Великие тайны золота, денег и драгоценностей. 100 историй о секретах мира богатства

Люди носят украшения с незапамятных пор. Пока не имели возможности изготавливать их из металла, пользовались птичьими перьями, ракушками, цветами и теми красивыми камешками, что могли сыскать. Красота и пышность украшения сразу же говорили о статусе его носителя. Недаром самые пышные венки из цветов в Индии до сих надевают на наиболее почетных гостей. Освоив металлы, человечество освоило и поделки из бронзы, золота, серебра, меди, а с появлением резцов и примитивную огранку драгоценных каменьев. К тому времени драгоценные металлы и камни уже стали считаться мерой богатства, так что человек, который мог позволить себе украшения из золота, серебра и драгоценностей, сразу же обретал наивысший статус среди современников.

Жреческие и фараоновы знаки

Словом, все как всегда: властители, начиная от фараонов, стремились заполучить в свою казну как можно больше алмазов, рубинов, изумрудов, сапфиров и прочих самоцветов. Однако, на заре истории градации были несколько иными, чем сейчас. На Востоке чрезвычайно ценился нефрит и сердолик. Однако носить их мог не всякий человек. Ибо каждый камень имел свое символическое значение и мистическое предназначение. Так, в Древнем Египте нефритовые украшения могли носить только члены семьи фараона и жреческой касты. Но и тут имелась градация: зеленый нефрит фараон мог жаловать хоть наложницам, но голубой предназначался только самому властителю и верховным жрецам. Вытачивать нефритовые кольца и браслеты полагалось из цельного камня. Однако нефрит оказался весьма хрупким, часто ломался, так что при каждом большом храме имели специальную гранильную мастерскую.

Был у жрецов и еще один изначально мистический камень — темно-синий или почти черный сапфир. Его не мог носить даже сам фараон — только Верховный жрец. Жрецам, стоящим по иерархии ниже, полагались камни более светлых оттенков. Сапфир вообще считался божественным самоцветом, который связывал жреческую касту с небесным божеством. При особо важных церемониях жрецы клали один камень прямо в рот, другой же прикладывали левой рукой ко лбу. Не поэтому ли появились первые жреческие перстни с сапфиром? Ведь долго держать камень у лба не слишком удобно, а тут приложил пальцы ко лбу — и все дела…

Словом, уже в Древнем мире перстни не только отражали общественное положение владельцев, но и служили оберегами, талисманами, наделяя владельца особой силой, скрытой в драгоценных камнях. Изначально считалось, что золото (мужской металл) дарует силу и мощь, богатство и власть. Серебро же (как металл женский) дарует верность, любовь, дружбу, умение ладить с окружающими и перетягивать их на свою сторону. Словом, если хотели кого-то отблагодарить — дарили золото, если думали о том, чтобы стать верным другом, — преподносили серебро.

Так и камни делились на активные, агрессивные, действующие силой и властью (алмаз, рубин, желтые топазы), и камни уговора, общения, женской мягкости, за которой, впрочем, скрывалась часто сила, далеко превосходящая агрессию (изумруд, сапфир, оникс, опал, адуляр — лунный камень). Ну а некоторые самоцветы могли принадлежать и к обоим типам. Так, светлый янтарь принадлежал к женскому типу, ну а черный янтарь (гагат) к мужскому. Так и светлый жемчуг был «женским» по мистическому типу, по черный и фиолетовый становился «мужским».

Естественно, что руки и пальцы изначально являлись главным оберегом человека, ведь именно они несли функцию обороны, охоты, нападения. Так что украшение руки браслетами и пальцев перстнями-кольцами напрашивалось в первую очередь. Перстни получили и еще одну функцию — удостоверения власти, могущества и возможностей носителя. Уже первые фараоны Египта использовали свои перстни как личные и государственные печати. Естественно, что изготавливались они из золота, иногда со вставками преимущественно из алмазов и рубинов — основных самоцветов власти. Главный перстень каждого фараона считался священным и хранился в строжайшей тайне — ведь на нем было выгравировано (на золоте и на драгоценном камне) личное и тронное имя владыки. А древние египтяне (впрочем, как и многие современные люди) свято верили, что тот, кто узнает полное имя человека, приобретет над ним полную власть. Этим перстнем фараон запечатывал важнейшие папирусы, где были написаны главные указы, подтверждал свое присутствие на мистических религиозных церемониях. Но имелись у владыки и менее значимые перстни, на которых обычно были выгравированы два главных символа Древнего Египта: жук-скарабей и Глаз Гора.

