Вековуха. Беляна из рода Рарога

Глава 10. Тепло чужих рук

Я на радостях кинулась к викингу и обняла его. Асмунд замер, словно боялся спугнуть этот момент. Я встрепенулась и застенчиво убрала руки. Что это я…

— Вижу, жив — здоров, — усмехнулась я. — Что с ногой?

— Упал… ветте пошутил неудачно.

— Сядь, посмотрю.

Викинг послушно сел, снял сапог и закатал штанину. Кожа бледная, видна каждая вена. Около ступни расползалась краснота. Сильно же он ушибся. Я достала с пояска мазь, осторожно нанесла её, и закрыла чистой тряпицей. Затем поднесла ладонь и прошептала слова ворожбы. Легкий свет от ладони наполнил липкую тьму леса. Асмунд благодарно кивнул.

— Уже легче. Спасибо вёльва.

— До деревни дойдём, полечу, как следует, — проговорила я, вставая на ноги. — Устала немного.

— Ни к чему. Заживёт.

Маар развернулся куда-то в темноту и зарычал. Показались пронзительные жёлтые щёлочки глаз, и каркающий голос недовольно проворчал.

— Надо же! Вот ведь чудеса! Нашли друг дружку!

Я нахмурилась и упёрла руки в бока.

— Ты обещание дал! Мы нашли друг друга! Мне нужна одолень — трава!

Леший недовольно погремел верхушками деревьев, но ничего уже сделать не мог. Передо мной, прямо у ног вырос небольшой кустик с жёлтыми всполохами цветов и удивительно зелёными листьями. Я тут же достала небольшой широкий нож, и осторожно разрезав землю, вытащила одолень — траву вместе с корнем. Лес тут же стал наполняться светом, словно тьма испугалась и стала прятаться по углам, до наступления ночи. Леший стоял всё там же. Огромный ком из корней, травы, коряг поросших грибами. Жёлтые щёлочки глаз смотрели на меня пристально. В голове у меня тут же пронёсся голос.

— Ох, гляди Белянка, правильно ли поступаешь, сама не ведаешь. Не наши они. Не чтят наших богов, не следуют заветам этих земель. Не будет ли худа потом?

Я поклонилась Лешему до земли. Тоже самое сделал и Асмунд.

— Благодарю тебя, Леший.

— Спасибо, ветте, — кивнул Асмунд.

Но Леший больше не сказал ни слова. Он пропал, словно его и не было. Лес снова наполнился звуками, стали петь птицы, животные вышли из своих нор. Я выдохнула и осела на землю. Вот так прогулка получилась…

— Вёльва? — донёсся до меня обеспокоенный голос Асмунда. — Беляна?

— Всё хорошо, просто страху натерпелась.

— Страшен ветте. Уж не знаю, каков, когда гневается по — настоящему.

Я встала на ноги, осторожно прижимая к себе ком земли вместе с волшебной травой. Надо торопиться. Живая сила одолень — травы поможет, только в первые часы, как её из земли достали. А потом можно выбрасывать, толку от неё не будет.

— Идёмте. Надо обратно идти. Маар, тропку чуешь? Скорее бы выйти из лесу да в деревню попасть.

Волк послушно прошёл чуть вперёд, а потом протяжно завыл. Нашёл. Значит и выйдем скоро. Я подбежала к волку, сняла с себя сумку, осторожно уложила в неё одолень — траву и повесила волку на шею. Маар вопросительно глянул на меня.

— Ты быстрее поспеешь! Сразу к конунгу беги! Цветы можно прямо так дать, а корешок надо сварить в крутом кипятке! Только быстрее Маар!

Волк сжал зубы и прикрыл глаза. Он не хотел спасать вождя Асмунда, но прекрасно понимал, что будет, если этого не сделать. Асмунд пусть и старший среди них, после конунга, но даже он не сможет удержать добрую дюжину воинов, если они начнёт грызню за власть!

Волк сорвался с места и умчался в темноту леса. Асмунд подошёл ко мне и проследил мой взгляд.

