Великая распря

Глава 20

Стоял погожий весенний денёк. Шёл первый месяц весны, на улице заметно потеплело. Можно было уже не носить свитера под плащом, да и плащ в скором времени больше не понадобится. Жара приходила рано, а деньки, когда выпадала комфортная для жителя средней полосы погода, можно было пересчитать по пальцам.

Мы с Тарасом Андреевичем прогуливались по набережной Алексеевского канала. Сюда не добралась война, и улицы здесь не носили её страшные отпечатки. Бои шли гораздо южнее того места, где мы решили встретиться.

В этом месте царил дух старины. Дома в классическом стиле, мощёный тротуар, чугунная узорчатая ограда вдоль воды. Дополняли картину изредка проезжающие машины, словно прибывшие годов из шестидесятых-семидесятых — большие легковые авто с дутыми понтонными кузовами или, наоборот, со строгими острыми очертаниями и плавниками.

Тарас Андреевич внимательно выслушал меня. Я не стал вдаваться в подробности, лишь сообщил, что желаю устроить Настю на работу в одну из моих этерий и принять в наш клан.

— А если не секрет, где Анастасия будет работать? — поинтересовался Тарас Андреевич.

— Я собираюсь в скором времени открыть школу фибральной акробатики. Настя будет преподавать. Насколько мне известно, у неё есть опыт, и мне позарез нужен такой человек.

— Интересно, — отметил эфор, — очень интересно.

— Так вот. Как я понимаю, она определённым образом сотрудничает с вашей организацией, и я не хочу, чтобы у неё возникли проблемы из-за… смены рода деятельности.

— Угу, — утвердительно произнёс Тарас Андреевич. — И поэтому вы обратились ко мне.

— Нам с вами уже приходилось общаться, мы знаем друг друга, и вам известна ситуация Анастасии. Я подумал, что найду у вас понимание.

— Понятно. Не скажу, что вы обратились по адресу, но я взял на себя труд проконсультироваться по данному вопросу, и мне ответили вот что. Анастасии в скором времени понадобится прикрытие, и потому да, вы можете устроить её на работу в свою этерию. В управлении не видят в этом ничего дурного. Наоборот, ваша инициатива оценена положительно. А вот членство в клане — это уже совсем другое дело. Ангастасия в настоящий момент является членом филы Аргеадов, и мы не считаем нужным переводить её в другую филу. Пока не считаем.

— Вы сказали — прикрытие. Что вы имеете ввиду? — спросил я.

— Вы прекрасно знаете, чем занимается Анастасия. Она профессионал своего дела, и служба эфоров не откажется от её услуг. Но формально она ничем не занята, а человек, тем более этайр, не может ничем не занят в жизни, иначе к нему будет слишком много лишнего внимания. Поэтому я и говорю о прикрытии. Мне кажется, это очевидно.

— Разумеется, — я задумчиво покосившись на воду.

Настя была права. Она попала на крючок к спецслужбам. Они с братом получили защиту, получили возможность отомстить за свою семью, но взамен оказались в кабале эфоров. Смерть уже разорвала пожизненный контракт Архипа. Очередь Насти пока ещё не пришла, но скорее всего, девушка закончит похожим образом. Каким бы профессионалом она ни была, рано или поздно либо удача отвернётся, либо случится какой-нибудь досадный прокол, либо просто «свои» перестанут нуждаться в её услугах. А итого один.

А пока эфоры нуждались в услугах подобного характера, Настя была вынуждена выполнять их заказы, а я по сути сам выступил с инициативой организовать ей прикрытие.

— Считаю, что вы Анастасией хорошо сработались, — продолжал Тарас Андреевич. — Вы, Константин, имеете определённый статус в обществе, да и о деятельности нашей кое-что знаете. В конце концов, вероятно, однажды Анастасия всё же сможет перейти в ваши. Личную жизнь ведь доже нужно устраивать.

Я усмехнулся:

— Кажется, я понял, о чём вы.

