмаки, подтяжки и шапки с помпонами семерых отталкивающего вида похитителей, которые заговорщически сгрудились в круг и явно замышляли недоброе.

«О нет! — простонала про себя Помёлка. — Меня поймали гоблины! Как неприлично. Стыд и срам. Если наши об этом услышат, я стану посмешищем на все окрестное небо. Мне и быть-то здесь не положено. А вдруг хозяйка узнает? Я не переживу позора…»

Она с тревогой огляделась по сторонам, прикидывая, как бы сбежать. Без шансов. От тугих веревок она вся занемела. Даже если получится как-нибудь высвободиться из пут, выход из пещеры все равно плотно прикрыт валуном.

«Хорошенькое положение, — думала Помёлка. — Я одна, без друзей, в пещере чокнутых гоблинов. Что-то со мной будет?»

Удручившись до кончиков прутьев, она обмякла и неохотно прислушалась к разговору гоблинов.

— Давайте порубим ее на кушки. — Это был юный Цуцик. — Я ее поймал, мне и решать: рубим. Топодом. А кушки отпдавим Пачкуле. Хрясь-хрясь.

Чего-о-о-о-о-о-о-о?????!! У Помёлки сок застыл в жилах.

— Цуцик пдав, — поддакнул Обормот. — Покажем этой Пачкуле, где даки зимуют. А то она ишь как с мусором поступает. Вонь-стеной огородилась, подлюка штарая.

Его слова встретили у остальных сердечную поддержку. Пачкулина стена их крепко раздосадовала. Налеты на Свалку в преддверии Хэллоуина — это традиция. Все воруют мусор. Охранять его при помощи магии — жуть как нечестно.

— Фу!

— Жухало!

— Согласен!

— Долой вонь-стену!

— Решено, — кивнул Обормот. — Порубим ее. Хрясь-хрясь. И всего делов.

— Обождите-ка, — вмешался, кипя энтузиазмом, самый большой из гоблинов. Его звали Красавчик, и ему в голову пришла мысль. Для него это было в новинку. — Слышьте чего. У меня идея! Надо потдебовать выкуп. Мы вот чего, значит, сделаем. Напишем Пачкуле письмо, что мы взяли ее метлу в заложники и тдебуем взамен мешок золота. Каково, а?

План Красавчика понравился Помёлке значительно больше. Но, к ее смятению, она оказалась в меньшинстве. Все остальные нашли Красавчикино предложение дурацким, о чем и заявили. Требовать выкуп? Ха! Золото? Туфта! На кой им золото? Магазинов здесь нет, да никто бы и не стал обслуживать гоблинов. Но Красавчик не хотел отказываться от своей идеи.

— Ладно! Ходошо, — гаркнул он, перекрикивая недовольные возгласы. — Золота нам не надо. Давайте попдосим чего другого. Ну… Пдидумал! Бесплатный мешок мусора для хэллоуинского костра. А еще лучше — пдиглашение на ведьминскую хэллоуинскую вечеринку!

Товарищи отреагировали насмешливым улюлюканьем. Идти на ведьминскую вечеринку? Да ни в жизнь! Да ни один гоблин, достойный своих подтяжек, не заявится по доброй воле на ведьминский Хэллоуин. О чем он только думает? [де его гордость? И так далее в том же духе.

— Но у них завсегда ж веселее, — упрямо настаивал Красавчик. — У них есть надувные шадики. И смешные шляпы. И еда всякая. И танцы будут. И здодовенный костер. В пдошлом году наш костер был тьфу по сдавнению с их здодовенным. У нас и без вонь-стены мусорный улов обычно не шибко какой. Мы вечно в пролете.

Гоблины, зеленея от зависти, кивали и скрежетали зубами. Красавчик был прав. Эти ведьмы не только умеют защищать свой мусор, но и празднуют со вкусом. Каждый год, в ночь на Хэллоуин, гоблины сиротливо ютятся у скудного, унылого, отсыревшего подобия праздничного костра, деля на всех котелок вареной жгучей крапивы, в то время как на Кудыкиной горе ведьмы радостно набивают животы сосисками с печеной картошкой при свете высоченного, весело трещащего пламени, которое озаряет небо на многие мили вокруг. А все почему? Потому что старая кочерыжка Пачкуля заграбастывает весь лучший мусор и делиться не хочет, вот почему.

— Так, ну письмо насчет выкупа — все равно не вариант, — заметил Гнус. Его вдруг осенило.

— Чего это?

