Великие рогоносцы

Сумасшедшие короли

овели его, бедного, до сумасшествия! И кто бы вы думаете, дорогой читатель? Собственная супруга! А по началу это был вполне разумный и даже добродетельный король, даже без специальных недостатков.

Ну правда, не без этого, конечно! К недостаткам короля историки относят его неумеренную похоть! Да кто же из великих мира сего монархов этой «болезнью» не болен и этим недостатком не страдал! Все короли любили секс! Мы не нашли ни одного короля, который бы его не любил! Ну разве «святой» Людовик IX, да и то потому, что его маменька Бланка Кастильская так ревновала сына к жене, что вечно в их спальню приходила — «подушки поправлять». Попробуй займись любовными утехами, когда над твоей головой вечно пух взбивают, и своих одиннадцать человек детей Людовику пришлось плодить в весьма стесненных условиях! Ну может, Людовик XIII не очень его, секс, любил, потому как была у него такая сложная психика, что он долгое время не мог решить, кого же ему предпочтительнее в своем ложе держать: мужчину или женщину, и на всякой пожарный случай вообще временно от секса отказался. Ну может, еще Людовик XVI. Тот вообще тюфяк тюфяком. Семь лет не мог дефлорировать свою супругу Марию-Антуанетту, в ложе к ней как на каторгу ходил, потом обливаясь.

И все. Остальные короли старались из тела женщины, чаще не из собственных жен, «выжать» побольше ее «инь» Знаете, конечно, дорогой читатель, в чем тут дело? По китайскому древнему учению тело мужчины и женщины вырабатывают живительной энергии «янь» и «инь». Вечная борьба полов перешла здесь в борьбу энергий. Мужчине надо побольше забрать у женщины ее живительную энергию «инь», не особенно давая ей свою «янь». А женщины тоже не дуры, их даже в домах терпимости «мамочки» учат: «бери у него „янь“, а не давай им свою „инь“». Как это не давать, как это не давать, если заплачено? — скажет какая-нибудь наивная проституточка из китайского борделя «лодки цветов». «Фу ты, наивная, обуздывает ее мамочка! „А кто говорит, чтобы тело не давать? Н-е-ет, фокус заключается в том, что ты ему тело свое давай, конечно, для этого и служишь, но без „инь““. То есть, когда целуешь, глотай свою слюну и не допускай, чтобы он твою „впитывал“. Когда своей п… ему служишь, до оргазма себя не доводи, а получив его „янь“, быстро в туалет смывайся».

В разговор вмешивается прилежная ученица: «Да, но согласно учению, наша „инь“ еще выделяется и через грудь, через соски». «А кто тебя заставляет давать ему сосать свои соски?» Ты что, не можешь представить, что щекотки боишься? Идет, словом, дорогой читатель, яростная борьба уж если не полов, то двух противоборствующих жизненных энергий: кто победит, тот и победитель. Тот и в восемьдесят лет будет себя чувствовать молодой девушкой с роскошным молодым телом или юным юношей с вполне привлекательным органом. Как же об этом не знал такой умный и еще не сумасшедший король Карл VI? Он, как только увидел красавицу невесту свою пятнадцатилетнюю Изабеллу Баварскую, возгорелся таким к ней вожделением, что даже от приданого ее отказался. «Ничего не хочу и не желаю: ни там Баварию, ни там Бургундию, прелести моей юной супруги стоят большего», — так заявил этот бескорыстный король, фольгуя своей похоти. И готов уже невесту, не ожидая ни per procura, ни священника, тянуть в кусты. Министры живо утихомирили разбушевавшегося в непомерной страсти короля. Разъяснили, что и как! Карл немного поостыл в любовных желаниях, но и так еще долго с видимым наслаждением будет хаживать в спальню своей супруги.

А у этой когда-то скромной девицы, без порядочного платьица во Францию приехавшую, вдруг, дорогой читатель, развивается такая дикая чувственность, что тебе нимфоманской лавой разлилась, и она кроме мужа берет себе без разбора разных любовников, начиная с пажей и кончая родным братом короля герцогом Туренским или Луи Орлеанским, что на одно выходит.

