Вести из леса

Апрель

В лесу по ночам гремит под лыжами прочный наст. Днём хвойные иглы, веточки, обрывки коры, сброшенные ветром с деревьев, лежат каждая в своей луночке, наполненной прозрачной водой.

В яркий апрельский полдень бежит вода по остекленевшей пашне вниз к ложбинке, в овраг, к речке, на лёд.

Верховодка! Бурливая и всегда неожиданная, она устремится вниз легко, смывая снег и нахоженные за зиму дороги и тропы.

В апреле выходят из берлог медведи, вылезают из нор барсуки.

Апрель — месяц токóв. Гремят крыльями и громко воркуют над последними островами снежной крупки синепёрые косачи. Вкрадчиво и неустанно шелестит в вершинах сосен глухариная песня. Подняв клюв и опустив крылья, танцуют на моховом болоте журавли. Распушив пёстрые воротнички, вновь и вновь сходятся турухтаны. Скоро по всему земному простору — и в лесах, и в полях, и над вешними разливами — зазвенят песни весны, привета родному краю.

Тысячи тысяч крылатых путников уже в пути — летят домой с юга. Грачи уже прилетели, но не они запевалы птичьего хора. Главный в этом деле — жаворонок. Он появится на днях, ему немного нужно — только вытаявший на поле бугорок, покрытый прошлогодней травой. Утром, отдохнув, жаворонок забудет про студёную ночку и взлетит над белыми ещё полями. Купаясь в тёплых лучах, он прославит знакомой песенкой радость жизни, весну и несравненную красоту родной земли. Каждый, кто услышит его, поднимет голову и скажет:

— Жаворонки прилетели. Весна!

— Здравствуйте!.. Я — Юлия из кружка юннатов… По-настоящему, моё имя Юлия, но все в кружкé меня зовут Юлькой, а почему?

Вы, наверно, и не знаете, какие у нас есть жаворонки!

Во-первых, наш зимний жаворонок — рюм. Он рогатенький. Спинка пёстренькая, грудка белая с чёрным галстуком и чёрная, с острыми чёрными рожками шапочка. Он бегает по земле и поёт свою коротенькую звонкую песенку: «Ди-ди-ди-ди-диии!» А может быть, и не так: я его никогда не видела и не слышала. Ведь он поёт летом, когда у него гнездо. А гнёзда у них на дальнем севере. У нас он только пролётом бывает. У нас во всём кружке никто его не встречал. Это тундряной жаворонок.

Вот полевого жаворонка все знают. Он такой знаменитый, что про него даже композитор Глинка написал: «…не видать певца полей, где поёт так звонко…» Это потому, что он всегда поёт на лету, высоко-высоко в воздухе. Все, наверно, видели? В День птиц ещё из теста жаворонки пекут, с изюминками вместо глаз, — очень вкусные! Знаете? Ну, вот эти жаворонки, конечно, ничуть не похожи на настоящих, на живых. Совсем наоборот.

Есть ещё другой полевой жаворонок: хохлатый. У него хохолок из перьев на голове поднимается. Но этот редко встречается у нас и поёт куда хуже, вполголоса. Я раз только его и видела, — как он пел на крыше сарая. А вот есть ещё один у нас — лесной жаворонок. Вот это певец, так певец! Лучше всех! Совсем точно маленькая живая флейта!

Вот поедете за город, — обязательно постарайтесь познакомиться с ним, обязательно! Сейчас он поёт целыми днями. Да что я: даже ночами! Ночи-то светлые у нас сейчас.

Живут лесные жаворонки по вырубкам, по опушкам сухих боров, где песочек и вереск. Они меньше полевых жаворонков, короткохвостенькие и взъерошенные: пёрышки на голове часто поднимают дыбом. А уж по голосу сразу узнаете — чистая флейточка, ну красота и красота! И поёт, обычно, сидя на ветке. Сперва будто там сам себя робко уговаривает: «Юли-юли-юли-юли!»

Потом радостно: «Юлю-юлю-юлю-юлю-юлю!»

Нежным таким, круглым голоском — сверху вниз:

— Юли-юли-юли-юли-юлю-юлю-юлю-юлю-юлю-юлит!

Ах, какая красота! Услышите, — никогда не забудете!

Вот, все меня зовут Юлькой. А я и не думаю обижаться: ведь юлой зовут и любимого моего лесного жаворонка!

