Ведьма Пачкуля и месть гоблинов

Глава одиннадцатая Чрезвычайное положение

Тем временем на горе продолжалась игра в шарады. Помёлка показывала высший класс. Ни до того, ни после не было метлы, которая пекла бы воображаемые блины так убедительно и искренне, как Помёлка в ту ночь. Она смазывала невидимую сковороду маслом и складывала блинчики горкой. Отчаяние придавало ее игре подлинную силу и величие. Ничего удивительного, что в конце концов Хьюго таки догадался!

— Плин! — пискнул Хьюго. — Метла печь плины!

Помёлка чуть не заплакала от облегчения.

— Молодчина, Хьюго, — сказала Пачкуля и погладила его по спинке. — Так. Что у нас рифмуется с «блином»? Клин, трамплин… Ну конечно — гоблин! Я так и знала! Помнишь, Шельма, что метла отчебучивала, когда мы про гоблинов говорили? Угадала я? А, метла?

Обессилевшая после своего актерского дебюта Помёлка лишь вяло кивнула, и зрители удовлетворенно выдохнули. Все веселились от души. Хотя — не совсем все. Дадли дулся из-за того, что Хьюго так отличился в разгадывании шарад. Макабра и Хаггис куда-то запропастились. Тетеря спала, а несколько помощников заскучали и болтали между собой. Но все остальные веселились от души.

— Итак, — подытожила Пачкуля, — значит, «опасность» и «гоблины». Теперь нужно следующее слово. Ты отлично справляешься, метла. Актриса высший класс, а, девочки?

Редкие аплодисменты. Помёлка слабо поклонилась.

— Соберись, метла, — подбадривал ее Хьюго. — Нам нато снать, гте эта самая опасность. Пошалуйста, показыфать следующее слофо.

Но этого не потребовалось. Из-за деревьев послышался стук копыт, и на поляну верхом на Хаггисе выскочила Макабра-Кадабра. Несмотря на съехавшую на один глаз шляпу, ее прямо распирало от важности. Она кричала, улюлюкала и чем-то победно размахивала.

Гоблинской шапкой с помпоном!

Макабра резко натянула вожжи, и Хаггис затормозил, описав полукруг.

— Измена! — вопила Макабра. — Измена и коварство! Метлы стибрили, все до единой. Нас ограбили, девочки. Кумекаете, кто? Гоблины, вот кто. Гляньте-ка! Гляньте, что я нашла!

Макабра водрузила улику на трубку своей волынки и помахала у ведьм перед носом.

Смятение и ужас! Возмущенные крики, хлопанье крыльев, скрежет когтей, скрип зубов, потрясание кулаками. Паника, упреки, беготня, скандал. Две истерики, три обморока. Макабра хотела организовать карательный отряд. Грымза хотела устроить голосование. Туту свалилась с дерева. Близнецам Бугага и Гагабу сделалось нехорошо, и они по очереди обмахивали друг дружку веером. Нечасто на сборищах случалось что-нибудь столь волнующее, и ведьмы хотели насладиться происшествием сполна. Посреди всей этой кутерьмы разъяренная Пачкуля скакала на одном месте и честила Помёлку на чем свет стоит.

— Дурачина! Бестолочь! Рохля ты дубинноголовая, пень пнем! Теперь мне все ясно. Тебя гоблины поймали, так? Вот где ты все это время пропадала. И ты подслушала их план, да? Ты знала обо всем с самого начала, деревяшка ты с ушами. Швабра бездарная. Почему раньше мне не сказала? Трухлявая башка!

Помёлка молчала, повесив голову. От великой актрисы до бездарной швабры — всего-то десяток оскорблений. Ох, какой позор. Теперь она была просто сломленной метлой, которая заслуживала всей ругани, что обрушила на нее Пачкуля.

— Ладно, хорош, довольно. Не увлекаемся. Все успокоились! — строго приказала Достопочтенная Чепухинда. — Чего переполошились-то? Это всего-навсего гоблины. А гоблины — шайка олухов, как вы помните. Они даже магией не владеют. Смотрите. Сейчас я взмахну палочкой и верну наши метлы. Где моя палочка, Проныра?

— У вас в руках, — показал Проныра.

— Разумеется, я и сама знала. Так, отлично. Через секунду метлы появятся в небе. Рык медвежий, совиный крик — метлы на гору вернитесь вмиг!

И Чепухинда легко взмахнула палочкой. Тут самое время бы произойти чему-нибудь впечатляющему. К примеру, мог бы ударить гром, а заодно и молния могла бы полыхнуть. Ну, или, по крайней мере, мог бы появиться зеленый дым. А затем ночное небо заполонила бы стая метел. Гоблины оказались бы пойманы и сурово наказаны. И все наконец принялись бы за бутерброды, а потом разлетелись по домам.

Но не в этот раз. Все повытягивали шеи, вглядываясь в небо, но ничего не произошло. Точнее, произошло вот что: Чепухиндина палочка глухо чпокнула, извергла несколько зеленых искр и обмякла.

— Не нравится мне это, — сказала Достопочтенная Чепухинда, помахивая дряблой палочкой, словно лакричной мармеладиной. — Только недавно носила ее в ремонт. Хм-м. Вот те на. Советую всем проверить свой инвентарь.

Встревоженные ведьмы принялись рыться в карманах и сумках. Просто поразительно, сколько всего умещается в обычной ведьминской сумочке! Волшебные палочки, колокольчики, книги, свечи, хрустальные шары и даже складные котлы извлекали они на свет вместе с горами грязных носовых платков, маленькими лягушками, щербатыми гребнями, фотографиями родственников и облепленными пылью, старыми, обсосанными карамельками. Они перетряхивали свое богатство, ворча и то и дело расстроенно восклицая.

