Витаминка

6 глава. «А говорила, что разучилась смущаться»

Ночью Тая спала плохо, вертелась и несколько раз просыпалась. Никак не могла привыкнуть к новой обстановке, хотя диван был удобнее, чем её кровать. В итоге вместо полноценного лямурного сна Тае привиделось три фрагмента, вырванных из жизни.

Сначала приснилась пожилая пара на скамейке в парке. Они спорили о цене на творог и обсуждали пользу приёма прополиса. Меньше всего они выглядели как пример истинной любви, но это была именно она, причем выдержанная, словно качественное вино, насыщенное и терпкое.

Во втором фрагменте пара подростков впервые занималась сексом на заднем сиденье машины. Их любовь была колючая и незрелая, как нераспустившиеся бутоны роз.

Под утро, после очередной побудки от ора кошки, Тая увидела фрагмент о супружеской паре. Они ссорились на кухне, подтверждая свои веские аргументы разбиванием посуды. Осколки летели в разные стороны, супруги плакали, причем как-то странно, рывками, будто тонули и боролись за каждый вздох. Конца у ссоры не было, просто в какой-то момент Тая почувствовала, что они убили любовь. Накал страстей сразу же спал, они синхронно опустили руки и принялись убирать учиненный погром. Таких снов Тая боялась. С тех пор как она начала видеть лямурные грёзы, видения о том, как люди отказываются от своей истинной любви, посещали всего дважды. Каждый раз после них Тая была больная и опустошенная, словно у неё тоже вырвали часть души.

Она привыкла вставать рано, почти каждое утро перед работой торопилась в тренажёрный зал. Сегодня же Тая поднялась ещё раньше. Выспаться все равно не удалось, а ещё ей хотелось как-нибудь отблагодарить Игната за то, что он приютил её на время и взял на себя проблемы, связанные с ремонтом. О его участии в самом потопе она благополучно забыла.

Стараясь не шуметь, Тая напекла блинов, накрыла их тарелкой и оставила записку: «Шпинат и руккола». На цыпочках она пересекла комнату и, остановившись у дверей, бросила взгляд на распластавшегося на кровати Игната. Он спал на спине, закрыв лицо согнутой в локте рукой, видимо, прятался от утреннего солнца. Остальные конечности широко раскинул на постели, пытаясь даже во сне занять собой всё возможное пространство. Его серебристые волосы ярко выделялись на чёрной наволочке.

Спящий Игнат выглядел мягче и беззащитнее. Под его боком устроилась кошка, прооравшая всю ночь, как баньши [1], а теперь сладко сопящая и, кажется, вполне довольная жизнью.

Тая спустилась на первый этаж и выкатила из-под лестницы велосипед. Застегнув под подбородком лямки шлема, выехала на дорогу. Теперь ей предстояло весь день делать вид, что отношения с начальством ничуть не изменились. Она представила, как бы отреагировали подруги, если бы узнали, что она живёт в квартире Игната Савельевича и даже видела его полуобнаженным. Они никогда бы в это не поверили. А если бы поверили, то точно решили бы, что без секса не обошлось. Игнат Савельевич не умел обращаться с женщинами по-другому, да и те не возражали.

Тая нащупала в кармане ключ от квартиры, который вчера дал Игнат, — осязаемое доказательство того, что её переезд не богатая фантазия, а действительность.

Сегодня на работу Тая приехала вовремя, даже раньше обычного. Пристёгивая к перилам велосипед, она окинула взглядом парковку: чёрного внедорожника Игната ещё не было.

В бухгалтерии царил хаос. Павлина Васильевна сильно опаздывала, и без того хрупкая дисциплина висела на волоске. Катя была рассеянна, а Юля, наоборот, собрана и, кажется, зла больше обычного. Как случается после корпоративов, некоторым было стыдно смотреть в глаза сослуживцам, естественно, нашелся тот, кто снял на телефон моменты бесчестья. Таин позор у озера никто не запечатлел, кроме её собственной памяти, но она все равно чувствовала себя неловко, поэтому, не встретив Матвея, с облегчением выдохнула.

