Вековуха. Беляна из рода Рарога

Глава 15. Не чужая, не своя невеста

Исольв подошёл ко мне, переводя дыхание. Я глянула на него мельком. Вот же дурень. Связаться с нечистью. Это хорошо, что родные не узнали. Я повернулась идти к поселению, но Исольв меня окликнул.

— Стой вёльва! Беляна…!

Я обернулась в его сторону. Бледный, держится за горло, страху небось натерпелся.

— Ты меня…спасла. Проси, что хочешь.

— Ты поэтому со мной дружбу решил завести? Что б я от тебя нечисть отвадила?

Исольв молчал. Я слышала, что за такую услугу местные ведьмы берут неплохие деньги. Иногда и другими дарами плату принимают. Но он знал, что я ничего брать не буду.

— Не стал бы я просить тебя, решать мои проблемы, Беляна… — проговорил сын вождя. — Но я хочу попросить тебя… никому не говорить о том, что ты сегодня видела. Не хочу матушку тревожить напрасно.

— Болтать не буду, — сказала я, кивнув. — А ты теперь носи с собой железо калёное. И малого кусочка будет достаточно.

Исольв благодарно кивнул и пошёл следом за мной к поселению. В эту ночь было особенно тяжко засыпать. Приближался травень.

Тёплый ветерок донёс с дальних лугов запах цветов, распустившегося вереска и свежих стогов скошенной травы. Я сидела у входа в главный двор и вплетала разноцветные ленты в цветы. Все это потом украсит поселение, дом вождя, и место где Асмунд Ворон и прекрасная Мигрит будут сочтены узами брака перед ликом богов.

Я уже давно не видела Асмунда. Кто-то говорил, что он отплыл со своим верными воинами к ближайшему фьорду. Там проживала его родня. Видать лично хочет позвать и привезти их на торжество.

Передо мной выросла тень я и нехотя подняла глаза на пришедшего. Маар…

— Давненько тебя не видала.

— Дела были, — сказал он и сел рядом со мной на лавку. — Знаешь, всё хотел подойти к тебе, да духу не хватало… боялся, наверное.

— Ну, вот ты и подошёл, — проговорила, привычно продолжая вплетать ленты в цветы. — Говори, что сказать хотел.

Маар вздохнул и запустил руку в волосы. Я удивлённо вскинула брови. Чего ж он так боялся? Но мужчина даже не глядел на меня.

Я осторожно тронула его за плечо. Маар, наконец, перевёл на меня взгляд.

— Мы тут уже давно с тобой… и что уж таить, тут на меня никто пальцем не показывает. Привечают. Зовут в дружину к вождю.

Я убрала руку с его плеча. Внутри похолодело всё. Я не хотела слушать, что он сейчас мне скажет. Мол, хочу остаться, жить здесь, может, и жену найду, детей своих на руки возьму….

— Бельчонок, моей назовись…

В ушах зазвенело. Почему-то стало страшно. Я вскинула глаза на Маара, но он не улыбался. Я нахмурилась и покачала головой. Слова давались нелегко. Словно горло кто-то сдавил.

— Что…ты что такое…не надо так говорить. Ты знаешь, не могу я… богам обещана. Я ведьма, Маар.

Мужчина присел передо мной на корточки и взял мои холодные ладони в свои руки.

— Это другая земля, Бельчонок. Тут другие боги. А наши далеко остались. Здесь на нас не будут смотреть косо! Будут почитать тебя и твою силу! А я… меня хоть завтра берут в услужение вождю! Построю нам дом…! Большой! Ты сможешь делать, что захочешь! Будем жить вольготно! Без утайки!

Солнце светило мне прямо в лицо, глаза слезились. А может, то и не солнце было вовсе. Обидно было. Словно в детстве отругали за то, что не делала. А меня и слушать никто не хотел.

Тёплая ладонь Маара осторожно вытерла слезу, которая бежала по щеке со шрамом.

— Зачем ты так со мной…?

— Я хочу тебе добра, Бельчонок. Я…не решался. Долго думал. Но теперь я могу просить об этом. В этом краю, мы свободны.

Я встала с места, сложила цветы и ленты на лавку, отряхнулась. Маар молча ждал моего слова. Но я, нахмурившись, пошла в сторону терема вождя. Маар недоуменно смотрел мне в след. Идти за мной не решался. И не надо. Если догонит, могу плохое сказать, а я этого не хотела.

