Венера для Милосского

Глава 20

Венера

Боже, как я устала. Как раб на галере. Хочется чаю горячего, кусок белого батона с «Докторской» и просто тупо втыкать в экран телевизора. Одну слезливую мелодраму посмотреть, в идеале заснуть под нее и проснуться только к счастливому финалу.

Чертов замок поддается с десятого раза, и я спиной захожу в мою квартиру, и понимаю, что не будет «кина», и чаю с бутерами и вообще я сейчас брошу пакет с продуктами в холодильник, вызову такси и поеду в клинику, потому что там меня ждут…

– И где же ты шлялась. Венера? – раздается из темноты пропитанный ядом голос. Черт, объясните мне кто-нибудь, на кой хрен я дала ключи моему жениху? – Тебе не кажется, что невеста должна быть более домашней?

Молча прохожу мимо замершего посреди прихожей, словно статуя, Вазгена. В душе клокочет ярость, и сожаление о том, что все мои планы на вечер летят вот прямо сейчас под хвост псу.

– Я задал вопрос, – рычит он мне в спину. Щелкаю выключателем, слепну от яркого света, заливающего кухню. Надо сюда купить торшер, что ли? Хоть не будет так видно, что хозяйка я фиговая. Яркий галогеновый плафон под потолком светит как светильник в операционной, обнажая пятна на плитке и раковину, давно не пользованную.

– А тебе не кажется, Вася, что человек, изменивший своей невесте в день помолвки не имеет права задавать мне подобных вопросов? – морщусь, борясь с желанием отгрызть у батона «жопку» прямо вместе с пакетом. – И, кстати, я не ждала сегодня гостей. Так что, где дверь ты знаешь. А у меня планы.

– Какие, позволь спросить? Снова задрав хвост помчишься к этому долбанному козлу? Или будешь утирать сопли чужому пацану, который потом вырастет и трахнет тебя по башке табуреткой, потому что гены его возьмут свое? Не выкенет нормальная баба дите в канаву, как мусор. И он вырастет таким же отбросом. О чем ты вообще думаешь, Венера? У нас свадьба скоро. Через три дня мои родственнике приезжают, хотят избранницу мою увидеть. А ты… Ты похожа на побирушку с вокзала, а не на невесту главврача отделения. В салон сходи, что ли, причепурься.

– Вась, я устала. Давай ты завтра мне расскажешь, как по твоему мнению должна выглядеть невеста венеролога, – господи, дай мне сил не отмудохать мое волосатое счастье батоном колбасы. А ему дай ума вовремя уйти. Просто смилуйся.

– Где ты была, мать твою? – надо же. Это что вообще такое? – Я не позволю из меня делать осла. Думаешь я не понимаю, что ты меня используешь? Так я могу быстро тебя обломать. И сопляк отправится в детдом не местный. А туда, где Макар телят не пас. Поверь, мне хватит связей это сделать. Венера, учти, я не потерплю такого отношения.

– Я была у дяди Бори. Отвезла ему фото Милосского. Он отправит их в его концерн, как доказательство того, что олигарх не греет пузо на островах, а пускает сопли в клинике. Устраивает ответ? – наконец сдираю с хлеба упаковку и вгрызаюсь жадно в хлебную корку. Умммм, какое блаженство. Пусть весь мир подождет. Пусть…

– Правда? Детка. Ты вправду хочешь от него избавиться? О, прости меня. Я то думал… – громадные руки ложатся мне на плечи, гладят массирующими движениями. И тон жениха становится мурлычущим. Боже меня передергивает, неприятно и противно.

– Абсолютно. И как можно быстрее, – чавкаю я, запивая хлеб водой из под крана. – Терпеть не могу посторонних в своем доме.

– Что? – о да, воплю Васятки позавидовал бы среднестатистический носорог. – Ты что, совсем охренела? Ты собралась его сюда вести? Ты нормальная?

– А ты предлагаешь на улицу выкинуть человека? Где твое кавказское гостеприимство и дружелюбие, дорогой жоних? – кривлюсь я. Хлеб вдруг перестает мне казаться вкусным.

– Нет, давай будем всякую шелупонь собирать. Мужиков безумных, сопляков сироток. Ты совсем дура?

