Венера для Милосского

Глава 30

Венера

Месяц спустя

«Сегодня седьмые лунные сутки. Время неожиданностей и переосмысления. Встречи с родственниками в это время нежелательны. Вы не найдете общего языка. Возможны ссоры и недопонимания. Неожиданное прозрение приведет к цепи глупых поступков. Нужно просто будет принять правильное решение. Правильное и одно из важнейших в жизни. Будьте внимательны, космос дает вам шанс исправить все свои прошлые ошибки, и не наделать новых. Всегда ваша, Вангелия Светлая»

– Наташа, выключи радио, пожалуйста, – устало морщусь я. Организм, реагирует на переутомление тошнотой и едкой изжогой. Я завалила себя работой, набрала дежурств и совсем забыла дорогу домой. Хотя, дома то у меня и нет. Квартира моя так и не отремонтирована, а жить у Вазгена я не могу себя заставить. Не хочу его прикосновений, и разговоров о будущем нашем не хочу. Потому что я его не вижу. Он списывает это на предсвадебный мандраж. Смешно, я невеста. Невеста без места…

– Венера Карловна, вы в порядке? – тихо интересуется медсестра. И я только сейчас понимаю, что сижу, уставившись в одну точку уже черте сколько времени. А ведь я уже опаздываю на встречу с родней Вазгена. И я совсем не хочу ехать в дом моего детства, где состоится это адское действо – знакомство с родителями жениха. Тошнота становится абсолютно нестерпимой. Срываюсь с места, зажав рукой рот. И едва успеваю добежать до санузла. Кажется, что меня наизнанку выворачивает. До боли, до искр в глазах. Да. Надо отдыхать. Нужно просто забыть человека, втоптавшего в грязь мою, ожившую было, душу и продолжить существовать. Замуж так замуж. Вазген не самый плохой вариант. И маме моей он нравится. А я, наверное, привыкну. Стерпится, слюбится. Многие же так живут. Мои папа с мамой, например. Вытираю рот клочком бумажного полотенца. Пора. Мне пора. Нужно доехать до нашего с Вазгеном семейного гнездышка, переодеться. Привести себя в порядок. И…

– Венера, ты готова? – хочется стонать. Вазген стучится в дверь, настойчиво и по-хозяйски. Какого черта он тут делает? Должен давно бегать по магазинам в поисках коньяка для своей бабушки, она не пьет абы какой. – Венчик, тебе плохо?

– Мне хорошо, – хриплю, открывая дверь. Улыбку вымучиваю, даже клюю в бритую щеку, благоухающую одеколоном, своего почти мужа. Тошнота возвращается, прихватив в помощь еще и головокружение. Черт, нужно витамины что ли пропить, и проверить уровень ферритина и железа. Запишу себе в ежедневник, чтобы не забыть. Прямо завтра сделаю анализы. – Я уже собиралась ехать… домой. Думала, что ты давно там.

– Решил забрать тебя, моя невеста, – Вазген улыбается. А меня коробит от того, как он выделил голосом слово МОЯ. Я его собственность. – Ты бледная. Нервничаешь?

– Ужасно, – вру я. Хотя, я не лгу. Я нервничаю, но не из-за встречи с будущей родней. А из-за того, что теряю себя. И это очередная из моих потерь. Я не живу этот месяц, существую. Скучаю по Ваньке, ненавижу Милосского. И к глазам подступают сейчас слезы. Странно. Но я ведь не чувствую ничего, и плакать совсем не хочу. – Вась, я хотела прогуляться. Сама. Одна. Мандраж у меня.

– Мне не нравится, как ты выглядишь, Венера. И еще, не нравится, что ты постоянно меня избегаешь. Я тебя не вижу, почти. И… Ты прости, конечно, но я мужчина, и у меня есть потребности… Живу как евнух. Ты бы хоть для приличия мне дала, что ли…

– Вредно до свадьбы, – скалюсь я. Тошнит так, что аж в ушах гудит. И передергивает даже от мысли, что мне придется… – Потерпи до первой брачной ночи. Недолго осталось. Тем слаще будет, Васюнь. Так мы едем? Я передумала гулять. Негоже бабушку Сирануш заставлять ждать.