У всех эта ненасытная «нимфа» соки выжимает и вот-вот до чахотки доведет, так что мы с полным правом можем сказать: на такую «инь» никаких «янь» не напасешься!

Король, конечно, ни о чем не знает и даже не догадывается. Он там немного во Фландрии повоюет, домой вернется, а Изабелла еще тепленькая от постели любовника, уже предлагает постель королю. И всегда нежная, ласковая, приветливая, так что Карл VI нарадоваться не мог, что господь бог послал ему такую великолепную жену. Он ее в лобик поцелует, на коня вскочит и, отдохнувший и счастливый, опять во Фландрию возвращается. А Изабелла опять давай любовников к себе в ложе тащить.

А поскольку остерегаться от беременностей раньше не научились, то пошли, конечно, дети. Двенадцать детей родит эта нимфоманка и только двое первых (историки потом до правды докопались) — были отцовства Карла VI, а остальные неизвестно от кого. Потом она цинично из этого позорного факта тайны делать не будет и открыто Европе заявит, что сын ее (третий по счету, первые два умрут) Карл VII — бастард, неизвестно от кого ею прижитый, и, следовательно, Францией управлять не может и наследником законным не является. Вот ведь какая циничная королева. Да, много она кровушки попила из Карла VI. Знал бы он это раньше, не только бы от приданого ее отказался, но и доплатил бы до приданого, только бы избавили его от такой бессовестной и слишком страстной особы. Изабелла Баварская стала настолько развратной, что обыкновенный, без вкуса перчика секс ее не очень удовлетворял, ей подавай его в сочетании с различными там извращениями, включая кровосмешение. Ну она еще пуще прежнего пустилась во все тяжкие и так вот любовникам своим говорила: «Надо, чтобы наша любовь шла на пользу Франции» и «выжимала из своих любовников не только „янь“ но и их знания в управлении государством». Чуть какой опытный министр во дворе появится, типа Кольберга во время Людовика XIV, Изабелла тут как тут, тянет его в свою постель и живо любовником, а заодно и своим сторонником, делает. Метод, конечно, правильный, ибо ей не приходилось надеяться на своего слабосильного мужа, которого в двенадцать лет сделали королем, чтобы четыре его дядья могли регентами королевством править и казну безбожно раскрадывать. Изабелла решила от этой неволи избавиться, регентов свергнуть и приятное, так сказать, с полезным соединить. Да, наверное, очень своеобразный любовный разговор происходил в ее ложе: «Ну, обними меня, любимый, покрепче! А знаешь, надо бы этого наглеца, герцога Бургундского, что безбожно мое королевство обкрадывает, под плаху подвести. На чистую воду вывести. И если бы ты мне, любимый, дал так с двадцать тысяч войска, хорошо вооруженного, я бы с ним живо расправилась. Ну как тебе мои поцелуи? Чувствуешь, как жарки, того и гляди новый наследник появится!»

Оригинальное, конечно, это явление — свой альков в политическую трибуну превращать, но Изабелла Баварская тщеславная особа и ей, кроме секса, необходима власть. А перед ней тяжелейшая задача: разогнать четырех дядюшек Карла VI, которые с его двенадцатилетнего возраста Францией регентами правят, грабя ее безбожно. Вот и надо Изабелле заручиться хорошими и верными союзниками, а чтобы они еще вернее ей служили, она их всех делает своими любовниками.

«Если враг силен, сделай из него друга», — говаривала умная Елизавета I Английская. Хорошая аксиома и для современной жизни, только почему-то наши политики не всегда ей следуют, но и возникают разные на этой почве недоразумения и даже войны. Изабелла Баварская эту аксиому Елизаветы I еще дальше продвинула, она из своих недругов любовников делала, а следовательно верных союзников. Они делились с ней своим опытом, давали дельные советы, а иногда и к ее услугам приводили войско.

