Вековуха. Беляна из рода Рарога

Глава 14. Студёный берег

С момента, как Асмунд Ворон привёз меня на свою родину, минуло немало времени. Я жила в доме вождя, была его гостьей. Ко мне относились с почётом и уважением. Дали в услужении рабов, но я отказалась. Вот ещё…

У меня были свои покои в его огромном тереме, были наряды и украшения. Но ни к чему я не притронулась. Будто пытаются откупиться.

Община у вождя была огромная. Несколько больших дворов, корабли стояли у берега моря, в любой момент готовые выйти в море. Несколько домов были похожи на холмы с окнами. Но они стояли почти у самого моря. Похоже, там хранились припасы: рыба и мясо. Женщины часто шугали оттуда ребятню, которая норовила залезть и урвать хоть кусочек.

Маару тут нравилось. Несмотря на то, что по первости он огрызался на всех, кроме Асмунда, теперь у него уже были почитатели, которые прознали, что он может перекидываться волком. Это очень древнее искусство, и не многие из опытных воинов это умели, что уж говорить про простых викингов.

На меня смотрели как на диковинную зверушку. Когда я выходила из терема, то у порога всегда было много зевак. Вёльвам, как они говорили, положено жить в одиночестве, где-нибудь в глуши, и прорицать, нести вести от богов. Я прорицать не умела. Поэтому ко мне быстро пропал интерес.

Мои раны зажили. Зиму пришлось провести в этих суровых краях. Асмунд часто навещал меня, справлялся о моём здоровье, но вскоре перестал заходить. Как мне потом проболтались рабыни, Асмунд Ворон обещан дочери вождя. И в конце весны у них будет бруд лауп, что значит обряд соединения, или попросту свадьба. Что-то внутри меня затрепетало, а потом стало так тоскливо и холодно. Не понятно почему…

Ясва говорила мне, что того, кто сердцу мил не глазами ищут. Долгое время, я думала, что это Маар. А потом…потом уже не хотела думать. Потом всё изменилось.

Вот почему не приходит Асмунд. Негоже ходить к девке, пускай и гостье самого вождя, да о здоровье спрашивать. Если не сестра, или не родня, то могут и подумать неладное. А людские языки много бед могут натворить, много лишнего сказать, что потом вовек не отмоешься.

Я не винила его. До сих пор не понимала, зачем он забрал меня. Кто я такая… У него было много походов и не все они были мирными. Всякое мне сказывали люди пришлые да свои. Много всякого и от нечисти лесной слышала. Тяжело мне давалось понимание, что Асмунда Ворона я больше не увижу, хоть и была зла на него. Мысли мои всё чаще возвращались в родные края, к семье. Внутри меня тлела надежда, что мать и мои братья живы. Что надо только с силами собраться да уплыть…так и проходили мои дни.

Стала понемногу понимать, что говорили люди вокруг меня. Сложный был язык. Не всегда можно было повторить да с первого раза. Девчушки рабыни которые прибирали после очередного пира помогали мне учить язык. Сначала отдельные слова, потом они складывались в предложения…

Но не всем я тут была по нраву. Жена вождя, грозная женщина со стальными глазами и волосами, цвета инея, всегда сурово глядела в мою сторону. Она не говорила со мной с момента, как увидела. Но когда поняла, что я не очередная заморская княжна, на которой вождь хочет жениться, немного успокоилась.

У вождя было трое сыновей и одна дочь. Сыновья были все как на подбор, высокие, с ясными синими глазами, темными волосами и мужественным взором. Один из них унаследовал внешность матери — белые, как иней волосы и стального цвета глаза. Но ничем не уступал своим братьям, хоть и был младше. Первые два брата, что на вождя похожи были, не старше Асмунда. Младший сын, был моим ровесником.

Дочь же вождя, самая младшая из его детей. Прекрасная Магрит, как её многие здесь звали, была и правда красавицей. Длинные светлые косы, ясные синие глаза, светлая и чистая кожа. Она одевалась и украшала себя, как подобает дочери вождя. Её интерес ко мне был немного сильнее, чем у её матери. Хоть она и старалась это скрывать.

Я старалась не сидеть без дела. Собирала целебные травы, помогала у очага, вялила рыбу с местными женщинами, штопала одежду. Никто не просил меня этого делать, и меня даже сторонились в первое время. Негоже гостье вождя заниматься такими делами. Но потом ко мне привыкли и даже радовались, что появились новые рабочие руки. Сам же вождь ничего мне не сказал на это. Был удивлён, но не возражал.