Чертово платье, купленное мной специально для сегодняшнего вечера, кажется мне отвратительным. Его выбрал Вазген. Длинное, в пол, цвета речного льда. Цвета глаз Милосского. Снимаю его с плечиков и в сердцах бросаю обратно в шкаф комом. Джинсы, водолазка, сверху кардиган. Не торжественно, да и похрену. На ноги ботинки берцы, мои любимые. Волосы в пучок, очки, алая помада.

Вазген ждет меня в прихожей, приподнимает бровь. Ему не нравится то, что он видит, я это знаю. И в груди где-то у меня бурлит яростное удовольствие.

– Помаду хоть сотри, – наконец выдавливает он.

– Почему? Мне она нравится. Оттеняет мою аристократическую бледность, – фыркаю, с удовольствием наблюдая за тем, как борется со злостью мой будущий муж.

– Выглядишь, как…

– Как кто? Ну же. Договаривай.

– Как продажная девка с вокзала, – рычит гордый джигит. Может зря я его вывожу. Но мне видимо под хвост попала шлея. Тошнота прошла, но теперь мне страшно хочется есть.

– А я и есть девка. Я грязная оскверненная. Зачем я тебе?

– Прекрати, – дергает щекой мой жених. – Нужна. Потому что ты моя. И ты должна слушать меня.

– Придется тебе свыкнуться с тем, что я не поддаюсь дрессировке, дорогой. И я буду одеваться и краситься не так как положено кем-то, а так, как этого хочу я. Так мы едем? Или ты передумал меня знакомить с бабушкой Сирануш?

Мы едем молча. Как чужие люди, которыми мы по сути и являемся. Вазген простил мне измену, я делаю вид, что он моя судьба. Замечательная пара, и брак у нас будет вот такой – построенный не пойми на чем. Не на уважении, не на любви. А на вот таком молчаливом соглашении о ненападении и на амбициях. Что ж, такие союзы обычно самые крепкие. Потому что в них обоим плевать друг на друга. Хотя, Вазген собственник. И в нашем случае работать счастье будет только в одну сторону. Странные мысли, и абсолютная пустота внутри.

– Вась, ты думаешь нам стоит жениться? – задумчиво спрашиваю я, прервав тишину.

– А что, ты уже сомневаешься? – ухмыляется он, не сводя взгляда с дороги. – И что же тебя напрягает? Или вспомнила, как мне изменила с этим чертовым подонком? Думаешь я не понимаю, почему ты на работу переехала? И не даешь мне. Только вот ты ему не нужна. И даже мальчишку он у тебя отобрал. И трахнул он тебя только ради того, чтобы отомстить за твою наглость. Он тебя вымазал всю дерьмом. Венера. А я рядом. Всегда. И я умею прощать.

– А тебе? Я тебе нужна? – горько кривлю я губы. Он прав. Конечно прав. И я виновата перед ним. И да. Он судьба моя.

Да. Ты моя.

– Но ты ни разу не сказал мне, что меня любишь.

– Приехали, – рычит Вазген, снова уходя от чертова разговора. – Венера, нас ждут. Давай просто сегодня наконец станем с тобой одним целым.

– Ты не сказал опять.

– Я тебя люблю. Венера, – слишком нервно говорит Вазген, не глядя мне в глаза. Эта гребаная фраза не так звучать должна. И, твою мать…

– Вась, я забыла кольцо помолвочное надеть, – шепчу я, чувствуя приближение панической атаки. – Поехали домой. Пожалуйста.

Что я творю. Что я делаю? О, черт меня подери. Ведь если я сейчас переступлю порог отчего дома, обратного пути не будет.

– Не глупи, – она берет меня под руку, и я иду за моим будущим, молча и послушно. Едва переставляя ноги в дурацких берцах. Пахнет мясом на костре и проблемами. Тошнит адски.

Дом родной сегодня кажется чужим. Пахнет иначе, и гортанные громкие голоса. Звучат в нем чуждо. Столовая залита ярким светом. Я слепну, мнусь у порога. Будто это я пришла в гости, а не туда, где провела большую часть своей жизни.