Потом вечером, лёжа в кровати, я смотрела на луну, которая сиротливо светила мне в окно. А что такого он попросил? Разве ж не думала я сама, что буду ему подругой верной? Да думала, конечно. Сама глядела на него да краснела, лицо прятала, что б ни видел. А теперь что?

Маар полюбил это место. Но я здесь, словно клетке. Не моё всё…трава, ветер, цветы на пригорке, солнце и то не такое же, как в родных краях. Как я могу хотеть остаться в этом месте. А родные мои? Отца уж нет, а мать, поди, сума сходит. А может и похоронила меня тоже. Нет…негоже так.

Я отвернулась от оконца. А всё Асмунд Ворон… в который раз, я думала о том, что надо было гнать их от наших берегов, да подальше. Да чего уж теперь. Завтра я решила, что подойду к вождю и спрошу, когда он хочет отправить меня обратно домой. Я тут не нужна. Мои раны зажили. Пора бы и честь знать.

Под окном послышался шорох, а потом кто-то стал звать меня по имени. Я потёрла лицо руками и, поднявшись, выглянула в оконце. Маар стоял внизу, был каким-то растерянным, словно боялся.

— Маар…поздно уже.

— Беляна… поговорить хочу.

— Уж поговорили вроде.

— Да только не так закончился наш разговор. Выйди. Буду ждать за главным двором.

Я пожала плечами и проводила Маара взглядом. Вот же Мара полуночная. Сам не спит и другим не даёт. Но делать нечего. Я встала, обулась, накинула на плечи вязаный платок и пошла вниз. Стражи на дверях снова пропустили меня, попросили долго не ходить.

Двор был залит лунным светом, можно было каждую травинку разглядеть, красиво переливался каждый камушек на тропинках. Я пошла по дорожке к воротам, которые вели из главного двора в поселение.

Маар стоял тут же около ворот, прислонившись к брёвнам спиной. Едва увидев меня, он выпрямился, поправил волосы, одёрнул рукава у рубахи. Видать долго готовился…

— Ну чего тебе?

— Не сказала ты мне, что решила.

— А ничего. Не буду я решать, Маар.

— Как это…? Не будешь?

— А вот так, — я раздражённо развела руками. — Сколько я тебе плакалась, что хочу вернуться, что земля моя ждёт меня, что тошно мне тут находиться, а ты что?

Маар молча слушал меня, потупив глаза. Я вздохнула и взяла его ладонь в свою руку.

— Я знаю, что ты хочешь как лучше, но Маар, не наша это земля. Не моя. Не могу я тут быть. А тебе коли понравилось, так живи. Но меня не проси.

— Выходит…я тебе не мил?

Я чуть не задохнулась воздухом. Но Маар вдруг подойдя ко мне, прижал меня спиной к тёплым бревнам ворот, упёр руки по бокам, чтобы не убежала и так пристально стал смотреть на меня, словно хотел в душу заглянуть.

Я почувствовала, как щёки стали гореть. Не мил? От чего же… мил конечно. Иногда смотрю на него, а сердечко заходиться начинает. Но то, что просит он, не смогу сделать.

— Мил, — просипела я одними губами.

Маар громко выдохнул, словно гора свалилась с плеч, а потом протянул руку и прижал меня к себе, как когда-то. Когда я спать не могла, когда дурные сны тревожили, когда…

Я открыла глаза. Маар был как уголок родного дома. Прижимаясь к нему, я сразу вспоминала свой дом. И тошно становилось от того, что я сейчас тут, а не там. Но замуж… предать всё, что я знала, чему обучалась у Ясвы, оставить всех кого любила, там за студёным морем…? Не слишком ли высока цена такому?

— Не плачь, Бельчонок, — тихо прошептал Маар, касаясь моей щеки своими губами.

Сначала несмело, ласково коснулся щёк, глаз, подбородка. Потом его губы слегка коснулись моих. Его дыхание пахло дымом, мёдом и солёным ветром. Его руки осторожно легли на мои плечи, и слегка сжали. Маар так же осторожно отстранился, всё ещё обнимая меня. Я растеряно и печально улыбнулась. Не так всё должно было быть.

— Видишь? Небо не обрушилось. Никто не поразит тебя молнией. Подумай, Бельчонок.

— Хорошо.

Маар радостно выдохнул, а я закусила губу, чтобы не расплакаться. Я ведь всё уже решила.

