Вернуть Боярство 16

Глава 6

Главу вычитаю и вычищу завтра.

Глядя на то, как огромный крейсер исчезает в портале, Алена невольно испытывала смесь противоречивых чувств — восхищение, зависть, нотку печали и робкую надежду. И если первые две эмоции были направлены на продемонстрированное только что магическое мастерство и могущество, то остальное было скорее личным.

Высшая нежить, обретшая вновь свободу, восстановившая свою личность и большую часть памяти, существо по своему столь совершенное, что даже Аристарх, её нынешний сюзерен, частенько не мог скрыть восхищение при взгляде на неё, она испытывала двойственные ощущения от всего свалившегося на неё.

С одной стороны — она Романова, дочь гордого Императорского Рода. И не простая Романова — Алена была родной теткой нынешнего Императора Российской Империи, младшей сестрой предыдущего Императора, что считалась погибшей в результате попытки взять ранг Старшего Магистра. Именно такое объяснение было дано Императорскому Роду, когда выданная за тогда ещё старшего сына и наследника Императора Цинь Алиса Романова пропала. Хотя о том, что она именно пропала, а не погибла, почти никто не знал — тело, по традициям Цинь, было предано земле на личном кладбище Императорского Рода Цинь.

Дочери аристократии имели в жизни лишь два пути — либо быть выданной замуж с максимальной выгодой для Рода, либо остаться в Роду навсегда. И определялось, какая судьба выпадет девушке очень простым методом — в зависимости от уровня её таланта к магии. Перспективную чародейку, что в будущем своей силой укрепит Род, никто замуж в другую семью не отдаст. Во всяком случае, если выгода от возможной партии не перешивает возможную будущую пользу от её силы…

И чем знатнее и могущественнее был Род, тем выше были требования к личному таланту девушки, что бы она имела возможность остаться в родной семье и хоть отчасти самостоятельно определять свою судьбу. А уж если ты родилась мало того, что в Императорском Роду, так ещё и в правящей семье… Даже гарантированный потенциал к достижению ранга Мага Заклятий мог не спасти девушку от подобной участи. Государственные интересы и политика ведущей сверхдержавы мира держались не только на военном и экономическом могуществе, но и на дипломатии, многочисленных политических сделках и компромиссах. И нередко бывало такое, что отдать потенциального Мага Заклятий в другой Род было выгоднее и важнее, чем сохранить. Крайне редко, но бывало.

Алена, к сожалению, потенциалом к достижению восьмого ранга никогда не обладала. Её возможный потолок, в случае если девушка занималась бы чародейством с полной самоотдачей, используя все Родовые знания, ресурсы и прочие преимущества — ранг Архимага. Причем ценой, в плане затрат, которой хватило бы на развитие пяти-шести чародеев подобной силы. И потому иллюзий о своей будущей судьбе девушка никаких не питала. В девятнадцать лет она была отправлена как невеста первого наследника престола Цинь, вышла замуж и зажила жизнью китайской аристократки — насколько могла, ибо культура и традиции Цинь кардинально отличались от того, к чему она привыкла.

Но она быстро втянулась. Несмотря на распространенное мнение, что Император Цинь лишь ширма, скрывающая истинного правителя, Императора Мертвых Цинь Шихуанди, Алена быстро поняла, что это весьма ошибочное мнение, поддерживаемое самим Императорским Двором — ибо позволяло в некоторых ситуациях списать свои непопулярные или неблаговидные поступки и решения на правителя Столицы Мертвых. На деле же её обитатели не слишком лезли в дела внешнего мира. Необходимые жертвы из числа рабов, преступников, инвалидов и вообще всех, кто был лишним по мнению власть предержащих в государстве, приносились вовремя и в нужном количестве — а остальное для Цинь Шихуанди и его приближенных было неважно. Дела живых он оставлял живых — ибо у него хватало дел и забот среди мертвых.

В этом плане Поднебесная вообще была уникальным государством. Здесь причудливо, своеобразно переплетались два мира — мир живых и мир мертвых, мир дня и мир ночи. И ночной мир, к удивлению Алены, кипел страстями и жил своей, особой «жизнью» даже больше и ярче, нежели мир дневной.

У нежити были целые поселения, крепости и даже города. Нежить точно так же торговала, так же заключала союзы, враждовала, делила власть и боролась за влияние и ресурсы, как и живые. Первоначальное представление жены наследника Цинь о том, что вся нежить и нечисть, кроме самой высшей — безвольное, лишенное разума мясо под управлением Архиличей и некромантов, оказалось в корне неверным.

Рыцари смерти, баньши, простые личи низших рангов, цзяньши (умертвия в классификации европейских некромантов), сумевшие сформировать собственное сознание — особые, могущественные зомби, созданные на основе трупов сильных боевых магов, но без использования их души — костяные драконы и горгульи, сильнейшие из разного рода некрохимер… Существа с магическими способностями третьего и выше ранга обладали собственным сознанием — так или иначе в основе большинства нежити Цинь использовала либо людей, либо магических существ с сопоставимым уровнем разума. В этом было одно из главных отличий китайской некромантии от их западных коллег — те при создании нежити в большинстве случаев делали упор на тела монстров или зверей. У каждого из подходов были свои преимущества и недостатки, но китайский вариант Алене Романовой пришелся больше по душе. Ни о каком сообществе нежити в европейских государствах из числа тех, где некромантия была высокоразвитым искусством, и речи не шло. Вампиры Трансильвании были единственным исключением из этого правила, но даже они, обладатели собственного независимого государства, были так или иначе частью мира живых, полностью от него зависящей и не слишком кардинально отличающейся.

Ночной мир Цинь был абсолютно самобытным и самостоятельным явлением. Странным и удивительным, аналогов которому весьма образованная девушка не знала. На одной земле, в одной стране по факту спокойно сосуществовали два государства, два своеобразных мира, которые ничем не мешали и не лезли в дела друг друга.

У нежити были свои города и даже небольшие провинции, где жили в основном лишь мертвые. Расположенные у границ государства, что бы в случае войны стать первым заслоном на пути врага или первым кулаком, что нанесет удар соседям, делающие периодически набеги на этих самых соседей ради добычи — рабов, магических ресурсов и прочего, ибо Цинь, как и всякая империя, постоянно находилось в напряженных отношениях с окружающими его мелкими государствами, которые она надеялась со временем покорить.

Да, около восьмидесяти процентов нежити действительно не обладала разумом… Но за тысячелетия существования государства в ней скопилось такое количество оживших мертвецов, что оторопь брала. Российской Империи ещё повезло — основные силы нежити Цинь не успели выдвинуться к началу боевых действий. Мертвяков было не просто много — одних лишь лишенных разума тварей у Цинь было около полутора сотен миллионов. Могло бы быть и больше, но низшая нежить, вроде рядовых зомби, скелетов и прочих неразумных тварей, лишенных магических сил, была отнюдь не вечна. Даже в законсервированном состоянии такие существа могли существовать от полусотни лет до пары веков — а уж в активном лишь от трех до шести. И поддерживать всю эту прорву тварей постоянно активными было бы слишком накладно во всех отношениях… А Российская Империя показала свою уязвимость слишком неожиданно — и потому вторжение пришлось начать не дожидаясь расконсервации и приведения в боевую готовность основных сил оживших мертвецов.

Разумная, наделённая своей магией нежить — совсем другое дело, эти, за счет своих магических сил, могли существовать куда дольше. А уж если учесть жертвенную кровь, Магические Источники, на местах скопления которых и строились города нежити после предварительного их осквернения, то такие твари и вовсе были бессмертны.

И Алёна, родив к тому моменту своему мужу сына и дочь, понемногу начала увлекаться этим своеобразным, загадочным и покрытым флером мистической таинственности миром. Само собой, совсем не контактировать живые и мёртвые, живущие в одном государстве, тоже не могли. Прослойкой между этими двумя мирами служили некроманты и малефики, живые чародеи, сделавшие магию Смерти своим ремеслом. Они были вхожи в оба мира, они были их посредниками во многих вопросах и за счет этого пользовались огромным влиянием в Империи. И пусть, вопреки распространенному за пределами Цинь мнению, большинство аристократов Китая практиковали вполне себе нейтральные и даже светлые виды магии, но отрицать наличие достаточно большого количества темных магов было невозможно. Китай вообще в этом вопросе поражал некогда русскую великую княжну, ныне ставшую китайской принцессой. В нем гармонично уживалось всё то, что за его пределами считалось антагонистами и стремилось уничтожить своих оппонентов.

Жизнь мира людей Цинь в целом была привычна и понятна Романовой — интриги аристократии, борьба детей Императора Цинь за право наследования трона, политические альянсы и всё прочее, чего она вдоволь насмотрелась ещё на родине. Став женой первого наследника престола, что до того уступал в гонке за первенство своим третьему, пятому и седьмому братьям — их матери были из более влиятельных и богатых Великих Родов, тогда как мать первого принца была из Рода, что совсем недавно, едва-едва дотянул до планки Великих.

Борьба за власть между принцами велась на основе поддержки, которую могли им дать семьи их матерей и жен. Ставшая супругой первого принца Алена, с одной стороны, не имела никаких связей и влияния в самом Китае, и потому она поначалу воспринималась конкурентами мужа как красивый, дорогой, но бесполезный сувенир — чем русская великая княжна может помочь мужу здесь, в Цинь?