— Твой волк спас меня сегодня. Вывел к тебе.

Я мельком глянула на викинга но тут же отвела взгляд. Странное со мной что-то было. Я не понимала, откуда взялось щемящее чувство, когда я смотрела на Асмунда. Словно сдавили сердечко, да так сильно, что дышать было не смочь.

— Идём. Тропка выведет нас к деревне.

— Ты уже в третий раз спасаешь и меня и моего вождя, вёльва. — проговорил Асмунд, послушно идя за мной. — И всё ещё не хочешь никакой награды?

— Мне наградой будет выздоровление твоего конунга, Асмунд Ворон, — проговорила я устало. — Мне большего не надо.

Наступила тишина, которая нарушалась только звуками наших шагов. Прохладный воздух донёс скорый снег. Плохо…если конунг не встанет на ноги сегодня, то не выйдут они в море до весны. А зимы в наших краях наступали быстро и неотвратимо, как огромная чёрная туча, которая была готова разразиться снегом и ветром.

— Могу я кое-что спросить вёльва?

Я очнулась от своих мыслей и повернулась к Асмунду. Мои руки сразу утонули в его тёплых ладонях. Я почувствовала, как лицо стало наливаться румянцем. Напряглась, как прутик, но опасности я не чувствовала. Асмунд смотрел на меня как — то по — другому. Его голубые, как далёкие моря, глаза наполняли моё сердце непонятной тоской. И я сама не понимала, откуда она взялась! О ком печалишься? О ком плачешь?

— Поплывёшь со мною?

Я сначала думала, послышалось мне. Знает меня без малого два дня всего! И зовёт уплыть? Но так не хотелось терять это тепло, которое дарили его руки. Словно весна пришла раньше времени, прогнала наступающую зиму. И словно я всё та же Беляна, к которой сватались женихи и наперебой просили назваться их женою.

— Что ты такое говоришь, Асмунд Ворон? — хрипло спросила я, осторожно высвобождая свою руку из его ладони. — Я ведьма. Никому не обещана, никому женою не буду.

— Пусть так, — кивнул викинг. — Да только на моей родине, тебя почитать будут. Ты не будешь жить одна в глуши. У тебя будут помощники и слуги. Сможешь обучать врачеванию и ворожбе. А за то, что конунга смогла из лап Хели забрать, никогда и в ни чём нуждаться не будешь.

Я слабо улыбнулась. Не понимает, о чём просит. Отвернувшись, я продолжила путь. Асмунд тут же пошёл за мной. Но больше ничего не говорил. Руки мои всё ещё помнили тепло, которое так неожиданно подарили его ладони. Я снова покраснела и сжала зубы. Пусть уплывут скорее. Что б духу их не осталось…

К деревне тропка вывела быстро. Я и викинг сразу же побежали к поляне, где горели высокие костры. Даже от тына их было видно. Стояли праздные зеваки, окружили поляну, таращились, перешёптывались.

Я, зло проталкиваясь локтями, вышла вперёд и встала перед ними. Кто-то тут же начал шушукаться.

— Нечего тут стоять! — громко крикнула я. — Идите по домам. Или так же хотите?

Я кивком головы указала на конунга. Люди тут же стали спешно уходить по избам, даже не оборачиваясь. Ко мне спешно подошла жена старосты, неся в руках котелок, который дымился и источал сладковатый пар.

— Уф…вот Белянушка…вот! Все сделали, как велено было!

Асмунд тут же подхватил котелок с варевом, даже не поморщился от боли, когда горячие бока коснулись его ладоней. Маар выбежал ко мне из дома старосты, одетый в чужую одежду, которая болталась на нём мешком.

Я спешно подошла к нему.

— Всё исполнил?

— Да. Твой отец мне встретился по пути в деревню. Когда перед ним перекинулся, думал что побежит, не станет и слушать. А он узнал меня…одежду принёс. А потом и к вождю проводил. Почти весь куст ему скормили, как козлу какому… да только лучше ему не стало.