— Вот и прекрасно. Со своей стороны могу обещать, что проблем не возникнет, если не будет создана в том или ином виде угроза государственной безопасности.

— Какая-то очень расплывчатая формулировка.

— Послушайте, Константин, — Тарас Андреевич остановился и повернулся ко мне. — Ну что вы в самом деле волнуетесь? Мы ведь не убийцы и не преступники. Наш интерес — это порядок. Порядок внутри Византийской Политии. Это и ваших интересах тоже. Сами видели, что бывает, когда нет порядка. А коли порядок есть, так и всем хорошо. Разве вы жалеете, что оказали нам услугу? Вы получили то, что вам причитается, Анастасия получила то, что причитается ей. Всё по-честному. Честность — вот лучший способ обрести сторонников. Запомните. Может быть, пригодится в будущем.

Про себя я ухмыльнулся. О какой честности мог вести речь человек, планирующий тайные убийства? Лицемерие. Сплошное лицемерие. Война — путь обмана, и Тарас Андреевич знал это не хуже меня. Впрочем, меня служба эфоров действительно не обманула, но лишь потому что им не было в этом никакой выгоды.

— Не кажется ли вам, что Анастасии стоит самой решать свою судьбу? — спросил я.

Тарас Андреевич медленно зашагал дальше, и я — тоже.

— Философский вопрос, между прочим, — произнёс Тарас Андреевич. — Много ли мы решаем в своей жизни? Кем родиться, быть князем или метэком, иметь ли силу или быть немощным? Нет, это всё даётся нам свыше, а вместе с тем даётся и путь, по которому мы должны идти.

— Да, это даётся нам. Но как этим распорядиться, решаем мы сами, — возразил я.

— И Анастасия решила. Она сама выбрала такой путь.

— А был ли выбор? Её преследовали, она искала защиту.

— Она воспитывалась в филе Птолемеев и прекрасно понимает, что путей в жизни не так уж и много. Она взрослый человек и отдавала себе отчёт в том, на что шла. Это её выбор, а у каждого выбора есть последствия.

— Что ж, вынужден согласиться. Рад, что мы поняли друг друга и нашли решение назревшей проблеме, — вернулся я к теме.

Пришёл я на встречу не для того, чтобы философствовать, а чтобы получить ответ, и Тарас Андреевич дал его. Несмотря на свою тайную жизнь внештатного киллера ГСЭБ, Настя могла так же работать и у меня, и я посчитал, что на первое время этого достаточно.

— Я тоже рад, — ответил Тарас Андреевич. — Ну как говорится, не будем терять друг друга из виду.

Мы пожали на прощание руки и разошлись. Последние слова эфора выглядели несколько угрожающе. Похоже, на меня положили глаз. Но пока наши цели совпадали, вряд ли мне стоило о чём-то беспокоиться.

По поводу намёка на то, чтобы сделать Настю своей второстепенной женой, тоже можно было подумать. Так или иначе мне придётся завести одну-две конкубины, чтобы те рожали полузнатных наследников, которые в будущем займут какие-нибудь должности моих этериях. Видимо, эфоры рассчитывали, что такая роль для Насти станет хорошим прикрытием.

На этой седмице состоялась ещё одна встреча с родителями Зои. Только теперь уже наше семейство отправилось к ним в гости. По правилам этикета нам требовалось навещать друг друга, чтобы поближе познакомиться с будущими родственниками.

Как полагается, мы ужинали, ведя светские беседы, а затем у меня с Аркадием Ерофеевичем состоялся разговор с глазу на глаз.

Разговор уже касался тем пусть не интимных, но уже более личных. Я узнал, чем занимается Аркадий Ерофеевич (хотя мне и так это было известно), а он узнал кое-что о моём видении ситуации в стране и в клане, а так же о моём участии в подавлении восстания Птолемеев.

