Великая распря

Глава 1

Что бы ни творилось в высоких кабинетах, было очевидно, что басилевс проморгал восстание одного из кланов, и теперь на нашей территории находились чужие войска. Боевые действия пока шли восточнее, в районах Солнечных и Алебастровый, где проживало большинство Мономахов и размещалась их дружина, но даже у нас слышались тяжёлое буханье артиллерийских орудий вдалеке.

Ирина, Саша, Инесса, Леонид и я собрались утром в небольшой семейной гостиной. На столе стоял радиоприёмник в деревянном корпусе. Мы слушали новости. Ждали, что басилевс отправит для подавления восстания своё войско, но пока такой информации не приходило. Вооружённое столкновение кланов преподносили в СМИ как незначительный инцидент, который вскоре будет улажен. Сегодня басилевс собирался сделать заявление. О введении на улицы Византия агемы даже речи не шло.

Ирина была возмущена. Она не спала всю ночь, а утром даже макияж не навела и выглядела теперь несколько растрёпанной. Судя по той информации, которую она получила от архонта, Птолемеи расстреливали базы дружины из танков и гаубиц, что совсем не походило на мелкую ссору, как это преподносили новостные теле и радиопередачи.

Нашему же клану нечем было ответить. Из-за ограничений на владение тяжёлой техникой Мономахи не имели ни танков, ни пушек. Зато Птолемеев эти ограничения не смущали. В новостях, правда, говорили лишь о миномётных обстрелах, но я-то собственными ушами слышал пушечные выстрелы, пусть и редкие.

В общем, информация была противоречивая, никто толком не знал, что происходит, а басилевс не очень-то и торопился принимать решительные меры.

В гимназии уроки отменили, да я и так не пошёл бы. Не до уроков в такое время.

Позвонил утром Зое — у той оказалось всё хорошо, но знала она о происходящем ещё меньше меня.

— Говорят, стреляют, — произнесла она сонным голосом. — Занятия в гимназии отменили. Говорят, наших этайров собирают в кантоне. Что там у них творится-то?

— Новости что ли не слушала? — упрекнул я её.

— Честно говоря, нет. А что там?

— Птолемеи напали на наш клан, атакуют центральный акрополь и кантоны дружины.

— Да это я слышала, — Зоя зевнула. — Не понимаю, как они сюда добрались так быстро? И зачем они сюда припёрлись? Что им надо

— Так они уже давно готовились. Хотят басилевса свергнуть.

— Что, серьёзно? Вот же сволочи! А басилевс что?

— Будем надеяться, что-нибудь предпримет.

Зоя сегодня собиралась отоспаться и интересно провести досуг, может быть, даже потренироваться, а я после завтрака сел в свой кабриолет и отправился в кантон дружины Златоустовых.

Наша единственная база находилась в паре вёрст от акрополя, добраться до неё можно было через южный выезд — так называемую южную заставу. Длинное двухэтажное здание штаба выходило главным фасадом на площадь с круглой клумбой посередине. Напротив громоздилась офисная семиэтажка с лентами окон, опоясывающих её по всему периметру — управление гранд этерией Златоустовых. Все важнейшие учреждения у нас находились в одном месте — очень удобно, а главное, от акрополя недалеко.

В округе было много зданий, принадлежащих княжеским родам. Не только мы — все стремились разместить свои конторы поближе к жилищу их владельцев, а потому данная часть города считалась одной из самых престижных, и земля здесь стоила не намного дешевле, чем в самом акрополе.

Я остановил кабриолет перед широким крыльцом штаба с портиком и множеством колонн. Все парковочные места были забиты, пришлось бросить автомобиль прямо на обочине. А вот в холле, наоборот, оказалось пусто. Ожидал увидеть суету, но тут только дежурный сидел за стойкой.

Андрей всю ночь проторчал на базе. Его нужно было оповестить членов рода, которых собирались призвать, снарядить и обеспечить прибывших всем необходимым.

Когда я вошёл в его кабинет, дружинник с двумя косыми полосками на плече (десятник) делал доклад. На столе стояла кружка с кофе. Похоже, у Андрея тоже выдалась бессонная ночь.

Пришлось подождать.

— Как дела? — спросил я, когда дружинник ушёл. — Что-нибудь известно?

— Секундочку, — Андрей взял трубку внезапно затрезвонившего телефона, ответил короткой фразой, положил обратно. — Работа идёт помаленьку. Сорок этайров уже собралось. Надеюсь, за сегодня ещё сотня подтянется. Со снабжением, правда, боюсь, скоро начнутся трудности.