Любит пошутить этот Апрель. Взял нынче и прикинулся на первое апреля зимой. Снегу высыпал, морозом ударил.

Скворцы и грачи, что с юга уже прилетели, испугались. Плохо дело — надо назад заворачивать.

Услыхал про то Апрель и перетрусил. «Что ж я, — думает, — за Апрель, что за весенний месяц, коли всех птиц разогнал?»

Давай кричать:

— Эй, птицы перелётные! Не бойтесь, не улетайте! Я пошутил. Я вас просто с первым апреля надул! Я весенний, не зимний! Сейчас снегопад остановлю, морозы прогоню. Потом за снега возьмусь, потерпите!

Легко сказать — потерпите. А есть что?

Но, спасибо, ребята выручили. И крошек насыпали, и не пугали. А ослабевших птиц даже домой забрали — накормили, обогрели и пообещали выпустить, как только Апрель слово своё сдержит.

Ой, не твёрдое апрельское слово!

Не серьёзный это месяц, весенний. Всё бы ему шутить да обманывать. Не только на первое апреля может обмануть, но даже и на пятнадцатое, а то и на двадцатое. Ему шутки, а лесным птицам и зверям — горе.

Но юннаты знают своё дело!

Скворечники и дуплянки уже развесили. Голодных подкормят, замёрзших обогреют, слабых поддержат. Тех, кто к человеческому жилью в непогоду жмётся, — не пугают, не обижают. Сами доброе дело делают и других ребят учат.

Апрель тоже не одни шутки шутит, но и дело делает. Снега растопляет, льды взламывает, землю прогревает. Большое дело делает. Нешуточное. Слово своё держит.

В солнечный весенний день ветерок прилетел к своему другу — ручейку.

Ветерок. Здравствуй, ручеёк! Веселишься, сверкаешь? Ещё бы не сверкать: апрель, весна!

Ручеёк. Как хорошо сейчас струиться и журчать! Люблю весну! Весной воды так много!

Ветерок. Любить-то любишь, а, наверно, ничем ей не помогаешь. А я вот помогаю: цветы опыляю. Мои цветы уже распустились.

Ручеёк. Твои цветы? А где они растут?

Ветерок. На ветках. Сейчас цветут деревья и кусты — ольха и орешник.

Ручеёк. Я их знаю: у них уж с осени на веточках висюльки. Чуть стает снег, висюльки подрастут и свесятся пушистыми хвостами. Я отражаю их в своей воде. Порой они висят спокойно, порой качаются и курятся дымком.

Ветерок. Это я их качаю. Как налечу, всё дерево задымит. А я подхвачу этот жёлтый дым и унесу с собой. Как хорошо сейчас летать по лесу! Листьев нет! Проскользнёшь между прутьями и летишь, летишь, как в поле!

Ручеёк. Счастливый! Ты летаешь на свободе! Не то, что я, зажатый в берегах.

Ну, а куда же ты несёшь пыльцу деревьев?

Ветерок. С ольхи — на другую ольху, с одного куста орешника — на другой. А когда опылю, цветки ольхи превратятся в шишечки с семенами, а цветы орешника — в орехи.

Ручеёк. Я знаю это чудо: сперва — цветы, а после — семена.

Да, ветерок, твои цветы милы, но издали их просто не заметишь! Приятнее цветы поярче, понарядней. К таким и бабочки, и пчёлы прилетят.

Ветерок. Это верно, но много ли сейчас таких цветов?

Ручеёк. А всё же есть. Недавно расцвели. Вон там, на берегу, за первым поворотом. Они, как солнышко, лучисты и круглы.

Ещё когда на солнечном припёке не начал таять снег, они уже проснулись. Они росли под снегом плотной кучкой круглоголовых бледных стебельков. И снег от их тепла подтаивал, и делалась пещерка.

Сквозь тонкий потолок пещерки на стебельки заглядывало солнце.

Сейчас растаял снег, цветочные головки распустились, и засияли жёлтые цветы.

Ветерок. Да, вижу и знаю, что это такое — мать-и-мачеха. У неё, как у моих деревьев, листьев ещё нет, а уже цветёт.

Ты прав, — это чудесные цветы. Ведь это же золотые монетки самой весны. Я видел сам, как они посыпались из её разорванного кармана, когда она спускалась в овраг. Сыпались, когда весна проходила по пустырям, сыпались, когда она поднималась на насыпи.