Через пятнадцать лет, когда подарившая своему супругу двоих детей женщина начала отходить от дел, демонстрируя желание погрузиться в магию, бесполезным сувениром её уже никто не считал. Благодаря ресурсам Романовых и их поддержке, Род матери первого принца очень быстро догнал в силах и богатстве конкурентов, став более чем полноценным Великим Родом. Хитрая, прошедшая прекрасную школу в вопросах борьбы за власть ещё дома великая княжна, освоившись на новом месте и разобравшись в здешней специфике, помогла собрать мужу большое количество сторонников, взять под контроль немалую часть придворных, редчайшими ресурсами, доступными только в Российской Империи, помогла преодолеть заслон в его развитии, отчего пятидесяти семилетний чародей наконец прорвался на ранга Архимага и уже гарантированно успевал реализовать свой потенциал до конца и однажды взять восьмой ранг… Пятнадцать лет потребовалось девятнадцатилетней девушке, что бы высшая аристократия Цинь, включая Глав Великих Родов, искренне и низко склоняли перед ней голову, а положение первого принца стало неколебимым — остальные братья смирились, что наследник предопределен. Либо погибли, если отказались мириться с подобным положением дел — борьба за власть в Цинь не знала жалости и родственных связей.

У Алены, наконец, появилось время и возможности заняться тем, что ей было интересно — окунуться в непривычный, незнакомый и загадочный мир живых мертвецов. И пусть большинство дам высшего света не разделяло её увлечений, девушка, вернее уже молодая женщина, была не из тех, кого останавливают подобные мелочи.

Потому она занялась изучением некромантии — это был самый простой, надежный и быстрый способ окунуться в столь желанный мир ночи. Как волшебница она к своим тридцати четырем ещё топталась на ранге Мастера — слишком много времени и сил отнимала политика, к которой затем добавились ещё и дети, воспитанием которых, несмотря ни на что, женщина тоже занималась по мере возможностей. С такими нагрузками о полноценном магическом развитии и говорить не стоило.

Пять лет потребовалось принцессе на достижение ранга Младшего Магистра. И если тогда, пять лет назад, её основной специализацией была магия Воды, то теперь всё было совсем иначе. Умелый и знающий некромант пятого ранга — вот что увидел бы любой при взгляде на её ауру. Скульптором Плоти она не стала — всё же возиться с мертвыми телами напрямую её не прельщало, и потому она выбрала для изучения сугубо боевое направление развития.

Она завела множество новых, порой очень странных, знакомств. Некроманты, малефики, личи и рыцари смерти, баньши и горгульи, цзяньши — от самых слабых до сильнейших представителей своего вида. Любознательная русская чародейка для обитателей ночного мира Цинь была диковинкой и открытием не меньшим, чем они для неё, и многие желали завести знакомство с этой странной аристократкой. И так продолжалось довольно долго — тринадцать лет. Она сполна получила то, чего хотела — побывала в городах и поселениях нежити, общалась с самыми разными существами, видела, как и чем торгуют друг с другом мертвецы, как водят свои караваны в разные города, как медленно, раз в десять-двадцать медленнее совершенствуются, развивая свой ранг, представители нежити. Как именно они работают и копят ресурсы, необходимые для развития — именно личная сила живого мертвеца была ключевым фактором его положения в обществе мертвецов… В общем, разумные существа, бывшие при жизни частью человеческого социума, создали на его основе свой собственный, во многом с ним схожий, но во многом и отличающийся от него.

А затем ей была оказана огромная честь, крайне редко выпадавшая иностранцам — ей было позволено посетить саму Столицу Мёртвых. Легендарный город, в котором жил тот, перед кем склоняли головы все обитатели Цинь, независимо от того, были они живыми или мертвыми. Тот, кто являлся господином Повелителям Мертвых, чьё слово могло было выше слова самого Императора Цинь, существо — Цинь Шихуанди, Император Мертвых.

Столица Мертвых славилась не только тем, что в ней жил их Император. В ней же обитали двенадцать его ближайших, самых высокопоставленных слуг, стоящих выше даже Повелителей Мертвых, правивших иными городами нежити. Шесть Великих Генералов и Шесть Министров Императора Мертвых, а так же многие видные представители нежити, приглашенные для жизни в Столице, элитные войска и многочисленные лаборотории, алтари, магические сооружения и многое другое…

И Алёна, ни о чем не подозревая, приняла приглашение и отправилась в блуждающий город. Посланники, доставившие ей приглашение, сопроводили гостью в город, после чего она получила аудиенцию у самого Императора Мёртвых. Аудиенцию, ставшую последним днем её жизни…

Цинь Шихуанди для его планов требовался представитель Романовых, проживший достаточно времени в Цинь, ставший частью государства, у которого появились дети на этой земле от представителя населяющего её народа. Затем требовалось, что бы этот человек добровольно занялся изучением некромантии, стал частью мира ночи — и лишь потом он мог бы провести все необходимые ритуалы, дабы этот человек стал подходящим сосудом для него, в котором он смог бы существовать на территориях за пределами Цинь. В её случае — на территории Российской Империи. И когда все условия оказались выполнены, её немедленно было решено обратить в высшую нежить. С учетом сопротивления девушки, обладавшей железной волей и огромной жаждой жизни, обращать было решено в рыцаря смерти, хотя изначально и планировалось обратить её в Архилича.

Она была лишь запасным вариантом на крайний случай, так как Цинь Шихуанди каким-то образом сумел заполучить другого подходящего под описанные критерии Романова много раньше, который оказался, хоть и сильнее в магическом плане, но куда менее крепок духом, отношение к ней было соответствующее. Император Мертвых в основном использовал её для тестирования различных улучшений для своего основного, первого тела Романова. Что не могло не сказаться на Алене — не говоря уж о многочисленных дефектах в работе её нового тела, одним из которых стало то, что она лишилась способности общаться, подобные эксперименты частенько наносили ущерб самой её душе. Много раз за те несколько три с половиной века, что она прожила в таком виде, она оказывалась на грани того, что бы лишиться рассудка, но каждый раз железная воля и мечта однажды отомстить своим обидчикам позволяли ей не лишиться своей личности… Так было первое время. Затем мечта отомстить пусть не истаяла, но сильно остыла. Она всё легче и лучше переносила многочисленные эксперименты над собой — великий некромант не так уж часто ошибался в своей работе. А спустя какое-то время и вовсе исправлял свои ошибки и накладывал на неё уже новые, рабочие варианты чар и усилений.

Её возможности в магии Смерти, как в некромантии, так и в малефицизме, благодаря усилиям её нового хозяина, достигли невиданных высот — количество известных девушке чар и ритуалов в этих направлениях магии на голову превосходило таковое у большинства Повелителей Мертвых, не говоря уж об их живых коллегах восьмого ранга. Что неудивительно — Цинь Шихуанди старался для себя любимого, так что сил на Алёну не жалел. Осторожный и предусмотрительный Император Мёртвых не верил, что из числа живых магов найдется кто-то, способный лишить его первого тела, но вполне допускал, что священнослужители могут призвать с Небес на помощь нечто такое, что сумеет повредить его основную оболочку. И тогда до её восстановления придется пользоваться второй — пусть менее могущественной, но тоже вполне себе качественной и надежной. Так он рассуждал поначалу…

А позже к этому добавилась мысль о том, что женщину вполне можно будет использовать как шпионку — она, как-никак, Романова. И несмотря на то, что она давно считается умершей — долго ли выдать себя за другую представительницу Императорского Рода той, кто в нем родилась и выросла? На свою удачу, тело чародейки сильнейший мертвец их мира сохранил… И вот так рыцарь смерти Алёна Романова вновь вернулась в своё изначальное тело, сохраненное чарами Столицы Мёртвых. В ней мертвые тела не разлагались в принципе…

У Императорского Рода хватало мест, куда можно было попасть лишь пройдя проверку крови. И теперь девушка могла бы пройти эту проверку — чудовищная, изощренная магия сделала так, что без детальнейшей и очень сложной проверки понять, что Алена нежить, стало невозможно. По замыслу Императора Мертвых она должна была с помощью своего разума, денег Цинь и собственного тела (в её тело даже заложили знания о том, как и какими способами лучше всего доставлять удовольствие мужчине) служить Цинь в тылу врага… Но всё это, все эти возможности были запечатаны надежными чарами — слишком вольнолюбивая и не сдавшаяся душа Алены заставляла её новых хозяев соблюдать в её отношении определенную осторожность.

Ритуалы… Весь мир ошибочно считал, что Цинь Шихуанди в первую очередь некромант и малефик, превращением в нежить обеспечивший себе пусть весьма сомнительную, но вечную жизнь. Одна Алёна, в отличии от прочих, знала истину — именно ритуальная магия высшего калибра была сильнейшей стороной этой древней твари. Когда началась война против Российской Империи, ему потребовалось соблюсти несколько ритуалов для того, что бы запустить более крупный ритуал, что позволил бы ему свободно ступить на земли Российской Империи. Этих, более мелких ритуалов было несколько — создание и отправка определенного количества нежити из числа подданных Российской Империи, а так присутствие нежити-Романовой, активно участвующей во вторжении. Так появилась высшая нежить вроде Андрея — не слишком много, но достаточно. Созданные из россиян мертвецы высоких рангов, а затем, после первых побед — огромное количество разнообразной нежити, поднятой из местных…

— Аристарх не сказал, когда вернется? — поинтересовался стоящий рядом Андрей.

— Господин говорил о сутках, максимум двух, — ответила Алена. — И прекращай фамильярничать. Он нам не «Аристарх», господин, тот, кто вернул нам свободу, честь и достоинство. Будь благодарен и проявляй должное уважение, Андрей.

— Как скажешь, — покосился он на девушку изумрудными огнями, мерцающими из мрака под шлемом. — Только вот его самого моё обращение к нему не заботит. И многие из его приближенных обращаются к нему по имени — ничего против господин не имеет. Иначе, зная его нрав, давно бы одернул всех.

— Мы с тобой — не остальные, — отрезала девушка-нежить. — Для нас он сделал куда больше, чем для этих самых остальных… И из-за них он не рискует получить врага в лице Священного Синода и косые взгляды от остальной имперской аристократии. Так что и уважения мы должны проявлять больше. Кстати, как продвигаются дела с твоим развитием? Ты сумел усилить «Лик Смерти» с помощью трофейных кристаллов?