Было бы большой нашей ошибкой, если бы мы только одну тягу — к сексуальным удовольствиям — Изабелле приписывали. Нет, это была очень умная королева, намного умом превышающая своего мужа, и у нее были далеко идущие планы. Она захотела стать полной и единовластной правительницей Франции. И в ее постели с герцогом Туренским намечается сложный план ликвидации всех родственников Карла VI, да и его самого в придачу. Но пока она, конечно, вида не показывает, какие огромные политические планы душу ее раздирают, она веселится. Во дворце устраиваются дикие оргии. Муж, конечно, тоже участник в них. Организуются вечера под красивой ширмой: Адама и Евы. Адам, конечно, прямо из рая и еще без фигового листочка, Ева — тоже. И вот голые дамы и кавалеры у Изабеллы во дворце резвятся, и их эротические игры превосходят даже по своей смелости и разнузданности праздники Флоры в Риме. После вина, бешеных плясок, игр начинается ни с чем не сравнимое повальное совокупление — кто с кем. И даже своего любовника герцога Туренского обнаружила Изабелла на полу около окна с одной дамой, копуляцией занимающимися. Не ревновала. Ревнуют низменные особы, а не те, у которых великие планы на уме, и герцог может быть в них главным действующим лицом, вроде нашего Григория Орлова. Она только решила действовать по принципу «береженого бог бережет», и, чтобы муж не очень обвинял ее в изменах, подсунула ему любовницу, жену своего любовника, брата Карла VI, Валентину Висконти. Карл VI не мог устоять перед красотой и другими прелестями Валентины Висконти, но быстро опомнился, вроде родственница, не принято, и давай угрызениями совести мучиться. Ведь Франция не варварская или дикая страна, чтобы поголовно было кровосмешение. Это грех большой и господь бог может за такой грех здорово наказать. Это ведь только в немногих странах да еще в Древнем Египте кровосмешение было на каждом шагу. Там поголовно братья женились на сестрах, дядья брали в жены племянниц и даже случалось и мачеха с пасынком обручалась. Вот такая известная египетская царица Клеопатра, которую Юлий Цезарь на трон посадил, а Марк Антоний этот трон удержать не смог, была замужем за двумя своими братьями, потом она их отравит, чтобы самой всем Египтом беспрепятственно управлять. В Древнем Египте так и предписывалось: братьям жениться на сестрах. А другая Клеопатра, родная сестра Александра Македонского, вышла замуж за брата своей матери Олимпии, то есть за своего дядю.

Да и Филипп II Испанский, похоронив трех жен, в том числе английскую Марию Тюдор, в четвертый раз решил взять жену из своей фамилии и женится на дочери своей сестры. И эта жена умерла. Четырежды вдовец был этот король.

Полтораста лет, дорогой читатель, заключались браки между близкими родственниками в династии Габсбургов, женились на племянницах, выходили замуж за племянников, сестры становились свекровями. Все перемешалось, как говорится, «в доме Облонских», ну и пошли дегенеративные, калеки — дети с истонченной бледной габсбургской голубой кровью. Они и эпилептики, и сумасшедшие, и с горбами, и хромающими ногами. Даже короля-солнце — Людовика XIV, женили на родной дочери брата его матери.

В России официально такие браки запрещались и их не было, но это не значит, что не было кровосмешения. Кто не знает о великой любви двух императоров русского, Александра I и французского — Наполеона Бонапарта к своим сестрам Екатерине и Полине. И это была любовь отнюдь не братская. Байрон жил со своей родной сестрой, кстати, физически очень непривлекательной женщиной. Благочестивые римские папы, так жестоко клеймящие эпитимьями браки, в которых усматривали кровосмешение далекого даже колена, например брата с двоюродной сестрой, сами нередко плодили детей от своих же собственных дочерей или сестер. Сиктус IV, например, имел сына от собственной сестры, а Александр VI тоже имел сына от собственной дочери Лукреции, которая, правда, и брату своему в любовных утехах не отказывала, и Цезарь очень хвалил сестру, как хорошую любовницу. Королева Марго, утратившая девичество в одиннадцатилетнем возрасте, в которой-то утрате ей помогли три брата, почти до самой смерти младшего брата герцога Алансонского имела с ним физическую связь.