— Чепухинда! У меня тоже палочка испортилась! — с важным видом заявила Пачкуля. — Глядите, какая вялая? Прямо как ваша. — Никто не обратил на нее внимания. У Пачкули вечно что-нибудь да не работало — в основном потому, что она никогда не чистила свой инвентарь.

— Не знаю, как у вас, а у меня и хрустальный шар чудит, — сказала Чепухинда. — С таким же успехом можно вглядываться в коровью лепешку.

Владелицы хрустальных шаров возбужденно подтвердили, что их магические инструменты демонстрируют те же загадочные симптомы.

— Нет, вы представляете! В моей карманной книге заклинаний все страницы перемазаны невидимым волшебным клеем, — завопила Мымра. — А обычно — яйцом, — объяснила она всем интересующимся.

— О нет! Моя любимая птичья косточка сломалась!

— Смотрите, у меня больше зеленые вспышки не получаются! Видали? Я щелкнула пальцами — и ничего.

— Не знаю, как у вас, дамочки, но у меня в голове пусто. Я даже не могу вспомнить, как готовить базовое зелье!

Так оно и было. Колокольчики не звенели, книги не открывались, свечи не зажигались. Головы отказывались вспоминать простейшие заклинания. На всей Кудыкиной горе не было ни одной работающей волшебной палочки. Просто какое-то повальное размягчение палочек.

— Диверсия! — взволнованно прошипела Чепухинда. — Диверсия, интриги и козни. Знаете что, ведьмы? Кто-то блокирует наши силы. Я с таким уже сталкивалась. Какой-то гадкий выскочка добрался до наших сверхсекретных магических чисел. Тех самых, которые категорически запрещено раскрывать посторонним, — под страхом быть опущенной в колодец и закиданной тухлыми яйцами. Так, ведьмы, кто слил информацию? Давайте, давайте, ясно ведь, что одна из вас лясы переточила.

В этот момент Пачкулю настиг скверный приступ кашля. Настолько скверный, что ей пришлось отойти и встать за деревом.

— Мне ничего не остается, — продолжала Чепухинда, — как объявить Чрезвычайное Положение.

Толпа одобрительно загудела. Чрезвычайное Положение, ишь ты! Не часто такое бывает. Звучит жутко захватывающе.

— По правде говоря, девочки, мы угодили в переплет. Остались без магии и без транспорта. Кто-то у нас за спиной затевает недоброе! Но кто?

— Ах ты ж! Ничего, мы до них доберемся!

— Гррр!

Под эти эмоциональные возгласы Пачкуля, откашлявшись, незаметно вышла из-за дерева и принялась кричать громче всех.

— Чего это ты за деревом пряталась, Пачкуля? — спросила Шельма, неожиданно возникнув рядом.

— Не твое дело, — сказала Пачкуля. — Гррр! Позор! Покажем гадким выскочкам!

— Кто же это? Кто? — размышляла Чепухинда. — У кого хватит наглости связаться с ведьмами в канун Хэллоуина?

Все сосредоточенно думали. Вряд ли волшебники, они слишком нос задирают. И уж точно не скелеты. Вурдалакам бы духу не хватило. А гоблинам — мозгов. С другой стороны, эта шапка с помпоном…

— От болтовни никакого проку, — заявила Макабра. Она была решительной ведьмой. — Вернусь на стоянку, поищу другие улики. — Она села на Хаггиса и ускакала.

— Что ж, больше ничего не остается, — решила Чепухинда. — Пачкуля, где ты?

— Я? А что? Зачем я вам понадобилась? — Пачкуля страшно переполошилась, что позвали именно ее.

— Придется тебе слетать разузнать, что там происходит, — объяснила Чепухинда. — Не забывай, метла есть только у тебя. Так что тебе и разбираться. И потом, если бы ты лучше следила за своей метлой, ничего бы этого не случилось. Поручаю тебе вернуть наши метлы. И постарайся побыстрее.

— Что — одной лететь? — захныкала Пачкуля, с надеждой косясь на Шельму. Шельма тряхнула головой, взяла Мымру под руку и демонстративно отвернулась.

— Не будь трусихой, Пачкуля, — сказала Чепухинда. Ей не терпелось перейти к бутербродной части программы. — Ступай. Что могут гоблины против ведьмы? Даже такой, как ты.

— Но у меня палочка не работает, и метла, может, еще не оклемалась, и я даже не знаю, откуда начинать искать, и мы так и не закончили обсуждать вечеринку…

— Хватит отговорки сочинять, — отрезала Чепухинда. — У нас Чрезвычайное Положение. Не время думать о вечеринках. Не время думать о веселье и угощении. Эй, Бугага! Принеси-ка мне бутерброд с паучьей пастой, будь добра! Лети давай уже, Пачкуля, и без метел не возвращайся.

В мгновение ока ведьмы окружили столы. Пачкуля, Хьюго и опозоренная Помёлка остались в одиночестве. Никто не предложил составить им компанию. Шельма набивала рот бутербродами и даже не смотрела в сторону подруги.

Ну что ж. Больше ничего не оставалось. Пачкуля решительно схватила метлу. Та сперва нервно отпрянула, но потом замерла, позволив Пачкуле сесть верхом.

— Кута мы лететь сначала, госпоша? — спросил Хьюго, поспешно забравшись на поля хозяйкиной шляпы.

— Вверх, — раздраженно сказала Пачкуля. — Куда ж еще?

Отчаянно желая угодить, Помёлка поднялась вверх.