Маар всё чаще пропадал со своими новыми знакомыми. Ему были близки их верования, их взгляды на жизнь, и их уклад. Как бы он ненавидел их в прошлом, какие бы слова не говорил мне, но я видела, что ему тут нравилось. Сначала к нему, как и ко мне отнеслись с опаской, настороженностью. Людей с чёрными волосами не особо привечают, оказывается… Но тем не менее, Маар освоился среди викингов быстрее чем я. А когда узнали, что он сам загрыз кровного врага их вождя, он получил всеобщее уважение.

Минуло много дней…приближался травень. Месяц, когда Асмунд и Мигрит должны были совершить свадебные обряд. Я всё чаще уходила к берегу моря, подолгу стояла и смотрела на его воды, словно мыслями возвращалась обратно, за эту студёную воду, к родным берегам.

Не хотела я тут быть. Не моё всё. Чуждо.

Я сидела на стволе старого дерева, которое когда-то повалила непогода, куталась в накидку из шерсти, как — то печально провожая каждое облако, которое медленно плыло за горизонт.

Послышались лёгкие шаги. Я обернулась и увидела младшего сына вождя. Видать случилось чего…послали за мной. Я с готовностью встала.

Но он молчал. Изучающее смотрел на меня. Я вздернула бровь. Полюбоваться пришёл?

— Хар ду сэт нок? — язвительно спросила я. (Насмотрелся?)

Не ожидал, что могу на их языке говорить. Видно, как удивился. Он улыбнулся мне и сел на ствол, немного поодаль от меня. Я осталась стоять.

— Садись вёльва. — проговорил он. — Прости, если потревожил тебя.

Ишь ты… говорит — то по — моему не хуже, чем Асмунд.

— Благодарствую. Постою. С чем пришёл ко мне? С добром иль со злом? Или знать свою судьбу желаешь, сын вождя?

— Мне говорили, что ты не умеешь ворожить.

— А делов — то…пару камушков в петушиной крови измарать да в воду бросить. А потом можно говорить, что хочешь…

— Ты не веришь тем, кто предрекает судьбу? Иначе не говорила бы так дерзко…

— Судьбу не предрекают по камушкам да веточкам, — проговорила я. — Только если не сами боги кинули их перед предсказателем.

— Местные вёльвы носят при себе мешочек с рунами. Мы верим, что через их руки действуют боги, чтобы донести свою волю.

Я фыркнула.

— Богам редко бывает дело до людей, сын вождя. Мы молимся им, боимся их гнева, и думаем, что можем узнать их волю в любой момент, но это не так…везде солому не подстелешь. Всегда будет тот момент, когда ты поймёшь, что в своём горе ты один. И ни один бог не даст тебе ответов и тем более, не укажет нужного пути.

Он слушал меня очень внимательно, его взгляд был направлен в сторону, он хмурился и изредка кивал, словно соглашался со мной.

— Твои слова имеют смысл. Правду говорили, что ты мудра не по годам. И слишком рано стала вёльвой.

— В моих краях я уже древняя старуха, которая не успел нажить себе мужа и детей, — усмехнулась я. — Да и поздно уже.

— А как твоё настоящее имя? — вдруг спросил он. — Я всегда слышал, что тебя называли просто вёльвой. Если ты не можешь его сказать, я не обижусь. Слышал, что вёльвы редко открывают свои настоящие имена.

— Эка невидаль… — вздохнула я, — Беляна меня зовут. Не секрет это. Просто никто не спрашивал.

— А меня Исольв, сын Бьёрда Хладного, Беляна из заморья. — сказал он с улыбкой. — Теперь мы хотя бы будем знакомы.

— Твоё имя дала тебе мать?

— Как ты это поняла?

— Оно означает ледяной волк, если я правильно перевела…

Исольв усмехнулся и кивнул.

— Очень часто дают имена — обереги, чтобы тебя защищал зверь, в честь которого ты назван. У меня пока нет прозвища. В битвах я не был и никаких значимых событий не переживал…

— И говоришь ты больно складно… — сощурилась я. — Поди книг много полезных читал, да грамоте обучался.