— Оружия нет?

— Недостаточно. Надо откуда-то привозить. Оружие, патроны, портупея всяческая. Сам знаешь. Мы-то никак не рассчитывали, что придётся целую тагму собирать, да и не наша эта забота по большому счёту.

— А офицера Мономахи прислали?

— Прислали, куда ж денутся? Телеарх их уже приехал, но не к нам, а к Северовым — у тех дружина побольше. Обещает доставить всё необходимое. Только когда это будет... А противник уже у нас под боком.

— Серьёзно? Где?

— Ты через южную заставу выезжал? Ну вот. А восточная застава уже блокирована.

— Что-то не слышал стрельбы.

— Пока не стреляют. Но туда халкидонцы с десяток бронемашин подогнали. Непонятно пока, что задумали. Вроде бы и не штурмуют, но пёс их знает... В общем, через восточную заставу не езди. Сейчас это не безопасно. Ирину я уже предупредил.

— Значит, ждём?

— А что делать-то? — развёл руками Андрей. — Собираем всех, кого можем, и ждём.

— Могу чем-нибудь помочь?

— А чем поможешь? Тебе, по-хорошему, тут вообще делать нечего. Ты же князь, наследник. Лучше не рискуй, езжай домой.

Андрей был прав. Делать мне тут было нечего. Первоочередной мобилизационный резерв составляли этайры. Князья, конечно, тоже могли пойти воевать, но в обязательном порядке их призывали лишь в том случае, если не хватало этайров.

Это являлось одной из причин, почему в княжеском обществе было фактически узаконено многожёнство в виде института конкубин. Всяко лучше нарожать полукровок и отправить на убой их, а не своих чистокровных сыновей. Этайры в среднем были чуть слабее князей, но в условиях современной войны это роли не играло.

Меня же, как главного наследника и будущего предводителя рода, и вовсе никто не имел право призывать в дружину, если только на добровольных началах, да и то могли отказать.

Я расспросил Андрея о текущей ситуации. Дядя ничего нового не сказал. Он считал, что в управлении клана царит хаос, и никто не знает, что делать. Все надеются на помощь басилевса.

Я уже собрался уходить, как вдруг в кабинет ворвался Евсевий. Он тоже был одет в военную форму с гербами рода и в чёрный берет.

— Костя? А ты что тут делаешь? Тебе не стоит находиться в расположении дружины. В любой момент могут начаться обстрелы. Пожалуйста, езжай домой, — отчеканил он и закончил обычным выпадом в сторону мачехи. — Как Ирина тебя вообще отпустила?

— Ладно, сам уже собирался ехать. Занимайтесь, — я поднялся, взял плащ и шляпу и оставил дядьёв вдвоём.

Однако домой не поехал. Вместо этого отправился на своём кабриолете поближе к району боевых действий, чтобы посмотреть, что творится в городе, и лично оценить масштаб катастрофы.

На одной из главных улиц района Солнечный обнаружил массу военной техники. В основном, тут были грузовики и «Гекторы», в том числе, бронированные. Попадались и другого типа машины, напоминающие Кадиллак Коммандо — небольшие остроносые броневики на четырёх толстых колёсах. Они, как правило, имели башни с малокалиберными пушками и противотанковыми комплексами. На всей технике были начерчены белые кресты. Птолемеевский герб я заметил лишь на одном «Гекторе».

Движение было перекрыто, а где-то недалеко работал пулемёт. Боевые действия шли совсем близко, но туда меня не пустили — развернули на блокпосте. А вот на соседних улицах жизнь шла своим чередом — ездили машины, сновали туда-сюда прохожие, были открыты магазины и закусочные, словно ничего и не случилось.

Я остановился возле продуктового магазина. Посетителей не было, весь персонал сгрудился возле прилавка. Слушали радио.

— Добрый день! — поздоровался я.

— Добрый, — хмыкнул толстый усатый продавец, похожий на индуса. — Какой он, к собачьей матери, добрый.

— Что тут происходит? Вы местные, наверное, знаете? Я просто не отсюда.

— Ну и езжай домой, парень, раз не отсюда, — буркнул продавец. — Воюют у нас, не слышишь что ли? Второй день стреляют. Вон, новости передают. Слушай.

