Ветер

Глава 24

Событие шестьдесят шестое

Всякий потентат [правитель], который едино войско сухопутное имеет, одну руку имеет, а который и флот имеет, обе руки имеет.

Пётр I

Капитан-лейтенант фон Кох выстроил свои корабли на расстоянии в семь миль (11,3 км) один от другого у острова Баранова. Так чтобы они были в видимости сидящих в вороньих гнёздах вперёдсмотрящих. Можно было и чуть дальше, в подзорную трубу и с десяти миль видно корабль в океане, но ведь ещё и время имело определяющее значение. Если один из кораблей вступит в бой с противником, то нужно будет время другим прийти на помощь. При той погоде и не совсем попутном ветре — это час примерно займёт.

Можно было даже не сомневаться, что и один на один любой из трёх кораблей Джунгарии разделается с противником. Даже шхуна. Всё же сеть эту забросили не на английские линкоры, здесь им делать было в это время нечего. Решили, пока идёт наземная операция по принуждению клинкетов к миру устроить показательные выступления для американских китобоев. А ещё по информации, полученной у пленных с «пассажирского» судна «Дейл», вслед за ними из Китая в Калифорнию плывут ещё два пассажирских судёнышка. Те поменьше размерами. Обе посудины — шхуны парусно-винтовые. На них должно быть по сотне китайцев. Что с этими «золоторями» делать Владимир Фёдорович пока не решил, но и допускать их в Сакраменто нельзя. Они будут там добывать золото и обогащать Соединённые Штаты. Не нужно этого России. Ей нужно противоположное. Пусть работают на шахтах, принадлежащих хану Джунгарии.

Вопрос стоял только в том, что их опять нужно кем-то конвоировать. А на всех трёх кораблях команды осталось в обрез, и пополнить здесь её будет некем. И не предпринял бы фон Кох эту попытку навредить янки и усилить Форт-Росс, если бы не интересная информация, всплывшая совершенно случайно при разговоре с капитаном второго ранга Розенбергом. Оказывается, Российско-Американская компания начала новое выгодное дело — продажу пиленого льда в Сан-Франциско. Для этой цели уже построено большое хранилище на 90 тысяч пудов (примерно 1500 тонн) льда, который доставляли с озера под названием Лебединое. А сейчас и второй склад строится, ещё больше. Лёд до Сан-Франциско возят пароходами, собираемыми тут же в Ново-Архангельске на верфи. И вообще, насколько неопытен и неумел был новый правитель Русской Америки в военных делах, настолько же был силён в строительстве и развитии ремёсел. В прошлом году он здесь в Ново-Архангельске построил новую больницу, кожевенный завод, двухэтажный склад и большой барак, разделённый на секции для алеутов. А в этом году вошел в строй небольшой литейный завод-мастерская для производства медных и чугунных изделий для судов и паровых машин и было завершено строительство двухэтажного дома для служащих РАК под железной крышей.

Отправка очередной партии льда в Сан-Франциско уже срывалась, из-за войны с индейцами, и теперь, если Дондук наведёт там порядок, то можно будет отправлять пароход на юг хоть завтра. Лёд — это трюм, а вот на палубе сотню китайцев можно разместить, пока лето и плыть будут на юг. Что делать со второй сотней не ясно, да и поймать сначала те шхуны «пассажирские» надо.

С китобоями, если или которые попадутся, проще, есть договор между Россией и США, запрещающий американским китобоям вести промысел в этих широтах. Пусть пеняют на себя. Все пойманные суда будут останавливать и конвоировать в Ново-Архангельск, разгружать, судно конфисковывать, а команду оставлять в плену, привлекая к работам по строительству города, под «присмотром» индейцев.

Вышли ловить будущих строителей процветающей Русской Америки двадцать первого августа рано утром и в обед уже заметили на горизонте парус. Заметили его с «Марии», ставшей последней в этой цепочке. Всё же она пароход, и в случае чего добраться на помощь или наоборот погнаться за судном, идущим мористее, ей быстрее. В этот раз было второе — парус они увидели гораздо западнее и еле видимым, то есть не меньше пятнадцати миль до него. Возвестив холостым выстрелом, что видит добычу, капитан второго ранга фон Штольц бросился наперерез. Пятнадцать миль при попутном ветре и работающей машине прошли бы за полтора часа, но на неизвестном судне их заметили и вот ведь неожиданность, решили удрать, даже несмотря на то, что все три корабля подняли американские флаги.