В отсутствие главного бухгалтера никто не дал Тае задания, и она сама отправилась бродить по кабинетам в поисках работы. Сегодня самой популярной просьбой был кофе во всевозможных вариациях. Пока Тая не устроилась в «Стекляшку», её познания в этом напитке ограничивались максимум пятью видами, но теперь она разбиралась в кофе не хуже бариста. До обеда она около десяти раз побывала на первом этаже. Бродила туда-сюда, пока все не взбодрились. Ни Матвея, ни Барса по-прежнему не было, хотя время перевалило за середину дня. Тая носила с собой уже пять конвертов для начальства, но оно все не появлялось.

Ближе к четырём часам Тая проголодалась и направилась в кафе. Она встала в очередь и потянулась за порцией салата. Увлекшись выбором, упустила момент, когда в зал вошел Матвей.

— О, сегодня греческий? Тоже возьму.

Тая оцепенела и спрятала замешательство за широкой улыбкой.

— Ещё говорят, сегодня плов очень вкусный, — искренне посоветовала она.

Матвей продвигался в очереди сзади Таи, нависая тенью, нервировал своей близостью. Когда они оба наполнили подносы, он, не спрашивая, уселся за тот же стол, что и она. Тая старательно делала вид, что между ними ничего не произошло, и с удовольствием никогда бы не касалась этой темы, но Матвей сам об этом заговорил.

— Извини за пятницу. Честно говоря, я удивлён, что так отреагировал.

Тая почувствовала себя ужасно неловко. Зачем это озвучивать? И без того сложилась неудобная ситуация, разве не проще сделать вид, что ничего не было?

— Всё нормально.

— Нет. Не нормально. Ты мне действительно нравишься, — смущаясь пристального взгляда Таи, пробормотал Матвей, — просто я только расстался с девушкой. До сих пор кажется, что изменяю ей, даже если смотрю на другую.

— Наверное, ты её сильно любил? — отважилась Тая на вопрос. Пытаясь обнаружить следы разбитого сердца, присмотрелась к нему внимательнее.

Матвей отвёл взгляд и через какое-то время ответил:

— Наверное, любил.

Тая нарочно громко поставила кружку на поднос, будто поставив точку в неприятной теме разговора.

— Ты сегодня поздно на работу приехал, — осторожно начала она, изо всех сил скрывая любопытство, — проспал, что ли, твой начальник?

— Если бы! Лучше бы проспал. Таскал меня по всему городу. Ещё кошку сумасшедшую взял. Она орала всю дорогу, как будто мы её на живодёрню везём. Слава богу, быстро от неё избавились. Потом по строительным магазинам гоняли. Видимо, он ремонт затевает, хотя что там в его студии ремонтировать, там всё новое. И это ещё не всё.

— От кошки избавились? — сдавленным голосом произнесла Тая.

Матвей не обратил внимания на вопрос, увлекся изложением приключений.

— Игнат скупил половину канцелярского магазина, еле всё влезло, хотя машина, ты знаешь, немаленькая. Всё это отвезли в детский дом, — Матвей наклонился над столом и поманил Таю пальцем. Дождавшись, когда она придвинется ближе, заговорщически доложил: — Не ожидал от него такого поступка. Я не хочу сказать, что он чёрствый, но он, кажется, не задумывался, что кому-то, кроме собак в его питомнике, нужна помощь. Когда мы всё туда перетащили, вышла директриса, чтобы его поблагодарить. Он растерялся. Правда растерялся, как нашкодивший мальчишка. Зуб даю, он бы не хотел, чтобы кто-то узнал об этом акте благотворительности.

— Так и не рассказывал бы, — нравоучительно заметила Тая.

Матвей откинулся на спинку стула.

— Теперь это твой секрет, и ты никому не рассказывай. — Он хитро подмигнул и встал.

Тая задумчиво смотрела ему вслед, пока не наткнулась на воспоминание о том, что Игнат куда-то дел Дядю Петю. Она вскочила и, схватив конверты, почти бегом направилась на третий этаж.

Игнат был увлечен беседой с новым фотографом для журнала, но приближение Витаминки в апельсиновой футболке заметил сразу. Он едва улыбнулся, но от беседы с гостем не отвлёкся.

В ожидании, когда начальник останется один, Тая бродила по коридору около десяти минут. Но тут в поле зрения объявилась Павлина Васильевна. Судя по её направленному неотвратимому движению, искала она именно Таю.