– Ай, это наша сноха? – я еще не вижу говорящую, но уже понимаю, что это бабушка Вазгена. Необъятная, одетая в черный балахон, похожая на старую ворону. И я ее боюсь. – Красивая, да. Подойди девочка. Руку мне дай. Хочу на кольцо глянуть, не опозорился ли мой внук, подарив на помолвку дешевку.

И я иду. Ну а куда деваться. Бабушка Сирануш сидит во главе стола, на месте моей бабули, это неправильно и непривычно. Я понимаю, что это дань уважения, но теряюсь в пространстве.

– Доченька, ну чего ты замерла? – мама улыбается одними губами. В своем репертуаре. Красивая. Ухоженная. Ледяная. Я в сравнение с ней чернавка. Отец молчит, и я точно читаю его эмоции. Ему скучно, неудобно и слишком громко. А еще он не одобряет этот брак. Но спорить с мамой он не решился и теперь отбывает повинность.

– Это моя внучка, – подает голос моя бабуля, чадит своей вечной папиросой. И ей абсолютно плевать на гостей, ведущих себя слишком уж шумно. Она едва сдерживается чтобы не погнать всех поганой метелкой. И в глазах Розы Хаймовны пляшут такие черти, что у меня сжимается душа. – И не ваша сноха она. Пока. Надеюсь ума моей внуче хватит чтобы понять, чья она.

– Я забыла кольцо, – устало выдыхаю я. Протягиваю руку. И все за столом затихают. И отец Вазгена, огромный и усатый дядька, и его мать – затюканная, похожая на тень женщина. И это мое будущее. Моя судьба. – Просто была на работе…

– Наша сноха работать не должна, – громогласно провозглашает бабушка Вазгена, который за все время нашего общения ни звука не проронил, что на него не похоже совсем. – Женщины нашего рода блюдут дом и уважают мужа. Это их основная работа.

– Моя внучка врач, вообще-то, – насмешливо хмыкает бабуля. – Она у нас писькин доктор. И ее дело лечить людей, а не в жопу дуть вашему внуку.

– Мама, помолчите, – шипит на нее моя мать. Мне начинает становиться интересно. – Не лезьте.

– Не смей на мою мать повышать голос, – наконец не выдерживает папа. Браво.

– А ты помолчи, – взвивается мать.

– Э, женщина. Так нельзя с главой семьи говорить, – поднимает палец к потолку отец Вазгена. Ай, наконец-то кто-то поставил на место мою мамулю И судя по ее лицу вытянувшемуся она тоже в шоке. И дед мой кхыкает довольно. Нет, мне определенно весело бы было, если бы не желание сожрать кумсок шашлыка прямо с блюда, прямо руками. – Если твоя дочь такая же, она нам не подходит.

– Она еще хлеще, – смеется моя ба. А я стою, замерев на месте, и хочу сбежать. И если бы Сирануш не вцепилась в мою руку, я бы уже это сделала.

– Поздно, сын. Наша невестка тяжелая. А мы не отказывается от своего рода, – громогласно объявляет бабушка Вазгена. Что она там несет еще? Это какой-то блядский цирк, а не смотрины. Цирк с конями, а я как рыжий сейчас на ковре, потому что все взгляды устремлены на мой…живот?

– Ты что несешь, ворона старая? – наконец отмирает ба. – Я гинеколог, смею сказать прекрасный, я бы, наверное…

– А я еще ни разу не ошиблась, вапх. А какой ты гинеколог, это расскажи дуракам на улице. Ко мне все село ходит, я и пол определяю лучше ваших аппаратов. Тяжелая, чтобы мне пахлавы не есть. А ты сама писькин доктор. И…

Я считаю. Считаю. Считаю. Да, у меня задержка. Но это же не возможно. Я бесплодная, после неудачного аборта. Я пустая. В груди растет что-то огненное, Вазген стоит рядом, играет желваками, а в глазах его тьма непроглядная. Черт, что же я натворила?

– Свадьба будет, – шепчет он, сжимает мое плечо до боли, до хруста. – Ты меня поняла? А выродка этого не будет.

– Вазген, я не…

– Ты примешь правильное решение, дорогая.