По радио в это время ведущая говорила о событиях в северных астиномиях Византия. Основные боевые действия, как и вчера, шли в районах Солнечный, Алебастровый и Софьино. Последний находился значительно южнее, там располагалась база наёмников нашего клана. Сообщалось и о боевых действиях на севере, близ Южной астиномии на границе с государственным участком, где так же столкнулись дружины Мономахов и Птолемеев.

Горожанам рекомендовалось сохранять спокойствие, а жителями районов, где происходят вооружённые столкновения — по возможности перебраться в другое место, пока обстановка не стабилизируется. Был озвучен перечень улиц и станций метро, где появляться опасно.

Но в целом, несмотря на разборки кланов, город продолжал жить прежней жизнью. Большинство астиномий и районов оказалось не затронуто войной.

По поводу помощи правительственных войск — снова ничего. Лично меня возмущало то, что государство и остальные кланы бездействуют, когда в их городе происходит такое, но за время, проведённое в этом мире, я стал немного лучше понимать местные порядки. По большому счёту Византийская Полития представляла собой не единое государство, а семь государств, собранных под началом контролирующего органа. Из этого и следовало исходить при оценке ситуации.

Впрочем, на мой взгляд, басилевс всё равно проявлял преступную нерешительность. И не я один так считал. Персонал магазина тоже ругался на верховного правителя, который допустил клановую войну. Пока все думали, что это — всего лишь конфликт двух фил. Никто даже не догадывался (а кто догадывался, тот молчал) о намерении Птолемеев захватить власть в стране.

Домой я возвращался, вопреки предупреждению Андрея, через блокированную противником восточную заставу. Оказалось, дорогу никто не перекрывал, машины не останавливали и не досматривали, но на главной улице, от которой к шлагбауму вела тенистая аллея, стояли броневики с белыми крестами, угрожающе ощетинившись орудиями разного калибра.

Въехав в акрополь, я обнаружил сразу за шлагбаумом три представительских седана и две чёрных «Гектора». Возле КПП стояли и что-то обсуждали пять хорошо одетых мужчин.

Я остановил свой кабриолет, вышел.

На улице было пасмурно и прохладно, столбик термометра в последние дни опустился ниже отметки в пятнадцать градусов, а ночами и вовсе достигал нуля. Месяц деостий считался первым зимним месяцем. Уже давно я ездил с поднятым верхом, а выходя на улицу, надевал свитер и свой короткий синий плащ.

— Здравствуйте, господа, — подходя к компании, я приподнял шляпу в знак приветствия. — Прошу прощения, что отвлекаю. Вы местные? Здесь живёте?

— Да, мы местные, — ответил толстый усатый мужчина, одетый в тёмно-фиолетовый плащ и синюю феску с кисточкой. — Князь Василий Солунский, предводитель рода. А вы, простите, кто будете, молодой человек?

— Константин Златоустов. Наследник предводителя.

— А, Константин Златоустов, очень приятно! — мужчина заговорил более дружелюбным тоном, улыбнулся и подал мне свою широкую крепкую ладонь. — Я знал вашего отца. Соболезную вашей утрате. Рад, что нам с вами наконец довелось познакомиться.

Я пожал руку ему и его спутникам, которые оказались так же князьями из рода Солунских. Мы разговорились о сложившейся ситуации. Солунские, разумеется, тоже были недовольны и, как и мы, собирали дружину для войны с Птолемеями. Они тоже рассчитывали на вмешательство басилевса, и Василий возмутился по поводу того, как подаётся информация в СМИ. Официально считалось, будто Мономахи первыми завязали бои на границе с птолемеевскими владениями, а клан Красного быка в ответ нанёс удар по центрам управления.

— Они используют запрещённую военную технику, — говорил Василий Солунский. — А басилевс ведёт себя так, как словно ничего такого не происходит. Ни одного слова не было сказано по этому поводу. Ни одного! Не иначе его окружают предатели.

— Говорят, миномёты стреляют, — усмехнулся я.

— Какие миномёты? Те, кто это говорят, не иначе как оглохли. Разве ж это миномёты?

Вдали в это время один за другим грохнули три пушечных выстрела.

— Врут, понятное дело, — согласился я.

— Если это не прекратить, другие кланы почувствуют безнаказанность, — продолжал сокрушаться Василий. — Тогда Византий будет разорван на куски. Все начнут воевать со всеми. Такая безответственность басилевса погубит нас.

Я спросил, намереваются ли князья что-то делать, Василий ответил, что в случае, если враг зайдёт на территорию акрополя, придётся дать отпор собственными силами. У каждого князя в доме имелось оружие, все были готовы драться за свои владения. Мы с Василием обменялись телефонами, договорились находиться на связи.