Удирающему от «Марии» судну было сложней, оно шло круто к ветру, и если бы это была не паровая шхуна, которую опознали приблизившись, то погоня бы от силы на час затянулась, а так потратили два часа,и дольше бы провозились, но всё те же обрезки якорной цепи с «Негибкого» попали удачно и трубу паровой машины снесли и заодно Грот-парус разорвали. Через полчаса, когда «Мария» подошла на расстоянии в два кабельтовых, со шхуны, огрызнулись залпом из трёх орудий небольшого калибра. Все три ядра попали в борт и одно даже пробило прочный корпус новенького английского шлюпа. На этом успехи американцев закончились, так как три бомбы, посланные с Марии, разорвались на палубе и смели с неё всех, кто там находился. Было проще имей под рукой фон Штольц калмыков снайперов, те бы просто выбили прислугу у орудий. Капитан второго ранга даже усмехнулся. Раньше и не слышал о таком способе вести бой в море, а вот теперь нет калмыков и словно одну руку оторвали.

Отправленный вельбот с призовой партией, добил раненых и выкинул с палубы мертвых в море. Из команды в живых осталось девять человек. Они и сообщили, что это как раз и есть та самая шхуна, что китайцев везёт. Все сто человек у них в трюме. Чуть меньше, двое умерло. И чем-то они болеют. В смысле — китайцы многие болеют.

— Нет, это не холера. Их не рвёт и нет поноса. У них жар, — выживший в бою судовой врач, развёл руками, — Я не знаю, что это за болезнь. Но из экипажа никто не заболел.

Событие шестьдесят седьмое

Пусть мой враг будет силен и страшен. Если я поборю его, я не буду чувствовать стыда.

Индейская мудрость

— Неужели вы перебили целое племя? — капитан второго ранга фон Штольц выкатил глаза. Не удивление, а скорее испуг в них читался.

Дондук дёрнул тонкие губы в усмешке, но тут же пальцами помассировал щеку, чтобы её скрыть, дескать — тик, дёргается рожа от усталости.

— Что вы, господин капитан второго ранга. Мы стреляли только в мужчин с оружием, которые при этом на нас нападали. Всё пошло не по плану. Из этих индейцев, что с нами пошли, диверсанты и разведчики, как из меня певица в Большом театре. Ума не приложу, как только они охотятся. Идут по лесу с треском, с шумом, словно стадо диких кабанов. Нет, чтобы кусты обойти или аккуратно руками ветки раздвинуть, нет, прутся напролом. В общем, нас заметили ситкинцы, успели вооружиться, и напали на подходе к их посёлку. Привал у нас был небольшой. И будь там одни стикинцы, так и перебили бы всех. Сидят, лясы точат, оружие рядом валяется. Чего местные их боятся, эти индейцы должны себя боятся, настолько они к жизни не приспособлены?

— Так, как так получилось, что всё племя ситкинцев уничтожено, сотни человек и мужчины, и женщины?

— Дикари-с. Ладно, ладно, — видя, что капитан «Марии» собирается обидеться, — вытянул руки вперёд сотник, — наши дозорные набег почти сотни индейцев не прозевали. Подпустили мы их поближе и залпом из винтовок выстрелили. И ведь они не бросились назад, хотя чуть не половину мы этим залпом убили, да ранили. Они толпой настоящей бежали. Тут промахнуться невозможно.

— Так, а чем они вооружены были? — вклинился в разговор молчавший до того капитан-лейтенант фон Кох.

— А всем, чем угодно, Владимир Фёдорович. Были с ружьями несколько десятков, а у семерых из них даже штыки вставлены. Есть с саблями и шпагами. Явно — трофеи. Ну и треть, наверное, с обычными короткими копьями, типа дротика. И ещё воинов десять были короткими топориками вооружены. Я себе для коллекции два забрал. Раскрашены, на древке узоры вырезаны, а железо дрянь, я по одному саблей рубанул, так на топорике зарубка, а на сабле нет.