— Вот ты где! Нужно срочно съездить в редакцию журнала «Дорогуша» и забрать документы на подпись. Ты на своём транспорте быстрей всех управишься. Во время вечерних пробок на дорогах не протолкнуться.

Тая бросила печальный взгляд на стеклянную дверь главного редактора, тот как раз остался один.

— Хорошо, — обречённо выдохнула она, но с места не сдвинулась.

Дождавшись, когда монументальная Павлина Васильевна скроется за поворотом, Тая вошла в кабинет Игната. Он, как обычно, сидел на диване у окна, погружённый в очередную статью. Не сдвинулся, не поднял голову и вообще никак не показал, что заметил появление Таи.

Она разложила конверты и достала телефон. Не поворачиваясь к Игнату, быстро набрала сообщение:

«Что вы сделали с Дядей Петей?!»

С нарочитой медлительностью принялась собирать разбросанные на полу листы.

Телефон, лежащий на подлокотнике дивана, звонко просигналил. Игнат, не отрывая взгляда от статьи, потянулся за ним, но сообщение прочитал не сразу, а только через пару секунд. Его губы едва изогнулись в усмешке. В сторону ожидающей его ответа Таи он не глянул, а спокойно набрал сообщение:

«Я прекратил мучения бедного животного».

Прочитав ответ, Тая злобно фыркнула и написала всего одно слово:

«Свои?»

Игнат ухмыльнулся и ответил:

«Дядя Петя наконец-то чувствует себя превосходно. Я отвёз кошатину к своей знакомой. У неё есть замечательный котяра. Так что твоей безродной Дяде Пете очень повезло, что её мучения прекратит такой видный самец. Завтра привезу её домой. Довольную и молчаливую».

Тая прочитала сообщение, стоя на коленях около стола, пытаясь удержать ворох бумаги и ощущая пристальный взгляд Игната. Ничего в ответ писать не стала, просто вышла из кабинета, закрыв дверь громче, чем положено.

Уже позже, когда Тая уехала по заданию Павлины Васильевны, на телефон Игната пришло сообщение:

«Могли бы со мной посоветоваться, всё-таки это моя кошка. Котят заберёте себе!»

До конца рабочего дня они больше не виделись. Когда Тая отстёгивала замок от перил, машина Игната ещё была на стоянке. Довольно часто он покидал «Стекляшку» одним из последних.

Переступив порог квартиры, Тая замерла. Сегодня она впервые оказалась тут одна. Стояла непривычная тишина, всё-таки Дядя Петя приучила к обязательному фоновому вою. Взгляд притягивали блестящие новые тренажёры. В зале, где она занималась, оборудование находилось в плачевном состоянии. Дерматин обтрепался и полопался, большинство посетителей на торчащий поролон стелили полотенца. Сами конструкции нещадно скрипели и кое-где поржавели. Зал располагался в подвальном помещении, и вид из окна отсутствовал по понятной причине. Игнат же создал для себя настоящий тренажёрный рай. Можно бегать на дорожке и наслаждаться видом из панорамного окна, заниматься на тренажерах и смотреть кино на большом телевизоре. Всё новенькое, удобное и чистое.

Тая переоделась в красные короткие шорты и полосатый топ. Стянула волосы в высокий лохматый хвост и направилась на кухню. Ревизия холодильника не порадовала. Игнат не привык питаться дома и продукты не покупал, а Тая привезла не так уж и много. Она решила остановиться на самом простом блюде — пожарить картошку. Благо её в большом количестве передавала мама.

Когда вернулся Игнат, картошка томилась под крышкой, а Тая заканчивала нарезать помидоры для салата. Он остановился у двери, втянул носом воздух и нарочно громко воскликнул:

— Дорогая, я уже дома! Что у нас на ужин?

— А ты мамонта принёс, дорогой? У меня всего лишь жареная картошка, — ответила Тая.

Переодевшись в спортивные штаны и майку, Игнат вымыл руки и уселся за стол.

— Пахнет вкусно.

Тая разделила картошку на две неравные части. Большую часть положила на тарелку Игнату.

Пока он ел и хвалил простое блюдо гораздо больше, чем оно того заслуживало, Тая думала, как приступить к разговору. Игнат явно не рассчитывал, что она будет готовить, во всяком случае, ужин ему явно понравился. Тая переминалась с ноги на ногу, кусала губу, но не могла решиться, Игнат сам заметил, что с ней что-то не так.