Мы уже не говорим, дорогой читатель, об африканских племенах и жителях Восточной Азии. Там кровосмешение на каждом шагу. В Джакарте, например, до сих пор предписывается королевской дочери выходить замуж только за сына своего дяди. В штате Луизиана муж иногда имеет две жены и они — родные сестры.

На кровосмешение, словом, закон и общественная мораль смотрела не очень строго. Но для богобоязненного короля Карла VI иметь любовную связь со своей свояченицей было большим грехом. Он в глубоком раскаянии дает обещание никогда больше не иметь любовной связи со своей свояченицей Валентиной Висконти, женой его брата Луи Орлеанского.

Да разве Изабелла позволит? Она вошла во вкус кровосмешения и отказываться от него не собирается. Она приходит к Валентине Висконти и говорит ей дословно следующее:

«Милочка, я знаю, что Вы стали любовницей моего мужа. В отместку я стала любовницей Вашего мужа. Так чего теперь-то, когда мы обо всем знаем, зачем нам скрываться? Не лучше ли в этом квартете найти упоительную музыку любви? Словом, я Вам предлагаю не таиться, по уголкам Лувра не прятаться, а открыто в моем замечательном замке устраивать ослепительные оргии». Ну, конечно, Валентина Висконти на такое лестное предложение Изабеллы согласилась, и вот теперь в этом самом замке происходят совместные увеселения, очень уж на низменные оргии смахивающие. А попутно Изабелла решила своего мужа извести, поскольку вознамерилась сама французским королевством править. Начала она его помаленьку травить, но желудок у Карла VI прямо как у нашего Распутина, которого травили-травили гигантской дозой цианистого калия в Юсуповском дворце, а он отрыгивается только и все. То же самое с Карлом VI — желудочные колики — да, колики были, а смерть не приходила. Тогда Изабелла решила поджечь своего мужа. Живого. Ну конечно, в еретизме там она его обвинить не могла, а это был единственный способ быть сожженным живьем на костре, но постаралась придумать ему странный и легко воспламеняющийся маскарадный костюм: короля обмазали патокой, а потом воткнули в него павлиньи перья, и в таком виде он должен был на маскараде изображать дикаря и представлять дикарские пляски. Ну, зажечь факелом этот огнеопасный костюм было делом одной минуты. И король заплясал, горя.

Все произошло очень быстро, благодаря быстрой реакции одной из придворных дам: она накрыла короля своими юбками, и пожар так мгновенно потушили, что Карл даже не понял, что, собственно говоря, с ним случилось, и меньше всего понимал, что он был на волосок от смерти. Ги Бретон описывает, как, выглядывая из-под юбки дамы, Карл с идиотской улыбкой на устах спрашивал: «А где веселенькие огонечки? Они только что бегали позади, куда они делись?»

Уже сам этот вопрос обнаруживал какое-то психическое нарушение в голове Карла VI. Но никто еще не подозревал, что он действительно сойдет вскоре с ума.