Упав на землю, они оживали, но продолжали сиять, как золотые. Как они украсили все эти скучные, бесплодные места!

Ручеёк. Ты много видишь, над землёй летая!

Ветерок. Всё вижу! Ну, и заболтался же я, однако, с тобою, ручеёк! Лечу! Хочу погонять по небу вон те толстые ленивые весенние облака. Прощай!

Ручеёк. Прощай! Не забывай, почаще прилетай. С тобою так приятно поболтать!

Весной Берёза пиво варила, гостей поджидала.

Бродят под корой у Берёзы сладкие соки, на весеннем запахе настаиваются, вытекают наружу из трещинки — пенятся…

Стали собираться гости к белой Берёзе.

Приполз младший лесной брат — Муравьишка.

— Угостят ли меня?

Шелохнула Берёза ветками, спрашивает:

— А ты где был, что делал, пока я пиво варила?

— Работал я, — отвечает Муравьишка. — У нас, у Муравьёв, куда как много работы! Мы лес очищаем, насекомышей вредных в муравейник волокём, деревья бережём.

— Ну, коли так, — говорит Берёза, — угощайся, младшенький!

И напоила Муравьишку сладким соком.

А тут ещё гость жалует, средний лесной брат — Крот.

— Угостят ли меня?

Качнула Берёза ветками, спрашивает:

— А ты где был, что делал, пока я пиво варила?

— Землю пахал, — отвечает Крот. — На поляне за зиму сколько всяких семян скопилось: и твои, Берёза, и ольховые, и осиновые. На мягкой земельке теперь скоро взойдут!

— Ну, коли так, — говорит Берёза, — угощайся, средненький!

И Крота напоила сладким соком.

Глядь — ещё гость плетётся, старший лесной брат — Медведь.

— Угостят ли меня?

Зашуршала Берёза ветками, спрашивает?

— А ты где был, что делал, пока я пиво варила?

— Да чего. — говорит Медведь. — Я это… того… спал. Только что проснулся. А сладенького-то больно хочется, всю зиму не пробовал…

— Ну, коли так, — говорит Берёза, — угощайся, старшой.

И Медведя сладким соком угостила.

А тут ещё гость прискакал, не сват, не брат — лесная Мышь с жёлтым горлом.

— Меня-то угостят?

Загудела Берёза ветками, спрашивает:

— А ты где была, что делала, пока я пиво варила?

— Я зубы точила! — отвечает Мышь. — По лесу бродила, поживы искала. Попадётся семечко — я его на зуб, жёлудь попадётся — и его на зуб, всё грызу подчистую!

Рассердилась Берёза.

— Ах, так! — говорит. — Получай тогда берёзовой каши! Да как стеганёт веткой!

Лесная Мышь еле ноги унесла.

Это сказка не сказка, а так — присказка.

Поймали мы Зяблика. И сказал нам Зяблик человеческим голосом:

— Отпустите, люди добрые! Я что хотите для вас сделаю!

Мы и говорим:

— Расскажи-ка ты нам, Зяблик, как ты с юга в наш лес прилетел? Правду расскажешь, не соврёшь — клетку откроем.

Пискнул Зяблик и начал:

— Мы, зяблики, стайками летим. Первыми зяблики-мужички летят, место для гнезда занимать. Займут место и петь начнут; тут уж к ним не суйся, побьют!

Неделькой позже зябличихи появятся, на готовенькие места.

Достаётся нам, передовым, на перелёте! Хоть и зяблики мы, но не холод нам страшен, а голод. Спасибо, из еловых да сосновых шишек семена высыпаются; спасибо, сорняки на полях да на огородах. Видите, ножки мои в грязи? Это я в грязи на поле зёрна выбирал.

Летим мы утром и вечером, днём отдыхаем. А позади нас ястребы-перепелятники летят. Кто ослаб, заболел или отстал, того ни мы, ни зябличихи никогда больше не увидят. Да и здоровым от них достаётся. Вот так и летим: в холоде, голоде и страхе!

А тут ещё вы, люди, со своими ловушками. Отпустите, люди добрые, в родной лес!

Пришлось отпустить: правду рассказал, ничего не выдумал. На прощанье колечко с номером на лапку ему надели. Встретите такого — нам сообщите. Мы его опять расспросим: где был, куда летал? Окольцованные птицы — мастера о перелётах рассказывать.

