Великие тайны золота, денег и драгоценностей. 100 историй о секретах мира богатства

Деньги просто-таки липли к рукам этой дамы. Недаром ее называли «Дама ста миллионов» — именно в такую сумму оценивалось наследство француженки Терезы Дориньяк-Эмбер, которое она получила от американского миллионера, за которым ухаживала в качестве сиделки. Миллионер был бездетен и потому оставил все свое состояние добрейшей Терезе, дочери простого крестьянина.

Великая кредитная сага

В 1877 году в Париже объявилась прелестная шатенка с точеной фигуркой. Она была мила, остроумна, так что светское общество простило ей даже небольшой выговор, выдававший простолюдинку. Впрочем, Терезу Дориньяк приняли бы с распростертыми объятьями в любом случае — девушка обладала стомиллионным наследством, деньгами по тем временам не просто огромными, но фантастическими.

В то время Париж, возрождавшийся после ужасов Коммуны и Франко-прусской войны, мечтая забыть о прошлых кошмарах, ударился в развлечения и роскошную жизнь. Так что богатая наследница пришлась как нельзя кстати. Правда, нашлась одна загвоздка: ее наследство было в американских ценных бумагах, кои еще следовало перевести во франки. Но парижские банкиры предложили девушке заем под будущее наследство. То есть и в те времена банкиры лезли к заемщикам со своими ссудами и кредитами, как и в нынешние годы. И вот бывшая «дочь народа» поселилась в дорогом отеле, ужинала в лучших ресторанах, приоделась у модных портных. Она даже дала интервью ведущим газетам, рассказав о том, что получила наследство благодаря труду, терпению и человеколюбию. С восемнадцати лет Тереза работала медицинской сиделкой и не побоялась отправиться за океан, куда ее пригласили, чтобы ухаживала за одиноким американцем, мистером Крауфордом. Это была трудная работа, Терезе даже пришлось выписать из Франции свою младшую сестру Мари. Правда, все их усилия не помогли — бедный американец скончался. Вот тут-то и выяснилось поразительное: одинокий мистер Крауфорд оказался миллионером и завещал свои деньги Терезе Дориньяк.

В 1878 году Тереза вышла замуж за студента юридического факультета Фредерика Эмбера. Молодой человек был из известнейшей парижской семьи. Его отец, юрист Гюстав Эмбер, с 1875 года был сенатором, впоследствии, в 1882 году, стал министром юстиции Французской республики. Муж Терезы, Фредерик, тоже продвинулся в политике — с 1885 года он стал депутатом Городского собрания. Словом, Тереза взлетела на самый верх парижского политического бомонда. И никто не удивился, что множество банков тут же предложило огромные кредиты семейству новобрачных. Сто миллионов Терезы и политические амбиции Фредерика делали их желанными заемщиками.

Но однажды дотошный нотариус Государственного банка, месье Леони, пожелал переписать номера американских бумаг и облигаций, в коих находилось миллионное наследство, под которое его банк отпускал очередной заем. Тереза взволнованно заявила, что покойный Крауфорд предупреждал ее: если бумаги будут обнародованы, то упадут в цене. Тогда нотариус предложил, не вскрывая бумаги, положить их на хранение в его банк. Тереза опять отказалась, объяснив, что она не доверяет банкам, да и мистер Крауфорд предпочитал хранить бумаги дома. И тогда въедливый месье Леони объявил, что подаст в суд: пусть тот решит спорный вопрос.

Однако осуществить задуманное нотариус не успел. Неожиданно в парижский суд обратились неизвестно откуда взявшиеся два племянника мистера Крауфорда. Они предъявили второе завещание дяди. По нему наследство делилось на три части: двум племянникам и сестре Терезы — Мари. Самой же Терезе завещалась всего лишь пожизненная рента в 300 тысяч.

Тереза пришла в бешенство. Она заявила, что в свое время разыскивала беспутных племянников Крауфорда по просьбе дяди, но не нашла. Так почему же, бросив тогда дядю, теперь они претендуют на наследство?! Ну а доля Мари — вообще нонсенс, ведь она была еще несовершеннолетней, когда помогала сестре в уходе за больным. На помощь невестке пришел свекор — Гюстав Эмбер. Он призвал друзей-адвокатов, и те опротестовали завещание племянников Крауфорда. Так начался процесс, которому предстояло длиться четверть века. Суд тут же объявил наследство спорным, которым ни одна из сторон не могла воспользоваться до окончания процесса, и обязал Терезу поместить бумаги в сейф. Что она и сделала, а судебный пристав опечатал его особой печатью.