— Ты из-за Дяди Пети всё страдаешь?

Тая наколола на вилку ломтик помидора, но не успела его съесть, Игнат обхватил её запястье и отправил помидор в свой рот. Это послужило толчком к разговору.

— Ты не мог бы тоже покупать продукты?

Игнат оторвал взгляд от тарелки и посмотрел на Таю.

— А говорила, что разучилась смущаться.

Тая с досадой потёрла горящие щёки.

— Я не против готовки. Привыкла есть дома и готовить буду в любом случае, но боюсь, вас мне не прокормить.

Игнат вытер губы салфеткой и откинулся на спинку стула.

— Я понятия не имею, как происходит это волшебство. Как из продуктов получается то или иное блюдо. Особенно если в одном рецепте оказывается ананас и лук одновременно. Поэтому доверю меню тебе, а ты просто присылай мне список необходимых продуктов, буду покупать. Я не привередливый, не люблю только устрицы.

Тая облегчённо выдохнула. Ей всегда было неловко говорить о деньгах или просить об одолжении. Она боялась показаться жадной или невоспитанной.

— У тебя же есть любимое блюдо, я могла бы приготовить, если только это не фуа-гра какое-нибудь.

Игнат встал и принялся убирать посуду со стола. Он хотел загрузить посудомоечную машину, но Тая переложила тарелки в раковину.

— Тут всего четыре тарелки, это секундное дело.

Игнат оттеснил её от мойки.

— Ты готовила — я мою. Кстати, за блины спасибо, — поймав серьёзный взгляд Таи, нарочно весело добавил: — Дорогая. А любимое блюдо? Наверное, оладушки. Сейчас ничего другого в голову не приходит.

Закончив с посудой, Игнат уселся за свой стол и достал папку. Тая не видела, что именно он там делает, но по движению руки предположила, что рисует. Его лицо неуловимо изменилось, наполнилось одухотворенностью, зрачки за стёклами очков мелко подрагивали, следуя за штрихами, которые вычерчивали пальцы. Сосредоточившись, он слегка нахмурился.

Тая достала свою тетрадь и, устроившись на диване, положила «Скрижали любви» на колени. Она тщательно перенесла на бумагу ночные сумбурные грёзы, даже последний фрагмент. Из этих зарисовок можно будет вылепить полноценные истории, не такие достоверные, как результаты её собственной работы, но не менее интересные. Правда, многое придётся додумать. Иногда в лямурных снах даже имена оставались неозвученными, и большая часть рассказов представляла собой вымысел, сильно приукрашенный фантазией.

Тая с головой погрузилась в свои записи и не сразу услышала, что к ней обращается Игнат.

— Ты ещё здесь?

— Что? — Тая наконец подняла взгляд.

— Если хочешь, можешь воспользоваться моим компьютером.

Тая отложила тетрадь и, вытянув руки над головой, устало потянулась. Открыв глаза, напоролась на бесстыжий взгляд Игната, он и не пытался скрыть, что разглядывал её.

Она одёрнула топ и закрылась тетрадью, словно щитом.

— Не нужно, я так уже привыкла. К тому же у меня есть ноутбук.

— Даже мой отец, а ему почти шестьдесят, пользуется «инстаграмом» и «вотсапом», а ты ручкой пишешь.

— Очень рада за него.

Игнат вышел из-за стола, медленно приблизился к Тае и неожиданно стянул с себя майку. Она замерла с открытым ртом, потрясённо рассматривая косые мышцы пресса, уходящие за пояс штанов. Её взгляд как раз упирался в его живот. Игнат ухмыльнулся и, сделав вид, что Тая неправильно истолковала сеанс эксгибиционизма, начал разминаться. Чуть повращал руками и отошел к тренажёрам. Для начала побегал на дорожке, потом помял кулаками грушу и в последнюю очередь взялся за гантели.

Тая периодически посматривала в его сторону. От нагрузки мышцы налились и округлились, чётко проступали под кожей.

Игнат поймал очередной заинтересованный взгляд и самодовольно осведомился:

— Нравится?

Тая отложила тетрадь, встала и нарочно неторопливо направилась к тренажерам. Подойдя почти вплотную к Игнату, подняла руку и потянулась вперёд. Её ладонь лишь вскользь зацепила его влажную кожу и коснулась блестящего грифа за его спиной.