Скарабей свято почитался египтянами как символ Солнца. Ведь этот жук скатывает шарик и катит его всегда с востока на запад. Ну а шарик — всего лишь крошечный символ огромного Солнца, чей путь тоже всегда неизменен. Получается, что жук-скарабей повторяет действия небесного светила, то есть помогает божественному началу. Именно так думали древние жители Египта, возводя жучка в ранг божества.

Его изображения красовались на священных покрывалах, чеканились на золоте и серебре, гравировались на алмазах, рубинах, опалах и прочих камнях, имеющих желтосолнечную окраску. Скарабей изображался на древних фараоновых перстнях: иногда они были натуралистичными, иногда становились чисто символическими. Но даже едва намеченный рисунок этого неутомимого труженика приносил удачу и защищал от бед.

А вот на перстнях из серебра, нефрита и на сапфирах чаще изображали Глаз (Око) Гора (бога добра и возрождения). По легенде правый глаз бога олицетворял Солнце, а левый Луну. Но однажды злой брат Сет (олицетворяющий разрушение) напал на доброго бога и выбил ему левый лунный глаз. Гор его, конечно, нашел, но глаз оказался поврежденным и постоянно менялся от боли (этим объяснялись фазы Луны и ее видимая с земли форма). Однако нашелся могучий врачеватель бог Тот, который, излечив глаз Гора, наделил его особой силой всевидения. Отсюда и вера египтян в то, что фараон, носивший символ божественного глаза, может объять взглядом все свои земли.

Позже небесный Глаз выделился в особое божество. Но вот что интересно: божество это стало женским — богиней Уаджет, воплощавшей первую солнечную зарю, умение зрить в корень и видеть все соколиным глазом, а также способность давать особую плодородную силу землям Египта и его властителю-фараону. Впрочем, если вспомнить, что изначально Глаз изображался именно на серебре (металл с женским началом) и сапфире (камень с женской природой), неудивительно, что Око стало богиней Уаджет. Между прочим, она могла принимать облик Священной змеи, тоже имевшей всевидящее око. Ну а ее изображение стало главным символом власти фараона — священным У реем, поднимающимся над челом владыки, как священная кобра поднимается в стойку перед боем. И между прочим, на священных предметах лунное Око богини изображалось синезелеными красками, сделанными из толченого нефрита. Словом, драгоценные камни немало потрудились над статусом фараоновой власти и власти жрецов.

Перстень Атлантиды

Но нашелся и перстень совершенно иного рода, созданный в незапамятные времена — ни на что не похожий. В 1860 году известный французский египтолог маркиз Пьер д'Агрен нашел на раскопках в Долине фараонов странный каменный перстень с необычной гравировкой: два равносторонних треугольника, перечеркнутые тремя параллельными, но прерывающимися линиями. Подобный узор не встречался ни на древнеегипетских кольцах, ни на талисманах, но найден он был в могиле жреца, которого, если судить по надписям, звали Шуа, или Жуа, или Яуа. Конечно, нам, знакомым по роману «Мастер и Маргарита» Булгакова с именем Иешуа, сразу видится некая аналогия. И конечно же она нелепа. Ведь древнеегипетский жрец явно не может иметь ничего общего с прообразом самого Создателя, так что и странный его перстень — скорее всего, просто некий жреческий знак.

