Венера для Милосского

Глава 19

Матвей Милосский

– Когда меня начнут пытать я вас сразу сдам. Сразу. Потому что женщины семьи Шац в гневе страшны. А если Роза Хаймовна подключится, то будет дурно не только предателю, мне, то есть, но и всем причастным, – пробубнил Борис Семенович, нервно притопнул ногой и отвел затравленный взгляд. – Документы ваши и телефон я убрал в сейф в моем кабинете. Личные вещи спрятал там же, в раздевалке завода. И если что…

– Я понял, – морщусь я. Голову ломит так, что кажется сейчас она разорвется на части. Зачем мне этот идиотизм? Я вот анализирую и не могу понять. Это мелкая вредная ведьма свела меня с ума, заворожила, не иначе. – У меня еще одна просьба, Борис.

– Если сейчас вы меня попросите выпытать у бундесверских шпионов, откуда у них в явке фотография Джавахарлала Неру, я не удивлюсь. И, кстати эта была бы менее опасная миссия, чем врать Венере и ее бабушке. Поверьте.

– Если сейчас ты не перестанешь нести идиотизм. Я выкину тебя с завода пинком под твой многоумный зад, – рычу я, сам не понимая. От чего злюсь на этого потраханного жизнью мужика. – И плевать мне будет на твою порядочность и честность. Понял?

– Так о порядочности речи то не идет уже. Вы ж меня в иуды перекрасили, дорогой биг босс, – кривит губы Борис Семенович. – Послушайте, Венера моя крестница. Росла с моей дочерью. Я ее знаю с тех пор, как она крошкой совсем была. По колено мне. Так вот… Если вы решите ее обидеть, плевать мне будет и на завод ваш и на угрозы, и на то, кто вы есть. Я ясно излагаю?

– Весьма, – ухмыляюсь. Есть у мужика яйца. Правильное решение я принял все же. Надо будет просто немного его обучить и проконтролировать. Он сможет управлять моим предприятием без приставленного к нему цербера. – Моя просьба вторая касается не Венеры. Мне нужны документы по мальчику детдомовцу. Его зовут Иван Придорожный. Свободен. Кстати, можешь хозяйство принимать. Завод с завтрашнего дня снова под твоим руководством. И не смотри на меня так, я тебя не купил. Хотел бы, заплатил бы меньше. Просто считаю, что в тебе есть потенциал. Но, до первого косяка.

Напрягаюсь. За дверью раздается какой-то шум. Борис тоже замирает на месте, но вдруг срывается и распластавшись по полу заползает под кровать. И очень вовремя. Потому что дверь распахивается как-то слишком резко. Еще один плюсик в копилку добродетелей директора моего завода, и в список идиотизма, в который я зачем-то себя сам загнал.

Она сейчас похожа на боевого воробья. Нос этот ее с горбинкой крошечной, делает Венеру еще больше похожей рассерженную птичку. И глаза… Глаза ее мечут молнии. И кажется прожигают в моем животе дыру размером с кулак.

– Здравствуйте, – почувствуй себя слюнявым идиотом называется мизансцена. Под кроватью тихо хрюкает директор моего завода. Доктор Яна за спиной Ведьмеры, таращит глаза, явно пытаясь мне что-то показать мимикой. Или у нее выходит плохо, или я настолько отупел в этом дурдоме. – Простите. Я не помню вашего имени, – если бы можно было еще более низко свалиться, я бы давно пробил дно.

– Венера. Венера Карловна, – задумчиво тянет чертовка, не сводит с меня глаз своих. Она наверное давно раскусила мой план и теперь просто издевается. И губы облизывает определенно для того, чтобы меня свести с ума окончательно.

– Красиво. И вы… Слушайте, я устал, можно прилягу? – какой позор. Черт. Надо мне срочно под одеяло, чтобы эта мерзавка не дай бог не заметила, что олигарх Милосский страдает «шатровой болезнью». Я дыблюсь ширинкой пижамных штанов как девственник в женской раздевалке сейчас. Какой-то новый симптом безумия это, или…

– Да. Да, конечно. Послушайте, я пыталась найти кого-то из ваших близких, но пока тщетно. У меня идея есть. Можно я вас сфотографирую?

– Меня?

– Ну, да. Отправить хочу ваши фото на электронную почту в ваш концерн, – морщит лоб Венера. Сука, надо же. Я бы не додумался до такого. Вот паразитка, избавиться решила значит. Ну-ну. – У меня крестный наверняка знает адрес.

– Ну, давайте. Какую позу мне принять? Может фото в стиле ню? Я же похож на греческого бога? – скалюсь, как дурак. Она щурится, словно кошка. Нос морщит.

– А вы точно все забыли? – вредный ее голосок словно током проходит по моему загривку, и по моим гудящим от нервного возбуждения чреслам. – Или снобский ядовитый юморок врожденная опция?

– Да, наверное врожденная. Заводские настройки, – хмыкаю я.

– Тогда вам наверное интересно будет узнать, что я не в курсе, похожи ли вы на бога олимпийца. У них мускулатура развита конечно охрененно, но вот то, что ниже… Не одарены бедолаги боги особыми достоинствами. Ваш пенис я видела мельком, на приеме. Должна сказать, что… Да, вы ближе к Нарциссу, там у него…

– Рот закрой, – мой хрип кажется мне жалким и позорным. А ее языком можно бриться.

Вот же мелкая ведьма. Мелкая, нахальная, ядовитая зараза. Снова оседлала метлу свою ехидную. Оседлала, блядь… Яйца лопнут сейчас. И меня разорвет от ярости. Заткнуть бы ей рот… Оооо, боже.

– Яна, у него не криз ли гипертонический? – сквозь вспышки злости, слышу я противный писк чертовой венерической чумы. А нет, это вспышки фотоаппарата телефонного. Убью. Наверное на всех снимках я похож на ушастого маньяка. Точно, сто процентно. Вот уж Лидка то повеселится. Когда получит депешу. Если получит. – Наверное надо пациента еще у вас оставить на несколько дней. Нельзя с такими побочками его в нормальное общество.

– Значит в дурку его все таки? – голос доктора Орловой звучит глухо и насмешливо.

– Нет. Хотя, наверное это мне туда пора, – бубнит воробьиха, шагает к двери, как солдатик, топоча по полу каблучками сапожек прощай молодость. Где она только откопала такие? Не иначе женишок преподнёс. – Завтра решим что делать. Сейчас мне надо к дяде Боре. И Ян, список мне накидай, что принести этому обормоту.

Я сползаю с кровати, когда за Ведьмерой дверь с грохотом захлопывается. Прямо на карачки, чтобы увидеть сразу бравого директора Бориса, замершего в позе полена под низким больничным ложем.

– Ты слышал? – рычу, борясь с головокружением. Все таки травма головы еще дает о себе знать. Хотя, чему я удивляюсь? Мозг то я похоже отбил напрочь.

– Угу, – кивает Борис Семенович.

– Знаешь что делать?

Снова кивок, я отползаю назад, давая возможность здоровому мужику вылезти из-под кровати. Интересно, как он умудрился туда просочиться то? В нем же килограммов сто.

Картина Репина, вот что надо было фотографировать то. Олигарх Милосский ползающий по палате на карачках в полосатых штанах и лежащий на полу в позе дедушки Ленина директор завода, сложивший на груди руки.

Моя жизнь превратилась в театр абсурда. И я знаю кто в этом виноват.

– А что это вы тут делаете? – тоненький детский голосок звучит словно выстрел. О черт. Это не палата больничная, а проходной двор. – Дядя Матвей…