Изабелла, видя, что на супруга не действуют ни отрава, ни огонь, решила эти преступные практики оставить и иным путем мужа французского трона лишить. Она стала распространять слухи, что Карл VI сумасшедший. А разве может править государством сумасшедший король? Вообще-то, конечно, может, нам история неоднократно такие идиотские сюрпризы преподносила, но министры — люди трезвые, они знают, чем это грозит. Но когда придут к королю — у него временное затишье от его, в сущности, небуйного идиотизма, и они, убедившись, что король вполне нормально разговаривает, не спешили с его отстранением от короны. Он с двадцатилетнего возраста, отстранив регентов, сам стал править государством. Примерно с 1394 года состояние короля ухудшается. Он погружается в черную меланхолию, которая часто овладевала его матерью Жанной Сумасшедшей, женой французского короля Карла V. Несмотря на явное безумие Жанны, Карл V ее очень любил и альков охотно посещал, ну и наплодил ненормальных детей, которым надо на королевский трон садиться. Его брат, любовник Изабеллы, Людовик Орлеанский, тоже проявлял какие-то ненормальности. Он был всегда в окружении чернокнижников, что не мешало ему проявлять к ним необычайную жестокость. Когда какой чернокнижник его не устраивал, он приказывал бросать его в костер. Сам считал себя ясновидящим. Вечно был обвешан разными амулетами, главным образом для привлечения дам. Но поговаривали, что один амулет — кольцо из черного дерева, якобы отмеченный демонской печатью, — погруженный в кровь черного петуха и белой курицы с заклятиями во время черной мессы, был предназначен для умерщвления своего брата-короля. Будто бы он раз коснулся этим кольцом головы короля и тот моментально облысел. Была на голове чуприна и вот ее нет, потом он будто бы коснулся рук короля и тот потерял ногти. И, если ему позволить и дальше прикасаться своим дьявольским перстнем к телу короля, тот непременно умрет. Хорошо подстроенная политическая интрига одного из регентов герцога Бургундского, чтобы убить опасного соперника, являющегося многолетним любовником Изабеллы. Их связь длилась с семнадцатилетнего возраста Изабеллы и до самой смерти Луи Орлеанского. Убийцы нанесли смертоносную рану Луи Орлеанокому мечом в спину, и он тут же умер. Горю Изабеллы и жены герцога Валентине Висконти конца нет. Жена даже больше страдает от своей утраты мужа, чем Изабелла от утраты любовника. В конце концов Валентину Висконти лишили единственного любимого человека, а у Изабеллы Баварской вон их сколько! Она обладала счастливой способностью (вот только не уверены — счастливой ли?) любить на раз многих и подолгу. Все ее любовники — с почти тридцатилетием стажем в ее постели. Такая, значит, оригинальная и весьма редкая эротическая черта была у этой женщины. Конечно, все ждут мести от Карла VI. Ведь убит его собственный родной брат. Но он мямлит что-то в ответ на плач жены герцога и не очень спешит найти убийцу ее мужа. Вывод, конечно, некоторые правильный сделали: он сам участвовал в убийстве своего брата. Поговаривали, что непосредственно смертоносный удар нанес Луи Орлеанскому Иоанн Бесстрашный. Через десять лет сорокашестилетняя Изабелла сделает его своим любовником. Валентина Висконти, не в силах перенести горе и безнаказанность убийцы ее мужа, скоропостижно умирает.

И еще одно убийство на совести французского почти уже сумасшедшего короля. Он убивает одного из многочисленных любовников своей жены. Как-то зимой 1461 года пришел к Карлу VI придворный граф д’Армаьяк и сказал нечто ошеломляющее: «Ваша супруга, великий король, вот уже тридцать лет (почти возраст Иисуса) живет с неким Буи Бурдоном, как с мужем». Король от удивления рот раскрыл.

Он никак не подозревал о способности Изабеллы иметь в одно и то же время (и долгое время!) несколько любовников.