Когда я вернулась в кровать, но просто упала лицом в подушку и заревела, что было мочи. Горько было мне. Смешалось всё в голове, словно некто ложку туда просунул да смешал все мысли. Было бы неправдой говорить, что Маар не волновал меня, не тревожил сердце. Но любовь ли то была? А Асмунд Ворон… от тепла его ладоней становилось спокойно. Казалось, что где он будет, там и дом мой. Но, Асмунд Ворон уже вскоре станет мужем для другой. А значит…

Я утёрла лицо рукавом рубахи и легла на спину. Нет. Хватит. Пора домой. Завтра же к вождю. Не буду дожидаться свадьбы викинга. Не буду. И если конунг позволит, то и отплыву вскоре.

Эта мысль немного меня успокоила. И я смогла забыться ненадолго тревожным сном.

Утром меня разбудила праздничная суета. Весь терем и двор гудел. Смеялись женщины. Украшали двор, готовились. Мужики хохотали, таскали бочонки с элем из погреба, ставили длинные столы. Молодые девушки бегали с цветами и лентами, украшали окна, плели венки, раздавали всем подряд. Я вяло смотрела на всю эту кутерьму из своего оконца. А потом во двор зашёл Асмунд Ворон. Воздуха стало не хватать. Я мигом спряталась, боясь пошевелиться. Нельзя терять время.

Я наскоро оделась, заплела косу, и побежала искать вождя. Конунга в тереме не было. Рабыни сказали, что он с самого утра и причалов. Корабли проверял, да смотрел как обстоят дела с починкой. Я даже не дослушала. Бросилась бежать к причалу, окольными путями, чтобы не увидеть Асмунда. Иначе не смогу. Ещё раз в глаза эти заглянуть и всё. Больше никуда не смогу уплыть. Даже если сильно захочу.

Я вышла из дверей, что были у задней стены терема, там обычно, рабы и слуги сор всякий да хлам оставляли. Поставила пару бочек друг на дружку, легко запрыгнула на них, и перелезла через забор. Ухнула вниз, аж сердечко зашлось. Ноги больно отбила. Даже зазвенело в ушах. Но я постаралась не думать о боли. Бежала что мочи было, словно гнал мен кто-то. Словно опоздать могла.

Солнце ярко светило с небес, освещая морскую гладь. Море сегодня было спокойное. Стояли ладьи стройным рядом, ходили воины, одетые в простые рубахи, чинили корабли, латали дыры, меняли доски.

Среди воинов я увидела конунга, который только — только спустился с ладьи, он отряхнул руки от древесной стружки и пошёл к берегу. Я успокоила дыхание и медленно подошла к нему.

— Здрав буди, вождь.

Он удивлённо вскинул брови, но всё же поздоровался.

— И ты здрава буди, вёльва. Что привело тебя ко мне? Дело есть какое?

— Есть вождь, — кивнула я. — Разговор важный. Надо уж решать что-то.

Вождь кивнул, видимо понял, о чём я говорю. Он указал мне рукой куда-то в сторону от причала, и я пошла за ним. Когда ладьи остались в отдалении, и шум от топоров и молотков перестал достигать нас, конунг повернулся ко мне.

— Что же, молви своё слово.

Я вздохнула и взглянула на вождя.

— Давно уж я твоя гостья, вождь. Уже весна к концу идёт. Обещал ты меня отпустить, как раны свои залечу. Так вот раны мои зажили. Я окрепла. Пора бы и честь знать.

Вождь выслушал меня и кивнул.

— Твоя правда, вёльва. Ты моя гостья, и вольна уплыть, уж раз на то твоя воля.

— А уж коли моя воля, вождь, так почему я всё ещё здесь? От чего ты тянешь? Нечего мне тут делать. Своим трудом отплатила я сполна.

Конунг кивнул, соглашаясь с моими словами. Но тут же поднял руку, видя, что я снова хочу говорить.

— Теперь и я спрошу тебя вёльва. Твой… волк, с которым ты прибыла сюда, так же говорил со мной этим утром. И просил дозволения, чтобы к моим воинам примкнуть. Мешать не буду его воле. Он сильный и умелый боец. И приняли его здесь. Не будешь ли ты против, если он остаться решит?

— Не буду, вождь, — кивнула я, а внутри всё оборвалось. — Маар волен сам свой путь выбирать.

— А так же, он и за тебя просил… — продолжил конунг. — Мила ты ему, вёльва. Да ты уж, поди, и сама знаешь. Просил он чтобы тебя тут оставить. Да женой своей назвать хотел.

Я сжала зубы. Он видел мой взгляд. Его лицо смягчилось, и он печально усмехнулся.