— Очень. Можно я буду иногда заниматься на твоих тренажёрах?

Игнат отступил в сторону и окинул Таю внимательным взглядом. Топ открывал плоский живот с кубиками пресса не хуже, чем у него.

— Можно, — он усмехнулся, — пользоваться ими ты явно умеешь, а сил хватит?

Тая подошла к турнику, легко запрыгнула и без разминки начала подтягиваться. Игнат сначала смотрел на пирсинг в пупке, мелькающий на уровне его глаз, потом поднял взгляд выше. При каждом сгибания рук мышцы груди напрягались и отчетливо проступали под тонким материалом.

Тая спрыгнула, оправила одежду и отошла в сторону. Пока её дыхание выравнивалось, Игнат смотрел на неё изучающе и задумчиво.

— Неплохо, — он нехотя оторвал слишком уж наглый взгляд от яркого топа. — Объясни ещё раз, пожалуйста, почему ты тратишь на меня время?

— Я обещала, что помогу тебе вернуть любовь, ну, или найти.

Игнат недоверчиво прищурился.

— Ты странная, Витаминка. Какое тебе дело, счастлив ли я в любви?

Тая опустила взгляд и обречённо вздохнула, ей очень хотелось сказать правду, но она догадывалась, какая последует реакция.

— Ты подумаешь, что я психопатка, и, естественно, не поверишь.

Игнат сел на край скамьи и упёрся ладонями в колени.

— Ты вообще на мой вопрос отвечаешь? Я не спрашивал, почему ты спишь в гробу или почему не отражаешься в зеркале. С чего мне подумать, что ты психопатка?

Тая задумалась на мгновенье и неожиданно выпалила:

— Потому что это моя работа. Я купидон. Ты моя работа.

Игнат остался спокоен, даже виду не подал, что это заявление похоже на бред.

— Любовь — твоя работа? Звучит грустно. Почему же мне достался такой непутевый купидон?

— Я всё исправлю, правда. Мне просто нужно время. Если Евгения — твоя истинная любовь, то я сделаю всё, чтобы вы были вместе, но есть подозрение, что это не она, — осторожно закончила Тая.

— Если честно, я сразу подумал, что ты сумасшедшая. Надеюсь, что хотя бы безобидная, — улыбнулся Игнат.

Тая изобразила гримасу страдания.

— Я же говорила, что ты сочтёшь меня ненормальной.

Она ринулась к дивану и схватила свою тетрадь.

— Вот смотри! Всё это моя работа, — она зашелестела страницами, взволнованно указывая пальцем на строчки, — это истории о парах, которых мне удалось соединить. Истории истинной любви.

— Ты пишешь рассказы?

Тая растерялась.

— Вроде того, только в их основе реальные события. А ещё я вижу сны. Я называю их лямурными. Они тоже об истинной любви, но это не мой труд. Это достижения других купидонов. Фрагменты из жизни людей, которым повезло испытать настоящее чувство.

Игнат какое-то время хмурился, но постепенно его лицо разгладилось, из глаз исчезла настороженность.

— Ладно, буду считать, что ты купидон и помогаешь мне найти любовь. А теперь, пожалуйста, подробнее о порноснах.

Тая шутливо стукнула Игната кулаком в плечо, но получился довольно ощутимый удар.

— Никакие это не порносны!

Он потёр место будущего синяка.

— Ты же сама сказала: фрагменты любви, — продолжил он валять дурака, — люди же занимаются любовью. Тем более трансляция у тебя ночью идёт, значит, там по-любому либо секс, либо храп.

— Эти сны вообще не привязаны к какому-либо времени суток, даже к конкретной дате не привязаны. Это события из жизни влюблённых людей, которые могли произойти десять лет назад, а могли вообще ещё не случиться. Правда, половина из них действительно показывает то, что происходит где-то в границах недели.

Игнат невозмутимо выслушал, сделал вид, что поверил.

— Из всего, что ты сейчас сказала, это самое невероятное. То есть во сне ты видишь прошлое или далёкое будущее?

Тая прижала к себе тетрадь.

— Не такое уж и далёкое. Прошлое ограничено днём моего рождения, а будущее — днём, когда я потеряю дар купидона.

— Как это?