Помимо всего прочего я рассказ, что собираюсь открыть школу акробатики, и попросил князя, чтобы тот прекратил запрещать дочери заниматься её увлечением, и Аркадий Ерофеевич смягчился. Удивился, конечно, что я взялся развивать данное направление и даже высказал своё отношение — мол, это потеха для черни, а нам, князьям, не подобает прыгать по стенам, словно обезьяны, но мою просьбу обещал выполнить при условии, что это не помешает учёбе Зои.

А буквально на следующий день начался поиск участка под моё учебное заведение. Я поехал домой к Солунским (ей ездить ко мне в одиночку считалось неприличным, а мне бывать у них — в порядке вещей), и мы с Зоей, расположившись в одной из гостиных, принялись изучать объявления в газетах и звонить. А потом стали ездить смотреть подходящие варианты — либо вместе, либо я один, если Зоя была занята.

К середине следующей седмицы участок нашёлся — я даже не ожидал, что это произойдёт так быстро. Но нам повезло. Найденная земля отвечала всем моим требованиям.

Какой-то промышленник продавал бывшую вертолётную базу. На одной половине строилось небольшое предприятие, а вторая вместе с пустующим двухэтажным зданием ждала покупателя. И мне, и Зое понравилось это место. Оно находилось менее чем в часе езды от акрополя, но район тут был тихий. Улица с частными коттеджами, лесистый склон горы, какие-то предприятия неподалёку. Даже станция метро была в пешей доступности

Земля, правда, оказалась чуть дороже, чем я рассчитывал, но это препятствием не стало. В тот же день я позвонил Ирине, и та начала процесс оформления купли-продажи участка.

Зоя сразу нафантазировала, как можно обустроить территорию. Она придумала сделать и подобие недостроенных многоэтажек, и особую трассу для состязания по бегу с препятствиями, и ещё кучу всего. Я, понятное дело, в этом не разбирался, мне приходилось довериться своей девушке.

Однако я считал, что Настя тоже должна участвовать в данном деле. Обеим девушкам так или иначе предстояло сотрудничать в вопросах организации школы, и потому я решил в ближайшее время собрать совещание, а уже потом обращаться в проектную фирму.

Зое я сказал, что у меня есть знакомый, который тоже занимается акробатикой и будет заведовать школой. Зоя возражений не имела. Она, может, и хотела заняться этим сама, но считала учёбу важнее, да и амбиции у неё были посерьёзнее: моя возлюбленная стремилась стать директором в какой-нибудь солидной родовой этерии, а не в местечковой школе. При всей своей страсти к фибральной акробатике она рассматривала это только как хобби. Многие княжеские отпрыски занимались рукопашным боем, но вряд ли у кого-то возникали мысли профессионально драться на ринге — не по статусу. А Зоя имела точно такие же взгляды на свою будущую жизнь, как и большинство её сверстников.

Оставалась седмица до начала нового учебного полугодия. Очень скоро мне предстояло вернуться на школьную скамью. Пусть я теперь являлся предводителем рода, но образовываться должен был наравне со всеми.

Через полтора года учёба в гимназии заканчивалась, а вот дальше… дальше были варианты. Большинство выпускников гимназий шли в лекторий, кто-то поступал в военные училища — зависело от того, что решит семья, род или клан. Мы с мачехой уже обсудили вопрос моего будущего образования и сошлись на том, что лучше всего для меня будет пойти на заочное отделение факультета управления. Теорию я мог изучать самостоятельно, сдавая раз в полгода экзамены, а практики и так будет хоть отбавляй.

Был вторник. Мы с Зоей и Настей договорились встретиться на недавно купленном участке земли, чтобы обсудить дальнейшие планы. Настя разобралась со своими делами и теперь могла уделить время моему проекту. По телефону я сообщил ей, что с эфорами вопрос улажен, и проблем не возникнет.

Я прибыл на место первым.

Небольшое двухэтажное здание с надстройкой, где когда-то была диспетчерская, выходило главным фасадом на тихую улицу, на противоположной стороне которой за оградами виднелись двух-трёэтажные домики с террасами и балконами. Рядом были ворота, за ними — просторная бетонная площадка, заросшая травой. С одной стороны площадки громоздились два полукруглых ангара, а в дальнем углу ржавели остов вертолётов и всевозможный металлолом.