— И что же дальше было? — капитан Ирби своей привычке не изменил, сидел, окутавшись в облака сизого дыми, и они распространялись по всей комнате, что им выделил на время Правитель Русской Америки Розенберг в новом двухэтажном доме под железной крышей построенным для служащих РАК.

— Как они подбежали на расстоянии в пять — семь саженей мы из револьверов открыли огонь. Тут они все и кончились.

— А женщины? — вновь выкатил глаза фон Штольц.

— Ну, тут всё и началось, воины кончились, а ярость с гонором в той сотне стикинцев, что с нами пошла, пробудились. Вскочили они и бросились в селение. И не догнать, а только сидели, как мыши, под кустами, когда противник бежал и орал. Они всех женщин, стариков и убили. Ну, не всех, тех женщин, что моложе себе забрали. С сотню, наверное, и детей маленьких до семи лет тоже забрали. А нам оставили полторы сотни подростков. Чуть меньше. Мы пересчитали потом. Восемьдесят четыре пацана в возрасте от семи до четырнадцати лет и шестьдесят пять девочек примерно в этом же возрасте.

— Много, — Пауль Ирби, махнул рукой на окно, — На «Николае I» уже сто почти китайцев. И ещё сто пятьдесят человек, да даже человечков, туда просто не влезет.

— А давайте пацанов, что побольше, на наши корабли юнгами возьмём. Человек по десять. А часть девочек возможно местные в семьи заберут. На «Николай I» человек сто-то ещё влезет, — фон Кох тоже рукой на окно махнул, — И потом, они же собираются два рейса успеть в этом году со льдом сделать. Кто не влезет, можно вторым рейсом перевезти, как и желающих вернуться в Форт-Росс, ко мне уже трое подходили и спрашивали, что да как — бывшие жители ранчей этих. С семьями хотят вернуться, нравилось им там. Думаю, и больше будет желающих. Мне погоды тут совсем не нравится. Местные говорят, что вот ещё пару недель и пойдут холодные дожди, которые полгода не прекращаются, и потом идут, но хоть с перерывами, а тут каждый день, каждую ночь, полгода! Как так можно жить⁈

— Хорошо бы было, но кто будет присматривать за китайцами и волчатами этими во время плавания. Дней десять до Форта-Росс, так это при попутном ветре и работающей машине паровой, — фон Штольц глянул на сотника калмыков.

— Нет. Наши точно не… А я знаю кто, наймём десяток индейцев, что с нами ходили в поход. Они тут враждуют с руководством РАК в том числе и из-за того, что перестали те их на работы нанимать. Вот и предложим денег заработать. У нас теперь после захвата «Дейла» есть ведь серебро?

— Есть. А они сами-то управляемые? — хмыкнул Ирби.

— Нет. Я, кстати, договорился, что они пацанов нам тоже в юнги пришлют, а сейчас подумал и решил, что раз хотят заработать, до десяток поздоровше и помоложе воинов я в обучение готов взять, семь, лучше. По одному в десяток добавлю.

— Хорошо, лишним не будет, а то нас всё меньше и меньше, — капитан-лейтенант повертел в руках чашку китайского дорогущего фарфора, из которого здесь в обычных домах простых служащих компании чай пьют. Богатеи по Российским меркам.

— Владимир Фёдорович, а почему «Авроры» нет в порту? — задал Дондук давно вертевший у него на языке вопрос.

Событие шестьдесят восьмое

Пока добыча не убегает, она не добыча.

Грэй-мен (D. Gray-Man)

«Аврора» осталась в море. Полученная от выживших членов команды паровой шхуны «Калифорния» информация позволила остальным кораблям вернуться в порт Ново-Архангельска, чтобы с китайцами разобраться и шхуну «призовую» в ремонт поставить. Нужно и трубу для паровой машины новую ставить, и Грот-мачту полностью менять. Сначала той от цепей досталось, а после, разорвавшаяся прямо у основания мачты, бомба от 32-фунтового орудия, хоть и не снесла её, но осколками посекла прилично, реям тоже досталось. Ещё придётся менять все шлюпки палубные, в куски досок превращённые, и почти весь фальшборт. В общем, на полмесяца работы.