— Отвар нужен, — проговорила я, глядя на Асмунда. — Неси. Маар, и ты иди. Помощь твоя нужна будет.

Мужчина кивнул, и мы вместе направились к ложу, которое стояло среди костров. Верные воины конунга дежурили около него, не отходили, поили водой. Но чёрная муть продолжала выходить из него. Как только заприметили нас, то сразу расступились, дали дорогу.

Я села около конунга, запросила чащу, чтобы поить его. Маар обошёл конунга и встал с другой стороны. Асмунд стоял рядом, ждал указаний.

— Сейчас поить начнём, и эта муть из него снова хлынет, — предупредила я. — Маар конунга будешь держать, чтобы не упал, и чтоб не захлебнулся. А ты Асмунд Ворон, гляди во все глаза, ищи осколок морового камня. Он пусть и мал, да блестит в дневном свете хорошо. Не упусти. Нельзя ему в землю попасть, или отравит.

Мужчины кивнули мне, а мне почему — то стало страшно и жутко. И вспомнились слова Лешего. А правильно ли я поступаю, сама не ведаю. Но отступать уж более некуда. Раз взялась, то буду лечить. Ясва всего говорила мне, что кто помощи от чистого сердца попросил, не будет потом зла желать и уж тем более творить его. Оставалось только довериться этой мудрости.

Я зачерпнула отвар из котелка, и поднесла к губам вождя. Тот выпил, не открывая глаз. А потом, его скрючило, как старое дерево засуху! Трещали кости и суставы. Конунг извернулся, и его стало рвать чёрной мутью. Маар вовремя перехватил его, и держал на весу. Асмунд стоял рядом со мной, и держал котелок с варевом. Едва конунга отпускало от дурноты, я снова поила его. И всё продолжалось. Моя одежда, да и одежда Асмунда и Маара покрылись этой чернотой. Она жгла, кожу, я чувствовала, как зараза старается пробиться в тело, укорениться, и снова дать корни.

Воины вождя стояли на границе костров и ждали. Они не вмешивались и молча наблюдали. Я не позволила им подходить. Не приведи боги, подхватят хворь, и опять к Лешему на поклон…

— Вот! Вот он вёльва!

Среди черной жижи ярко сверкнул вытянутый острый камушек, размером не больше ногтя! Я достала тряпицу и протянула её Асмунду.

— Подбери и в огонь его!

Викинг подхватил осколок в тряпицу и развернувшись, швырнул её в огонь вместе с дурным камнем. Пламя костра сразу почернело! Вздулись языки пламени! Чёрный дым столбом уходил в небо. Трещало пламя, пожирая проклятие. А когда всё кончилось, костёр потух, словно затушило его проливным дождём.

Я допоила конунга отваром. Но его больше не мучила хворь, и он допил всё до последней капли. И открыл глаза, синие, словно морская пучина. Он осмотрелся и его взгляд остановился на мне.

— Хвор эр йей? — проговорил он слабо.

— Тебе ничего не грозит, вождь, — сказала я. — Внутри был моровой осколок. Кто-то хотел тебя убить.

Мужчина сжал зубы и прикрыл глаза. Асмунд тут же оказался рядом со мной. Но я не позволила ему подходить ближе.

— Нет. Не трогай и не подходи ближе. Нам надо сжечь нашу одежду. Сперва песком почистить тело, потому в речную воду. Маар знает, как надо. Идите вместе. А я после.

Асмунд кивнул и они с Мааром ушли в сторону реки. Я встала на ноги и едва не упала обратно. Тяжко…такая ворожба всегда требует много сил.

— Вёльва…Ты ведь вёльва, я прав? — проговорил вождь, глядя на меня. — Ты спасла меня.

— Тебя спас Асмунд Ворон, вождь, — сказала я. — Привёз сюда. Не побоялся довериться. Ему потом спасибо говори.

— Но разве не твои руки меня с того света вытащили? — усмехнулся конунг. Говорил он по — нашему неплохо, но не так чисто, как Асмунд.

