Веселая история

Глава пятая

-А-лекс! А-лекс! А-лекс!

Алекс открыл глаза. Он лежал в большом деревянном ящике у входа в зоопарк.

Столпившиеся вокруг люди наперебой выкрикивали его имя. Фоторепортеры устроили настоящую свалку, пытаясь занять лучшую позицию. Их камеры поочередно фокусировались то на толпе, то на ящике со львом.

Одна из журналисток, стоящая поблизости, говорила в микрофон:

«Случившееся сегодня ночью на Большом Центральном вокзале лишний раз подтверждает то, что годами пытались доказать защитники прав животных. Животные не могут оставаться в неволе. Теперь они будут отправлены в их естественную среду обитания, где обретут желанную свободу».

Алекс застонал. У него раскалывалась голова.

– Помогите... – начал он.

– Он проснулся! Проснулся! – раздались взволнованные голоса.

В Алекса одновременно воткнулось около двадцати пяти дротиков со снотворным.

И все опять погрузилось во мрак.

Когда Алекс очнулся, его все еще окружала непроглядная тьма.

– Ооо, моя голова, – простонал он, протирая глаза лапами.

Пошатываясь, он поднялся на ноги. Но не сделав и двух шагов, уперся во что-то.

Ощупью передвигаясь в темноте, он обнаружил вокруг себя четыре стены... и запаниковал.

– Ааа! Ящик! Ящик! Я в ящике! Меня везут в другой зоопарк! Но они не могут этого сделать! Они просто не могут перевести меня... Только не меня, не Алекса!

Испуганный, он царапал когтями деревянные стенки ящика.

– Я не могу дышать! Не могу дышать! Темнота сгущается... Не могу дышать! Стены давят на меня!

Алекс обхватил себя лапами и начал кататься по полу.

– Так одиноко. Мне так одиноко, – хныкал он.

Вдруг еще одна пара глаз появилась во мраке.

– Алекс? Ты здесь?

Это был голос Марти.

– Марти? – заорал Алекс.

– Да. Говори со мной, приятель!

Алекс почувствовал, как на него накатилась волна облегчения:

– Марти! Ты здесь!

– Что происходит? Ты в порядке?

Алекс глубоко вздохнул:

– Да, в порядке. Но мне все это совсем не нравится, Марти.

– Алекс? Марти? Это вы? – донесся голос из ящика откуда-то снизу.

– Глория! Ты тоже здесь?

– Глория? Как я люблю твой голос! – воскликнул Марти.

Глория осмотрелась.

– Что происходит?

– Мы в ящиках, – проинформировал ее Алекс.

– Боже правый!

– Сон определенно утомляет меня, – вздохнул четвертый голос где-то слева от нее.

– Это Мелман? – воскликнул Марти.

– Мелман! – Алекс был вне себя от радости.

– Мелман, ты в порядке? – спросила Глория.

– Да. Нет. Хорошо, – Мелман потянулся. – Я частенько засыпаю в барокамере.

– Мелман, ты не в барокамере, – сказал Алекс.

– На рентгене? – с надеждой в голосе отозвался Мелман.

– Нет, не на рентгене. Нас переводят. В другой зоопарк!

Мелман вытаращил глаза.

– Переводят? – он аж задохнулся от возмущения. – О нет! Нет, нет! Меня нельзя переводить. Я записан к доктору Голдбергу на пять часов. Мне нужно выполнять все предписания. Другой зоопарк не сможет оплатить мое лечение! И я не собираюсь ложиться в больницу...

Голос Мелмана перешел в сдавленный писк.

– Мелман! Успокойся, Мелман! – закричала Глория.

– Не принимай все так близко к сердцу, – добавил Марти с уверенностью, которой он совсем не чувствовал. – У нас все будет хорошо. Все будет в шоколаде!

– В шоколаде?! – взъярился Алекс. – Да из-за тебя мы по уши вляпались!

У зебры сузились глаза:

– Из-за меня? Что-то я не понимаю, в чем тут моя вина...

– Ты шутишь, да, Марти? – голос Глории был ледяным.

Алекс заскрежетал зубами:

– Ты! Ты разозлил людей! Ты укусил руку, из которой мы ели! «Я не знаю, кто я! Я не знаю, кто я! Чтобы найти себя, мне нужно попасть на волю!» О, ради Бога!

– Я ведь не просил вас идти за мной, – защищался Марти.

– А ведь он прав, – поддакнул жираф.

– ЧТО? – Алекс был вне себя.

Мелман пожал плечами:

– Я говорил, что нам нужно остаться в зоопарке, но вы, ребята...

– Мелман, лучше молчи. Не кто иной, как ты, подал ему эту бредовую идею!

– Алекс, – строго сказала Глория. – Пожалуйста, не впутывай сюда Мелмана.

– Спасибо, Глория, – жираф воспрял духом. – Да, Алекс, это не по моей вине нас переводят...

– Заткнись, Мелман, – в свою очередь не выдержала Глория. – Меня укачивает. Никого больше не тошнит?