Дел здесь предстояло много. Я очень хотел к следующим каникулам отстроить всё необходимое и начать занятия, но глядя на эту заброшенную территорию, понимал, что за четыре месяца может не получиться.

Вскоре приехала Зоя на своём родстере. Мы разместились в одной из пустующих комнат двухэтажного здания с надстройкой. Мебели тут почти не осталось, но я всё же нашёл старый офисный стол и несколько стульев и притащил в нашу импровизированную переговорную.

Последней подкатила старая легковушка, напоминающая «Жигули». Это была машина Архипа, но теперь на ней ездила Настя.

Я встретил Настю в дверях, провёл в комнату.

Зоя сидела за столом. Когда мы вошли, она уставилась на Настю с таким недоумением, словно я не управляющего привёл, а клоуна из цирка.

— Знакомьтесь, — сказал я. — Зоя, это Анастасия, она будет заниматься школой. Настя, это Зоя княжна Солунская — моя невеста. Она будет нам помогать по мере возможностей. Присаживайся.

Настя сделала лёгкий поклон и сказал:

— Здравствуйте, очень приятно.

— Привет, — ответила Зоя, вопросительно гладя на меня. — Кость, пошли поговорим наедине.

Мы вышли в коридор затем на улицу. На лице Зои по-прежнему было написано недоумение, а я никак не мог понять, в чём дело.

— Это кто вообще такая? — Зоя кивнула на здание, из которого мы только что вышли.

— Я же тебе представил её. Моя знакомая. Она имеет кое-какой опыт в этом деле. Будет помогать организовывать школу и, скорее всего, руководить ей.

— И откуда ты её знаешь? Кто она? — Зоя скрестила руки на груди и уставилась на меня строгим взглядом.

Я понял, что моя возлюбленная ревнует.

— Да ты успокойся, — осадил я её. — Только ревновать не вздумай. Просто знакомая. Можно сказать, друг, но не более того.

— Да? А на кой ты её притащил? Это ты к ней постоянно ездил шашни крутить?

— Не понял. Когда?

— Как это когда? Когда ты врал, что на окраину ездил, чего-то там искал.

Впервые за все месяцы моего знакомства с Зоей, у меня появились злость и раздражение. Вот только скандала на пустом месте и не хватало! Что за глупости в голове у человека? Она вообще не думала, что говорила.

— Послушай меня, — проговорил я спокойным холодным тоном. — Не смей меня обвинять во лжи. Я тебе никогда не врал. Никогда. Понятно?

Зоя отвела взгляд, но продолжала смотреть исподлобья.

— Хватит, это сейчас неуместно, — продолжал я. — С Настей мы работали ещё до нашего с тобой знакомства, а отношения у нас чисто дружеские. И да, она действительно помогала мне искать убийц отца. Она и её брат.

Зоя не ответила.На лице её читались смешанные эмоции. О чём она думала? Выбирала между вариантами обидеться и уйти или поверить моим словам? Боролась с эмоциями?

— Хватит дуться, — я положил руку ей на плечо. — Что ты ведёшь себя, как маленькая?

— Так кто она? Из какого рода? Чем занимается? — Зоя сказала это мягче, но недоверие сквозило и в её тоне, и в её взгдяде.

— Настя — из клана Аргеадов. Мы познакомились, когда я на окраине искал убийцу отца. Мы вместе вышли на человека, который был причастен к этому. У нас обоих к нему были счёты. Потом ещё занимались несколькими делами, но там уже замешана ГСЭБ, и я не могу об этом говорить даже с тобой.

— Она из службы эфоров?

— Нет. Настя… обучала детей фибральным техникам в частной школе. Она тоже занимается акробатикой, бегом с препятствиями и прочим в таком духе. У неё есть опыт преподавательской работы и опыт боевого применения данных техник. Я ей доверяю и хочу, чтобы ты тоже с ней подружилась. Ты всё равно для меня останешься единственной, а к ней… я отношусь, скорее как к сослуживцу. Это совсем другое. Понимаешь?