Наследственное дело между тем набирало обороты. Под напором опытных юристов племянники Крауфорда пошли на попятную. Один из них, Генри, заявил, что влюблен в Мари и готов отказаться от своей доли наследства, если та, достигнув восемнадцатилетия, выйдет за него замуж. Но Мари заартачилась. Девушку поддержала и Тереза, произнеся на процессе гневную речь: «Прошли те времена, когда женщина должна была жертвовать собой! Моя сестра не рабыня! Она выйдет замуж по любви и за кого захочет». Газеты перепечатали речь Тереза целиком, называя храбрую мадам Эмбер «великой Терезой».

Дальше — больше! Адвокаты семьи Эмбер пошли на племянников настоящей войной. Племянники нашли оригинальную линию поведения — затягивание процесса. Они отправились в путешествие, причем в самые недоступные места. Адвокаты искали их то в дебрях Амазонки, то в пустынях Австралии, то на далеких островах. Сроки судебных заседаний переносились в связи с отсутствием сторон. И никто не задумался, отчего люди, подавшие в суд, сами же его избегали.

Между тем судья постановил, что спорное наследство должно находиться не у одной из наследниц, а в руках «третьих лиц». К тому времени старший Эмбер как раз получил пост министра юстиции, и решено было положить бумаги на хранение в его личный сейф. И в самом деле, кто может быть наиболее справедливым, как не министр правосудии?!

Между тем спорящие стороны выдвигали то одни, то другие условия. Наследство лежало мертвым грузом, но ведь надо же было как-то жить! И снова подоспели банкиры с их займами и ссудами. Так что нищенствовать Эмберам не пришлось. На кредитные средства они выкупили большой парижский отель, переделав его под шикарное жилье, прикупили в окрестностях пару замков с сельскими угодьями. Жизнь повели привычно роскошную: приемы, праздники, увеселения, рестораны. За двадцать лет банки и частные лица ухитрились выплатить им займов на 120 миллионов франков.

В 1897 году один из частных кредиторов подал-таки на Терезу в суд, та переадресовала его претензии в парижский суд, который за двадцать лет так и не сумел подтвердить ее права на наследство. И вот тогда-то один из самых талантливых прокуроров суда — Вальдек Руссо впервые высказал мысль, поразившую всех: а кто, кроме Терезы, видел это наследство?! Да и было ли оно вообще?

Тереза тут же ответила, что ее наследство (кстати, возросшее за двадцать лет вдвое!) находится в бумагах, кои лежат на хранении в личном сейфе ее свекра. Имя добропорядочного и уважаемого гражданина страны подействовало мгновенно — суд отмел инсинуации Руссо. И никто почему-то не подумал, что сам уважаемый месье Гюстав Эмбер к тому времени уже пару лет как пребывал в могиле…

И вот наконец в мае 1902 года суд признал права Терезы на легендарное наследство Крауфорда. В решении суда особым пунктом было отмечено: «Процесс, начавшийся еще в XIX веке, должен закончиться в веке двадцатом». Но окончание процесса никому не принесло облегчения. Племянники Крауфорда, затерявшиеся в очередном путешествии, не успели опротестовать решение суда. Ну а супруги Эмбер настолько устали от 25-летней нервотрепки, что даже не смогли выразить радость в газетных интервью.

Вскрытие личного сейфа покойного Гюстава Эмбера, где лежали миллионные американские бумаги, было назначено на 7 мая. Но когда утром судебные приставы явились в дом Эмберов, они были поражены: роскошная обстановка, сервировка, картины и гобелены пропали. Вместе с роскошью испарились и хозяева. Эмберы сбежали, прихватив все, что смогли!

Пресловутый сейф все же остался. Его вскрыли и нашли только старые газеты. Прав оказался Вальдек Руссо, которому в свое время никто не поверил: никакого наследства не было. Оборотистая Тереза его придумала и под эту выдумку занимала деньги. На всякий случай полиция запросила власти США — наконец-то додумалась! Никакого миллионера Крауфорда не обнаружилось.

Эмберов объявили в международный розыск. Искали везде — даже в российской Одессе. Ну как же обойтись без одесской романтики?.. Нашли в Мадриде — почти случайно. Один из горожан обратил внимание: его соседи выписывают уж слишком много газет на французском языке. Так и закончилась великая кредитная сага Терезы Эмбер — «Дамы ста миллионов».