Лик Смерти — атакующее заклинание рыцарей смерти, в полной мере доступное лишь лучшим и сильнейших из тех, кто находился на седьмом ранге. Непригодное для использования против другой нежити, оно служило убойнейшим аргументом против любых иных противников — от живых существ до духов. Что артефакты, что сложная магическая техника, что пилотируемые големы и боевые суда, да даже магическая техника, не имеющая живого пилота, вроде обычных боевых големов, столь распространенных в армиях САСШ и Британии — Лик Смерти годился против всего и против всего был чудовищно эффективен. Правда, использовать его в бою слишком часто Андрей был не в состоянии — каждое применение мало того, что поглощало немало маны, так ещё и сильно напрягало его ауру и энергетику. Чаще раза в пять минут использовать это заклятие рыцарь смерти не мог — и это в том случае, если в перерыве между двумя использованиями он ничего больше не делал.

Однако получившая все сокрытые в ней бывшим хозяином знания Алена знала, как улучшить эти показатели. Кристаллы Смерти, с заключенной в ней жизненной энергией, которые в товарных количествах удалось добыть в качестве трофеев и которых Андрею хватит ещё на десятки лет непрерывного поглощения, плюс несколько десятков наложенных девушкой заклятий позволяли ему медленно, но верно улучшать результаты в этом вопросе.

Возможности достичь ранга Мага Заклятий у Андрея, благодаря прорве захваченных после Нежатиной Нивы трофеев, теоретически имелись. С помощью Аристарха и Алёны, разумеется, и, возможно, Благословленного Тьмой, когда тот войдет в силу, но не в ближайшие годы. На то, что бы подготовить к подобному скачку рыцаря смерти, им требовалось очень многое в нем доделать, довершить и изменить, а это была воистину высшая магия — внести изменения в его конструкцию было куда сложнее, чем создать с нуля нового рыцаря. Однако лет за двадцать-тридцать неспешной, аккуратной и осторожной работы подобное станет возможным… Впрочем, у Андрея впереди вечность, как и у Алены. Да и у их господина, судя по его обмолвкам о девятом ранге, так что спешить было некуда. Пока же изменения вносились очень плавно и осторожно, и занималась этим Алёна.

— На четыре процента, — подтвердил рыцарь смерти. — Всего лишь за четыре. По проценту после каждого сеанса, и я думаю так будет продолжаться хотя бы пока я не удвою результат.

— Отлично, — кивнула девушка. — Ладно, пойдем обратно. Господин велел быть готовыми к возможной атаке кровососов, и у меня строгий приказ — защитить город и нового вассала господина. Надо быть наготове, так что сейчас поглотишь малый Кристалл Смерти. И будешь поглощать по одному такому каждые три часа — хочу, что бы ты был на пике сил до возвращения господина.

Андрей лишь почти по-человечески изобразил тяжелый вздох, шагая следом за девушкой. Он итак сейчас был полон сил, но поглотив малый кристалл смерти в таком состоянии, не будучи при этом раненным и не направляя его энергию на попытки саморазвития, он позволит этой силе на несколько часов расширить объем собственного резерва на добрую треть. Ценой за это служили весьма неприятные болевые ощущения, от которых не спасало даже то, что рыцарь смерти уже давно мертвец. Однако спорить с Алёной могучий воин не рискнул, давно успев изучить упрямый характер своей более могущественной товарки.

— Слушай, а можно, скажем так, личный вопрос? — поинтересовался телепатически рыцарь смерти.

— Личный? Интересно… Ну давай, спрашивай, — таким же методом ответила Алена.

— Твое отношение к господину… Оно всегда было странным, начиная с первого дня, как ты стала его вассалом, — начал он. — Но затем, пока мы летели через Сибирь, оно начало меняться ещё сильнее. Эти ваши сеансы, когда он что-то с тобой делал каждые несколько дней, а ты потом ходила и странно на него глядела, то с гневом, то с ненавистью, то чуть ли не с любовью… А в последний раз так вообще чуть не потеряла себя, свою личность. Что ты после всего этого думаешь о господине и что чувствуешь к нему? В тебе не осталось злости за муки, которые он вынудил тебя пройти ради этой силы?

Ответила Алёна не сразу, задумавшись над словами друга и обдумывая свой ответ. Задай эти вопросы не Андрей, а кто-нибудь другой, она бы, скорее всего, послала любопытствующего глубоко и надолго, а то и затрещину для ускорения добавила, ибо тема была слишком личной, слишком интимной для девушки. Но к Андрею она относилась иначе, чем ко всем прочим, кого знала и с кем общалась. Он был единственной нежитью среди вассалов господина, помимо неё самой, что сильно сближало обоих. Нет, здесь, среди тех, кто служил Николаеву-Шуйскому во время Магаданской кампании, никто не смотрел на них косо, наоборот, они были для них боевыми товарищами, не раз выручавшими на поле боя. Ну а то, что нежить… Так у все свои недостатки. Вон, у соседа по палатке Паши ноги воняют так, что никакие попытки их отмывать вечером не помогают — куда худшая особенность организма, чем быть высшей нежитью.

Но всё равно — они были нежитью, и они сильно отличались от остальных. Косых взглядов, особенно от переселенцев, потерявших родных и близких от рук нежити, тоже хватало. К тому же Алена была в курсе, что это именно по просьбе Андрея господин вообще решил согласиться на поединок, где ставкой была её свобода. Сам господин хотел отказаться и напасть на врага…

— Во мне нет ни капли злости по отношению к нему, — наконец ответила она. — И что бы он не сделал, я никогда не смогу испытывать к нему злости и уж тем более ненависти. Как ты и сам прекрасно знаешь, мы, нежить, почти полностью лишены положительных человеческих эмоций и обладаем лишь многократно усиленными отрицательными. Гнев, ярость, ненависть, зависть, жадность? Пожалуйста, сколько угодно, особенно первые три. Но дружба, верность, благодарность и особенно любовь нам абсолютно чужды. Сейчас, благодаря силе господина, ты тоже сильно отличаешься от обычной нежити, даже высшей. Ответь, велика ли разница до и после? Хотел бы стать прежним?

— Нет, — без раздумий ответил рыцарь смерти. — Благодаря его Силе Души и той магии, что он использовал, дабы привязать меня к себе, я снова ощущаю себя почти человеком. И это — бесценно. Я бы никогда и ни за что не вернулся к прежнему существованию.

— Вот видишь? — кивнула девушка. — А для меня это в сто раз более справедливо. В отличии от тебя, я полностью помнила свою человеческую жизнь, помнила, как меня предали те, кого я любила и ради кого трудилась не покладая рук — мой муж, например, что сам предложил меня Императору Мертвых и знал о моих страданиях. Знаю, ты бы очень хотел вернуть память и узнать, кто ты, но поверь мне на слово — бывает такое, что наоборот хочется лишиться её раз и навсегда. Я помню века жизни, где я была лишь подопытной крысой, помню сколько боли испытала… Когда меня встретил господин, я была кривой, испорченной поделкой, не способной даже на телепатию.

Девушка ненадолго замолчала, собираясь с мыслями, и продолжила:

— Когда он и Император Мертвых столкнулись в первый раз, в момент, когда эта тварь была во мне и контролировала моё тело, господин не просто схватился с ним. Ин Чжэн пытался удержать надо мной контроль, хотел телепортировать меня к своим войскам. В тот момент я могла чувствовать и понимать всё, что чувствовал и понимал сам Император Мертвых — когда он попытался переместить моё тело обратно, к своим, господин мог не освобождать меня, а наоборот использовать происходящее, что бы нанести через открывающийся портал удар по собравшимся в одном месте слугам этой твари. Это убило бы меня, причем гарантированно, но вместе со мной — немало высшей нежити… Ин Чжэн понял это слишком поздно — лишь когда почти совершил телепортацию и уже не мог остановиться. Он даже слегка запаниковал…

— Но господин поступил иначе. Тогда я не поняла его поступка и сочла это глупостью, но позже, узнав его получше, поняла, как ошибалась… Он просто прервал телепортацию, не став пользоваться появившимся шансом. Вот тогда уже Ин Чжэн решил просто уничтожить меня, что бы я не досталась господину — он-то подумал, что господин спас меня потому, что знал о моей настоящей сущности… Монстр, привыкший существовать, заботясь лишь о себе и подходящий к любому поступку лишь с точки зрения выгоды, он представить себе не мог мотивы господина…

— Он вышиб эту тварь из моих тела и души, освободив меня. Первый за почти триста лет, кто проявил ко мне заботу. Причем почти бескорыстную… А затем, не скупясь на силу и время, помогал мне, разрушая печать, оставленную на мне, дабы сдерживать мои силы. Это было очень больно, ты прав, и мне очень не хотелось испытывать эту боль… Любой на его месте все равно снял бы эту печать ради того, что бы получить слугу с силой восьмого ранга. Но никто из тех, кого я помню, не дал бы мне выбор — снимать печать или оставить. Только начав снимать печать в наш первый сеанс и увидев, как мне плохо, он предложил мне оставить всё как есть, что бы не мучить меня.

Пара представителей высшей нежити шла через расступающуюся перед ними толпу — народ, спешащий по своим делам, суетился на улицах расширяющегося города. Фигура почти трёхметрового рыцаря смерти, закованного в сплошные черные латные доспехи, одним своим видом освобождала им дорогу — желающих оказаться у них на пути не находилось.