— А никто из нас писать не умеет. — И это была правда.

— Как по мне, надо ее порубить топодом, — не унимался Цуцик. — Никто ничего лучше не предложил. Нет, ну а че еще делать с ведьминской метлой?

Воцарилась долгая тишина. Гоблины думали, что же им делать с метлой. Нечасто выпадает такая удача. Наверняка можно извлечь какую-то выгоду.

В темном углу предмет обсуждения судорожно сглотнул и затрясся.

— Придумал! Можно ее сжечь, — выдал находчивый Пузан. — Сложим из нее костер и подожжем. Эй, можно это сделать на Хэллоуин! Вроде как в знак протеста. Ведьмам это ух как не понравится.

— Ура! — воодушевился Обормот. — Давайте ее спалим!

— Тухлый будет костерок, — вставил Косоглаз. — Она же тощая как палка. Минуты за две прогорит.

Помёлку передернуло от одной мысли об этом. Разговор принимал все менее приятный оборот.

— Рубим-рубим, хрясь-хрясь, — пропел юный Цуцик, глаза у него были безумные.

— Вот досада, что у нас всего одна метла, — сказал Свинтус. — Если б их много было, тогда б славный костер получился. Но много у нас нет.

— Рубим-рубим, хрясь-хрясь.

— Погодите-ка, — вдруг сказал Красавчик. — Сейчас. Уже почти… не торопите только… так, похоже, у меня план создел!

Гоблины не слишком воодушевились.

— Нет, правда, — настаивал Красавчик. — План такой. Слушайте. Значит, из одной метлы костра не выйдет, ясен пень. Но, как Свинтус говорит, если много метел взять — будет большой костер! Так чего, надо нам укдасть еще одну. Потом еще одну и еще одну. Сечете? А когда все метлы собедем, спрячем их, чтобы ведьмы не нашли.

— Где? — спросил Косоглаз.

— Пока не знаю. Я еще все детали не пдодумал. В какой-нибудь, может, яме. Но вы основную идею-то ухватили? Ведем их в заложники, а потом говодим ведьмам, что сожжем их метлы на костре, если они не выполнят наши тдебования. А если тдебования не придумаем, то пдосто сожжем их, и все.

Гоблины замолчали, обдумывая новый план.

— Оценили? — гордо спросил Красавчик. — Я ж сказал, у меня план создел!

— План-то ничего, — согласился Косоглаз. — Только недочетов в нем много. Как мы собираемся заполучить остальные метлы-то? А? Сдается мне, не полетят они сюда, нам, так сказать, в руки, чтоб юный Цуцик посбивал их на землю кирпичами. Не все ж такие заторможенные, как эта.

Связанная Помёлка чуть не умерла со стыда.

— Рубим-рубим, хрясь-хрясь, — пробубнил Цуцик.

— Обождите, — гнул свое Красавчик. Успех вскружил ему в голову, идеи так и сыпались из него. — Я знаю, когда мы можем это пдовернуть. Завтра ночью у них шабаш. Мы укдадем метлы во вдемя их сборища на Кудыкиной горе. Все метлы будут припадкованы на стоянке, так? Все в одном месте, сечете? Мы прокдадемся туды в темноте, а потом…

— Погодь! Там какой-то шодох, — прервал его Пузан. — Метла, поди, очухалась и подслушивает наши планы! Давайте, парни! Пойдем поддазним ее. Педедыв на дазнилки!

Остальные были только рады отвлечься. Планы, заговоры — это, конечно, здорово, но мозги устают ужасно. Перерыв на дразнилки пришелся очень кстати.

Бедная Помёлка. Внезапно окруженная гоблинами-забияками, она старалась принять гордый и равнодушный вид.

— Рубим-рубим, — издевался Цуцик, притворяясь, что у него в руках топор, — хрясь-хрясь.

— Где спички? Эй, кто-нибудь, бдосьте мне спички! — рявкнул Свинтус.

Косоглаз исполнил какой-то дурацкий танец, и все чуть не попадали со смеху.

— Никогда не видал ведьминскую метлу так близко, — сказал Свинтус, потирая глаза. — Кажись, пдостая штуковина. Интедесно, как она даботает?

— А шут ее знает, — сказал Обормот. — Небось надо волшебное слово какое.

— Уж наведняка, — согласился Пузан. — Хорошо б нам его узнать, я вам скажу! Тогда б мы могли полетать. Ничего так мыслишка, а?