А информацию пленные американские моряки предоставили следующую: через три дня после них из Гонконга должна выйти ещё одно судно — винтовой шлюп с китайскими рабочими на борту. Их будет сто двадцать человек. Шлюп называется «Гретта», и он чуть больше «Калифорнии». Ну, раз три дня есть, то и решили все начальники экспедиции вернуться в Ново-Архангельск, новости узнать о войне с индейцами. Но в последний момент лейтенант Стасов решил проявить инициативу и предложил «Аврору» с ним во главе оставить барражировать прибрежные воды. Вдруг китобой попадётся. Или китайцев раньше повезут. Кох подумал и согласился.

Китайцев на берег не выгрузили. Всё же умерло двое от чего-то. Осмотр доктора Самуэля Бараты ясности не внёс. Не холера, не оспа… Чёрт его знает, чем китайцы заболели. Однако, решили подстраховаться и ни американцев, ни китайцев на берег пока не отпустили. Разделили их по разным кораблям и карантин выдерживали. С американскими моряками опять непонятно, что делать. Везти их в Калифорнию нельзя. Как ни крути, а действия их кораблей по отношению именно к этим трём судам, перевозящим китайских рабочих — настоящее пиратство.

Совсем другое дело — китобои американские, если попадутся. Они нарушили и американский закон и российский. Это нарушение границы и это браконьерство. Суд должен определить их судьбу. В море, на корабле судья — это капитан. Так что, согласно всем морским и сухопутным законам, капитан-лейтенант фон Кох мог осудить браконьеров. Мог присудить, вернее, обязан, конфискацию товара и корабля. Дальше чуть хуже. Смерть будет чрезмерным наказанием. Каторжные работы? Ну, нормально. Только где? И тут фон Кох вспомнил, что ему придётся общаться с губернатором Восточной Сибири Муравьёвым. А тому город и форт в устье Амура строить. Должен нуждаться в рабочей силе. Пусть американские браконьеры отрабатывают свою вину перед Российской империей, строя форты на её берегах.

На следующий день с самого утра уже с калмыками на борту «Мария» и «Салвадор» вышли на ловлю последнего шлюпа с китайцами. И прямо на выходе из бухты встретили «Аврору» сопровождающую трёхмачтовый шлюп, но не «Гретту». Возвращаться было нельзя, а то можно «Гретту» с китайцами пропустить. Хотелось фон Коху пообщаться со своим помощником, но в целом картина была ясна. Поймали китобоя, причем в отличие от англичан — это было судно раза в два превосходящее маленькую шхуну по грузоподъёмности, а следовательно, и товару на ней должно быть не на четыреста тысяч рублей, а гораздо больше. По внешнему виду шлюпа было видно, что добровольно сдаваться эти тоже не захотели. Часть фальшборта снесена и переломлен бушприт, который вместе с обрывками парусов и такелажа волочился вдоль правого борта. И ведь гады попали в «Аврору» отстреливаясь. В двух местах проломлен корпус выше ватерлинии. Опять ремонтировать придётся.

С двумя кораблями ловить корабль в океане сложнее и ещё вчера полосу вдоль берега решили оставить не прикрытыми, самим встать мористее и не на семь миль один от другого, а на десять. И полуденное солнце, неожиданно высунувшееся из-за облаков, осветило добычу, показывая, что поступили правильно. Примерно в двадцати пяти милях от острова Баранова на юг пробиралось судно. Ну, с гафельной паровой шхуной в скорости шлюпу идущему круто к ветру не равняться, через два часа с «Салвадора» дали предупредительный выстрел. На нём был американский флаг и в этот раз обошлось без стрельбы. Пока на «Гретте» опускали парус, пока спускали шлюпку, чтобы капитан прибыл на «Салвадор» подоспела запаздавшая «Мария» и, спустив паруса, стала с другой сторона от шлюпа. Капитан ругался, плевался, грозился, но не воевать же ему, находясь в плену, да и всё вооружение «Гретты» это два 32-фунтовый корронады, так китайских пиратов на лодочках отпугивать.

Ну, вот тех, кого хотели поймать, поймали, а флот Джунгарии увеличился на три корабля. Теперь ещё бы матросов на них найти. Эх как бы Александру Сергеевичу весточку передать.