— Младший сын вождя не может претендовать на земли своего отца. У меня двое старших братьев. Мой удел собрать свободную дружину и плыть туда, где будет свободная земля, чтобы построить новое селенье…Но такая судьба мне чужда.

Я слушала его и понимала, что он давно держал в себе эти мысли. Вряд ли бы мать обрадовалась тому, о чём думает её сын. А вождь осудил бы за такое малодушие. Братьям тоже не скажешь — на смех поднимут. Сестрица разболтает. Такой нельзя доверять. А вот пришлая гостья, которая гостит в их доме, да вёльвой зовется, можно поведать. Она тут не навсегда, и даже если скажет кому, никто ей не поверит.

Видимо Исольв понял о чём я думаю. Он отвёл взгляд и как — то неуверенно проговорил.

— Я давно хотел заговорить с тобой, да всё духу не хватало. Думал, что ты не будешь вести со мной беседы.

— А я думала, что ты во мне дыру глазами просверлишь, — усмехнулась я. — Ну коли не страшишься говорить с вёльвой, так приходи чаще, Исольв, сын вождя Бьёрна Хладного.

Я развернулась и направилась к терему. Как только я отвернулась от викинга, улыбка сразу сошла с моего лица. Я чую ложь. И приходил он не просто поговорить со мною. Другая была причина.

Асмунд стоял в тени огромного камня, который когда-то скатился с холма, да так и остался лежать недалеко от моря. Который день, он не мог заставить себя подойти к вёльве. А когда собрался с духом, увидел рядом с ней сына вождя Исольва. О чём была их беседа, он не знал, но Беляна улыбалась. Как же давно он не видел её такой. Может оно и лучше… оставить её в спокойствии. Не ранить ещё больше. И не давать надежд самому себе, что может что-то быть.

Асмунд Ворон развернулся и ушёл, стараясь не оглядываться. Скоро он станет мужем дочери вождя. Войдёт в его семью. Впереди у Асмунда Ворона была светлое будущее, которое было горьким, словно яд на устах. И много раз он говорил сам себе, что это не так. Но каждый раз он не верил себе.

— Асмунд!

Тонкие девичьи ладошки обвились вокруг его талии, а затем тёплая гибкая фигурка в тонком плаще прижалась сзади.

— Мигрит…моя госпожа, — проговорил Асмунд, осторожно убирая руки девушки. — Ваша матушка будет переживать, куда вы пропали.

— Не будет! Я отлучилась незаметно, — радостно проговорила девушка. — Скоро наша свадьба, и я не могу дождаться этого дня!

— Моя госпожа, я так же жду его, — кивнул Асмунд, слегка улыбаясь. — И всё же, нам лучше не видеться наедине. Если хотите, мы можем прогуляться, вдоль берега или в роще на холме. Но вас должны сопровождать.

Девушка надула губы и нахмурилась.

— Вот ещё! Какая разница, мы же всё равно поженимся!

— Так велят правила, моя госпожа, — сказал Асмунд, осторожно гладя девушку по светлым волосам. — Ваши братья могут пойти с нами, если хотите.

— Не хочу! Они опять будут спрашивать тебя о походах и мечах, о добыче, которую вы привезли… что ж, тогда в другой раз.

— Как пожелает, моя госпожа, — кивнул Асмунд.

Мигрит встала на цыпочки и быстро поцеловала викинга в щёку. Асмунд смотрел в след убегающей девушке и с тяжёлым вздохом прикрыл глаза.

Пусть боги заберут его душу, лишь бы не делать того, что должно произойти. Когда конунг сказал ему, что его единственная дочь готов стать женой, и что он видит в нём её будущего мужа, Асмунд не поверил такой удаче. Но тогда дочери вождя было всего десять лет. Однако заключив это соглашение, они условились, что едва Мигрит войдёт в брачный возраст, она тоже должна сделать выбор в его пользу. Мигрит стала прекрасной девушкой и часто обращала внимание на Асмунда. Когда она дала своё согласие на брак, Асмунд понял, что его жизнь устроена. Ровно до того дня, когда он увидел карие глаза одной вёльвы.

В одну из ночей, я долго маялась. Не могла заснуть. Решила пройтись по двору, поглядеть на небо да воздухом подышать. Ночи в северных землях холодные, даже при приближении лета. Поэтому пришлось накидывать тёплый платок, надеть теплые вязаные носки, и обувь, которую местные мастерицы делают из шкур животных мехом внутрь.