— Он тот, кто вырвал меня из бездны отчаяния и боли. Его Сила Души, которой он всё это время снимал чары Императора Мертвых, проникла в меня очень глубоко, пропитала каждую частичку меня. А вчера, когда я, наконец, полностью освободилась, я сумела впитать и сделать навсегда своей частичку его Силы Души и ауры. И я люблю его. Как отца, как брата, как дорогого друга, как мужчину, как всё это сразу и как нечто большее! Он центр мира для меня, и ради него я пойду на всё — буду убивать, на кого он укажет, буду защищать тех, кого он велит… Пожертвую существованием, совершу подлость, да хоть в бордель работать пойду! К сожалению, я нежить — хоть моё тело такое же теплое и почти живое, я всё равно нежить, и потому не могу стать его женщиной… К тому же он любит другую — но даже если он просто будет рад с этой женщиной, мне этого будет достаточно. Вот что я чувствую, Андрей — и, как видишь, ни о какой злости речи не идет.

Удивленный рыцарь смерти хотел что-то сказать, но тут оба ощутили могучую волну магии. Причем чужой магии, назначение которой они поняли мгновенно — неведомый чародей могучей волшбой поставил блокировку пространства на сотни километров вокруг, и теперь ни о каких перемещениях при помощи Магии Пространства можно было даже не думать.

— К южным воротам! — приказала мгновенно сориентировавшаяся Алёна. — Поможешь гвардейцам в обороне!

Не теряя времени Андрей черной кометой взмыл в воздух, оправляясь куда приказано кратчайшим маршрутом. Сама Алёна одновременно с ним поднялась в воздух и рванула по направлению к центру города, туда, где ещё высились стены замка правителя этих земель. Донжон за прошедшее время, конечно, восстановить не успели, да и в целом сейчас особняк Аристарха представлял из себя сплошную стройку, но здания и крепостные стены не интересовали девушку-нежить.

Здесь, на территории поместья, находился Великий Источник Магии, к которому были привязаны несколько составленных за прошедшие две недели заклятий, созданных лично Аристархом. Заклинания подобного масштаба, привязанные к напитывающему их Источнику Магии, обладали огромным могуществом и могли оказать существенную помощь в обороне города. Например, защитный купол, способный накрыть весь увеличившийся городок со всеми новыми, недавно отстроенными складами и воздушной гаванью — то, на что не способна была сама Алена…

— Ну что ж, почтенный Тынкэй-Ду, теперь дело за вами и вашими людьми, — сказал высокий, широкоплечий мужчина в даже визуально очень дорогих доспехах и с двумя длинными клинками на поясе. — Теперь Николаев-Шуйский, даже если каким-то чудом узнает о происходящем, не сможет прийти на выручку своим людям. И никто другой тоже — любая магия Пространства, направленная на телепортацию или использования портала, заблокирована на несколько сотен километров вокруг. Надеюсь, твои воины оправдают плату, полученную тобой за помощь в этом деле.

— Можешь не сомневаться, воины народа аххра-сси одни из самых умелых и доблестных среди живущих, — степенно кивнул ему одетый в шкуры невысокий кочевник. — Мы сумеем взять этот городишко. Их стены не выдержат нашего удара.

Из леса быстро, десятками и сотнями выныривали воины одного из крупнейших народов кочевников — аххра-сси. В народе насчитывалось полтора десятка племен, пятеро Архимагов, два с половиной десятка Старших и более сотни Младших Магистров, больше пятидесяти тысяч воинов и, самое главное — собственный шаман в ранге Мага Заклятий. Тынкэй-Ду, одаренный возрастом около двухсот лет, опытный и знающий чародей, главная опора их народа верховный вождь, находился здесь собственной персоной.

В атаке на крепость участвовали, разумеется, не все силы их народа. Двадцать тысяч бойцов, двое Архимагов и шестеро Старших Магистров, с ними двадцать два Младших и полторы сотни Мастеров — а так же свыше тысячи одаренных низших рангов. Немногим половины народа аххра-сси — все, кого можно было взять на это дело без того, что бы подвергнуть стоянки их народа излишнему риску. Оставшихся с племенами чародеев и бойцов с лихвой хватит что бы защититься от любой опасности, пока их пришедшие под стены Николаевска собратья отрабатывают более чем щедрую плату, авансом полученную верховным вождем. Плату, что значительно увеличит могущество их народа — многочисленные зелья, помогающие при развитии шаманам, улучшающие их энергетику и скорость развития. А так же десять тысяч комплектов алхимии, что превращают обычных людей в сверхсильных, рослых и крепких воителей. Тех, кого пришельцы с запада, имперцы, объявившие эти земли своими, называют гвардейцами. Воины кочевников и без того способны почти на равных сражаться с этими бойцами, если принимают бой на своих условиях, а уж после усиления этими препаратами их будет и вовсе не остановить!

Вдобавок лично верховный вождь получил в дар артефакт восьмого ранга, более чем соответствующий его потребностям. Давным-давно добытый имперцами посох кого-то из прежних шаманов восьмого ранга — трофей, взятый во время первой войны пришлых с коренными обитателями тех времен. Могущественный артефакт был малополезен магам имперцев, но для шаманов был настоящим сокровищем. С этим предметом его возможности увеличились, самое малое, на треть!

Через подвластных ему духов великий шаман четко видел и слышал, что происходит в разных уголках города. Несмотря на поднявшуюся среди обывателей панику, защитники Николаевска действовали организованно, четко следуя явно заранее предусмотренному плану на случай штурма города. Занимали позиции на стенах гвардейцы, заряжались установленные на стенах и башнях орудия, бежали со всего города ручейки подкреплений, бойцы в домах и казармах (кто где жил) спешили как можно скорее облачиться в доспехи и, прихватив оружие, отправиться на помощь товарищам.

Летели по воздуху десятки, если не сотни чародеев со всех уголков Николаевска — кто на стены, кто к отрядам гвардейцев, собирающимся во дворах казарм и на самых больших площадях. Гражданское население, те, кто не был способен драться, спешили укрыться в домах и полностью оправдывали ожидания верховного вождя, изрядно путаясь под ногами своих защитников и сильно мешая им действиями — паникующая толпа забила большую часть улиц так, что пройти по ним бойцы просто не могли.

Все старшие шаманы, прибывшие сюда ради выполнения своей части сделки, сейчас находились с наступающими на город войсками, готовясь при помощи своих Духов защищать и прикрывать воинов. Ну и атаковать, разумеется — план штурма строился на том, что стены города в нескольких местах рухнут, и рати аххра-сси ворвутся в охваченный паникой город, устроив там кровавую баню и разгромив разрозненных из-за резни и паники защитников.

— Ты говорил, что стены рухнут перед нашими воинами, чужак. Выполняй обещанное, пока не поздно! — обратился к воину один из оставшихся с верховным вождем шаманов.

— Сейчас всё будет сделано, доблестный воин, — вежливо ответил чародей.

Сверкнув глазами, маг послал мысленную команду куда-то вперед, по направлению города — огромный участок стены вместе с воротами содрогнулся, словно от землетрясения. Один толчок, второй, третий — и четыреста метров сплошного зачарованного камня стремительно осыпалось вниз, вместе со всеми находящимися на них защитниками. Ворота тоже не уцелели, сложившись внутрь себя словно карточный домик.

В тот же миг город накрыл синеватый прозрачный купол защитной магии — однако предназначенные для защиты от вражеской артиллерии и боевой магии чары ничем не могли помочь против идущих на штурм воинов. Часть атакующих, держащаяся позади основной массы кочевников, двигалась верхом, играя роль своеобразной конницы. В отличии от большинства кочевников, воины этого народа использовали не волшебных оленей, а боевых лосей. Куда менее послушные, но более мощные и свирепые магические создания, в зрелом возрасте обладающие силой от второго до третьего ранга, они зачастую были куда опаснее своих всадников. И вся эта своеобразная конница сейчас, рассыпавшись, осыпала стрелами защитников на уцелевших участках стен, стараясь подавить ответный огонь со стен пока немногочисленных стрелков и боевых магов.

Помимо стрел в защитников поначалу летела ещё и боевая магия — многие лосиные всадники были шаманами, и все они пытались использовать свой дар. Шаманизм — одна из самых своеобразных ветвей магического искусства и заодно одна из самых сложнопредсказуемых в бою. В Астрале существовало несметное множество самых разных духов и неисчислимым количеством магических способностей, и предугадать, на что способен тот или иной шаман, впервые с ним столкнувшись, было практически невозможно.

Духи одних бились в ближнем бою, прикрывая своего хозяина. У других они вселялись в самих шаманов, увеличивая их физические возможности. Духи третьих могли лечить, у четвертых — использовать стихийную магию, у пятых — проклинали, у шестых владели магией Тьмы… Были и более редкие духи, которые владели несколькими видами магии или способностей. Например, метать копья из лавы во врага и лечить союзников, биться в ближнем бою и использовать стихийную магию и так далее. Таких было на порядок меньше, их было куда сложнее найти и приручить и их обладатели считались элитой.

Всадники-шаманы, чьи духи были способны бить на большой дистанции, попробовали использовать своих подопечных для обстрела города, игнорируя появление защитного купола, однако быстро выяснилось, что низкоранговая боевая магия не способна пройти дальше прозрачной, чуть отдающей синевой тонкой пелены защитных чар города. Огненные шары, молнии, удары разноцветных магических энергий растекались без всякого вреда, создавая лишь причудливую иллюминацию. В отличии от простых стрел, что пролетали сквозь защитную пелену безо всяких помех.

Управляющий куполом чародей совсем не разбирается в работе заклятия, понял Артем Смирнов. Вместо того, что бы настроить либо на полную непроницаемость, что бы останавливал даже стрелы, или, что было бы правильнее и как поступил бы грамотный командующий обороной города командир, на защиту лишь от чар четвертого и выше рангов, дабы не тратить понапрасну ману, защитники просто активировали чары как есть, не настраивая, в автоматическом режиме.

— Неплохо, чужак! — похвалил его с насмешливым выражением на лице тот самый приближенный вождя, что требовал обрушения стены. — По крайней мере обещания ты умеешь держать.