А вот Насте я не мог дозвониться ни утром, ни днём. Её телефон был выключен. Возможно, она снова занималась делами, выполняла свою незаметную, но важную работу — убирала командование вражеской армии, взрывала склады или что-нибудь в этом роде.

Ирина, как и Солунский, тоже была настроена решительно. Когда я пришёл домой, она находилась в оружейной, что располагалась возле кабинета. Большую часть семейно коллекции занимало охотничье оружие, развешанное по стендам на стенах, но имелось и боевое, в том числе, карабины под усиленную пулю.

Один из них я прибрал к рукам. Карабин назывался «Гром», представлял собой увесистое оружие с массивной ствольной коробкой, крупным дульным тормозом и магазином на двадцать патронов. «Гром» являлся глубокой модификацией ГОФ-24. Пистолетная рукоять, цевьё и складной приклад были выполнены из полимеров, имелось крепление под оптику. Стрелял карабин одиночными. По словам Ирины, неплохо справлялся с фибральной защитой среднего клоста на дистанции до ста шагов.

Третий день позитивных изменений не дал. По радио всё так же говорили о столкновениях между дружинами Мономахов и Птолемеев, а басилевс потребовал на аудиенцию архонтов обеих фил, но агему по-прежнему не вводил.

В нашей внутриклановой прессе освещалось больше деталей. Когда мы с Ириной, Инессой и Сашей собрались на завтраке, слуга как раз принёс свежий номер. Я развернул газету и стал читать прямо за столом.

— Что там пишут? — полюбопытствовала Инесса.

Я просмотрел пару статей и отложил. Налил себе кофе в чашку.

— Пишут, что дружины наших родов займут пять районов: Воронки, Маслово, Восточная Элатия, Белый мыс... и Понтийскй, кажется. А ещё пишут, что кантон рода Гиппонских почти захвачен. Постройки уничтожены артиллерией, остатки дружины отступают.

— Н-да, — Ирина отхлебнула кофе. — По нам из пушек стреляют, а басилевс разговоры пытается разговаривать.

— И не говори. Я бы на месте басилевса ещё вчера разбомбил бы к пёсьей матери птолемеевский акрополь, где эти гады засели, — согласился я.

После завтрака я позвонил дяде Андрею, чтобы узнать, как обстоят дела в кантоне, но оказалось, что Андрей отстранён от командования дружиной. Под его руководством остался лишь отдел безопасности, да и то лишь потому что данная инстанция подчинялась не военному руководству, а напрямую предводителю рода.

— Запомнил обиду, — сказал Андрей. — Ну ничего страшного. Пускай пока покомандует, раз так хочется. В конце концов, Евсевий — боевой офицер.

Андрей со своим обычным смирением согласился с поступком Евсевия, хоть и понимал, что тот действует из личных обид. А вот мне это совсем не понравилось. Я в данном случае не имел власти что-либо изменить, но всё равно решил съездить в кантон, побеседовать с Евсевием и узнать, что он думает по поводу всего происходящего и как продвигается созыв дружины.

Когда я приехал, час пришлось ждать в приёмной. Наконец, Евсевий объявился.

— Ну давай, только быстро. Какие у тебя вопросы? — он пропустил меня в кабинет, зашёл следом и, усевшись в рабочее кресло, изобразил внимательный вид. — Я сказал тебе вчера, что здесь опасно. Слышал же, что творится?

— А что творится?

— В кантон Гиппонских утром попала «Стрела». Это ракета дальнего действия. Есть жертвы.

— Вот же суки! — возмутился я. — Нормально, что по нам ракетами херачат? Это запрещённое оружие. Я уже не говорю, что артиллерия круглые сутки молотит. Басилевс должен вмешаться. Но нет же, чего-то ждёт.

— Не горячись, — осадил меня Евсевий. — Ситуация неоднозначна. Наш клан тоже применяет запрещённое в границах города оружие и тоже держит в Византие тяжёлую технику. Вопрос тут, как говорится, непростой.

— Что значит, непростой? — нахмурился я.

— Ты озадачен, как я вижу, да? Тогда давай скажу тебе прямо. Как есть. Понимаешь, ВКП разваливается. Последние восемнадцать лет, с тех пор, как Арсений Второй уселся на трон, в политии царит хаос. Каждый сам за себя. Каждый гнёт свою линию, а единого руководства, по сути, нет. Да, наш архонт поссорился с архонтом Птолемеев. Кто-то решил, что можно безнаказанно забирать чужие территории. Птолемеи сильны, они защищают своё. Понимаешь? Да, методы спорные. Но ведь как иначе? Представь, ели все будут творить, что захотят? Это и есть хаос.

