Витязь: Игра богов. Том 2

Глава 19

— Нет. — Жалобно простонала Маришка, продолжая бессмысленные попытки отползти от надвигающегося на нее монаха, уже почти полностью вернувшего свое материальное тело.

— Да-а-а-а. — Предчувствуя наслаждение протянул старик, развязывая грубую веревку, поддерживающую его свободный балахон.

— Мы так не договаривались! — Жалобно завизжала девушка, чем только подстегнула возрожденного призрака. — Дарина!

Монах, словно сумасшедший, накинулся на чумку, придавив ее к земле и принявшись обтираться о ее перепачканное тело и облизывать лицо и шею. К горлу подкатил отвратительный комок, так и просящийся вырваться наружу. Пришлось приложить все оставшиеся силы, чтобы просто отвернуться и отрешиться от этого мерзкого действа. А вот кто-то из девочек не сдержался, издав специфический звук возвращающегося ужина.

— Молчи дура! — Гневно рыкнула на чумную деву баба Яга и взмахнула рукой, от чего девушка утратила всякую волю к сопротивлению.

Монах разошелся по полной, задрав свой балахон и активно двигаясь меж широко разведенных ног. Никаких приятных звуков от девушки не исходило, только всхлипывание. Ее руки безвольно упали, позволяя старику и дальше наслаждаться молодым телом, сильно стискивая груди и щипая ее за бока.

От грубых действий нежная кожа быстро покрывалась красными пятнами и синяками. Старик совсем не сдерживался, продолжая рычать и шлепать ее по лицу. Даже Таня жалобно заскулила, смотря на такое грубое отношение к беззащитной девушке, безвольной куклой, лежащей под озверевшим монстром и жалобно смотрящей на нас, словно умоляя прекратить экзекуцию.

— Не сдерживайся. — Ласково подтолкнула баба Яга из кадки буйного монаха, дорвавшегося до нежной плоти.

Глаза моровой девы в ужасе расширились, предчувствуя нечто ужасное. Монах приподнялся на локтях, бросая быстрый взгляд назад, туда, где все это время продолжала, с неподдельным интересом, наблюдать Дарина. Яга лишь слегка склонила голову, подавая знак старику и началось самое страшное.

Безумие деда, много веков стоящего на страже одного единственного саженца, достигло своего предела. Сильные руки сжали нежное тело так, что девушка выгнулась дугой, издавая слабый вскрик. Но и это лишь подзадорило насильника. Он снова навалился на чумку, впиваясь в шею зубами. Раздался еще один слабый крик. Моровая дева засучила руками и ногами по земле, стараясь вырваться.

— Он ее убьет! — Мне показалось, что Танин голос наполнился жалостью к бедной девочке, второй раз страдающей от безжалостного отношения к себе.

— Тебе так ее жаль? — Баба Яга не столько удивилась такому возгласу, сколько насмехалась над нами, демонстрируя свое пренебрежительное отношение ко всему. — Она всего лишь жалкое умертвие, вырванное из нави. Ей давно пора отправиться на перерождение.

— И все равно — это не повод так обращаться с ней!

— Думаешь? — Дарина снова состроила странную гримасу, словно задумавшись над чем-то.

— Она же не виновата, что ты ее такой сделала! — Продолжала настаивать на своем Таня.

— Противная девчонка. — Фыркнула Яга, возвращаясь к созерцанию жуткой картины кровавого надругательства.

Маришка уже даже не делала попыток сопротивляться. Ее руки, как и шея с грудью были залиты кровью. На молодом теле отчетливо виднелись следы укусов, а местами и вырванные куски плоти, которые монах глотал не пережевывая, тут же припадая к ранам, выпивая все соки, а вместе с ними и силы девушки, собранные за эти месяцы. С каждым глотком тело монаха раздувалось, становясь совершенно не похожим на человека.