— Рысь, а Рысь! У Коровы длинный хвост, у Лисицы длинный хвост, и у меня, Белки, длинный хвост. А у тебя почему коротенький?

— У Коровы хвост для чего?

— Мух отгонять.

— У Лисицы хвост для чего?

— Следы заметать.

— У тебя, Белки, хвост для чего?

— На лету подруливать.

— То-то и есть… А я мух не боюсь, — у меня шерсть густая. Следов заметать не хочу, — меня и так не трогают. С дерева на дерево я не летаю, — тяжела. Вот мне длинный хвост и без надобности!

— Тогда совсем надо хвост — долой!

— А для красы-то чего же останется?

— Эй, Ворона!

— Ты меня, косой, что ли?

— Тебя!

— Так я не ворона, а Ворон! Не видишь, что ли? Ворона серая, а я чёрный, ворона кричит «кра», а я кричу «кру», ворона деревенская, а я птица лесная, дикая!

— Подумаешь, много разницы!

— Если мало, так я ещё скажу: ворона что ни попадя клюёт, а я только мясо. Птичек, бывает, ловлю, зверюшек и вот таких зайцев, как ты!

— Ой-ой, не буду больше, дяденька Ворон! Всё уже понял!

— Сиди, не бойсь… Я тебя, Зяблик, не трону. Я тебя спросить хочу.

— О чём, Филин?

— Обида у меня. Ну, понимаешь, весна пришла… Радостно! Все птицы петь взялись. И всем эти песни по душе. И синиц хвалят за пенье, и овсянок, и тебя.

— А что — у меня песенка хорошая!

— Пускай хорошая. Но ведь и я запел, и я стараюсь. А меня слушать не хотят. Бегут, понимаешь, кто куда…

— А какая у тебя песенка?

— Замечательная! Вот послушай: пу-гу! пу-гу! пу-гу! пу-гу!.. Стой, куда ты?.. И этот удрал. И чем моя песня не нравится?

Мы пролетели тысячи километров — и вот мы на родине.

Но вдруг вчера вернулась зима, посыпал снег, задул ледяной ветер. Мы все, конечно, перелетели к человеческому жилью. Не потому, что ждали от людей помощи, а потому, что у жилья легче прокормиться.

А что, если бы люди взяли да и помогли нам? Пусть насыпают на кормовые полочки в непогоду муравьиные яйца, мучных червей, коноплю. Если не от людей, то от кого же нам ещё ждать помощи? А мы летом отпоём и отработаем.

Нам пока можно бы и не жаловаться. Мы пока ещё под водой. Но мы жалуемся, потому что не век же нам под водой сидеть, скоро и на сушу выбираться. А уж мы знаем, как на сушу выберешься, так и пожаловаться не успеешь — сразу лапки врозь! Лучше уж сейчас жалобу заявить.

Жалуемся мы на рогаточников. Видно, птиц они всех перебили, так за нас принялись. Бродят по берегам рек, болот, озёр и портят нам жизнь. Каждую весну бродят. Носа из воды высунуть нельзя: сразу между глаз залепят! Убьют и на рогатке зарубку сделают: моя очередная победа. А за что? За то, что мы людям пользу приносим, комаров и других вредных насекомышей поедаем.

Скажите этим ребятам что-нибудь! Сами-то мы не умеем. Мы только квакаем.

Мы, дикие, предлагаем стать ручными и жить в ваших садах и парках.

Мы, певчие птицы, будем петь для вас весёлые песни!

Мы, белки, будем показывать вам акробатические номера!

Мы, ласки и горностаи, будем ловко ловить мышей и крыс!

Мы, дикие утки, выведем своих утят на парковых прудах и озёрах!

Мы, лягушки и жабы, позабавим вас смешными прыжками и можем даже спеть вам!

Вам будет интересно и весело! Вашим садам и паркам полезно.

Только приготовьте для нас жильё! Угощайте нас вкусненьким — мы не откажемся! А главное, — не пугайте нас, не гоняйте, не обижайте! И тогда — вот вам на дружбу наши лапки! Дружба, дружба, дружба!

С каждым днём теперь в освобождающемся от снега лесу, на взломавших лёд реках и озёрах будут появляться всё новые стаи больших и маленьких птиц. Запиши и зарисуй в свой календарь, каких удалось тебе увидеть, где и когда. Запиши, как они поют, пищат, свистят, крякают. Чем они занимаются.