— Если бы не Асмунд, то не получилось бы мне тебя спасти, вождь, — устало проговорила я. — Тебя отнесут в дом старосты. Сил наберись.

— Благодарю тебя, вёльва…

Я помахала рукой воинам, которые с радостными криками кинулись к своему вождю. Его ложе легко взяли на руки и понесли к избе старосты. Я наказала истопить баню, и как следует его отпарить, чтобы живой дух снова наполнил его тело.

Ко мне из избы выбежала жена старосты. Я попросила у неё одежду, какую не жалко, потому что свою теперь только в костёр. Сколько не стирай, а носить уже нельзя. Она отдала мне простой сарафан, пару стареньких лаптей и тёплый шерстяной платок. Всё это было заботливо уложено в корзину, чтобы проще было нести и не прижимать к себе.

Я кое — как поковыляла к берегу реки. Найдя укромную заводь, сняла с себя испачканную в черной жиже юбку, рубаху и лапти. Кожа покрылась красными пятнами и неистово горела. Зачерпнув речной песок, я оттерла с себя черноту, а потом вошла в холодную воду. Тело сразу онемело от холода, просилось в тепло, но я заставила себя терпеть. Надо было смыть с себя черноту от морового камня иначе, потом сама могла слечь. Стало немного легче, когда полностью отмыла себя от заразы. Бледная кожа странно смотрелась через мутное зеркало реки. Словно была не моей. Хотелось закрыть глаза и с головой окунуться в темноту реки, чтобы не слышать всего прочего мира. Песчаное дно приятно окутывало ступни, словно в пуховое одеяло.

Я сделала глубокий вдох и окунулась полностью. Река скрыла меня от всего прочего мира. Было тихо и странно. Спокойствие разливалось по телу. А ведь почти третий день к ряду я ворожбой лечила, и не отдыхала совсем. И вот теперь всё позади. И всё теперь будет, как было…

Глухо раздался всплеск воды где-то рядом со мной. Чьи-то сильные ноги разрезали водную гладь. И уже знакомые ладони, подхватили меня за плечи и вытянули наверх.

— Беляна! Беляна, слышишь меня?!

Асмунд?

Я открыла глаза. Так и есть. Обеспокоенные голубые глаза, смотрели в моё лицо, словно уже и не чаял меня увидеть снова. Он подхватил меня и вынес из воды на берег. А я ведь, в чём мать родила!

Я сжалась в комок, закрылась руками, и чуть не расплакалась. Но викинга нисколько не волновал моя нагота. Он вытащил из корзины платок, и укутал меня в него, как смог. Сверху накинул на меня плащ, и завернул в него, чуть ли не в два раза.

— Что ж…что ж ты делаешь?! — он говорил тихо и спокойно, но за этими словами была настоящая буря. — Зачем одна пошла?! Почему никого не позвала с собой?!

— Маар где…? — вместо ответа спросила я тихо, смотря куда — то в сторону.

Викинг шумно выдохнул и, уперев руки в бока, прошёлся по берегу. Неужто испугался за меня?

— Ушёл, — наконец ответил Асмунд уже более мягко. — Почти сразу же. Сказал, будет тебя дома ждать. А я остался. Пошёл к деревне, увидел твою одежду, а тебя нет… думал, топиться вздумала.

Я слабо усмехнулась. С меня ручьём стекала вода, было холодно. Но я ощущала холодного ветра, который гулял на берегу реки. Словно я была где-то далеко. А может и утонула бы…сколько на мне было той черноты? Всяко больше чем на Мааре и Асмунде. Вот и силушка и ушла. Видать и, правда, спас он меня.

— Не хотела я топиться… — сказала я тихо, — просто…устала сильно. Но твоя правда, надо было позвать хоть кого с собой…

Асмунд смотрел на меня напряжённым и печальным взором, словно хотел защитить, огородить от всего мира.

