Венера для Милосского

Глава 23

Матвей Милосский

Колючка. Мелкий, вредный, горбоносый кактус, стреляющий глазами, словно ядовитыми шипами.

– Я не помню тебя, – черт, я чувствую волны яростной растерянности от нее исходящие. И я ее понимаю, как никто. Зачем я вообще затеял этот дурацкий фарс? Ясно же, что мы разные, как два полюса. И нам вместе тесно. Но, черт меня возьми, так опупительно.

– Пусти, – шепчет это исчадье в мой рот. Ударяет мне в грудь крошечныими кулачками. Я рычу от боли, черт мир начинает сиять цветными ярмарочными огнями. А одна из пальм на шортах пикантно вздыбливается. Сука, может я еще БДСМ практиковать начну? Если так пойдет, эта вредная кактусятина скоро будет водить меня на поводке пристегнутом к шипастому ошейнику. – Эй. Ты что? Прости. Я не… Я забыла, что ребра у тебя. Да твою ж мать.

Ага, мать мою, которую я никогда не видел в глаза. И не от боли я сгибаюсь, а чтобы скрыть реакцию организма на ее прикосновения, отнюдь не нежные. Но то как она подскакивает вокруг меня, радует. И я даже стону театрально, как умирающий пингвин, на которого я собственно сейчас и похож.

– Ну, что вы тут? – бабуля Ведьмеры как нельзя кстати возвращается. Прямо вот очень вовремя, потому что еще немного и я растерзаю эту мерзавку, сводящую меня с ума. – Боже. Венера. Что ты с мальчиком сотворила?

– Я? С мальчиком? – она задыхается от злости. Поняла, что я притворяюсь. И сейчас испепелила бы меня каким-нибудь своим ядовитым жалом. – да он… Да вы… Да идите вы, я домой уезжаю. Нет, не домой. Что там делать? Я поеду к Вазгенушке, а вы… Чай пейте, – плюет огнем чертовка, идет к выходу, покачивая бедрами своими тощими. Блядь, у нее бедра богини. Афродиты, вылезшей из пены морской, чтобы сводить с ума шизанутых миллиардеров, а моя пальма опять тянется к солнцу. – Прощайте. Милосский. Мой будущий муж заедет за вами завтра в десять утра. Надеюсь, что вы до того времени отойдете от моего смертоубийственного удара. Кстати, эти шорты оставьте себе. Будете поражать пальмой своих моделек, или с кем вы там фотографируетесь? Кстати, я то по долгу службы и попальмистее видала.

– А ты ревнуешь что-ли? – шиплю я. – И кстати, странно, что ты вспомнила не о пальме своего волосатого счастья. Я то думал он эталон.

– Он по крайней мере хотя бы не безумный, – припечатывает Венера ощущение, что из ее ноздрей сейчас повалит дым.

– Да? А вот у меня большие сомнения по этому поводу, учитывая его выбор, – хохочу я в лицо краснеющей щеками ведьме. Зря я это делаю, и выгляжу сейчас скорее всего идиотом. Но не могу удержаться.

– Скот, – дергает плечиком исчадье. – Бабуля, пока. Следите за этим… Хрен его знает, что там перемкнет в его черепушке. Прощайте, Милосский. И пожалуйста. Больше никогда мне не попадайтесь на глаза. Вообще никогда. Даже если вы останетесь единственным выжившим мужчиной на этой планете.

– А ты будь счастлива, Венера, – хриплю я. – Со своим любимым. И следи за ним в оба глаза. Такие джигиты на дороге не валяются, вах. Держи его на коротком поводке.

Она уходит молча. Правда в дверях ненадолго тормозится, и вскидывает вверх руку с вытянутым средним пальцем. Вот ведь холера. И хочется догнать ее, перекинуть через плечо и выдрать как сидорову козу.

– Да уж, чуть хату не запалили, – ворчит бабка, ставит передо мной чашку, – прям вообще ненавидите как друг друга. Аж видно. Ага. Хотел ей по жопе надавать?

– Что? Откуда вы…?

– Я вот с детства ее об этом думала. Ремнем отходить поганку. А теперь поздно. Воспитывают то, пока поперек лавки балбески эти лежат. Таперича только смотреть, как она ошибки делает. Ты пей чай-то, милый. Пей.