— Да, кажется, понимаю, — проговорила Зоя.

— Тогда пошли обратно. И даже не вздумай грубить ей. Иначе я тебя отстраню.

— Вот так просто отстранишь? Из-за какой-то… полукровки?

— Да. Потому что мы тут делами собрались заниматься. Наши с тобой отношения — это одно, а дело — это другое. И тебе следует понять эту разницу. Уяснила?

— Да, — вздохнула Зоя. — Уяснла.

— Вот и молодец. Я знал, что ты умная девочка. Пошли. В конце концов, мы ведь после совещения вдвоём время хотели провести, помнишь? Иначе ты не успеешь до десяти вернуться.

— Да-да, точно, — улыбнулась Зоя. — Пойдём.

— И на будущее: прежде чем что-то говорить, думай. Ты меня сейчас, например, просто так обвинила во лжи. Ладно, мы свои. Но в другом месте подобное могло бы иметь серьёзные последствия.

— Прости, я действительно не подумала, — виновато произнесла моя возлюбленная. — Надеюсь, не сердишься?

— Как я могу на тебя сердиться? — улыбнулся я и, обняв Зою за плечи, чмокнул в губы.

Я очень надеялся, что Зоя подружится с Настей и не будет устраивать мне скандалов. В конце концов, она прекрасно знает, как тут всё устроено, и что мне рано или поздно придётся заводить «дополнительных» жён. А это не только не осуждалось, но и, наоборот, практически вменялось в обязанность, ведь если твой род не растёт и не множится, значит ты — хреновый предводитель в глазах общественности.

Понятное дело, Зоя всё это знала, но в таком возрасте голову часто затмевают чувства. Рано или поздно они успокоятся, и на первый план выйдут другие вещи. Через три-четыре года у нас Зоей будут уже более прагматичные отношения, но я надеялся, что они останутся по-прежнему тёплыми и доверительными.

А с Настей я пока и сам не знал, что делать. Мы с ней были повязаны государственной тайной и той работой, которой приходилось заниматься по требованию эфоров. А теперь я ей ещё и прикрытие обеспечивал. Очевидно это надолго, если не на всю жизнь.

Ну а пока я собирался открыть школу акробатики, и сосредоточиться следовало сейчас именно на этом.

Но было и ещё одно незаконченное дело, с которым я намеревался разобраться прежде, чем начнётся новое учебное полугодие.

У дяди Никифора был собственный дом на государственной земле рядом с административными центром. Именно там он вместе с семьёй и жил большую часть времени, а на службу ездил в кантон агемы, которая находилась в том же районе. Кроме этого у него имелась небольшая вилла на побережье Понтийского моря к востоку от Византия. Там он бывал достаточно редко.

Однако в это раз, получив после Нового года отпуск, он вместе с женой и детьми отправился именно туда.

У Андрея было не так много доверенных лиц, чтобы следить за членами моего рода, но для наблюдения за Никифором пара-тройка надёжных человек нашлось. Они следили, как за городским домом дяди, так и за виллой, куда тот поехал проводить отпуск.

И вот к концу месяца стало известно, что семья Никифора покинула прибрежный особняк. Андрей не смог выяснить, куда они уехали, да и Никифор никому не сообщил. Когда я, выдумав какой-то формальный повод, позвонил ему и справился о семье, тот ни словом не обмолвился об их отъезде. Я как бы между делом спросил, отдыхают ли они на загородной вилле, и Никифор ответил, что да, хотя там их уже день как не было. Стало очевидно: дядя скрывает отъезд жены и детей, а это могло говорить лишь о том, что семья бежала из страны, и Никифор в скором времени мог последовать за ними.

Оставалось лишь догадываться, с чем связаны такие манёвры. Очевидно Никифор опасался за свою жизнь. Быть может, он засветился, где не надо, а возможно, служба эфоров начала-таки копать, искать предателей, и Никифор получил определённый сигнал.

