Вероломство

Глава 17

Май поняла, что для осуществления ее плана нужны деньги. А где их взять? Дедушка богатый, но в его доме сколько-нибудь значительные суммы не лежат где попало, чтобы можно было незаметно положить их в карман. Все, что ей удалось раздобыть со вчерашнего вечера, когда в голове у нее созрел план, — это жалкие пять долларов, лежавшие на холодильнике. И то она боялась, что это деньги Сандры, экономки, которая служила у Уэсли Слоана последние двадцать лет и пережила на этом посту нескольких его жен. Май непременно возвратит ей долг. И дедушке тоже. Она вернет ему все, что позаимствовала, до последнего цента.

Поставив будильник на четыре утра, Май положила его под подушку, чтобы никто не услышал трезвона, а когда он зазвенел, у самой чуть сердце в пятки не ушло. В доме было холодно, по углам затаились странные тени. Уэсли Слоан и Джулия не держали домашних животных, так что ни собака не затявкает, ни кошка не выскочит из темноты. Май надела бы халат и тапочки, но отец забыл их положить, когда собирал сумку, в чем она должна винить, как он правильно заметил, только себя.

Первой комнатой, какую она обследовала, была гостиная с впечатляющим видом на Сан-францисскую гавань, поблескивавшую в предрассветном тумане.

Ничего.

Столовая оказалась столь же бесплодной. На дне стакана она нашла десятицентовик. Здесь не как дома, где отец всегда оставлял десяти-двадцатидолларовые банкноты и мелочь. Но Май ни разу не взяла ни цента. Ей не приходило в голову красть у собственного отца; хватало карманных денег и того, что она иногда зарабатывала.

Отец звонил ей из Бостона.

— Привет, — сказал он. — Ну как, дедушка кормит тебя шоколадом и разрешает играть с компьютером?

Май ответила: да, кормит, да, разрешает, но ей хотелось бы быть с ним в Бостоне.

— Откуда ты звонишь? — спросила она.

Отец не сказал, где остановился. Ему просто хотелось убедиться, что с ней все в порядке, только и всего.

— Можешь дуться сколько влезет, — прибавил он под конец, — от этого не умирают.

Интересно, если бы мама была жива, неужели отец все равно поступал бы с ней по-свински?

Дрожа, Май прошла в кабинет деда, не такую большую комнату, как остальные в этом доме, но все равно громадную, особенно по сравнению с их домами на Рашн-Хилл. Из кабинета открывался вид на сад, — волшебный, экзотический при свете солнца, а сейчас темный и загадочный. Май приступила к поискам, проверила все ящики письменного стола, стаканы с карандашами, скоросшивателями, папки, — все, где могли оказаться наличные.

И очередь дошла до гладкой деревянной груши, разнимавшейся посередине. Внутри оказалось пять стодолларовых банкнот.

А Май надеялась самое большое на пятьдесят-сто долларов.

Издав приглушенный возглас победы, она заграбастала все деньги.

Но как потом вернуть пятьсот долларов? У нее есть сбережения — она откладывала на колледж. Можно подработать, посидеть с соседскими детьми, но не пятьсот же долларов! К совершеннолетию она получит страховку, однако ясно, что ни дед, ни отец не станут ждать так долго.

Лучше взять только двести.

Остальные триста она положила на прежнее место, соединила половинки груши и вернулась в комнату. Довольная, при деньгах, она нырнула под теплое одеяло.