Египтолог д'Агрен вообще не усмотрел в перстне ничего выдающегося — мало ли находок встречаются в египтологии чуть не каждый день… Ну узор, не встречавшийся ранее… Ну камень, из которого его выточили, незнаком…

Впрочем, любой ученый всегда любопытен. Вот и Пьер отдал перстень на экспертизу. Выяснилось, что реликвия была изготовлена не из камня, а из керамики особого рода, которая со временем стала почти не отличающейся от природного материала (недаром ее даже прозвали ассианским камнем). Но вот время создания перстня поразило всех: драгоценная реликвия оказалась старше самых древних пирамид. Более того, эзотерики, подключившиеся к изучению необычного перстня, заявили, что символы, изображенные на нем, обладают крайне сильной энергетикой. Они способны охранить обладателя кольца от сильнейших негативных влияний и от любой агрессии, на него направленной. Известный французский исследователь Арнольд де Белизан даже высказал гипотезу, что перстень жреца Шуа перешел к нему через множество поколений от цивилизации, которая существовала задолго до древних египтян. Так, может, это была Атлантида и загадочный перстень некогда принадлежал жрецу-атланту?

Всерьез или с улыбкой Белизан высказал такую версию, история умалчивает. Но известен поразительный факт. Нашедший необычное кольцо египтолог Пьер д'Агрен сделал с него несколько копий, которые весьма понравились его собратьям-исследователям. Одна такая копия перстня жре-ца-атланта оказалась у легендарного английского археоло-га-египтолога Говарда Картера. 4 ноября 1922 года он нашел засыпанный вход в гробницу Тутанхамона. Открытие этой фараоновой гробницы стало крупнейшей находкой в истории египтологии. Однако, как это ни странно, практически все участвовавшие во вскрытии гробницы ученые скончались при загадочных обстоятельствах. Отсюда и пошли разговоры о проклятии фараонов. Только вот самого Картера легендарное проклятие отчего-то не коснулось. Он умер в преклонных летах в 1939 году у себя дома в своей постели и от вполне естественных причин.

Отчего же Картеру столь повезло? Ведь по логике именно его надо признать родоначальником всех бед — он открыл гробницу, он же первым вступил в ее темноту, куда тысячи веков не ступала нога человека. Но оказалось, что перед началом работ предусмотрительный лорд Картер надел себе на палец копию старинного «перстня атлантов». Словом, можно считать, что ученым был проведен своеобразный эксперимент, доказавший неоспоримую истину: даже копия «перстня атлантов» действительно обладает мощнейшей энергетикой и охранительной силой.

Перстень-феникс

История знает пример и еще одного перстня, существующего уже на протяжении почти тысячелетия. Его носит каждый папа римский на безымянном пальце правой руки.

И каждый человек, приходящий на аудиенцию к понтифику, целует этот перстень как высший знак власти папского престола.

У перстня даже есть имя собственное — «Рыбак», поэтому его называют еще и рыбацким перстнем или кольцом. На нем изображен первый владыка христианской церкви на земле, один из учеников Христа — апостол Петр, который из лодки вытаскивает сеть. Такое изображение символично. Во-первых, сам Петр был рыбаком. Во-вторых, первые буквы слов древнегреческой фразы «Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель» складываются в слово «рыба». Именно поэтому изображение рыбы символизирует самого Христа, а первых христиан называли «рыбками». Да и названия мест, где они собирались, на языке посвященных звучали как «садки для рыб». В-третьих, сам Иисус сказал Петру: «Иди за мной, и я сделаю тебя ловцом душ человеческих». Отсюда и изображение апостола Петра, вытаскивающего невод.

Сам перстень папской власти изготовлен из чистейшего золота. Впервые о «Рыбаке» упомянул папа Климент IV в письме своему племяннику в 1265 году. Но из опосредованных источников известно, что папский перстень существовал и задолго до того. Просто какое-то время он считался сакральным наследством Веры, и о нем не принято было говорить. Но во времена Средневековья вошло в моду целование перстней владык. Вот и Церковь явила миру свой знак неоспоримого владычества. Именно с тех времен и началась традиция, по которой каждый посетитель должен приложиться губами к «Рыбаку» не только в знак доказательства своего приобщения к Церкви, но и смирения перед ее могуществом.