— Так ты утверждаешь, что это мы виноваты?

— Мы — нет. Наш род в этом не участвовал. Архонт Мономахов приказал собственной дружине захватить правительственные земли и несколько районов, принадлежащих Птолемеям. Ты не слышал этого? Конечно, кто скажет правду. Только не у нас, нет, — Евсевий покачал головой. — Чем Дмитрий Евдокимович мотивировал свои действия, неважно. Важно, что именно он поступился законом. Вот мы и получили.

— Если честно, впервые слышу.

Я действительно прежде не слышал подобную формулировку, хотя речь о том, что Мономахи якобы посягают на территорию Птолемеев, в правительственных СМИ шла уже почти месяц. Клан же наоборот утверждал, будто его действия направлены только на защиту собственных предприятий от восставших тавров, и обвинял Птолемеев в провокации.

Версия правительственных СМИ выглядела, конечно, бредовой. Кому только в голову пришло, что клан силами сотни бойцов сможет захватить земли у государства? Абсурд полный. Но тем не менее везде и всюду пихалась именно эта версия, и некоторые даже верили, в том числе и, почему-то, мой дядя, хотя он — военный, должен понимать, что такое невозможно.

— А кто скажет правду? — повторил он. — Басилевс? Ему говорит ему только то, что выгодно окружающим его прохиндеям. Хаос. Как я и сказал, в политии царит хаос. Нет сильной руки, нет порядка. Понимаешь?

— Да, наверное, — произнёс я задумчиво.

— Я рад, что нашёл в тебе понимание, — Евсевий изобразил подобие улыбки на своём поросшем щетиной лице.

Я не стал развивать данную тему, вместо этого спросил, как дела со снабжением. Оказалось, что оружия и снаряжения пока не хватает, но телеарх обещал организовать подвоз со складов клана. Пока же наши бойцы тренировались. С территории кантона доносились звуки стрельбы. Призванные этайры готовились к боевым действиям.

Уехал я из кантона, будучи крайне озадаченным тем, что Евсевий выгораживал Птолемеев. По некоторым причинам я не стал с ним спорить. Однако всё больше фактов говорило о том, что дядя действительно мог тайно сотрудничать с Никанором. Евсевий не догадывался, что мне известно о причастности Птолемеев к убийству моего отца, поэтому он так разоткровенничался. Возможно, даже пытался науськать меня против собственного клана. Судя по тому, что я знал про «Ахейский союз», Птолемеи имели своих агентов во многих родах. Это являлось частью подготовки к восстанию. Могли и к нам запустить щупальца.

Я решил сделать вид, будто согласен с Евсевием, а потом постараться вывести его на чистую воду. Главное, не опоздать.

Сегодня я снова отправился на разведку, но на этот раз поехать чуть дальше, чем вчера. Время от времени ухали пушки, да вертолёты летали чаще обычного. В остальном же город жил, как и прежде, не обращая внимания на боевые действия почти в самом центре.

На перекрёстке пришлось пропускать длинную колонну грузовиков с белыми крестами на кабинах. Видимо, они осуществляли снабжение войск противника. Проехав дальше, я разминулся с ещё одной колонной. Тоже грузовики, но охранялись они «Гекторами» с гербами филы Золотой лев. Удивительно было, как по одной и той же территории спокойно разъезжали тыловые колонны двух враждующих сторон, и никто никому не пытался помешать. Более того, даже Палеологи — клан, через владения которого снабжались атакующие группировки Птолемеев, никак на это не реагировал.

Я развернулся и поехал обратно, и вскоре услышал взрывы, а потом звук автоматных и пулемётных очередей. За поворотом увидел дым. Колонна, которая прежде встретилась мне на пути, всё же попала под обстрел. Я свернул на одну из второстепенных улиц и припарковал кабриолет на обочине. На заднем сиденье лежал прикрытый плащом карабин «Гром». Теперь оружие всегда было при мне.

Я надел плащ и шляпу. Взял карабин, сложил в карманы три дополнительных магазина. Вышел из машины и, подойдя к углу дома, выглянул, чтобы оценить обстановку. Бой был жаркий. Наши, очевидно, попали в засаду. Появилась мысль помочь им отбиться.