— Да только тебе тут не мило… сердце к родным берегам тянет.

— Тянет, вождь, — тихо проговорила я, прижимая руки к груди.

— Ну уж на то воля твоя…Так тому и быть. После свадьбы Асмунда и моей дочери, ты сможешь отправиться в путь.

Внутри всё похолодело, словно кусок льда положили в нутро.

— Не могу я ждать, вождь! — воскликнула я. — Не могу…! Сделай милость, снаряди корабль, пусть меня уж завтра отвезут.

Конунг насторожено глянул на меня. Его взгляд был хмурым, глаза сузились.

— А чего ж поспешность такая? Вона скока времени провела тут, и ещё бы немного побыла. Али не угодили чем?

— Нет, вождь… не в твоём гостеприимстве беда. Боюсь, что могу передумать, а потом маяться всю жизнь. И не будет мне уж покоя.

— Не мой ли воин, причина?

Я испуганно расширила глаза и тут же опустила лицо. Конунг подошёл ко мне, взял мой подбородок и поднял лицо. И я сразу поняла, он, словно книгу меня прочёл…

Он удивлённо отнял от меня руку и как-то странно кивнул. А потом молча, отошёл.

— И давно твоё сердце болит по нему?

— Как увидела, так и болит… — прошептала я сухими губами.

— Чего раньше молчала?

— Не след вождю слушать сопливые речи девчонки. То моя беда была. И ничья больше.

— А знает твой волк, по кому ты маешься?

— Не знает.

— И как скажешь ему об этом? — мрачно спросил вождь. — Не боишься?

— Маар поймёт меня, — проговорила я тихо, всё так же смотря куда-то себе под ноги. — Он знает, что я тут не могу остаться. Да, он просил меня…и я, обещала, что подумаю, но…

Я услышала, как вождь хмыкнул.

— От того и хочешь скорее уплыть. Понимаю. Душу травить не охота. Как там у вас говорят…Видит око, да зуб не неймёт? Но не смогу я тебя сейчас отправить. Не потому, что не хочу. Не могу. К морю буря идёт. Выходить в него в такую непогоду лишь чудак да глупец отважится. Обождать надо. Мы корабли починим, да и сами в ту сторону отплывать будем. Заодно и тебя заберём.

Я слушала вождя, и понимала, что внутри что-то гаснет. Словно огонёк махонький теплился, старался гореть, да отгонять темноту вокруг. А тут затушили. Вот так просто.

Опустив голову, я сжала зубы. Конунг по-отечески положил руку на макушку и слегка потрепал, словно я дочь неразумная да глупая.

— Не печалься вёльва. Встреться ты ему пару зим назад, так может и ваша была бы то свадьба.

— Не легче от того, вождь…

Я развернулась и пошла прочь.

Асмунд Ворон привёз свою семью на торжество. Отца с матерью, да братьев младших. А потом как бы невзначай спросил, как дела у вёльвы, которая тут живёт. Не уехала ли ещё? Слуги охотно поведали, что ушла, как раз перед его приходом, вождя искала. Бледна была, словно хульдру увидала.

Асмунд кивнул. В душе порадовался, что я никуда не уехала, пока не было его, и тут же сник. Уж лучше бы уехала. Не так тяжко было бы.

Асмунд оглядел двор и его взгляд зацепился за мужчину с иссиня чёрными волосами. Он заплёл их на манер воинов, которые были в дружине у вождя. Носил ту же одежду, и даже меч ему такой же дали. Неужто приняли?

Асмунд подошёл к мужчине и протянул ему руку в знак приветствия и почтения.

— Вар ду хэйлур, воин. Маар, тебя приняли? Как давно?

Маар залихватски усмехнулся и протянул руку в ответ. Крепко сжал запястье Асмунда.

— Приняли. Не пришлось долго в учениках ходить. Давно тебя не видел, Асмунд Ворон. Ты теперь и надо мной будешь. Велено почитать, как старшего побратима.

— А что же вёльва? — вырвалось у Асмунда. Он понял, что не нужно было спрашивать. Но Маар широко улыбнулся.

— Останемся. И будем вместе жить. Она пока ещё не сказала что надумала, но предложил я моей быть.

Асмунд почувствовал, как звуки вокруг пропали. А слова Маара эхом отразились от стен терема, от земли, от людей, которые ходили рядом.

Асмунд лишь кивнул, но так ничего и не сказал. Просто развернулся и пошёл со двора. Словно воздуха было мало ему. Словно, дыру в груди пробили, да так и оставили.