– Спасибо, я перехотел, – выдыхаю я. – Телефон где у вас?

– Телефон? А кому звонить то собрался, касатик? Ты ж не помнишь ни хрена. Или чудо свершилося?

Блин, теперь понятно в кого эта бешеная Ведьмера. Вся партия бракованная. Куда я лезу то? Сую свою отбитую башку в петлю.

– Я хороший союзник, Матвей Дионисыч, – скалит хорошую дорогую челюсть хитрая бабулька, перекидывает противную папироску из одного уголка губ в другой. – И не пались так позорно. Ты же мильярдер, а врать не умеешь. В этом доме ушей много, из всех стен растут, так на тебе трубку то, и чеши звонить вон за сарайку. Ох, беда.

– Вы когда поняли, что я вру? – Ухмыляюсь я. Роза Хаймовна мне нравится. Гвозди бы делать из таких людей.

– А сразу. Да сделай все правильно. Ехать то с Вазгенкой далеко, то еще удовольствие. А то глядишь проверка у него какая в отделении случится, так на недельку то он занят будет. Ну, а в соседях у Веньки алкаш, затопит ей квартиру, вот к гадалке не ходи, я уж с ним покалякаю, будь уверен. Он за бутылку Ниагару сбацает. Ну и мальчика…

– Спасибо, – вскакиваю со стула, зажав в руке дешевый кнопочный телефон. Давлю желание расцеловать, беззаботно прихлебывающую из тоненькой чашечки чай, даму. Старушкой ее язык назвать не поворачивается. – Слушайте, а зачем вы помогаете то? Не сдали меня внуче своей. Она бы меня прямо тут ыилкой затыкала и проблемы все бы решились.

– А чего хорошему человеку то не помочь? Который лечение девочке больной оплатил. Борюся опять же снова окрыленный, аж летает. Люди на заводе получили шанс с голода не загнуться. Город наш продолжит существование. Да и Венерку надо повоспитывать. Совсем от рук отбилась девка. Но учти, обидишь ее, будешь вон там у яблони себе этой ложкой могилку копать, – вертит в пальцах крошечную ложечку, украшенную эмальной финифтью Роза Хаймовна. И я ей сразу как-то верю на слово.

Вечерний воздух пропитан запахом дыма, пахнет баней и снегом. Пахнет детством моим несчастливым, но от чего-то сейчас мне приятно. И валенки эти чертовы на ногах кажутся чем-то сказочным, а тулуп, выданный мне бабулей тяжелый настолько, что я до «сарайки» доползаю, словно полночи окучивал картошку на колхозном поле.

– Лида, здравствуй. Опять спишь?

– Ну, что вы, босс. Я плету канитель и в тоске смотрю на луну, ожидая ваших приказаний, – заспанно бурчит моя секретарша, которой я плачу столько, что могла бы и не спать, реально.

– Мне нужно…

– Отсортировать зерна от плевел, и испечь две пудель-пастилы?

– Слушай, может мне тебя премии лишить? – завожусь я.

– Ладно, что хозяин надо?

– Организуй проверку венерологического отделения местной больнички. Хорошую такую, чтобы и финансы проверили, и пожарную безопасность, и санитарию. На недельку полторы, чтоб без роздыху. Ну ты умная, придумай что-нибудь еще.

– Мне готовить покупку этой клиники? Венерология? Матвей Дионисович, в Альпах есть клиника. Там…

– Еще слово, и лишишься не только премии.

– Неужели голову мне отпилите?

– Нет, я найму человека, который будет тебе звонить каждую ночь раз по двадцать. Если отключишь телефон будет в дверь звонить. Звонок ломаешь, будет стучать. Ясно? Выполняй.

– Самодур. А по мальчику? Документы все ушли на рассмотрение. Думаю, вопрос решится в течение той же недели.

– Прекрасно, Лида. Спокойной ночи, – я улыбаюсь лунявой луне, повисшей над моей головой. Ну, Венера, держись. Я тебя украду у чертова Вазгена, а потом… А что потом? Я ведь одиночка. Мне не нужны отношения. Почему? Потому что я боюсь, что гены мои возьмут верх. Потому что я никого не могу сделать счастливым.