Почаще взглядывай на небо; какие там пролетают стаи? Выстроившись правильным углом, растянувшись вожжой, фронтом или беспорядочной кучкой?

Рыболовы! Запишите, какие рыбы начнут клевать первыми. Когда щуки и язи начнут выходить на берега, залитые паводком, метать в траве икру.

Кто найдёт муравейград (муравейник, муравьиную кучу), освободившуюся от снега, заметьте, когда муравьи откроют свои входы-выходы и вылезут наружу. Что они будут первым делом предпринимать, проснувшись после долгого-долгого зимнего сна.

Смотри себе под ноги, чтобы не наступить на ужа или ящерку: они ещё вялые, — солнце ещё не разогрело как следует их холодную кровь.

Запиши, зарисуй, что наделала вода, выступив из берегов. Кто рад наводнению, а кто пострадал от него. Каких бед натворило наводнение.

Организуй помощь потерпевшим от наводнения зверюшкам и напиши нам, кого и как тебе удалось спасти.

Шла девочка по скверу, вдруг — раз! — на шапочку ей села птичка! Девочка остановилась. Тогда птичка соскочила на воротник и стала заглядывать ей в лицо. Девочка испугалась, махнула рукой. Птичка улетела. А к одному мальчику в комнату залетел дрозд! Сел на картину, почистил свои пёрышки. Потом слетел на стол, стал ходить между тарелок и клевать крошки. А мальчонку этого даже клюнул в палец.

— Сумасшедший он, что ли? — удивился мальчик.

На днях открыли мы форточку, а на форточку прилетела и села галка! Подошли к ней — не улетает! Протянули кусок булки — взяла. Прижала булку лапой и расклевала. Потом лапку поджала, клюв в пёрышки спрятала и уснула! Мы её зарисовали, сфотографировали, а она всё спит! Форточку закрывать пора. Мы уж замёрзли совсем, а она спит себе! Наконец проснулась, схватила кусок булки и улетела.

Птицы эти не сумасшедшие. Просто они жили раньше у людей, доверяют им и привыкли к ним. Их выпустили на свободу, а они всё к людям жмутся. Разучились сами-то корм добывать! Если встретите таких, — не обижайтесь. И если можете, — подкормите!

В начале апреля ребята в парке встречали птиц. На самом высоком клёне сидел скворец, всё оттуда видел и громко объявлял птицам:

— Сегодня праздник. Парк украшен флажками, лозунгами и транспарантами. На транспарантах написано: «Птицы — лучшие помощники в борьбе с вредителями сельского и лесного хозяйства!», «Больше птиц — меньше вредителей — выше урожай!», «Возьмём птиц под охрану!»

У ребят слова не расходятся с делом. В руках многих ребят одноквартирные домики — синичники и скворечники. Домики очень уютные, площадью в 300–400 кв. см. Окошко служит и дверью. Домики дожде- ветро- и кошкоупорные.

ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ!

Вокруг ребят что-то уж слишком расчирикались воробьи. Как бы эти проходимцы и прощелыги не захватили домики раньше нас. Скворцы и синицы! Все честные дуплегнёздики, кто песнями своими и уничтожением вредных насекомых служит человеку! Не допустим незаконного вселения воробьёв в новые квартиры! Хватит с них чердаков и карнизов! Сохраним домики для тех, кто скоро вернётся с юга — горихвосток, мухоловок-пеструшек, вертишеек.

Синицы, вы самые голосистые. Славьте строителей птичьих домиков!

Пинь, пинь — урра! Пинь, пинь — урра!

У скворцов весной три заботы.

Первая забота — дом найти, если скворечников не вывесили.

Вторая забота — не прозевать на лошадях, коровах и овцах покататься, когда тех на поле выгонят.

Третья забота — от трактора не отставать, когда тот землю пашет.

Скворцам заботы, а вам загадки:

ГДЕ ГНЕЗДЯТСЯ СКВОРЦЫ, КОГДА СКВОРЕЧЕН НЕТ?

ДЛЯ ЧЕГО СКВОРЦЫ САДЯТСЯ НА ЛОШАДЕЙ, КОРОВ И ОВЕЦ?

ПОЧЕМУ СКВОРЦЫ ЗА ТРАКТОРОМ ПЕРЕЛЕТАЮТ?