К тому же папский перстень издавна служил еще и главной печатью самого папы, правда, не для «служебного пользования» (для этого существовала Главная печать Ватикана), но для личной переписки как своеобразное удостоверение личности. Однако с 1842 года «Рыбак» перестал служить в этом качестве. Церковь посчитала, что негоже использовать святой перстень в таком чисто земном деянии.

Однако есть у папского перстня одна особенность, коей не сыскать ни у какого кольца мира. «Рыбак» — перстень-феникс. Он вечно умирает, но и вечно возрождается. Разгадка этой тайны постоянного возрождения в том, что «Рыбак» представляет собой не одну реликвию, но цепь вечно чередующихся колец. Для каждого вновь избранного папы римского изготавливается свое (по его размеру) кольцо, но оно — точная копия предыдущего. На внутреннюю поверхность перстня наносится имя нового владельца. После же его кончины папский секретарь в присутствии собрания всех кардиналов уничтожает кольцо, разломив его. Это производится для того, чтобы во время выбора нового понтифика никто уже не сумел отдавать приказы или проставлять оттиск перстня на документах от имени папы скончавшегося.

Но в день, когда совершается коронация нового понтифика (интронизация), декан Коллегии кардиналов надевает на безымянный палец правой руки новоявленного папы золотого «Рыбака». И снова «ловец душ» на своем месте. От папы — к папе, из времени — во время. Абсолютно новый — и полностью повторяющийся. Перстень-феникс — исчезающий и возрождающийся.

Изумрудная печать Алексея Михайловича

История хранит легенды и об одном старинном русском перстне, созданном из цельного изумрудного камня. У него нет имени, зато сохранилась память о нем, включающая множество преданий.

Известно, что Петр Великий прорубил окно в Европу. Однако на самом деле еще его батюшка, царь Алексей Михайлович, уже, если можно так сказать, приоткрыл форточку: начал налаживать связи с тамошними государями, интересоваться искусством и даже завел Комедийную хоромину — театр при своем дворе в Преображенском, что по тем закостенелым временам было поступком крайне новаторским.

Портрет царя Алексея Михайловича. Вторая половина XVII в. Неизвестный художник

Прознал Алексей Михайлович и о тогдашней моде европейских монархов использовать для королевских печатей поделки из драгоценных камней. Дело это требовало крайнего мастерства и было весьма трудоемким, но русские мастера лицом в грязь не ударили — создали для батюшки-царя «печать на смарагдовом камне» (так именовался изумруд). Да не абы какую печать-то! Если на легендарной сапфировой печати, приписываемой королю раннего средневековья Аллариху, было выгравировано всего три слова: «Алларих, король готов», то на изумруде русского царя отечественные левши сумели поместить не только пышный герб страны, но и полный титул государев: «Царь Великая, Белая, Малая» и так далее — по уставу. Воистину — шедевр творения!

Алексей Михайлович очень гордился своим печатным перстнем, часто пользовался для подтверждения той или иной бумаги — и гравировка на изумруде ни капельки не стиралась.

Иногда по особому расположению царь показывал сей изысканный перстень почетным русским и иностранным гостям. Те изумлялись, ахали, особливо иностранцы.

Вот только после смерти государя в 1676 году среди его личных и государственных драгоценностей уникального перстня не обнаружилось. Куда делся — неизвестно. Ясно другое — не стоило, видно, показывать да гордиться…

Прошло время, сын царя Алексея Михайловича — Петр Алексеевич, ставший Петром I Великим, в ноябре 1712 года был проездом в Берлине (ездил по делам, а заодно и подлечиться на курортах Карлсбада). Так вот в Берлине Петру надарили всяких редкостей — знали, что еще со времен первого пребывания в Европе русский самодержец трепетно собирает всякие диковинки для своего кабинета редкостей, именуемого на голландский манер Кунсткамерой. Петр подарки принимал, но восторгался мало, говаривая: «Теперь у нас и у самих диковинок многонько!»

