Венера для Милосского

Эпилог

Венера Милосская

Восемь месяцев спустя

– Опять ты, Буханкин? Вот скажи мне, когда ты угомонишься уже? Как мне в декрет уходить, если у тебя постоянно как у чайника с конца капает? – притворно хмурюсь я, потирая затекшую спину. С утра сегодня тянет низ живота. И я давно не работаю. Но сегодня вот мне приспичило забрать с работы дурацкий свитер, который я терпеть не могу и который давно на меня не налазит.

– Дык это, ну. Я это… Как его… Женюсь я, Венера Карлна, – мнется, рецидивирующий постоянно, гонорейщик Буханкин. Наташа хмыкает в маску, еще бы такая новость.

– Кто же та счастливица? – боль в животе становится слишком назойливой и совсем иной. Уже не тянет, а словно ножом режет. Так, что перед глазами летят белые мухи.

– Дак это… Ну… Самое… Фенька, ну…

– Фенька Маромойка? – хрюкает Наталья. О черт, проститутка Фенька у нас гостья даже более частая чем Буханкин. Боже, вот это будет семейка.

– Совет да любовь, выдыхаю я и сгибаюсь от резкой, рвущей тело боли. Ноги становятся мокрыми, и стул, и кажется все вокруг. И Буханкин испуганно пятится спиной к выходу из кабинета. А я… Я… Я скоро стану мамой. Второй раз мамой. И в первый раз тоже мамой. Наконец-то.

– Венера Карловна, боже, – суетится вокруг меня Наташа. А я набираю единственный самый первый номер в своем телефоне и хриплю.

– Милосский, ты скоро станешь отцом. Наша дочь настойчиво хочет увидеть этот мир. Очень скоро. Но знаешь, имя Артемида мы все таки пересмотрим. Артемида Милосская это просто же ужас.

– Если ты в клинике я приеду и надеру твой неугомонный зад, – встревоженно рычит мой самый любимый на свете муж. – Но Артемида конечно да. Слушай, а может тогда Диана?

– Да пошел ты, – сквозь очередную волну боли, хихикаю я. – Милосский, сумку тревожную прихвати. И это… Диана прекрасно.

– Я люблю тебя, – перебивает он, повторяя слова, которые я хотела сказать.

– Ты мой бог. Ладно, пока, мне каталку Наталья подогнала. Как королева поеду в родильное отделение.

– Ты и так королева. Моя королева.

Ну что рассказать? Вазген перевелся в клинику в свой родной край. Я виновата конечно, что пострадала его гордость. От горца сбежала невеста – позор. Говорят что он там устроился хорошо. Заведует клиникой. Как и мечтал. И скоро женится на тихой послушной женщине своего народа, которая понравится бабушке Сирануш, и которая родит Васе вязаных детей, его копии. Он будет счастлив, я очень хочу чтобы это было так.

Мы живем в доме, который купил Матвей, в этом чертовом городе, который оказался самым лучшим на свете. Правда Милосскому приходится на работу летать на вертолете. Но… Нам так тут хорошо.

Мама не простила меня. Мы не общаемся.

Ванюшка учится. Вымахал. И очень ждет сестренку.

Боря с Лидой поженились месяц назад, как только врачи Кати сказали, что она в ремиссии. Завод работает под чутким их руководством. Но, скоро Лида не сможет руководить, потому что… Это их тайна, они молчат пока, боятся сглазить. Глупые, счастье нельзя сглазить. Оно неприкосновенно.

Бабушка…

– Так, я тут, будем рожать. Венечка, раскрытие какое? А почему не осмотрели до сих пор? Милоссского в шею гнать из родзала. В шею я сказала.

– Роза Хаймовна.

– Аааааа, – кричу я, Боль выкручивает, сводит с ума. Боль, дарящая жизнь.

– Хрен ей, а не эпидуралку. Сама родит. Ша все, заткнулись. Милосский какого хера ты еще тут? Вали домой, купи шампуня. Только хорошего, от твоего Кристала изжога у меня. Советского возьми. И конфет. Только не буржуйских. Мишек возьми. А теперь все ша. Я буду рожать правнучку.

Ну вот, собственно и все. Я вам все рассказала. А теперь простите. Мне некогда. Прям вот совсем некогда.

Матвей Милосский

У нее крошечные пальчики, нос Венерин и голос Розы Хаймовны, нашей бабушки любимой. С рождения повелевающий и требовательный.

– Диана? – шепчу, глядя на Венеру, прижимающую к груди нашу дочь.

– Нет, Милосский. Дурацкое имя. А она такая красавица. Пусть будет Афродита.

– Афродита Матвеевна? – ухмыляюсь я. – Кажется я придумал как правильно.

– Это ужасно, – шепчет моя жена.

Это прекрасно. Они прекрасны. Мои девочки – моя жизнь. А теперь тихо. Маленькая Венечка закрывает глазки. Тссс.

Иван Милосский

Я их люблю. Всех. Папу Мотю, маму Венеру, сестренку и целый мир. И я буду похожим на них. Никакие они не дураки, а самые лучшие на свете. Моя семья, о которой я всю жизнь мечтал.