Карл VI, склонный только к моногамности не мог даже подозревать полигамности в характере своей жены. Он рассвирепел, конечно, поняв, почему все его двенадцать детей так отличаются друг от друга и не только по характеру. Троих он точно признал детьми Буи Бурдона — уж больно они друг на друга и на папашку смахивали. Он приказал Буи Бурдона тут же арестовать и бросить в темницу замка Монлери. Потом Буи Бурдона подвергли жестоким пыткам, а в 1417 году парламент приговорил его к смертной казни. Казнь была нетипичной. Его зашили в мешок, на котором была надпись: «За оскорбление короля», и еще живого бросили в реку Ану. Карл VI окончательно возненавидел свою жену. Он уже несколько лет к ней в ложе не заглядывает, а она, примерная жена, каждый год регулярно рожает ему по ребенку, нимало этим фактом не смущаясь. И что главное! Живя в своем дворце и там устраивая свои оргии, рожать непременно приползала во дворец к Карлу. Поди откажись от ребенка, если рожает его законная супруга и во дворце своего супруга — короля! Представляете, дорогой читатель, положение бедного короля! Совершенно наизнанку вывернуто задание «добровольного рогоносца». Те брали королевских беременных куртизанок, чтобы им свои фамилии давать, узаконивать королевских бастардов, так сказать. А здесь любовники наделяют королеву бастардами, а фамилию им давай король! Он бесится, конечно, и от измен Изабеллы последнего ума лишился.

Королевством управлять перестал, по дворцу бегает и во всеуслышанье кричит: «Я рогат, я рогат». Ну и что же, что рогат? Эка новость! Почти каждый король был на французском дворе рогат и сенсации из своих рогов не делал. А этот совсем сумасшедшим от этой новости полишинеля стал, с пикой и мечом давай в лесу на деревья набрасываться, принимая их за неприятеля, а может, за своих соперников.

Воюет с невинными деревьями, колет их мечом, режет в клочья и войско свое призывает: «А ну не трусьте, на врага живо набрасывайтесь, всех их уничтожим!» Войско посмотрело внимательно на короля и поняло, что он совсем, бедный, ума лишился. Даже одежда, которая на нем, об этом говорит: черный прекрасный, бархатный костюм и шутовская красная шапка на голове. Поняло войско, поняли министры, поняли все, что король сошел с ума. Но официально объявлять об этом, миру гласить о таком афронте Франции не больно-то охота. И так Англия ухо навострила и пики своей армии: то и дело какие-нибудь провинции у Франции забирает и так Францию разграбила, что у следующего короля, сына Карла VI, Карла VII сапожнику не чем было заплатить. Так и ходил в рваных башмаках, пока, конечно, при помощи Жанны Д’Арк свои земли у англичан не отобрал. Потом, конечно, он богатым королем заделается, достаточно было посмотреть, в каких великолепных нарядах его любовница Агнесс Сорель щеголяла.

Изабелла Баварская решила правильно: поскольку король сошел с ума, и у него начались такие же приступы, на эпилепсию похожие, как и у его матери, дать хорошую любовницу, которая еще бы кроме сексуальных услуг, сестры милосердия услуги исполняла. Ну и нашла королю такую скромную и нежную девушку Одетту, ее потом за кротость будут называть «маленькая, добрая королева» — будуарная, конечно. Маркиз де Сад, сидя в тюрьме долгое время, очень заинтересовался личностью Карла VI. Он попросил в камеру не только перо и бумагу, но также и некоторые документы из парижских архивов. Ну ему их добыли, только бы тихо сидел и мир своим садизмом не мучил.

Так вот, Маркиз де Сад в своей книге «Тайная история Изабо Баварской» утверждает, что королева поручила Одетте довести короля до полного полового истощения и будто бы самолично научила ее всем приемам любовных утех. Измотать его так, чтобы не только последнего ума лишился, но и ноги свои протянул, будто бы такая была цель королевы. Мы не знаем, правда ли это, де Сад утверждает, что да. Но пока еще до смерти Карлу VI далеко. У него еще дочь от Одетты де Шандивер родится. Король, конечно, в великом умилении: ему не приходилось теперь сомневаться, что дочь не его, Одетта днями и ночами с королем вместе в его дворце Сен Поль пребывает. А когда испугался, что жена может его отравить или какое другое насилие над ним произвести, то переехал в очень хорошо укрепленный замок Турнель.

Изабелла в своем маленьком, но уютном дворце Барбет, король в Турнеле. Ну, когда рожать надо было Изабелле, она, конечно, запасной ключ от замка мужа имела. Не случилось еще такой компрометации, чтобы родила она ребенка в своем Барбете.