– Меня тошнит, – отозвался жираф с готовностью.

– Тебя всегда тошнит, – съязвил Алекс.

На том же пароходе – да, да, именно на пароходе, – где находились Алекс, Марти, Глория и Мелман, которых, как и многих других животных, везли на волю, пингвин Ковальски просунул голову между прутьями решетки и осмотрелся.

– Доложи обстановку! – рявкнул голос у него за спиной.

Ковальски уставился на табличку, которая висела на клетке.

– Это старый код, Шкипер. Не могу разобрать.

Тот в свою очередь просунул голову между прутьями и огляделся вокруг.

В клетке над ними тараторили обезьяны.

– Эй, приматы! – крикнул Шкипер. – Читать умеете?

Шимпанзе Мэйсон покачал головой.

– Я нет. Фил умеет. Его зоолог языку жестов научил. Фил? Подойди сюда, мерзкая обезьяна!

Фил высунул голову из клетки. Посмотрев на надпись, он начал жестикулировать.

Мэйсон выступал в роли переводчика.

– Ммм? Да. Кения. Природный заповедник. Африка.

– Африка? – нахмурился Шкипер. – Пингвинов в Африку? Не пройдет! Рико!

Голова Рико показалась между прутьями решетки. Он выплюнул изо рта канцелярскую скрепку и с видом знатока начал ковыряться в замке.

Через пять секунд пингвины были на свободе.

На капитанском мостике в кресле сидел капитан корабля и через наушники слушал Боба Марли. Внезапно за его спиной нарисовался пингвин и как заправский каратист ударил его ластом по шее.

Капитан уронил голову на грудь.

Банда пингвинов была у руля.

– Я был звездой в самом великом городе на Земле! – скулил Алекс. – Королем! Меня любили мои люди! А ты все разрушил!

Он всем своим весом навалился на ту стенку, которая соприкасалась с ящиком Марти. От сотрясения зебра откатилась назад.

– Мальчики! Мальчики, послушайте. Давайте вести себя цивилизованно... – Глория пыталась вмешаться.

– Тебя любили люди? – парировал Марти. – Если тебя и любили, то только потому, что они не знали, какой ты на самом деле!

Он с разбега приложился плечом о стенку, так что ящик Алекса покачнулся.

– Ребята? Прекратите сейчас же, оба! – строгим тоном сказала Глория. – Не вынуждайте меня подняться. Я вам обоим устрою!

Но ни зебра, ни лев ее не слышали.

ТРАХ! Алекс налетел на стенку.

БАЦ! Ответил Марти.

– Я думал, что знаю, какой ты на самом деле,– злорадствовал Алекс. – Но я подумал... Твои черные и белые полоски! Они взаимоисключают друг друга. Ты НИЧТО!

ТРАХ!

БАЦ!

Веревки, которыми ящики были привязаны к палубе, начали трещать...

– Остановитесь! – завопил жираф. – Хватит! Хватит!

– Это бесполезно, Мелман... – вздохнула Глория.

ТРАХ!

БАЦ!

Веревки порвались, и ящик с зеброй кубарем полетел по корабельной палубе.

На капитанском мостике один из пингвинов наугад тыкал в кнопки на клавиатуре бортового компьютера. На мониторе светилась надпись «ОТКАЗАНО В ДОСТУПЕ».

– Доложи обстановку! – потребовал Шкипер.

Прапор расстроенно покачал головой.

– Ничего хорошего, Шкипер. Я не знаю пароль.

– Мне не нужны оправдания! – рявкнул тот. – Мне нужны результаты!

Он повернулся к Рико.

– Навигация?

Рико жестом показал на огромную карту. Это была карта Африканского побережья. Нынешнее местонахождение судна было отмечено – в проливе Мозамбик, на небольшом расстоянии от острова Мадагаскар.

Конечно, Рико, который не умел читать карту, это ни о чем не говорило. И даже если бы он мог прочитать, ни о проливе Мозамбик, ни об острове Мадагаскар он никогда раньше не слышал.

Вдруг Прапор радостно воскликнул:

– Я сделал это! Я получил доступ!

Надпись на мониторе теперь гласила: «Доступ разрешен. Загрузка...».

Шкипер одобрительно кивнул.

– Теперь положим эту консервную банку на обратный курс, – решительно сказал он и посмотрел на свой экипаж. – Ты... ты... и ты.

Три пингвина запрыгнули на штурвал и крутанули его.

Корабль резко начал поворачивать направо.

Три ящика, в которых были Алекс, Мелман и Глория, освободились от веревок и загромыхали через всю палубу.

Один за другим они наскакивали на ящик Марти, который стоя на краю палубы. Шлеп... шлеп... ШЛЕП!

Последней была очередь Глории. И когда ящик с гиппопотамом весом в две тонны налетел на остальные, цепь, которой были связаны все ящики, оборвалась.

Все четыре ящика бултыхнулись в океан.