Последний «эмберовский процесс» начался в Париже в августе 1903 года. Перед судом предстали Тереза с мужем, сестрой Мари и племянники Крауфорда, оказавшиеся… родными братьями Терезы — Эмилем и Романом.

История выяснилась поразительнейшая! Крестьянская девушка, приехавшая в столицу, выдумала байку о наследстве. И даже сама не поверила, сколь легковерны оказались парижане. Ну а когда нотариус предложил описать несуществующие ценные бумаги, в голове хитрюги сложился феерический план. Она решила, что существование наследства надо подтвердить, не показывая его. Ну а кто сможет стать самым лучшим свидетелем, как не тот, кто тоже начнет претендовать на то же самое наследство? К тому же, если суд начнет тяжбу по соисканию наследства, кто посмеет усомниться в том, что оно действительно существует?!

Так братья Дориньяки стали изображать братьев Кра-уфордов. Их задачей было затягивание процесса, для чего они исчезали из Парижа на годы. Ну а их сестренка в это время занимала деньги под будущее наследство. Естественно, что братья получали свою долю. Вот так игра и шла четверть века. Финал оказался столь же фантастическим. Кредиторы и банки, поняв, что их дурачили на пустом месте, заявили, что они-де ссужали деньгами почтенное семейство Эмбер просто по собственному желанию. Уж очень не захотелось банкирам стать посмешищем. Да и деятельность их банков оказалась бы в таком случае под сомнением. Кто же понесет деньги в банк, который совершенно легкомысленно разбрасывается вкладами клиентов?!

Словом, всей преступной семейке грозил только штраф в… 100 франков на каждого. Получается, что люди, укравшие 120 миллионов, заплатили за них всего-то 500 франков! Правда, приговор все же состоялся. За подделку документов Терезе и ее мужу дали пять лет лишения свободы, Роману — три, Эмилю и Мари — два. Но их адвокаты тут же опротестовали решение: «Как можно было подделать документы наследования, когда наследства вообще не было?!» Словом, дружная семейка быстро оказалась на свободе, правда, жить во Франции не стала, эмигрировав в США.

Рождение денежной пирамиды

Кредитная сага Эмберов, конечно, закончилась. Но не грех вспомнить и еще об одной проделке «денежной дамы». Тем паче что в наше время одна из ее «капиталистических афер» успешно процветает. Дело в том, что именно Тереза Эмбер оказалась тем первым предприимчивым человеком, кто придумал и претворил в жизнь денежную пирамиду.

Произошло это в 1893 году, когда золотые водопады банковских займов начали пересыхать. Тогда предприимчивая Тереза и решила открыть общество «Пожизненная рента». Сама в скромном темном платье встала у окошка, принимая первые денежные вклады. Только ее полные пальчики, затянутые в митенки, нервно барабанили по конторке, пока она объясняла очередному вкладчику свою затею: «Вы вносите капитал, мы пускаем его в оборот и выплачиваем вам пятнадцать процентов годовых. Это вдвое больше, чем в любом банке Франции!»

Вкладчики потекли рекой. Однако капиталы вносились небольшие: на выгоду клюнули в первую очередь те, у кого в карманах негусто. Словом, нужны были богатые вкладчики. И тогда Тереза приняла дерзкое решение: пригла-сить своего давнего врага — нотариуса Леони. Уж его-то придирчивый и недоверчивый характер знал весь Париж. Если и он станет клиентом «Пожизненной ренты», все поймут, что общество сверхнадежно и выгодно!

И вот солнечным июльским утром 1895 года мэтр Леони оказался в кабинете мадам Эмбер. Но едва хитрая лиса завела разговор о выгодных вкладах, зазвонил телефон. Извинившись, Тереза взяла трубку. Щепетильный нотариус решил выйти, не желая подслушивать конфиденциальные разговоры. Но Тереза остановила его и, зажав трубку рукой, прошептала: «Сидите, мэтр! У меня от вас нет секретов!»

Уже через полминуты Леони понял, что мадам Эмбер разговаривает с управляющим его же банка, месье Ферре. Оказывается, этот ушлый банкир уже вложил в «Пожизненную ренту» кругленькую сумму. Едва только Тереза положила трубку и повернулась к нотариусу, опять затрещал телефон. Из нового разговора Леони узнал, что сам барон Ротшильд предложил мадам Эмбер заняться какими-то вкладами ее общества. Понятно, что осмотрительный Ротшильд с ненадежной компанией не свяжется. Словом, Леони признал, что, видно, он один оказался в дураках, не воспользовавшись столь выгодным вложением капитала. Но ведь это легко поправить. И уже назавтра нотариус сделал свой вклад.