Король свою дочь, рожденную от Одетты, назвал громко: Маргарита Валуа. И приказал дать ей высокое звание и, все швеи уселись монограммы на пеленки пришивать: абсолютно такая же королевская лилия была на них вышита, но только с маленьким золотым стебелечком. И этот стебелечек указывал на незаконное происхождение ребенка. Ни разу Изабелла Баварская, рожая у мужа во дворце своих бастардов, пеленок и распашонок своих, королевских, с пеленками любовницы мужа не перепутала. Мамкам и нянькам было строго приказано: со стебельком отбрасывать. Незаконнорожденные это дети!

Будут в жизни Изабеллы и свои приключения на манер рыцарских романов. Король, когда проблески ума его «навестили», приказал бросить негодную супругу в темницу. Ее там держали несколько месяцев, пока один из рыцарей ее не освободил.

Подросла дочь Изабеллы Екатерина. Красавица-раскрасавица. Решено было отдать ее замуж за английского короля Генриха V. Сказано — сделано. И вот Изабелла вместе с дочерью на великолепных конях гарцуют, навстречу жениху едут, с ними полоумный король, Одетта, конечно, тоже, которая поминутно должна была свои груди вынимать, чтоб король мог к ним прикладываться. Это успокаивало его эпилептические приступы. Не отсюда ли шведский режиссер Бергман почерпнул свою знаменитую сцену в одном из фильмов, когда смертельно больной, высохшей от рака госпоже служанка дает пососать свою грудь, дабы облегчить той дикие боли. Акт милосердия очевидный. Груди служат успокаивающим лекарством. Это вам не то, что нам известный сексопатолог Крафт Эбинг преподносит — у его пациенток грудь исключительно эротике служит: «Молодая девушка заставляла своего любовника сосать себе груди, и последние этим путем постепенно вытянулись до такой степени, что она могла сосать их сама, что ей доставляло чувство неизъяснимого наслаждения».

У Одетты груди не вытягивались — благочинному делу служили, но не больно-то излечивали короля от его сумасшествия.

У него продолжаются кликушеские приступы. И настолько это было характерное явление, что стоит остановиться на нем несколько подробнее. Сейчас, конечно, в церкви не очень часто увидишь бабу, которая бы с распущенными волосьями валялась на каменном церковном полу, юбки задирая и чуть ли не вырывая свое естество, билась бы в дикой истерике, а раньше сколько угодно, и даже всегда такое в церкви было. Почему? Жизнь что ли лучше стала, ибо, по сведениям сексопатологов, кликушество — это дикая истерия на почве, ну, неудовлетворения жизнью и сексуальной неудовлетворенности тоже. Нет, конечно, жизнь лучше не стала, а даже наоборот, но бабы несколько присмирели, ибо знают, что наш Фома неверующий, образованный народ, не очень-то в существование в бабе беса поверит. А раньше верили. Чуть только баба на земь падет и юбки задерет — шепот по церкви — «бес бабу обуял» Ну выгоняли беса ведомо как: экзорцизмами, молитвенным пением и опрыскиванием святой водицей. Учебники того времени так писали: «Прежде всего надо было найти виновника, узнать, кто испортил кликушу. На нее надевали хомут из бороны или сохи, а иногда только что снятый с потной лошади. Живот кликуши перевязывали чересседельником. Приводили к ней колдуна и она просила его выгнать из нее беса. При ритуале изгнания беса собирались соседи и, если кликуша не кричала, начинали ее дразнить. Зажигали в кадильнице ладан, кадили около кликуши, опрыскивали ее святой водой. От этого настоящая кликуша должна была обязательно закричать.