Перед нами снова вставала картинка из нави. Огромный монстр навалился на беззащитную девушку, продолжая сношать ее, одновременно выкачивая силы и пожирая плоть. Острые челюсти рвали нежную кожу, отхватывая большие куски, мгновенно исчезающие в бездонном брюхе потустороннего создания.

— Да-а-а! — Заревел монстр, поднимаясь над жертвой и выгибаясь в экстазе.

Даже со стороны было видно, как тварь сотрясается в оргазме, заливая и без того измученное тело своим семенем. Маришка тоже выгнулась, удерживаемая в лапах монстра, издавая странные звуки. Удивительно, но несмотря на все те раны, нанесенные челюстями и когтями, она все еще оставалась жива и, со слезами на глазах, беззвучно молила нас о помощи.

— Ну вот и пришло время заканчивать. — Баба Яга снова поднялась в кадке, держа в руке знакомое деревце, не так давно выкопанное на руинах заброшенной церкви. — Маришка.

— Да, госпожа. — Слабо отозвалась перепачканная кровью девушка, от красоты которой остались только жалкие воспоминания. Раны быстро затягивались, но сил было явно недостаточно, словно она потеряла как минимум половину рангов, а может и больше. Все тело покрылось трупными пятнами, снова проступили следы от веревок и старые ссадины — следы, оставшиеся после смерти.

Монстр поднялся во весь рост и теперь плотоядно посматривал на Ильмеру с Мечиславой, но пока не предпринимал никаких попыток сдвинуться с места, продолжая нависать над моровой девой, демонстрируя всем свой огромный член, который и не думал успокаиваться, подрагивая от прилива крови.

— На колени! — Властно скомандовала Дарина бывшему монаху, но тот и не подумал подчиниться, лишь на его изменившейся морде проступила хищная улыбка, оголяя ровные ряды острых клыков. — На колени! — Более громко, но не на столько уверенно, как в первый раз, повторила Яга, поднимая деревце над головой. — Тварь резко дернула головой, впиваясь взглядом в свое сокровище и зарычало. Все его тело, перевитое жгутами мышц, напряглось, готовясь сорваться с места. — Маришка!!!

— Да, госпожа! — Чумка быстро сообразила, что от нее требуется. Отбрасывая в сторону боль и душевные терзания, она поджала ноги и перекатилась в сторону, мгновенно оказываясь на ногах и, пока тварь не сообразила, что происходит, бросилась ему в ноги, стараясь хотя бы задержать страшное создание.

— Ублюдок! — Зарычала Баба Яга, смотря как огромный монстр отбрасывает хрупкое тело чумки, всех сил которой хватило лишь на секунду, пока бывший монах опускал лапу и когтями прокалывая, только успевшую затянуть раны, кожу.

— Рр-р-р! — Яростно заревел он, явно не довольный таким отношением к себе.

— Даже и не думай! — Ведьма снова взмахнула рукой, направляя очередное заклинание на тварь.

Мое сердце замерло. Такой хороший, тщательно продуманный, план рушился из-за непростительной ошибки. И ладно бы он просто хотел убить своих мучительниц, так он еще и гнусно смотрел на беззащитных девушек, совершенно беспомощных из-за действий моровой девы, заклинание которой продолжало действовать, обездвижив нас всех.

— Он выкачал из меня слишком много сил. — Жалобно простонала Маришка, неуверенно поднимаясь на ноги и зажимая кровоточащие раны на боках.

— Тупая потаскуха! — Продолжала злиться баба Яга, стараясь контролировать монстра. Вот только по его движениям, заклинание не очень хотело удерживать этого монстра из другого мира.

— Я не могла сопротивляться древнему. — Еще более жалобно простонала чумка, но Дарина уже не обращала на нее никакого внимания, принявшись шептать нечто над корнями саженца.

Монстр же тем временем постарался добраться до вожделенного деревца, способного подарить нечто невообразимое. Кадка резко дернулась в сторону, едва не потеряв своего единственного пассажира, уходя от резкого прыжка огромной твари. Того явно не порадовала такая проворность огромного корыта. Монстр еще громче зарычал, кидаясь на зависшую в воздухе посудину.