Откуда было ему знать, что телефонные переговоры были ловко устроены самой Терезой? Да и разговаривала она с собственным мужем, который сидел в это время всего лишь за стенкой. Вот такой семейный вклад в бизнес.

На другой день мадам Эмбер привлекла еще одного вкладчика — саму великую актрису Сару Бернар. Весь мир знал, что эта обаятельная, хрупкая женщина на самом деле до неприличия скаредна. Она все покупает, только торгуясь до хрипоты. Говорят, в молодости мадемуазель Сара охотно принимала подношения в виде драгоценностей. Но теперь заявила, что будет покупать их сама со скидкой. Так что сейчас поклонники подносят ей футляры для драгоценностей, набитые свернутыми купюрами. А особо рьяные почитатели ухитряются даже конфеты для нее заворачивать в стотысячные купюры. И уж если эта скряга внесет вклад, весь высший свет ринется к мадам Эмбер!

Пленительная мадемуазель Бернар ворвалась в кабинет Терезы в горностаевом манто, окутанная шлейфом самых изысканных парижских духов. Закинув ногу на ногу и закурив длинную пахитоску, прима повела длинный монолог о том, как все стремятся надуть и объегорить бедную актрису.

«Сколь меркантилен Париж! — восклицала она. — Ни одной руки помощи! Все стремятся только урвать!»

Мадам Эмбер тут же включилась в игру: «Я помогу вам бескорыстно! Наши высокие проценты вы знаете. А чтобы у вас и мыслей плохих не возникло, я подарю вам вот это!» И Тереза лихо сорвала со своей шейки аметистовое колье.

Потом муж ругал ее: к чему швыряться драгоценностями! Но Тереза стояла на своем: «Я отдала этой гордячке пятьдесят тысяч. А она принесет нам вдесятеро больше!»

Так и вышло: Сара Бернар разместила в «Пожизненной ренте» полмиллиона франков. А за ней потянулся и весь мир искусств. Даже такие гении, как писатель Жюль Верн, художники Ренуар, Матисс и Моне, оказались втянутыми в общество «Пожизненная рента».

Теперь чета Эмбер скупала роскошные особняки, замки, отели, фермы. В 1885 году Тереза прикупила на собственное имя знаменитый замок Селеран на юге Франции. Он обошелся ей в 2 миллиона 300 тысяч франков. Позже, когда пришлось подсчитать все суммы расходов, выяснилось немыслимое: банки и частные лица ухитрились выплатить Эмберам займов и вкладов на 700 миллионов франков — это больше, чем годовые бюджеты таких стран, как Швеция или Голландия. Ох, недаром писали газетчики, что Великая Тереза обладает психологической магией и может заставить любого делать то, что ей нужно…

Однако в 1897 году проценты в обществе стали платиться нерегулярно, и вкладчики потянулись в суд. А тут еще газета «Ле Матен» начала публикацию статей, разоблачающую деятельность «Пожизненной ренты». Вот тогда-то впервые в мире всплыло понятие «пирамида» как символ мошеннического выкачивания денег у населения, ведь проценты в обществе платились не от полученной прибыли, а от поступлений новопривлеченных вкладчиков. «И никакой возможности реально расплатиться у Терезы Эмбер нет!» — констатировала газета. Возмущенная устроительница пирамиды тут же напомнила, что у нее имеется стомиллионное наследство, возросшее, кстати, за двадцать лет вдвое! Так что вкладчики «Пожизненной ренты» могут не беспокоиться.

Словом, судебное разбирательство опять отложили. Тем более что племянники Крауфорда опять находились вне зоны досягаемости. Ну а сами вкладчики «Пожизненной ренты» — что стало с ними? Они не получали никаких процентов, не могли требовать возврата капитала — словом, разорились подчистую, особенно те, кто принес предприимчивой аферистке последние деньги. Трагедия разразилась в 1901 году, когда два вкладчика застрелились у себя дома, а управляющий банком «Мерсье и К⁰», выдавший мадам Эмбер 2 миллиона без залога, повесился прямо в своем кабинете.

Что ж, итог для денежной пирамиды всегда один. И ведь сколько уроков в истории! И так жаль, что они ничему не учат…