— Тут только два варианта. Либо умру, либо лишусь его, когда сама встречу истинную любовь.

Игнат сощурился.

— Это покруче вещих снов. И что там ждёт в будущем?

Тая опустила тетрадь и нахмурилась, эта тема была ей неприятна.

— Я стараюсь не обращать внимания на мелкие подсказки в виде газет или передач по телевизору. Там же может мелькнуть дата моей смерти. А знать это совсем не хочется. В этих снах основное — эмоции, а вовсе не обстановка.

Игнат примирительно улыбнулся.

— Хорошо. А теперь самый важный вопрос: тебе снятся сексуальные сцены или нет? Если нет, обещаю, что отстану от тебя.

Тая покорно опустила взгляд.

— Снятся, — и тут же вспылила: — Но не называй их порноснами!

Игнат примирительно улыбнулся.

— И меня ты видела во сне?

Тая села на широкий низкий подоконник в затемнённой части студии. Свет от уличного фонаря чётко обрисовал её фигуру.

— Нет. Лямурные сны — это как подарки или подсказки. Поначалу словно обучающая программа для начинающих купидонов, а потом просто погружение в другую реальность, где люди встретили истинную любовь. А пары я подбираю сама, чувствую, кто друг другу подходит.

— Понятно, — медленно протянул Игнат таким тоном, словно ему вообще ничего не понятно.

Он взял майку и пошёл в ванную, а Тая осталась на подоконнике, глубоко погружённая в раздумья. С опозданием на неё накинулись муки совести, она корила себя за то, что открылась Игнату. На этот счет Фаина никогда не давала инструкций, но как-то само собой подразумевалось, что говорить о способностях купидона не следует. Тая поняла, что это будет ещё одна тайна, которую она скроет от наставницы. Она точно не признается, что не сдержалась и всё выложила тому, кому должна была найти пару.

Когда Тая вышла из душа, Игнат уже полулежал в кровати, накрыв бёдра простыней, как будто нарочно скрывал степень обнажения. Он ещё не спал, щёлкал пультом в поисках чего-нибудь интересного по телевизору. Тая села на застеленном диване уже в пижаме и принялась промокать полотенцем волосы. Экран был развернут к Игнату, с её места картинка немного искажалась.

Игнат чуть приподнялся и бросил взгляд через плечо.

— Хочешь что-нибудь посмотреть?

— Нет. Я хочу спать.

И она действительно почти сразу заснула. День выдался долгим и, казалось, начался миллион лет назад.

Этот сон был одним из лучших за последние пять лет. Трогательный, словно романтичная комедия для подростков. Целомудренный внешне и одновременно страстный по накалу эмоций. Школьники готовились к урокам, дверь в комнату была предусмотрительно открыта мамой девушки, и женщина периодически заглядывала в комнату. Один раз едва не застала поцелуй. Первый поцелуй для этих старшеклассников. Их щёки горели, дыхание сбилось, и, кажется, они оба в этот момент полюбили географию, что свела их вместе.

Когда Тая открыла глаза, в окно таращилась луна, а небо казалось бархатно-черным. Эмоции от лямурного сна ещё не отпустили, искрами скользили по коже и затуманивали мысли. До Таи донеслись звуки, которые она никак не ожидала услышать. На кухне кто-то ел. Приподнявшись, она опёрлась рукой о спинку дивана и нашла взглядом источник звука. С обратной стороны стола сидел Игнат. Его голый торс возвышался над столешницей, остальная часть тела терялась в тени. Он пил чай и грыз огурец. Тая помнила, что другой еды в холодильнике не осталось.

Она встала, обошла диван и направилась к столу, но, увидев голые колени, торчащие из-под столешницы, остановилась. Воображение тут же засуетилось, подкидывая не совсем приличные картинки.

— Игнат Савельевич, вы там что, совсем голый?

Игнат дожевал огурец и с серьёзным видом доложил:

— Нет. Голая задница липнет к стулу, — он поёрзал на сиденье, показывая, что не прилип. — Хочешь чаю?

Тая обернулась и нашла взглядом светящийся циферблат.

— Четыре часа ночи не самое подходящее время для чаепития, — она достала чашку, плеснула в нее из заварника. — Почему вам не спится? Проголодались?