Новая волна раздражения накатила на Смирнова, но многоопытный чародей не подал виду, вежливо улыбнувшись и кивнув в знак того, что принимает похвалу. У посланника Тайной Канцелярии очень чесали руки переломать хребты большей части свиты его союзника-вождя, но он вынужден был держать себя в руках. К сожалению, приказ Богдана Ерофимовича был четким и недвусмысленным — в нападении на Николаевск должны увидеть след только кочевников. Поэтому даже обещанный подрыв крепостной стены пришлось организовать не привычными методами, а с помощью загодя размещенных в нужных местах артефактов с запечатанными до поры духами.

И поэтому один из сильнейших боевых магов Империи сейчас был вынужден покорно сносить наглость от дикарей-кочевников, к которым питал искреннее презрение. Его бы воля, и он бы сейчас стоял на развалинах обрушившейся стены, обнажив оба клинка и встречая накатывающую пехоту коренных жителей этих мест. И видит бог, ему бы с лихвой хватило сил перебить всех пришедших под эти стены кочевников вместе с их верховным вождем. Пусть они оба были формально обладателями одного и того же восьмого ранга, Смирнов ни на миг не сомневался, что одолеет шамана даже со всем его войском.

Пехота кочевников вошла в город и начала рассыпаться на отдельные ручейки, с гиканьем и яростными воплями врываясь на улицы города. Некоторые из бойцов врывались в ближайшие дома и лавку, сразу же начиная заниматься грабежами и насилием — нечасто кочевым охотникам выпадал подобный шанс. Впрочем, продвижение воинов было довольно быстро остановлено — на узких, извилистых улицах города было слишком просто организовать оборону, тем самым сводя на нет преимущество в числе наступающего войска.

Впрочем, остановка вышла недолгой — командиры кочевников быстро сообразили, как выйти из создавшегося положения. Шаманы аххра-сси наконец вступили в дело, и в городе один за другим начали рушиться дома, позволяя кочевникам обходить защитников и драться более широким фронтом. В городе вспыхнуло множество пожаров, тысячи не слишком сильных, но зато многочисленных духов, призванные сотнями шаманов разной силы, начали разбегаться по городу, сея панику и страх и собирая свою долю кровавой жатвы, всё быстрее складывались дома на пути наступающей рати…

— Это было так легко, что даже боем назвать нельзя, — заявила красивая женщина-шаманка. — Я даже представить себе не могла, что они так слабы без этих своих стен. Надо было прийти сюда раньше и сжечь это гнездо чужаков дотла, что бы эта зараза не расползалась по нашим землям ещё дальше!

— Нет, не стоило, — возразил ей первый шаман, бросив косой взгляд на Смирнова. — Тогда бы нам за эту прогулку не заплатили бы.

Вся свита вождя рассмеялась, однако их веселье продлилось недолго. До наблюдающих за битвой чародеев докатилось эхо могущественного заклятия седьмого ранга. Причем огромной, практически предельной для данного ранга силы. И что самое главное — то была не привычная стихийная магия, которую использовали пришлые и к которой кочевники давно привыкли и кое-как приноровились, нет. Тут в ход пошла самая настоящая черная магия — а если точнее, то боевой малефицизм. То, чего так ждал Смирнов — в битву, наконец, вмешались рыцари смерти.

Больше сотни кочевников вместе с шаманами разом отправились на тот свет. А из центральной улочки, в которой и погибла вся эта сотня, вырвалась высокая, могучая фигура, закованная в сплошной латный доспех и вооруженная длинным двуручным мечом. Каждый взмах рунного клинка отнимал минимум несколько жизней, во все стороны летели заклятия малефицизма и боевой некромантии, истребляя врагов десятками, прошибая магические щиты как иголка мыльные пузыри — рыцарь смерти буквально за пять-семь секунд устроил вливающимся в город кочевникам настоящую бойню.

Однако аххра-сси было кого противопоставить могущественной нежити. Архимаг, пара Старших Магистров и семеро Младших — десять шаманов разом насели на монстра, призвав своих духов. Битва быстро сместилась в сторону, а затем обе стороны вообще взмыли в воздух. Однако на этом сюрпризы не кончились…

Перешедшие в атаку гвардейцы Николаевых-Шуйских, всё это время сознательно избегавшие полноценного боя, дабы силы в кулак, начали быстро вышибать вторженцев из города. Наличие в рядах кочевников шаманов положение не спасало — у гвардейцев было более чем достаточно боевых магов, способных прикрывать своих бойцов от магии и лупить ею в ответ. А в сшибке грудь на грудь здоровенные, прекрасно экипированные и закалённые в боях с куда более опасными врагами гвардейцы без труда начали опрокидывать чересчур много о себе возомнивших детей сибирских чащоб.

К тому же в рассыпавшихся по городу на отдельные не большие отряды кочевников и бесчисленных призванных шаманами духов били не только гвардейцы. В тысячи бывших солдат, получивших на Нежатиной Ниве дар к магии, сотни жителей города из числа нелюди и нечисти, множество разного рода лихого люда, живущего охотой на сибирских чудовищ, местные маги из тех же охотников — аххра-сси, самонадеянно ворвавшиеся в город, оказались в нем ловушке и стремительно теряли воинов.

Десятки Старших и Младших Магистров, сотни Мастеров, тысячи низших магов, невероятно умелая и грамотно действующая тяжелая пехота, стрелки, в чьих винтовках оказались пули как минимум второго ранга — весьма дорогущие боеприпасы, надо сказать — вся эта мощь, обрушившись на врагов разом, в одно мгновение изменила ход боя. Командиры кочевников, мигом осознавшие, чем грозит им продолжение боя в непривычных для них городских условиях, отдали единственно верный приказ — отступать из ставших ловушкой улиц, к рухнувшей стене и ещё дальше, за её пределы, в поле — туда, где били в нетерпении копытом боевые лоси, где была широта и простор, столь привычные кочевым воинам.

Разъяренные вторжением в их дом российские боевые маги сыпали атакующими заклятиями, вынуждая всех шаманов врага сосредоточиться лишь на обороне — ни о каких ответных ударах при таком перевесе врага и речи быть не могло. Не скрывая усмешки, Смирнов поглядел на ещё недавно насмехавшихся приближенных вождя и участливым, спокойным голосом поинтересовался:

— Кажется, прогулка ваших славных воинов не задалась. Может, стоит им помочь?

Та, ради кого он прибыл сюда с боевой группой высшей категории, так и не показалась, и глядя на происходящее на поле Смирнов понимал, что если так пойдет и дальше то ей и не придется вмешиваться лично. Что шло вразрез с их планами… Да и затягивать бой слишком сильно было нельзя — вероятность, что Николаев-Шуйский вернется раньше, чем на следующий день, была крайне мала, но она всё же была. Мало ли, вдруг у оставшихся в Николаевске слуг и вассалов самого молодого мага восьмого ранга в истории есть способ подать сигнал своему господину о том, что на его Родовые Земли напали? Конечно, помимо блокировки Пространства Артем позаботился и о том, что бы магические способы передачи сообщений, но этот проклятый реинкарнатор каждый раз, когда его, казалось бы, загнали в угол умудряется вытащить очередной туз из рукава. Он бы не удивился не то, что передаче осажденными сигнала тревоги своему Главе, но даже тому, что тот сумеет обойти блокировку Пространства. А учитывая, что вернется он наверняка не один, а как минимум в компании Ярославы Шуйской, тяжелого крейсера и нескольких десятков магов шестого и седьмого рангов, то задерживаться здесь посланник Тайной Канцелярии совершенно не горел желанием.

— Придержи язык, нагл… — начал было рычать на него тот самый шаман, но тут Тынкэй-Ду отдал приказ:

— В атаку.

Три десятка магов с пятого по седьмой ранг, стоявшие до того позади своего вождя, переглянулись, не спеша ворваться в битву, но одного поворота головы вождя хватило, что бы они прекратили мешкать и на предельной скорости рванули выполнять его приказ. Архимаг, та самая женщина, что насмехалась над беспомощностью жителей Николаевска, взмыла в небо, одного за другим призывая могущественных духов. Даже не питающий к кочевникам добрых чувств Смирнов, глядя на призываемых ею существ, невольно был вынужден отметить громадный талант и мастерство шаманки — пять духов шестого ранга, а затем и один седьмого, призванные один за другим и поддерживаемые разом в материальном мире, это воистину невероятное мастерство. Пожалуй, эта шаманка пришлась бы ко двору среди сильнейших Архимагов Империи.

Лосиная кавалерия и пехота кочевников выстроились позади огромного количества призванных шаманами слабых духов первого-второго ранга, вставших на пути наступающих магов, горожан и гвардейцев живым заслоном, и били из-за их спин стрелами и, изредка, магией. Заслон из духов стремительно таял, не в силах остановить наступающих, и Смирнов покачал головой, удивляясь увиденному. Сегодняшняя атака, несмотря на малое количество времени, было тщательно подготовлено. Вся та прорва мелких духов, что сегодня не первый раз призывалась кочевниками, отличная экипировка, прекрасный алхимический допинг и ещё много чего, что подняло боеспособность войска кочевников едва ли не втрое, всё это было вложениями Тайной Канцелярии, но даже несмотря на это гарнизон Николаевска, даже лишенный своих сильнейших защитников, отправившихся ко Второму Императору, играючи, практически не неся потерь, одерживал верх.

Стоящий рядом с ним вождь и сильнейший шаман своего народа в одном лице неспешно плел какое-то заклятие, явно собираясь переломить ход боя. Сам же Смирнов уже начинал подумывать о том, что бы отправиться искать их цель самостоятельно. Третий по силе Маг Заклятий из тех девяти, что служили Тайной Канцелярии, уже устал ждать и начал сомневаться, что сумет дождаться появления второго рыцаря смерти. Однако за миг до того, как он отдал приказ пятерке сопровождающих его Архимагов, искусно укрытых в его тенях, он ощутил стремительное приближение некой могущественной ауры, явно не ниже восьмого ранга. Выхватив оба своих зачарованных клинка, он резко развернулся на встречу приближающейся угрозе и принялся накладывать на себя защитные чары.