Теперь долго тянуть с реализацией моего плана было нельзя. Дядя мог в любой день навсегда пропасть из поля зрения, а этого я допустить не мог.

Мы с Андреем стали думать, как осуществить моё намерение, а вскоре и удобный случай представился.

Как-то утром Андрей сообщил, что Никифор приехал в город и отправился в банк, где провёл два часа. Что он там делал, узнать не представлялось возможным, да только после этого он погрузил чемодан в багажник своего большого синего седана и уехал. Вначале я подумал, что — всё, упустили. Бросив все дела (я сидел в собственном кабинете, возился с бумагами), я отправился по следам Никифором. Наш наблюдатель висел у него на хвосте, и только это давало надежду на то, что дядю всё же удастся поймать.

Но всё оказалось куда проще. Никифор поехал в свою загородную резиденцию.

Особнячок Никифора был относительно скромным — компактный трёхэтажный дом в современном стиле с традиционной террасой на крышей и ещё одной террасой на втором этаже. Офицер агемы получал хорошие деньги, но не такие, чтобы жить на широкую ногу, поэтому и не шиковал в отличие от представителей главной ветви. Охраны у него тоже не было — только сигнализация. Судя по всему, этим вечером Никифор оказался дома совершенно один.

Когда я прибыл в небольшой прибрежный посёлок, где жил Никифор, был уже глубокий вечер. Я оставил машину неподалёку, а сам пешком отправился к дядиной вилле. Её главные ворота тоже выходили на одну из тихих улиц. Вилла вместе с похожими соседними домиками располагалась практически на самом краю крутой скалы, о подножье которой бились морские волны.

Я подошёл к решётчатым воротам. За ними с открытым багажником стояло большое синее авто Никифора. Ворота гаража оказались подняты — кажется, дядя собирался уезжать. А под моим плащом находился массивный пистолет, который должен был не дать ему это сделать. В карманах на всякий случай лежали два запасных магазина, набитые усиленными пулями.

На улице горели фонари. Я осмотрелся вокруг. Проехала машина, по другой стороне улицы прошли мужчина и женщина. На террасе и в окнах дома напротив я не заметил никого. Там даже свет не горел. Соседний же дом прятался за двумя островерхими кипарисами.

Я нажал кнопку звонка.

Никифор подошёл быстро. Он был одет в тёмно-серый костюм без галстука.

— Костя? — удивился Никифор, открывая дверь. — Какими судьбами?

Дядя был довольно крупный, подтянутый, со статной осанкой. Внешностью напоминал Евсевия, но выглядел моложе.

— Да вот, ездил в Синоп, — соврал я, заходя во двор. — Мимо проезжал. Дай, думаю, загляну. Тем более мы с тобой и не общались вот так с глазу на глаз.

— Ну раз так, милости прошу.

Мы зашли в дом. Из прихожей вела арка в просторную гостиницу, где мы и расположились. Я мельком огляделся вокруг: жилище пусть и не самое богатое, но весьма опрятное и уютное. Приятные бежевые тона интерьера, картины на стенах, пальмовые кусты в горшках.

— Жены с детьми нет сейчас, — проговорил Никифор. — Я их отправил путешествовать вдоль побережья. Давно хотели. Жаль, у меня не получилось. В городе постоянно какие-то дела. Чай, кофе налить? Накормить, боюсь нечем. Повар в эти дни не приезжал. Но если хочешь, можно что-нибудь в ресторане заказать. Тут есть одно заведение поблизости.

— Нет, спасибо, — я сел за стол. — Ничего ненужно. На самом деле, я и заехал-то ненадолго.

— Вот как? Так у тебя какое-то конкретное дело? — Никифор устроился напротив.

— Да, есть дело. Хотел об отце поговорить.

Я посмотрел в глаза Никифору, а у того бровь чуть дёрнулась, но самообладания он не потерял.