— Беляна, ты мне не ответила тогда, — вдруг сказал Асмунд. — Твой народ не ценит тебя. Чураются, словно ты беду несёшь. Нечего тебе тут делать.

Я покачала головой и пошла к корзине, в которой был сарафан и лапти. Асмунд отвернулся, а я, скинув с себя плащ викинга и платок, накинула на голове тело сарафан, обула лапти, и, взяв корзину, пошла к деревне.

— Беляна…

Голос Асмунда прозвучал, словно крик о помощи. Я остановилась и повернулась к нему. Викинг стоял неподвижно, смотрел на меня и ждал ответа. Я сглотнул и, вскинув голову, заставила себя надменно усмехнуться.

— Что у тебя за просьба такая, Асмунд Ворон? Твоя земля — не моя. Там другие боги правят, другие заветы от предков. Чужая я там буду. Да и видано ли? Викингу другой трофей положен из похода.

— Не трофей мне нужен, вёльва, — проговорил Асмунд, подходя ко мне. — Не могу я тебя тут оставить. Как подумаю… так сердце сжимается. Если ты обещана своим богам, то я не испугаюсь их гнева.

Он нависал надо мной, словно скала над бушующим морем. Тепло его рук дарило успокоение и защиту. Я перестала улыбаться. Ладонь Асмунда осторожно коснулась моей щеки, пальцы ласково прошлись вдоль шрама ото лба до шеи. Я прикрыла глаза и замерла. Тёплое дыхание коснулось моего лица. Где-то высоко в небе гулко прогрохотал гром. Я испуганно отпрянула в сторону.

Асмунд опустил руки и тихо проговорил.

— От своих слов я не отказываюсь, Беляна.

— А я от своих… — глухо сказала я, накидывая платок на плечи. — Не моя там земля, Асмунд Ворон. А боги могут гнев свой направить, и не увернёшься. Таков уж мой удел.

Викинг сжал зубы и опустил голову. Где-то в груди защемило, да так сильно, что не могла вздохнуть. Не могу я…

Я, молча пошла прочь, стараясь не смотреть назад, потому что казалось, если обернусь, то уже не смогу никуда уйти, так и останусь там. Было страшно от своих мыслей. Оставить всё, что так знакомо было…но как же я людей без помощи брошу? И Маар…не смогу я его оставить.

Я бежала по лесной тропке, то и дело, вытирая набегающие слёзы, злилась на себя за слабость, за то, что позволила своему сердцу привязаться к кому-то, за то, что взгляд Асмунда заставлял меня и радоваться и печалиться!

Когда я вошла в избу, Маар уже был там. Сидел за накрытым столом, ждал меня.

— Беляна? Ты что…?

Я расплакалась, закрыла лицо руками. Маар тут же оказался рядом, крепко обнял. Я цеплялась за него, словно это могло спасти меня, помочь выбраться из беды, в которую я угодила.

— Если он тебя обидел…

— Нет… — тихо прошептала я. — Никто меня не обидел. Страшно мне стало. Испугалась я.

Маар ничего больше не сказал, только крепче обнял. Осторожно гладил по волосам, называл меня Бельчонком, как раньше.

Нужно чтобы скорее они отплыли. Ушли с нашей земли. И больше не будет Асмунда Ворона. Не будет его голубых глаз и тёплых рук. И снова вернётся покой. И будет всё как раньше.

— Беляна… не тревожься, — проговорил Маар и посмотрел в моё лицо. — Скоро они уйдут отсюда. Ты помогла их вождю. Ничего больше не обязана делать для этих чужаков. Не ходи больше в свою деревню. Пусть сначала уплывут.

Я только кивнула. Хотелось прикрыть глаза и спать, спать, спать…

Маар подхватил меня на руки и легко перенёс на кровать, накрыл тёплым одеялом, подоткнул, и осторожно лёг рядом, осторожно поглаживая по макушке.

— Никто тебя не тронет, Бельчонок… не позволю.

Последние слова Маара прозвучали как-то тяжело и зловеще, словно угроза невидимому врагу.