Но надворный обер-комиссар Липманн сумел-таки удивить русского царя — торжественно преподнес вещицу, которая и привередливого Петра привела в восторг. Хитрец Липманн где-то разыскал для подарка… исчезнувший некогда из царской казны перстень-печатку батюшки Алексея Михайловича. Вопрос «Откуда сокровище?» не возник — понятно, секреты дипломатии. Где пропадал сей изумрудный скиталец, тоже осталось тайной, но и пышный русский герб, и все Титулы государевы были на месте и нисколько не стерлись от времени. Умели же русские мастера делать!

Довольный сверх меры Петр Алексеевич самолично привез в собственном кошельке батюшкину диковину на родину. В то время в новопостроенном Санкт-Петербурге как раз решено было заложить помещение для Кунсткамеры. И как только в 1714 году оно было готово в Летнем дворце, Петр лично отнес туда и положил на почетнейшее место изумрудную печатку покойного батюшки. Еще и подчеркнул: «Я и сам пытался по камням резать, потому знаю, сколь трудно таковое сотворить на смарагдовом камешке. И пусть сей перстень будет не вещь-память от отца моего, а истинное произведение искусства. Таковым его и считать!»

Что ж, любил наш Петр во всем давать ценные указы, указал и место изумрудного шедевра. Да только после смерти Петра Алексеевича Кунсткамера перестала пользоваться особым вниманием новых владык. Многие экспонаты попортились, обветшали, некоторые и вовсе пропали от времени. Дошло до того, что многих вещей недосчитались при переписи, которую повелела произвести Елизавета, дочь Петра, после своей коронации 25 апреля 1742 года. Вот и изумрудный перстень-бродяга из Кунсткамеры опять исчез куда-то. Куда, почему — неизвестно.

Известно иное: взошедший на престол спустя 54 года Павел I, весьма тяготевший к мистике и оккультизму, пытался разыскать этот исчезнувший перстень. Конечно же Павел нуждался не в печати и не в драгоценных камнях (к тому времени стараниями Екатерины II, матери Павла, казна российская была полнехонька) — император-мистик верил в то, что герб и титулы государя, выгравированные на изумрудном перстне, могут даровать владельцу кольца особую мощь и силу в управлении государством.

По приказу Павла перстень усердно искали, да напрасно. Впрочем, и много времени для поисков не было отведено — менее чем через четыре года после воцарения Павел I, как известно, был убит.

Однако говорят, что, когда 31 марта 1814 года русские войска вступили в Париж, окончательно победив армию Наполеона, на указательном пальце императора Александра I, сына Павла, ярким смарагдовым лучом переливался некий старинный перстень, который можно было использовать и как печать. Получается, что исчезавший изумруд снова вернулся неисповедимыми путями. Потом и легендарная гадалка Ленорман, которую царь Российский удостоил аудиенции, свидетельствовала, что на пальце победителя-самодержца был изумрудный «перстень Силы». Впрочем, Ленорман хоть и была провидицей, но судьбу драгоценному перстню не предсказала. Да и до того ли ей было? Достаточно, что ей пришлось предсказать трагическую судьбу некоторым русским офицерам, тем, кто в будущем стали декабристами-бунтовщиками. И стоит отметить, что Ленорман не хотела делать столь ужасных предсказаний…

А вот изумрудный бродяга после возвращения из Парижа не появлялся на публике. И опять же неизвестно, то ли он затерялся сразу же по прибытии в Петербург, то ли позже. Но среди перстней Николая I, вступившего на престол после внезапной смерти брата Александра, такого кольца не было. Куда исчезла смарагдовая печать — загадка. Но разгадали ее только в 1880-х годах во времена царствования императора Александра III. Говорят, у него старинный изумрудный перстень-печать имелся. И поразительно: царствование этого монарха прошло на удивление спокойно. А ведь его батюшку, Александра И, убили террористы-первомартовцы. Но при Александре III внутренняя и внешняя политика оказались такими «сильнодействующими», что император вполне мог сказать: «Пока русский царь ловит рыбу, Европа может подождать!»

Однако после смерти Александра III никакого изумрудного перстня-печати не обнаружилось. На престол вступил его сын — Николай И. Чем закончилось его правление — известно. Неизвестно только, куда же опять исчез легендарный смарагдовый бродяга. А может еще сыщется? Кто знает…