Пока все отвлеклись на нелепую гонку, я почувствовал знакомое покалывание во всем теле. Пока это было лишь отзвуков возвращающегося контроля над конечностями, но и этого было вполне достаточно, чтобы снова почувствовать уверенность в своих силах, пошевелив лишь одним пальцем.

— Уйди! — Маришка сделала последнюю попытку отвлечь монстра от летающей кадки. Девушка разогналась и запрыгнула на спину огромной твари, вцепившись ему в шею своими крохотными, на его фоне, ручками.

— Маришка, нет! — Отчего-то взволнованно выкрикнула баба Яга. В ее глазах, впервые, появилась даже не тревога, настоящий страх за свою подопечную.

Но уже было поздно. Монстр полностью переключил свое внимание на назойливую чумку, которая уже исполнила свою роль и, теперь просто мешалась. Огромная туша неуклюже дернулась, стараясь сбросить вцепившуюся в него девушку, а потом и постарался дотянуться до нее лапами.

Огромные когти проходили в опасной близости от головы, но моровой деве удавалось избежать такой неприятной встречи. Но и монстр был не совсем глупым. Ему хватило нескольких попыток, чтобы понять, что таким образом, скинуть ее со спины не получится. Зато можно поступить по другому.

Его взгляд уперся сначала в Мечиславу, продолжавшую, с ужасом, смотреть на происходящее, а потом на Ильмеру, которая и вовсе уже не могла ни на что реагировать, без сил рухнув на землю, рядом с неприятной лужицей. Тогда тварь уставилась поверх меня, туда, где должна была быть Таня, все это время пытавшаяся что-то сказать, но вместо этого издавая нечленораздельные звуки. Монстр улыбнулся своим мыслям и медленно побрел к ней, облизывая губы длинным и острым языком.

— Нет! — Закричала Маришка прямо в ухо бывшему монаху, от чего тот дернулся и едва не потерял равновесие. Но этого было достаточно, чтобы сбить его с толку.

Монстр снова начал кружить на месте, стараясь сбросить или уцепить когтями назойливую девочку. Мои руки медленно отходили от заклинания. Слишком медленно. За пару минут я смог разработать только два пальца, вся остальная рука так и оставалась неподвижной и, теперь, это уже не казалось таким уж хорошим прогрессом. Да, враждебное колдовство теряло силу, но слишком медленно, в то время как ловушка для нас, превратилась в ловушку для всех.

— Бажен! — Донесся до меня голос Жели из-под защитного купола, где собрались все оставшиеся воины. Увы, но посмотреть, что там происходит и почему они не идут к нам на выручку, все еще было невозможно.

— А-а-а! — Надоев гоняться за верткой девчонкой, монстр протянул лапу к шее и проткнул ее руку когтем в районе предплечья, скидывая Маришку со спины и поднимая перед собой.

Ее, сильно исхудавшее и искалеченное, тело, растеряло все сексуальность, но монстру было все равно. Она все еще оставалась моровой девой и в ней сохранялись некие крохи сил, за которыми тварь и гонялась.

Решив, что за журавлем пока рано охотиться и стоит довольствоваться синицей, которая уже прилетела в его лапы, бывший монах снова растянул пасть в улыбке, за одно проводя языком по телу девушки, облизывая ее от пупка до самого лица, зачем-то отдельно уделив внимание глазам. Улыбка стала еще больше, когда на язык попала кровь, стекающая из пробитой когтем руки на грудь, заставляя плотоядную тварь окончательно лишиться рассудка.

Вторая лапа протянулась к талии. Пальцы более осторожно обхватили ее, полностью сомкнувшись вокруг, вызывая новый крик боли, но тварь это уже ни сколечко не беспокоило. В нем снова проснулся хищник, поймавший слабую и беззащитную добычу.