— Мы с твоим отцом не так уж тесно общались, — проговорил Никифор. — Евсевий знал его гораздо лучше. Я ведь всю жизнь, считай, с твоих годов, на военном поприще тружусь. У нас младшие чаще всего либо в дружину клана, либо, как я, в правительственные войск идут. Что-то вроде обычая. Поэтому никогда я к делам рода отношения не имел.

— Смерть моего отца выглядиточень загадочно. До сих пор не могут раскрыть.

— Последнее время всем было не до этого. Восстание Птолемеев весь Византий поставило с ног на голову. Уверен, однажды убийца будет найден.

— Да. Я тоже в этом уверен. Более того, у меня даже есть кое-какие догадки по этому поводу. Когда я выбрался из горящего вертолёта, подъехали несколько человек, и я расслышалкличку того, кто пустил мне в голову пулю. Паук. Именно так его назвали. Ястал его искать и нашёл. Это оказался главарь одной из банд с окраины.

Я смотрел в глаза Никифору, во взгляде дяди читалось напряжение.

— Тебе стоило рассказать об этом следователям, — проговорил он сдержанно. — Это важная информация.

— Думаю, теперь в этом нет необходимости.Мне самому удалось найти этого бандита, а когда нашёл, спросил его, зачем он это сделал.Не похоже, что у него имелись личные мотивы. Я сразу предположил, что это — заказ и, знаешь что? Я не ошибся. Перед смертью Паук выложил всё. Ему действительно заказали нас с отцом, и заказчик оказался весьма высокопоставленным лицом — Никанор Птолемей, командующий Священной фалангой.

— Вот как? — хмыкнул дядя. — Любопытно. Никто ведь даже и не думал, что Птолемеи имеют к этому отношение.

— Не спорю. Интереснополучилось.Все думали, что виноваты Комнины , наши давние враги, а оказалось — Птолемеи. Впрочем, они тоже зуб на нас имелся. Какой-то старый конфликт из-за конкуренции.

— Конечно, всё это очень интересно, — согласился Никифор. — Но я не понимаю, почему ты рассказываешь это мне? Я вряд ли чем-то могу помочь, если только связаться с нужными людьми. Но это ты и сам можешь сделать.

— Да нет, ты погоди. Это ещё не всё. Так вот, я, конечно, был бы не против поговорить с Никанором Птолемеем, да только прекрасно понимал, что мне его не достать. Честно сказать, в какой-то момент даже плюнул на всё это, а тут ещё и восстание началось. Разумеется, я тогда решил, что они убили отца, чтобы наш клан спровоцировать. Так оно ведь всё и выходило. Вначале отца убили, потом нас обстреляли, когда мы из Д-15 возвращались… Но в последние дни войны случилось неожиданное. Помнишь ведь, как птолемеевский отряд попал в окружение возле канала? Так вот, когда они пытались выйти, нам удалось поймать одного из офицеров Священной фаланги. Арсений Птолемей звали. Он являлся телеархом и служил заместителей Никанора Птолемея. И тогдая подумал — а ведь сама судьба направила егок нам в руки.Короче, он очень боялся, что его сдадут эфорам, а мы обещали, что этого не сделаем и отпустим к семье за некоторое вознаграждение, а взамен попросили кое-что рассказать. И он рассказал.

— И что же он рассказал? — каким-то не своимголосом проговорил Никифор, чьё лицо становилось мрачнее с каждым моим словом.

— А рассказал он интересные вещи. По его словам выходило, что в нашей семье — предатель, который очень тесно сотрудничает с Птолемеями. Это я тоже давно стал подозревать. Когда дядя Евсевий однажды мне излил душу, наговорив кучу всего о том, какие Птолемеи якобы правильные, я подумал, что это он предал нашу семью и убил своего старшего брата из желания захватить власть в роду. Но оказалось…

Я не успел договорить. Никифор дёрнулся. Он хотел опрокинуть на меня стол, но я прижал стол обеими ладоням, не дав это сделать. Сунул руку за пазуху. Руки мои сковали нити. Резким движением я разорвал их и выхватил пистолет. Дядя вскочил. Два выстрела, и он вместе со стулом повалился на пол. Всё закончилось в считанные секунды.