Стража у входа в терем учтиво мне кивнула, и выпустила за двери. Обещалась им прийти вскоре. Да они уже знали, что бывает, не сплю. Всегда справлялись о здоровье.

Я прошлась по двору, спустилась к морю, а странное чувство не покидало меня, словно чужой где — то ходит… Пустое. Как я могу знать, кто здесь чужак, а кто свой.

У самой кромки воды, за большим мшистым валуном я увидела сына вождя Исольва. Но он был не один…

Я осторожно подошла ближе и стала слышать голоса.

— Я… уже говорил тебе! Ничего не выйдет! Мой отец давно договорился о том, кто будет моей женой. Я знаю, что обещал тебе… но что я могу? Прошу, больше не приходи. Я могу дать тебе серебра и злата столько, сколько захочешь!

Я хмыкнула. Обрюхатил, небось, какую — то простушку, а теперь в кусты. Откупиться пытается. Я плотнее укуталась в платок и повернулась идти обратно в терем. А когда услышала голос девушки, волосы на затылке встали дыбом!

— Не нужно мне твоего злата, сын вождя! Обещал ты мне — год минет, и моим будешь! А я взамен силу свою волшебную на твоё благо буду использовать. Не выполнил ты того, что обещал. Видать к худу сегодня наша встреча!

Не помня себя, я кинулась обратно к берегу, на бегу зажимая в руках тот самый поясок, который сделала по велению Ясвы, с железным наконечником.

Когда я выбежала к Исольву, он уже был на коленях, а его душила коровьим хвостом беловолосая женщина! Я размахнулась поясом и наотмашь ударила туда, где была странная женщина. Но она словно почуяла железо и отпрянула в сторону!

Исольв, задыхаясь, упал на каменистый берег, кашляя и пытаясь прийти в себя. Я загородила его собой, держа поясок наготове. Странная женщина выпрямилась, и надменно смерила меня взглядом. Она была очень красива! Белые длинные волосы, были наполнены каким-то странным светом, лицо чистое и светлое, без единого пятнышка. Но повадки у неё были…словно лесной зверь передо мной.

Она хмыкнула и эхом проговорила.

— Ты не из наших земель… пахнет от тебя далёким берегом.

— Я — ведьма. Меня сюда привёз Асмунд Ворон.

— Не вмешивайся в мои дела, вёльва. — прошипела странная женщина. — Этот мужчина обещание мне дал.

— А он своим словам не хозяин, покуда в отчем доме живёт, — тут же ответила я. — Младший среди братьев.

— И всё ж, не касаются тебя наши дела, — прошипела она снова, — Кто слово мне дал, тот либо награду получит, либо наказание.

Я оглянулась на Исольва. Он встал на ноги и кивнул мне, признавая её правоту.

— И что ты ей там обещал?

— Что… что если я целый год никому не скажу о том, что встретил хульдру, то смогу назвать её своей, а она меня своим. И она будет колдовать только для меня.

— Где ты нарушил своё слово? — спросила я.

Исольв замотал головой. Я нахмурилась.

— Не лги! Кому проболтался?

— Клянусь мудростью Одина, я никому не говорил.

Я перевела взгляд на хульдру. Было видно, что она хотела немного схитрить, да не вышло.

Поигрывая пояском, я подходила с нечисти ближе. Она отходила в сторону всё дальше от Исольва.

— Какая хитрая нашлась… он твою тайну скрыл. Но так уж вышло, что магия твоя не нужна ему. Да и ты тоже. Не со зла он так поступил. Знаешь, что парнишка добрый. А сожрать ты его хотел от обиды. Не быть тебе вхожей в терем вождя, да за одним столом с ним не сидеть.

Женщина снова зашипела на меня, обнажая короткие острые зубы, которые усеивали её рот. Я замахнулась пояском с железной бляшкой, и хульдра снова съежилась, вжавшись в мокрый морской берег.

— Уходи, по добру, по здорову. Не то, не ровен час, получишь железом калёным.

— Не видать ему покоя отныне! — злобно выкрикнула нечисть. — И тебе тоже, вёльва!

Я хмыкнула.

— А ты не пугай меня. Я, таких как ты, между пальцами давила, коль нужда была. Увижу тебя близко, разговоров говорить больше не буду.

Хульдра злобно взревела и гибкой змеей уползла куда-то в сторону низких деревьев, которые стояли на границе поселения.