— Так вот вы где притаились, поганцы, — раздался полный холодной ярости женский голос.

Прямо перед Смирновым и Тынкэй-Ду появилась невысокая, хрупкая женская фигурка в отлично подогнанном по фигуре доспехе и с клинком в руках. От новоприбывшей исходила могучая, грозная мощь чародея восьмого ранга. Мощь, которой по сведениям, имеющимся у Смирнова и Тайной Канцелярии женщина-рыцарь смерти, за которой и отправили сильнейшего из свободных в данный момент магов, быть просто не должно было.

А в следующий миг Артем Смирнов выкинул все посторонние мысли и чувства из головы, потому что женщина-рыцарь пошла в атаку.

Господин ей дал одно единственное, очень простое и предельно понятное задание — защищать Николаевск в его отсутствие. И Алена заверила его перед уходом, что город под надежной защитой.

А что в итоге? Не прошло и часа с его ухода, а враги уже каким-то образом обрушили стену и ворвались в город. Растерявшаяся девушка-нежить своими попытками командовать обороной только ухудшила ситуацию, но, к счастью, в гвардии с избытком хватало толковых командиров, и к её изрядному облегчению, довольно быстро нашелся человек, взявший с её позволения командование на себя. Сама же Алена, по его настоянию оставшаяся в резерве, сосредоточилась на единственном, что могла сделать — попытках найти командиров пришедшей под стены города армии кочевников.

И её долгие усилия оказались вознаграждены — в момент, когда она почувствовала, как колоссальный объем маны пришел в движение, она мигом поняла, что имеет дело с шаманом восьмого ранга. И сразу рванула сюда… Что бы встретить помимо шамана вполне себе русского Мага Заклятий с пятеркой Архимагов, скрытых в его тени. Скрытых очень умело и качественно — но не от неё, обладательницы громадного багажа знаний о темной магии от искуснейшего чародея в истории данного направления магии, Цинь Шихуанди.

Меч Алены мелькнул на немыслимой, чудовищной скорости, рассекая ставший неподатливым, как плотная древесина, воздух. Стоящий с мечами наголо чародей принял её удар на жесткий блок, одновременно с этим делая выпад вторым мечом — но кипящая от ярости и жаждущая реабилитироваться за провальное начало обороны города Алена активировала одно из заклятий, вложенных в могущественный артефакт восьмого ранга. Меч, изготовленный Императором Мертвых для своего вместилища, был не просто артефактом высшего ранга — это был предмет класса «Реликвия», как говорили о таких вещах. Сокровище, достойное стать регалией любого Боярского Рода — Темный Жнец.

Вспыхнули мертвенно-зеленым, недобрым светом руны, выбитые на лезвии из черного металла. Иссушение Жизни, заклятие высочайшей мощи, способное в считанные мгновения досуха испить все жизненные и магические силы жертвы, для чего достаточно было хотя бы опосредственного контакта с её телом и аурой. Даже скрещенных клинков было вполне достаточно…

Противник оказался на удивление хорош — едва чары начали активироваться, как во все стороны от него ударила волна многоцветной магической энергии, в которой чувствовалась немалая по объему мана. Это не было магией в привычном, классическом понимании этого — скорее всплеск странной, непонятной силы, природу которой Алена не поняла. Многоцветная волна прошла сквозь девушку, не причинив ей никакого вреда, и она уже приготовилась была к тому, что враг начнет стремительно иссыхать — не успев предварительно выставить защиту достаточной силы, от Иссушения Жизни было почти невозможно защититься, однако вместо того, что бы рухнуть замертво или получить хоть сколько-нибудь существенный ущерб чародей стремительно сплёл уже своё заклинание — и материализовавшиеся прямо из воздуха цепи из чистого, золотистого света стремительно рванули к ней со всех сторон, стремясь сковать чародейку.

Застигнутая подобным поворотом событий врасплох, девушка едва успела активировать Кокон Тьмы. Цепи света обвились вокруг едва успевшего появиться Кокона и начали его сдавливать, но Алена не стала дожидаться результата противостояния извечных, противоборствующих с начала времен сил. Вместо этого она резко взмыла в воздух и вытянула клинок в сторону уже разорвавшего с ней дистанцию противника. По какой причине не сработало Иссушение Жизни девушка не знала, однако с этим вопросом можно разобраться и позже. Сейчас главное одолеть врагов, напавших на её новый дом — дом, который она уже успела по-настоящему полюбить, несмотря на всю краткость проведенного здесь времени.

С кончика клинка вперед, вглубь лесной чащи сорвалась серая молния. Вражеский чародей успел среагировать, и на пути атакующего заклятия седьмого ранга возникла стена из многоцветной энергии. Атака девушки и защита врага столкнулись… И вместо ожидаемого в подобной ситуации грохота столкнувшихся могущественных энергий, ничего не произошло. Ни вспышки света, ни раскатистого эха, ни каких-либо разрушений — просто серая молния Алены потухла, словно её и не было. Девушка ощутила, как её чары при столкновении с защитой противника дестабилизировались, утратили целостность внутренней структуры и распались, лишь зря выбросив в воздух вложенные чародейкой силы. С таким девушка ещё не сталкивалась и как с этим бороться не знала.

Архимаги из тени загадочного мечника всё не спешили показываться, а сам он принялся плести новое заклятие. Многоцветный барьер, столь хорошо зарекомендовавший себя против магии девушки, никуда не исчез — напротив, изменил форму и превратился в слегка неправильной формы сферу. Что тоже было странно — обычно магия, особенно защитная, обладает идеально ровной формой — если сфера, то идеальная, если куб — то до миллиметров выверенный… Обратное могло происходить лишь если маг, использующий заклинание, был не слишком умел и опытен — но чародей в ранге Мага Заклятий априори не мог быть неумелым или неопытным. Особенно со столь сильной аурой, как её сегодняшний противник…

Прежде, чем вновь очертя голову срываться в атаку, Алёна решила проявить осторожность. Взлетев повыше, она стремительно начала плести одно из сложнейших и сильнейших защитных заклинаний, что только были в её арсенале. Доставшиеся ей в наследство вместе с восьмым рангом знания хороши были тем, что ничего изучать и осваивать с нуля ей не приходилось — чары были вложены в неё изначально, и сейчас она сплетала их со скоростью, недоступной обычным чародеям. Одно из маленьких преимуществ нежити её типа — заложенную в них магию они сплетали с невероятной скоростью…

Они успели одновременно. Снизу вверх, прямо в небо, в котором зависла хрупкая женская фигурка в латах, ударили десятки тонких лучей снежно-белого цвета. Двигающиеся на невероятной, недостижимой скорости, словно бы сразу оказались у цели, ударив по ней — между активацией чар и непосредственно ударом словно не было никакого, даже малейшего временного промежутка. Скорость, с которой они преодолели разделяющее противоборствующих чародеев расстояние, не поддавалась исчислению — даже с учетом чудовищного разгона сознания, под которым бьются маги подобного уровня мастерства и силы, когда секунда реального времени тянется в их сознании как несколько, а у некоторых индивидов даже больше, минут, Алёна ничего не увидела.

Однако сколь бы ни была быстра атака неизвестного чародея, лучи света, каждый из которых двигался по своей траектории, как правило зигзагообразной, атакуя абсолютно со всех сторон, уперлись в её защиту — огромный призрачный череп, источающий во все стороны неравномерное болотно-зеленой свечение. Находящаяся внутри него волшебница осталась цела и невредима — Череп Труса, несмотря на неказистый внешний вид и безвкусное название, без труда выдержал вражеский удар.

Бросив взгляд на стоящего всё это время без движения шамана Алёна направила клинок в его сторону. С лезвия сорвалось несколько серых молний, но, как она изначально и предполагала, мощнейшее поле энергии Астрала поглотило все удары, утянув в себя. Чары девушки не разрушились и не исказились, сработав как положено — просто её удары оказались перенесены в мир Духов. Достать сейчас что-то сосредоточенно камлающего шамана не имелось никакой возможности — для того, что бы преодолеть столь мощное поле астральной энергии требовалось приложить немало сил, и давать ей безнаказанно осыпать своего занятого подготовкой союзника чародей с двумя клинками не собирался.

Темп боя взвинтился совершенно внезапно — Алена, решив, что пора переходить от прощупывания оппонентов к полноценным боевым действиям, начала стремительно носиться в воздухе, осыпая всё ещё стоящего внизу чародея целым потоком боевых заклятий. Не слишком сильных — в основном шестого ранга, совсем редко добавляя седьмой. Её удары не наносили никакого видимого ущерба находящемуся внизу мечнику, чья многоцветная спокойно переносила все удары, разрушая магию Алины.

Сам маг тоже не изображал из себя грушу для битья, хоть и бил значительно реже и в основном чарами седьмого ранга. Копья Света, Магические Цепи, могущественные молнии, магия Воздуха — чародей всё пытался подловить свою юркую противницу, но пока Алене удавалось увернуться от всех его ударов. Череп Труса давно был развеян — с этим заклятием быстро передвигаться было невозможно, ибо защита была статичной. Однако ей хватало своей скорости, а противник пока не использовал ни тех нитей света, ни чего-либо похожего — она запомнила колебания маны при плетении этих чар, да к тому же они требовали для своего использования эфир. Который её сохраняющий инкогнито противник старался не расходовать.

А вот она сама как раз решилась потратиться — тридцать секунд судорожных метаний по небу и её первое Заклятие было готово. К счастью или нет, но семь Заклятий у неё уже было — с одной стороны, хорошо, что не пришлось тратить время на самостоятельную их разработку, с другой — часть из имеющихся чар она бы точно заменила, будь у неё такая возможность…

— Перст Смерти! — прогремело над лесом.