— Не спалось почему-то, — Игнат откинулся на спинку стула, — почему ты для Дяди Пети пару не нашла, а, Витаминка?

— Потому что у меня и так достаточно питомцев. — Тая слегка удивилась вопросу. Интересно, о чём он тут размышлял, что в итоге вспомнил о кошке?

Игнат задумчиво почесал локоть.

— И куда же теперь ты денешь потомство?

— Я? Никуда. Это теперь твоя забота. — Тая сплела пальцы в замок и положила перед собой на стол.

— Так и быть, — Игнат широко улыбнулся, отчего в лунном свете ярко блеснули зубы, — но для начала ты объяснишь несчастным котятам, почему их мать зовут Дядя Петя. Я им психику ломать не буду.

— Они свою мамочку любой примут, — отгородившись спокойной улыбкой, заверила Тая, но в её голосе мелькнула тщательно скрываемая обида.

Игнат не упустил едва заметное дрожание голоса. Она повернулась к окну, лунный свет обрисовывал черты лица, сгущаясь в глазах таинственными тенями.

— Ты как-то сказала, что я тебя совсем не знаю.

— Не знаешь, и не нужно тебе это.

— Мы сейчас живём в одной квартире, может, у тебя не только хомяки быстро дохнут. Один раз ты меня уже укусила и накануне вечером оставила на плече синяк.

Игнат с удовольствием отметил, что тени на губах Таи сдвинулись, обозначая лёгкую улыбку.

— Не могу сказать, что я совершенно безобидна. Но маньяков вроде в нашей родословной не было. Папу плохо знаю, он бросил нас, когда мне было пять лет. Если верить маме, он парнокопытное, но не маньяк. Она вырастила меня сама. Она и дедушка. Они оба преподают литературу. Живут недалеко за городом, но мы сейчас не очень часто видимся.

Игнат пытался уловить эмоции в голосе Таи, но она говорила на удивление спокойно. Он наклонился вперед.

— Почему?

Тая задумалась.

— С мамой мы не очень близки. Она была моим классным руководителем, и гораздо больше ей удавалась роль учительницы, чем мамы. Для неё было намного важнее, чтобы я получала хорошие оценки и не собирала замечания от её коллег.

Игнат чуть сдвинулся и коснулся сцепленных напряжённых пальцев Таи. Его широкая ладонь с лёгкостью накрыла обе её руки.

— Не слишком весело звучит.

— Всё не так уж страшно. Она очень жёсткая женщина, консервативная и не умеет проявлять чувства. Но я точно знаю, что она меня любит. Просто мы с ней абсолютно разные.

Тая ощущала ладонь Игната, словно сгусток энергии, подпитывающий и успокаивающий. Первой реакцией было отдёрнуть руку, слишком это было интимно, но она сдержалась. Почти сразу убедила себя, что это дружеский жест, и не нужно на любое его прикосновение реагировать как на флирт.

— Как же она смогла смириться с твоим внешним видом?

Тая приподняла брови и отвела взгляд. Игнат почти сразу сам и ответил на свой вопрос:

— Не смогла, значит?

— Ну, скажем так, смирилась, но только внешне. Во всяком случае, войны по этому поводу больше нет. Скорее единичные выступления и тихое недовольство.

Игнат осторожно обрисовал пальцем костяшку на руке Таи и ухмыльнулся.

— Почти уверен, больше всего её взбесил пирсинг в носу.

— Не угадал. Пирсинг на втором месте. Да это уже неважно. Мне всё равно, что думают окружающие, в том числе вы. Это моя внешность, и мне так комфортно.

Игнат почувствовал несвойственную жёсткость в голосе Таи. Она вытянула руки из его ладоней и встала со стула.

— Нужно поспать, завтра на работу.

Тая направилась к дивану, но не обошла его, а, перекинув ноги через спинку, перевалилась на сиденье. Укутавшись в покрывало, она плотно зажмурила глаза, заставляя себя заснуть.

Игнат тоже вернулся в кровать и уже оттуда проговорил, осознав это только сейчас:

— А я вот, кажется, к тебе привык.

[1] Баньши — в ирландском фольклоре и у жителей горной Шотландии особая разновидность фей. Издаёт пронзительные вопли, в которых будто сливаются крики диких гусей, рыдания ребёнка и волчий вой, оплакивая смерть кого-либо из членов рода.