Я поднялся из-за стола и подошёл к Никифору. Пули попали в грудь и живот, но дядя ещё был жив. Он, кряхтя, отползая прочь по гладкому паркету, на котором оставался кровавый след.

— Довольно, — я навёл ствол на дядю. — Ты всё равно ничего не сделаешь.Может, хоть что-нибудьскажешь напоследок?

Никифорпрекратил прилагать усилия и растянулся на полу, кашляя кровью.

— Что говорить-то? Всё так... Был план… –прохрипел дядя,тяжело дыша. — Птолемеи должны были захватить власть. Твой отец не желал поддержать... Другого выхода не было. Не я придумал это. И тебя никто не хотел трогать. Не знаю, зачем отец потащил тебя в эту зону… Если б ты остался дома… — Никифор снова разразился кровавым кашлем. — Ну давай уже, не тяни.

— Да, если бы я тогда остался дома, было бы всё совсем иначе, — рассудил я.

Палец нажал спуск. Грохнул выстрел. Мозги Никифора разлетелись по паркету, взгляд застыл.

Я протёр платком спинку стула, к которой прикоснулся, когда садился, а затем быстро покинул дом. Мне следовало уйти прежде чем соседи, услышав стрельбу, вызовут полицию.

Никифор был мёртв. Даже не верилось, что всё закончилось. Теперь я мог спать спокойно, теперь мне и моему роду ничего не угрожало. Наверняка будет расследование, но я знал, что с алиби у меня проблем не возникнет. Андрей мог сказать, что мы с ним в кантоне обсуждали весь вечер охоту. А родня, скорее всего, спишет происшествие на происки врагов. Конечно, будут волноваться, переживать, но я решил никому ничего не говорить. Меньше людей знает — легче скрыть. Главное, что я покончил с предателем, на этом направлении удара больше ждать не придётся.

Оставался Евсевий, который симпатизировал Птолемеям. После их поражения он, разумеется, сразу же забыл о том, что ещё совсем недавно хотел сильной власти в лице главы данного клана и не вспоминал об этом даже при нашем с ним личном разговоре.

Конечно, Евсевий не представлял для меня угрозы, но я не видел в нём надёжного человека, на которого можно положиться, и потому решил, что лучше ему держаться подальше от дел семьи. Но с другой стороны и полностью отстранять я его не собирался.

Никифор был убит в пятницу, а в понедельник я позвонил Евсевию. Спросил, как дела.

— Дела идут, — отрапортовал дядя. — Отчёты уже готовы. Если хочешь, можешь ознакомится. В минус не ушли в эти месяцы — это главное. Постепенно выкарабкаемся.

— Это радует. А у меня для тебя новое задание есть. Поедешь в Персию, будешь руководить плантацией. Можешь собираться, я уже подписалназначение.

— Погоди… Плантацией? — переспросил Евсевий. — Но ведь в соответствии с волей моего покойного отца…

— Да-да, я знаю. Но я так решил.

— Костя, я не понимаю. Почему?

— А сам как думаешь? Тычуть было не встал на сторону взбунтовавшегося клана,ты разжигал конфликты в моей семье, ты свои эмоции поставил выше интересов рода.Ты сам выбрал свой путь. Я не могу доверять человеку, который находился в одном шаге от предательства.

— Погоди, Костя. Кто тебе наговорил такие глупости? — вспылил дядя. — Я предатель? Я? Да я всю жизнь… Всю жизнь работал ради интересов рода! Кого ты наслушался? Кто тебе такое сказал?

— Ты. Ты сам и сказал, — я тоже повысил тон. — И умерь пыл. Не забывай, с кем разговариваешь. Однако я тебя даю шанс исправиться. Хоть в этот раз не подведи.Понял? Всё, пока.

Язавершил разговор. А затем позвонил Мефодию и сообщил ему, что в скором времени ему придётся стать управляющим нашей металлургической этерии.

Это был последний день каникул. Завтра снова предстояло идти в гимназию.