Гоблины переглянулись, пораженные тем, что не подумали об этом раньше. Полетать! Конечно! Они шлепнули себя по коленям. Вот потеха-то будет!

— Так! — продолжал Пузан. — Давайте попдобуем всякие дазные слова. Глядишь, и угадаем.

Гоблины заскрипели мозгами.

— Абракадабра, — рискнул Косоглаз.

— Сим-сим, Сезам, откройся? — неуверенно протянул Свинтус.

Гнус:

— Эники-беники ели вареники!

Обормот:

— Фи-фай-фо-фам…

— Жарко, жарко, пламя ярко…

— Крибле-крабле-бумс…

Все это время Помёлка, к ее чести, старательно изображала презрение. Варианты становились все глупее и, наконец, иссякли.

— Не даботает, — заключил Косоглаз. — Не полетит она, и все тут. Знаете чего? Она наша дабыня, сжигать мы ее будем только чедез неделю, так что пусть в пещере подметет. Пдибдаться тут не помешает.

— Умно, — сказал Свинтус. — Дазвяжи ее, Цуцик… Кдасавчик, откати-ка валун чуток. Надо проветдить. От всех этих дазговодов у меня годло дазболелось.

Помёлка не могла поверить в такую удачу. Она затаила дыхание, пока Цуцик возился с веревками, цепями и замком, орудуя зубами да старой вилкой. Красавчик тем временем отодвинул в сторону валун, служивший дверью в пещеру. Запахло свободой.

— А ну пошла! — скомандовал Пузан. — Посмотдим на тебя в деле. Мети!

Помёлке не надо было повторять дважды. Она смела всех на своем пути. Цуцика в одну сторону, Пузана — в другую. Раскидав остальных гоблинов, она ловко обогнула Красавчика, которого, ввиду его немалых размеров, смести с дороги было не так-то просто, протиснулась в узкую щель между валуном и стеной, взмыла в воздух и со свистом унеслась прочь, прежде чем гоблины сообразили, кто их отмутузил.

Вжик — и нет метлы!

Пока Помёлка летела домой, занялся рассвет. Это значит, она провела в гоблинской пещере всю ночь! Ничего себе! Кошмар!

Помёлку обуревали самые разные эмоции. Прежде всего, она испытывала невероятное, блаженное облегчение. Но и стыд тоже. Умудриться попасть в плен к гоблинам! Всем известно, что гоблины никогда ничего не могут поймать. Даже светлячок может перехитрить гоблина, потому что гоблины тупоголовые. Нет, ну какая же она дура!

Размышляя о том, что случится, если эта история выйдет наружу, метла все больше мрачнела. В лучшем случае ее ждет общественное порицание. Скорее всего, ее на много недель отстранят от полетов. Другие метлы будут ее сторониться. Все станут показывать на нее и громко, презрительно говорить: «Вот метла, которую поймали гоблины». А что хуже всего, ее ждет Пачкуля, которая будет ее бранить и отчитывать, бранить и отчитывать, и так до бесконечности. Может, она даже выполнит свою любимую угрозу и порубит ее на прищепки. Ужас!

Стоп. Вдруг блеснула надежда. Насколько ей известно, свидетелей не было. Если гоблины будут держать рты на замке, велика вероятность, что никто и не узнает. Пачкуля наверняка не заметила ее отсутствия. Помёлка приободрилась. В конце концов, может, все не так уж и плохо.

И снова стоп. Как же быть с гоблинским планом? Вдруг они его осуществят? Вдруг и впрямь подкрадутся к беззащитным метлам, когда те останутся совсем одни на стоянке? Представляете? Если Помёлка никого не предупредит, произойдет массовое похищение метел. Что же тогда будет с ее друзьями? Но главное, что будет с ней самой?!

Помёлка не горела желанием проверить. Лучше ей не появляться завтра на Кудыкиной горе. На всякий случай. Разумеется, это лишь мера предосторожности, ведь ничего не случится, да? Гоблины никогда этого не сделают, правда? У них мозгов не хватит организовать похищение, ну куда им? Так что и упоминать об этом не стоит, зачем? Нет, конечно, не стоит.

Возвращаясь в Непутевый лес, Помёлка приняла решение сохранять спокойствие. Увы, к тому времени, как она добралась до дома, нервы у нее сдали, и она потеряла присутствие духа. Вот почему сейчас злая как черт Пачкуля тащит бесчувственную и осрамленную метлу от Шельмы в свою хибару. Помёлку ждет очередная крепкая взбучка.