— Нет… — Жалобно заплакала Маришка, чувствуя, как ее миниатюрное тельце снова направляется на огромный член потустороннего монстра.

— Маришка! — Не менее жалобно закричала баба Яга, глядя как девушку надевают на огромный орган, способный разорвать ее на части.

Моровая дева захлебнулась криком, не в силах выдержать нового надругательства. Как бы там ни было, но тварь не только пользовалась ее телом, но и высасывая остатки сил, быстро иссушая, некогда, очень сильную и сексуальную девушку до состояния мумии.

— Ублюдок! — Крик сверху заставил монстра задрать морду.

Баба Яга была в ярости. Смотря как ее подопечная отдает последнее, что у нее оставалось, у женщины загорелись глаза. Кадка сделала резкий пируэт, на несколько секунд переворачиваясь вверх тормашками, позволяя Дарине оказаться в считанных сантиметрах от твари и воткнуть росток яблони ему в пасть.

— Ах! — Снова громко застонала Маришка, изгибаясь на огромном члене, когда монстр ослаб и отпустил ее руки, позволяя девушке полностью опуститься на орган, который оттопырил ее живот в районе желудка. А потом и вовсе завалился на спину, от чего девушка еще сильнее села, выплюнув приличную порцию крови на небольшое деревце, которое тут же принялось разрастаться, пробивая корнями голову бывшего монаха и уходя в землю.

Деревце быстро пошло вверх и вширь, обрастая множеством новых веток, на которых тут же появлялись почки, из которых пролезали маленькие листочки. Дерево быстро росло, превращаясь из саженца, в вековую яблоню. Некоторые ветки отпадали, сухими палками падая у ног Маришки, бессильно упершейся руками в грудь твари и не в силах подняться, сколько бы боли ни приносил ей огромный орган внутри, другие только появлялись, продолжая долгий цикл роста.

— Бажен. — Очень тихо, едва слышно, простонала она. — Помоги мне.

Ноги сами, помимо моей воли, побрели к застывшей чумке. Рука так и не хотела слушаться. Онемение сошло только с трех пальцев и отдавалось покалывание в остальных. Зато разум стал кристально чист. Яркие глаза нашей главой проблемы, выразительно смотрели на меня и, в них читалось только одно, желание поскорее со всем этим покончить.

— Ты и правда стоишь жизни. — Через силу улыбнулась она, когда я оказался рядом. — Я столько слышала о твоей силе.

— Маришка, нет! — Баба Яга зависла в нескольких метрах возле большого дерева, полностью покрывшегося цветами и, перевалившись через борт, смотрела на нас. — Не надо.

— Надо. — Уверенно ответила моровая дева, продолжая грустно улыбаться. — Бажен, дай мне тебя попробовать.

— Что? — Вырвалось у меня под возмущенное мычание Маши с Таней, в то время, пока левая рука сама по себе принялась стягивать штаны, высвобождая, все еще напряженный член.

— Ты правильно понял. — Девушка снова застонала, убирая здоровую руку с груди мертвого монстра. — Мне уже не восстановиться, так что порадуй меня напоследок.

Я не мог сопротивляться. Тело так и оставалось непослушным, только правая рука начала быстрее отходить от онемения. Вслед за пальцами, зудела уже и вся ладонь, но выше она оставалась непослушной. Зато член ощущал каждое прикосновение чумки, которые так и оставались очень нежными и весьма умелыми.

— Ты молодец. Надеюсь, что мои старания не пропадут впустую. — Прошептала она, кривясь от очередного движения.

На моих глазах навернулись слезы, глядя на то, как она мучается, но все равно продолжает делать то, что нравится другим. Ее губы и язык скользили по напряженному члену, доставляя неописуемое наслаждение. Лучше было только тогда, когда мои девочки делились своей, собранной с монстров, энергией. Тут же было нечто иное. Я не высасывал из нее остатки сил, но и она ничего от меня не получала, словно моровая дева перестала быть монстром, становясь, хоть и на время, обычным человеком.