Фраза-активатор, изрядно помогающая при плетении сложнейших чар. Скорость, с которой было озвучено название Заклятия, была недоступна для понимания обычного уха — для них это прозвучало бы как разряд грома.

С небес вниз, прямо на чародея с двумя клинками рухнул сотканный из сероватого свечения огромный, в сотню метров длиной палец. Несмотря на то, что боевой маг подспудно ожидал чего-то подобного, Алене всё равно удалось частично застигнуть его врасплох. Девушке удалось сокрыть процесс плетения Заклятия, и лишь за миг до того, как прозвучала фраза-активатор, сиречь название чар, он осознал, что его обманули. Но сделать уже ничего не мог — лишь уповать на крепость своей сферы да на силу артефактов…

Огромный палец, ударив по радужному сиянию защиты врага, не дестабилизировался и не рассыпался, как все прочие чары в схожей ситуации. Многоцветье не выдержало даже одного мига противоборства с Заклятием девушки, сметенное, вбитое в землю мощью серого пальца. Рухнувшая, подобно дымному столпу, губительная для всего живого энергий потоком продолжала рушиться вниз, разбиваясь о землю и волной растекаясь во все стороны. Полторы секунды падал поток чуждой всему живому энергии, волной растекаясь во всех направлениях. И на первый взгляд действие чар не впечатляло — никаких тебе разрушений или хоть каких-то заметных эффектов…

Но краткий миг спустя всё на пять километров вокруг начало осыпаться невесомым, безжизненным прахом. Деревья, трава, немногочисленные не успевшие сбежать с поля битвы Магов Заклятий животные, насекомые — всё обращалось в невесомый прах и разлеталось по ветру. Более того, если бы кто-нибудь из сражающихся потрудился бы использовать заклятия Познания и проверить, как дела обстоят на уровне микробов и бактерий, он бы понял, что не выжили и они.

На территории, по которой прошлась остаточная энергия Перста Смерти, умерло всё и вся. Умерла окончательно даже почва на полсотни метров вглубь — теперь на этой пятикилометровом прогалине никогда не сможет взойти ни единого растения. Здесь не выживет зверь, если решить устроить тут свое логово, умрёт птица, что по неосторожности пролетит над проклятым местом ниже, чем на высоте километра, даже вездесущие и почти неубиваемые дождевые черви, случайно заползя суда, не имеет ни единого шанса…

Но никто из перечисленных выше существ никогда по доброй воле сюда и не забредет — ибо всё живое будет чувствовать, что здесь правит бал одна лишь Смерть. Первое Заклятие Алены было продуктом чистейшего малефицизма, без всяких примесей. Могущественнейшее боевое проклятие, равно хорошо работающее как против больших скоплений противников, так и против одиночной цели…

Даже защищенный полем астральной энергии шаман побледнел, осознав — если бы этот удар пришелся по нему, то он бы гарантированно погиб. Всю высвобожденную только что мощь никакое поле бы не перенаправило — у его защиты возникли проблемы даже с остаточными волнами этой атаки, что уж говорить о лобовом столкновении…

Истина боя против нескольких противников четко и ясно учит нас — первыми нужно выбивать слабых врагов, а не сильных. По логике вещей девушка должна была направить свой удар на шамана, и будь её противником кто-нибудь другой, она бы так и поступила, однако её интуиция буквально орала благим матом — от странного мечника нельзя отвлекаться ни на миг, иначе ей конец. И потому она сосредоточилась на нем, надеясь одолеть его до того, как шаман закончит свою подготовку…

Сжимающий два клинка боевой маг пережил удар могущественного Заклятия. В момент удара на его груди засиял ярким оранжевым светом, который покрыл его тонкой пеленой. Благодаря действию артефакта чародею не пришлось отвлекаться на создание защиты — и потому едва поток энергии Смерти иссяк он ответил уже своим Заклятием.

Со всех сторон к волшебнику начали стекаться потоки золотистого сияния. От крохотных, не больше булавочного ушка, до больших, многометровых, они собирались с огромной площади — около тридцати километров во все стороны от мага. И, как и свойственно свету, делали это с огромной скоростью — на четвертую секунду от активации заклятия перед острием вытянутого вверх и нацеленного на стремительно улетающую подальше Алену меча завис небольшой, с куриное яйцо размером шарик оранжевого света.

— Власть Света!

И в тот же миг всё на полторы сотни километров погрузилось в абсолютный, непроглядный и беспощадно слепящий золотой свет. Это Заклятие зацепило абсолютно все в обозначенном радиусе — но несмотря на кажущуюся неизбирательность этих чар, прямого вреда оно никому не нанесло. Никому, кроме того, на кого желал обрушить эти чары сам заклинатель — и чем меньшим было количество тех, кого он желал поразить этими чарами, тем больший урон они наносили.

Крик не сумевшей улететь достаточно далеко Алёны, казалось, заставил содрогнуться сам небесный свод. Когда свет рассеялся, чародей увидел застывшую на огромной высоте женскую фигуру в доспехах. Ещё мгновение девушка парила на одном месте, а затем дымящаяся, словно сгоревшее мясо фигурка кувырками полетела вниз. Тем не менее, чародей отчетливо ощущал, что его противница жива, если так вообще можно выразиться о нежити.

И как раз в этот момент шаман закончил свои приготовления. Могущественный дух восьмого ранга властно раздвинул врата из Астрала в наш мир и ступил в материальный мир. Синее тело высотой в три десятка метров было соткано из языков пламени, огромная треугольная голова без шеи не имела ни носа, ни рта ни ушей — лишь глаза, горящие красным, резко контрастирующие с остальным телом. Четыре могучие трехпалые руки были единственными конечностями существа — ниже пояса торс духа переходил в пламенный хвост. Существо молча парило в метре над землей, ожидая приказов своего контрактора.

— Бой окончен, — бросил закованный в латы волшебник. — К счастью, твоя поддержка не понадобилась, но всё равно спасибо, Тынкэй-Ду. Раз уж призвал духа, может поможешь своей армии? Их уже почти разгромили, так что…

Договорить чародей не успел, резко сорвавшись с места в сторону. Из-под земли, ровно в том месте, где миг назад находился чародей, вырвался черный клинок, окутанный слегка светящейся зеленоватой энергией. Ещё миг — и наружу вырвалась и вся остальная рыцарша смерти. Целая и невредимая, сжимающая светящийся от магии клинок и почти завершившая второе своё Заклятие. Всё ещё падающий с небес двойник девушки мгновенно исчез, истаяв в воздухе.

Поняв, что сбежать от вражеского Заклятия у неё не выйдет, да и защититься, скорее всего, тоже, девушка решилась на рискованный шаг — использовать вместо себя двойника, созданного Магией Смерти, а самой через план смерти зайти в тыл врагам. Любая магия перемещения была врагами надежно заблокирована, и потому они вряд-ли могли ожидать подобного хода от почти загнанной в угол противницы.

Перст Смерти сотворил пятикилометровую зону, в которой осталась лишь одна сила, одно проявление магии — Смерть. И сейчас, находясь в такой близости от этого места и с учетом того, что именно её сила сотворила эту уродливую прогалину, она могла пройти через измерение самой Смерти — и никакая блокировка ей не помешала бы. Была только одна опасность — если враги засекут, что она пытается войти в иное измерение, у них будет шикарный шанс всё закончить. Ибо в этот момент она будет абсолютно беспомощна и не будет иметь возможности даже поддерживать минимальную защиту.

Она рискнула и не прогадала. И сейчас собиралась переломить ход сражения.

Первым среагировал призванный из Астрала Дух Синего Пламени. Огромный огненный кулак начал опускаться на неживую чародейку, но та не стала отвлекаться от плетения своего Заклятия. Черный клинок уже птицей вспорхнул, метя в сочленение доспеха, но один из мечей воина отвёл в сторону удар Алёны. Как раз в этот миг кулак Духа ударил по Романовой, но великолепные магические доспехи без труда выдержали удар, по разрушительной мощи находящийся между шестым и седьмым рангами. Шаман вскинул посох, на этот не призывая очередного Духа, а заимствуя силу одного из контракторов — и через вычурный артефакт прошла волна блеклого света, что врезалась в неживую чародейку и сбила её с ног, заставив кубарем покатиться по земле.

Огромный дух дернулся вперед, поместив внутрь своего почти бесплотного тела увлекшегося атакой шамана. Как раз вовремя — Заклятие Алены оказалось завершено.

— Водоворот Тьмы!

Земля под ногами магов обратилось густой, вязкой Тьмой, что начала раскручиваться, постепенно втягивая внутрь всю троицу врагов чародейки — мага, шамана и его Духа. Разумеется, ни один из них не собирался позволять утянуть себя на дно пятидесяти метровой воронки, чей диаметр достигал добрых трехсот метров. Алена решила не мелочиться и перейти с первого сразу на четвертое Заклятие, вложенное Цинь Шихуанди в своё запасное тело. Это Заклятие совмещало в себе сразу несколько направлений магии — Тьму, Гравитацию, Малефицизм и Смерть.

Легко воспарившая над водоворотом волшебница ударила по Духу и находящемуся внутри шаману Ликом Смерти. Призрачный Череп в облаке зеленой энергии, воплощающей саму концепцию Смерти, был исполнен ею на высшем уровне — идеальное заклинание восьмого ранга, проходящее по верхней планке среди чар своего ранга, ударило по сотканному из призрачного синего пламени телу, заставив Духа содрогнуться и издать полный боли рев. Красные глаза с ненавистью уставились на обидчицу, и он, на миг отвлекшись от борьбы с затягивающей его внутрь силой Водоворота, плюнул потоком синего огня. Атака, мало чем уступающая предыдущему удару самой Алёны, заставила её активировать чары доспеха — и полупрозрачный багровый энергетический щит с вогнутыми краями, прикрывающий её не только с фронта, но и с флангов, уверенно выдержал атаку Духа. Как и ударившую сбоку шестиметровую стрелу, сотканную из золотого света.