А как только она начинала кричать, на нее надевали пахотный хомут, обматывали ей голову скатертью, в которой помещали поклонный крест и говорили: „Дух нечистый, выйдешь ли ты из рабы божьей или нет?“ Если кликуша говорила: „Выйду“, ее опять обрызгивали святой водой и перетаскивали к порогу. С трех сторон около кликуши кадили ладаном и отворяли дверь, чтобы нечистая сила не оставалась в избе. И вот женщина переставала биться и кричать — это было верным признаком, что нечистая сила вышла».

Не всегда такая процедура извлечения из бабы беса помогала, и после какого-то времени бесноватая опять бесилась.

Гораздо действеннее изгонял из бабы беса наш Григорий Распутин — половым с женщиной сношением. Об этом много говорилось, а его друг вначале, а потом заядлый враг иеромонах Илиодор даже книжку об этом написал. Сексопатологи это подтверждают — многие психические болезни обыкновенным сексом излечить можно. И, если, дорогой читатель, где-нибудь у вас на даче, по Калужской дороге в районе деревни Филимоновки вы услышите крик бабы, со своим мужиком дерущейся, — знайте, у мужика с потенцией не все в порядке и в бабу от недостатка секса бес вселился. Сексуально насыщенная баба никогда на мужика своего руку не поднимет. Она будет с ним шелковая и еще под руку ему чекушку подставит. Это только сексуально голодные, как волчицы, бабы способны дикими ведьмами становиться.

И мы просто в недоумении, дорогой читатель, почему эта известная истина в реальности не отвечала фактам по отношению к Карлу V и его сумасшедшей жене Жанне. Жанна, мать Карла VI и жена Карла V, от своего кликушества никогда не излечилась, а король как женщину ее обожал, рыцарским вниманием окружал, сексуально услаждал, оставив своих любовниц, и детей она исправно рожала, даже умерла во время родов, но вот сумасшедшее ее кликушество не проходило. И время от времени эта королева, как будто лишившись ума, была вселяема «бесом» — бросалась на каменный пол, задирала в бесстыдстве юбки и раздирала себе естество, извиваясь с желтой пеной на устах в диких муках. Странно, что любовь короля после этих «неаппетитных» приступов жены не только не проходила, но разгоралась с новой силой; он продолжал хаживать в ее альков, рождались полусумасшедшие дети, в числе которых сексуально одержимый Карл VI. Карл V, невзирая на явную ненормальность Жанны, настолько обалдел от любви к ней, что издал закон, по которому она, а, не сын наследовала бы французский трон. Как будто мало было миру сумасшедшей королевы Иоанны Безумной в Кастилии.

К счастью, кликуша умерла во время родов, оставив генетическое наследие своему сыну Карлу VI: неуравновешенную похоть, так называемую сексуальную одержимость, которая уже с его двенадцатилетнего возраста пугала его духовников.

Возвращаясь к нашему рассказу: подвели английского короля Генриха V с будущим тестем знакомиться. Он безумные свои глаза томно поднял и спросил: «Кто этот человек? Зачем он здесь и что ему от меня надо?» В полной прострации, словом, французский король.

Изабелла быстро короля от ненормального мужа оттянула, что с ним говорить, если он ничего не понимает. Быстро использовала невменяемое состояние французского короля, заставив подписать позорный для Франции договор. Теперь с этого времени на троне Франции будет английский король, а свой, законный наследник, пусть даже не пищит. И что такого плохого сделал этот бледный зеленоватый Карл VII, если мать не только публично от него как от сына, заплодненного королем, отказалась, но еще и короны лишила? Этого французский народ никогда Изабелле не простил. И когда умер ее супруг, в последние дни сидящий за железной решеткой, чем-то террасу напоминающую, так что в школьных французских учебниках его представили как короля «в железной клетке», хотя железные клетки для осужденных выдумал не он, а его внук, сын Карла VII Людовик XI, а Изабелла смиренно жила в своем замке, уже без этих своих бесчинств, все равно народ назвал ее «плохой королевой».

Ведь сколько труда, стараний и жертв понадобилось Карлу VII, чтобы независимости Франции добиться, так поспешно Изабеллой Англии отданной.