– Ну, олигарха шелупонью называть вообще-то не комильфо. А Ваньку еще раз назовешь сопляком, я тебе сделаю эпиляцию по всему телу, руками. Ты понял? – приподнимаю бровь, нащупывая батон мясной вкусняшки. Меня начинает утомлять этот фарс. А угроз то я давно бояться перестала. Особенно угроз Вазгена. Хотя. Сейчас, он похож на хищного орла, готового сожрать меня с потрохами. – Не нравится, вали. Тоже мне, золотой письки колпак отыскался. Жених, мля. Нет бы помог, машина у тебя есть. Взял бы да отвез бедолагу в его ареал обитания. Вазген, прям по краю ходишь, клянусь. Еще немного и я убью тебя батоном колбасы.

– А ты права, – как то странно дергает шеей мой красавец будущий муж. На колбасу косится с опаской, но тут же расплывается в улыбке.

– Правда? – я аж слюной ядовитой захлебываюсь от удивления. Обычно то я несу херню, а тут права. Даже интересно.

– Точно. Прямо завтра и отвезу несчастного. Надо быть добрее. Отвезу. Сдам на руки его нукерам, еще и получу вознаграждение, за то что спас такого человека. Нам деньги на свадьбу ой нужны как. Да и мальчишку надо будет одевать, к школе готовить. Молодец, детка. Я знал, что ты у меня умница. Хозяюшка.

Он вдруг притягивает меня к себе, и впивается в мой рот губами. Требовательно и по-хозяйски. И чертова батонья «жопка» подскакивает к моему горлу со скоростью лифта в дубайском небоскребе. Господи, что я творю?

– Вась, я правда очень устала, – шепчу я, пытаясь вывернуться из захвата его рук.

– Я сейчас наберу тебе ванну, детка. И мы с тобой…

Я не хочу с ним. Я не хочу тут быть сейчас. Эту квартиру я ненавижу. И кино больше не хочу.

– Да, давай, – слишком бодро гаркнув, я бегу к двери спальной. Прислушиваюсь, к топоту Вазгена, его пению. Он всегда поет, когда чем то доволен. И сейчас считает, что я сдалась на его милость. В ванной течет вода. Выскальзываю из своего убежища и на цыпочках бегу из собственной квартиры.

– Ты куда? – словно хлыстом ударяет меня в спину голос Вазгена. – Венера…

– Вась, я передумала. Отвези меня в клинику. Я забыла Ваньке отвезти альбом для рисования. Ну не дуйся, у нас же свадьба скоро, и я твоя невеста, помнишь? Твоя, – целую его в гладко выбритую щеку, пахнущую… женскими духами. Не моими. Нюх у меня как у овчарки. Так пахнет медсестра Вазгена. Меня начинает тошнить. Но я тяну губы в улыбке, виноватой и просящей. Черт, Зря я его не отделала «докторской»

– Я с тобой пойду. Надо же мне с мальчиком налаживать отношения, – Вазген недоволен, но старается вида не показывать. Он врет. До Ваньки ему никакого дела нет. Он идет, чтобы меня контролировать.

– Конечно, милый. И ты же не будешь завтра рвать и метать, что я заберу Милосского?

– Нет, дорогая. Только не сюда. Отвезем его к твоей бабушке. А то ей скучно, некому мозг высасывать через трубочку. А тут аж целый олигарх. Не переживай, я сам с ней договорюсь. Заодно и день встречи с моими родственниками обговорим. Ты что, расстроилась? Ну подумай сама, ему тут и некомфортно будет, и ты дежуришь следующие двое суток. Не знала? Прости, совсем из головы вылетело, график изменился. Но зато ты будешь рядом с Ваняткой. Ничего, малыш, не страшно если не попрощаешься с этим хлюстом. Он тебя и не помнит, так что не очень расстроится.

Мне кажется, что меня с головой окунули в чан с дерьмом, как турецкого воришку. Смотрю в улыбающееся лицо моего будущего мужа, который оказывается еще и коварный, и думаю, что свадьба будет прямо очень скромной, без платья и куклы на капоте. Не хочу. Я злюсь. Очень, аж слепну от непонятной ярости. Все ведь складывается как нельзя лучше. Мой жених проявил заботу, избавил меня от лишней головной боли. Фактически отвел от меня кучу проблем. Взвалил на свои плечи заботу о Милосском, которого я знать не знаю, да и знать не желаю. Так почему мне так хочется треснуть черта Васю по участливой морде и послать в пеший тур с эротическим уклоном? А еще мне жутко, просто до одури, хочется увидеть синие глаза амнезийного придурка, и убедиться, что с ним все в порядке. Что-то странное происходит. И меня это жутко пугает.