Огромное, чудовищное давление Гравитации, которое могло играючи сминать железнодорожные рельсы в тонкий лист толщиной меньше сантиметра, запросто крошить в пыль гранитные валуны и гарантированно мгновенно сметать любые защитные чары ниже восьмого ранга буквально вдавливало магов вниз, помогая Водовороту утягивать своих жертв всё ниже и ниже. Закрывшийся защитным коконом из магии Света мечник упорно налегал на давящую на него магию, пытаясь вырваться из ловушки, но всё, на что его хватало — это до предела замедлить темпы погружения в водоворот.

У Духа и его шамана дела обстояли получше. Наконец начавшие работать слитно, в унисон, совершив неполноценное, малое слияние, они не просто не падали вниз, но потихоньку двигались наверх. Четыре огромные пламенные руки находили незримую опору прямо в воздухе, упрямо, шаг за шагом поднимаясь наверх. Этой парочке дополнительной защиты не требовалось — прочностью тела Дух превосходил почти любые защитные чары восьмого ранга.

Алена же, деактивировав созданные её доспехом чары щита готовилась заканчивать этот бой, поставив в нем жирную точку. У неё имелось в арсенале аж семь Заклятий, но к сожалению пока ей было не по силам использовать ничего выше четвертого — к своему удивлению, она сегодня убедилась в том, что наличие магических знаний и умения использовать немалую часть своего нового арсенала без опыта, тренировок и выработанных тактик боя почти бесполезны.

Небеса, и без того не радовавшие сегодня ясной погодой, окончательно заволокло густыми, черными тучами. Сверкнула вдалеке молния, на миг сметя все тени и полутона, позволив каждому участнику этого сражения увидеть получше того, с кем сошелся в бою, увидеть своё отражение в его глазах — с таким же перекошенным от злости пополам со страхом лицо, как и у противника. Заставив задуматься — чего ради всё это происходит? Кому это нужно и что я здесь делаю?

Как ни странной, одна эта молния, ударившая где-то там, вдалеке, сумела что-то задеть, что изменить в людях. Грянувший несколько секунд спустя глухой, рассерженный раскат грома окончательно выбил людей из этой колеи ярости, ведущей только вперед, к победе или смерти… Внезапно осознавшие, что им здесь делить нечего, люди, всё ещё с опаской поглядывая на противников, начали отходить, создавая между двумя армиями свободное пространство.

Сейчас, когда горячка боя отступила и появилась возможность оглядеться и понять, сколько у кого осталось воинов, становилось очевидно — детей сибирских лесов и полей пощадили. К ним проявили милосердие, не став добивать — от начальных двадцати тысяч солдат сейчас в строю оставалось не более четырех тысяч. Ещё сколько-то раненных лежало на поле боя, но кочевники не решались начать поиск своих раненных, опасаясь спровоцировать городских.

— Ну вы там долго сиськи мять-то будете? — крикнул один из офицеров, что шли по устланному телами полю и искали выживших. — Вы своих раненных тут оставить собрались или чё?

И жители Николаевска действительно позволили забрать всех своих раненных и невозбранно отойти. Это было странно и непонятно — проявлять такое милосердие к тем, кто пришел вас убивать. Загадочная и странная русская душа, которую часто столь сложно понять не то, что иностранцам, но и самим русским, суть которой можно было уместить в одно слово — человечность.

Кочевники были в основном прямолинейными и открытыми людьми. После того акта необъяснимой доброты победителя к проигравшему, что-то сломалось в головах гордых лесных охотников и шаманов. На них давило странное, незнакомое доселе чувство — они понимали, что сегодня проиграли дважды. Первый раз — в сражении, второй — сразу после него. Те, кого они презирали за подлость, за испорченность и ещё много за что, кого между собой считали едва ли не полуживотными, сегодня втоптали в грязь всю их гордыню — и умудрились это сделать таким образом, что гордые дети Сибири сами признали, что заслужили подобный результат.

Сражение армий стихло. Гвардейцы Николаевых-Шуйских, количеством девять тысяч солдат и девятьсот шестьдесят шесть офицеров, потеряла за всё сражение меньше трёх сотен человек. И почти половину из них убили не в бою — они погибли, оказавшись под завалами стены. Сражавшиеся бок о бок с гвардейцами жители города потеряли ещё меньше, основные же потери понесло своеобразное гражданское ополчение из людей совсем невоенных, что похватали оружие и вышли защищать город. Этих погибло около четырех с половиной сотен.

Кочевники потеряли убитыми почти тринадцать тысяч. Четыре тысячи сейчас были в боеспособном состоянии, и им предстояло что-то сделать ещё с более чем тремя тысячами своих раненных. Выжившие шаманы метались между раненными и делали все, что могли, но владеющих целебной магией среди них было крайне мало. Да и после тяжелого и интенсивного сражения маны у них оставалось совсем немного…

А тем временем вдалеке продолжалась битва, которая решала, что будет дальше — в даже случае поражения Алёны у города оставалось достаточно сил, что бы без особого труда одолеть двух истощенных Магов Заклятий.

— Дыхание Скверны! — в который уже раз едва не расколол небеса полный злой, упрямой решимости женский голос.

Словно в ответ на крик дождь резко усилился, превратившись в настоящий ливень. Парящая в нескольких десятках метров над Водоворотом Тьмы Алена, успевшая убрать меч в ножны, вытянула ладони в сторону барахтающихся чародеев, и с кончиков её пальцев вниз полилось нечто сиреневое, слегка напоминающее пламя и даже, вроде бы, красивое — но при этом сама эта энергия вызывала подспудное отвращение. И когда я увидел его действие, я понял, почему.

Сиреневая энергия была воплощением самой концепции разложения, болезни, гниения и распада. Всё, что соприкасалось с этой силой, либо гибло, либо чудовищно, ужасно искажалось и извращалось в нечто ужасное.

Когда на чародеев обрушилась вторая магия уровня Заклятия, стало очевидно, что победа в кармане у Алены. Не имея времени использовать свои сильнейшие чары, пойманные в безвыходную западню, они и без того уже едва выдерживали всё происходящее, а когда к их проблемам добавилось Дыхание Скверны, стало очевидно, чем закончится этот бой. Алёна уже мысленно отмечала свою первую серьезную победу после взятия восьмого ранга, и именно в этот момент максимальной расслабленности ситуация изменилась в корне.

Позабытые в горячке боя пятеро чародеев седьмого ранга, на которых Алёна перестала обращать внимания из-за их бездействия, наконец вступили в игру. Пять быстрых теней умудрились вылететь из тени мечника и прошмыгнуть через потоки Дыхания Скверны так, что бы их ничего не задело. Им понадобилось меньше трети секунды, что бы оказаться высоко в небе, вне досягаемости притяжения Водоворота Тьмы, а главное — Дыхания Скверны.

Не теряя времени, пятерка чародеев прямо в воздухе составила круг магов, открывая все свои резервы маны лидеру отряда. Тот, не теряя времени, начал плести заклятие, телепатически бросив своим соратникам какой-то приказ. Сложное, так называемое составное заклятие, древний способ сплести чары, что выше твоего ранга. Хорошо натренированная и слаженная группа магов способна, распределив обязанности и отточив процесс до автоматизма, сотворить подобное чудо — но мастерство это было очень, очень редким. Обычно подобным образом просто добавляли мощи чарам своего ранга…

Алене пришлось очень быстро решать, что делать. Рискнуть, и, проигнорировав угрозу, попробовать додавить завязших внизу врагов, держащихся из последних сил (не по причине истощения, маны у них ещё хватало, а по причине того, что нет ни секунды перевести дух)? Или развеять Дыхание Скверны, дабы иметь возможность разобраться с новой угрозой?

Девушка выбрала второе. Круг Архимагов выдал мощные чары восьмого ранга — Стрела Аполлона, сложное заклятие школы Света — и Алёна активировала защиту доспехов. Магический щит выдержал, но тут снизу в спину прилетел ещё один удар — более уверенно чувствовавший себя в Водовороте Тьмы Дух Синего Пламени вместе с шаманом запустили в спину девушки чарами пятого ранга — будь атака сильнее, она бы среагировала, а так — удар в спину комом пламени заставил её дернуться и на секунду открыться. Чем вся пятерка и воспользовалась, закидав чарами седьмого ранга.

Взрывы, удары, обжигающий, противный свет, волна мороза… Помятая, слегка растерянная и уставшая, она едва не погибла, когда сблизившиеся Архимаги перешли в ближний бой. Водоворот пришлось бросить и отступить, что бы перегруппироваться, но пятерка врагов рванула за ней, не собираясь отпускать. Скорее всего тут бы и кончилась её история, но пришедший на помощь Андрей выправил ситуацию — не зря даже господин признавал, что у него неоспоримый талант в фехтовании. Рыцарь смерти в одиночку остановил всех пятерых и смог держаться с ними на равных целых полторы минуты, пока Алена приходила в себя — но тут подоспела и освободившаяся да пришедшая в себя парочка.

— Мне нужна только ты, — устало заявил мечник девушке. — Сдашься и пойдешь со мной сама — обойдемся без лишних жертв. Иначе будет бойня и вы все равно проиграете. Лучше сдайся сейчас, иначе погибнут тысячи, но результат будет…

— Ты кто, нахрен, такой, собака сутулая? — раздался сзади злой, полный ярости голос. — По какому такому праву мой вассал должна тебе сдаваться? Ты вообще в курсе, что я сейчас могу с тобой и твоими клоунами сделать — и буду в своем праве?

— Господин, — облегченно выдохнула Алена.