— Маришка, нет! Остановись! — Истерично закричала баба Яга сверху, от чего-то не спускаясь вниз, чтобы пресечь происходящее.

— Все уже закончилось. — Довольно улыбнулась чумка, отрываясь от члена и мило улыбаясь.

Ее движения и переизбыток энергии сделали свое дело. Маришке не пришлось долго мучаться, так и оставаясь насаженной на огромный кол мертвого монстра, который, несмотря на смерть, так и не собирался опадать, продолжая распирать ее изнутри, явно повредив все внутренние органы. Белесая жидкость выстрелила на ее лицо, покрывая истерзанную кожу, которая тут же становилась вполне нормальной, впитывая все в себя, как маску для омоложения. Но, судя по всему, этого было недостаточно, чтобы восстановить ее силы до нужного, для полной регенерации, уровня.

— Спасибо. — Последнее, что успела сказать она, отпуская член и снова падая на грудь монстра.

— Маришка! — Сквозь слезы закричала Дарина, смотря как корни дерева прорастают сквозь чумную деву.

Я только и успел отступить на шаг, когда весь поток энергии, переданный чумке, устремился сквозь монстра в дерево. Его корни, почувствовав новую пищу, пустились навстречу, прорастая через мертвый член сквозь девушку, лишь не на долго причинив ей дополнительную боль.

— Чокнутая сука! — Закричала Таня, выпуская стрелу в бабу Ягу, которая и не подумала уклоняться или защищаться от ледяной атаки, продолжая смотреть слезящимися глазами на мертвую подопечную.

Стрела разбилась в метре от кадки. Вокруг летающего транспорта женщины мигнул защитный шар, очень похожий на тот, который закрывал воинов позади, полностью поглотив в себе не только энергию взрыва, но и все кристальные обломки от нее. Только небольшая яркая вспышка оповестила о попадении Таниного снаряда в цель.

— Тварь! — Грознега снова натянула тетиву и выпустила еще одну стрелу, так же бессильно разбившуюся о защитный полог, а потом еще и еще.

Я в шоке смотрел, как Таня, заливаясь слезами, выпускает одну стелу да другой, расходуя на них столько сил и энергии, что Маша вместо того, чтобы броситься в атаку, побежала к ней, вовремя подхватывая седовласую провидицу, когда та осталась без сил, банально расстреляв все впустую.

— Она пожертвовала собой, ради тебя. — Донесся до меня слабый голос сверху.

Я снова оказался в неловкой ситуации. С одной стороны — злая Маша, держащая на руках плачущую Грознегу; с другой — баба Яга, грустно указывающая на единственный плод, быстро зреющий на дереве.

Яблоко, очень похожее на обычное, желтое яблоко, свисало на одной из нижних веток, склонившейся над телом Маришки, ставшей частью этого самого дерева. Оно висело так близко, что, казалось, протяни руку и оно твое. Такое обычное и одновременно такое могучее и запретное. В нем собралось столько силы, собранной бедной девушкой и смешанной с ее же жизнью.

— Не говори глупостей! — В ярости возмутился я. — Это все твои проделки, она погибла из-за тебя!

— Пусть будет так. — Не стала противиться Дарина. По ее виду было понятно, что спорить она сейчас была совершенно не намерена. — Я, пока, его заберу.

— Ну уж нет! — Во мне бушевало столько злости, что был готов срубить все это дерево и растоптать само заветное яблоко, только не отдавать его Яге.

— Что?! — Удивленно возмутилась женщина, так и оставаясь в ступе-кадке, зависнув в нескольких метрах надо мной.

— Что слышала! — Вместе со смертью Маришки, прошло и онемение, хоть я этого и не показывал сразу, стараясь понять, на что я могу рассчитывать после столького времени нахождения под чужим контролем.

До яблока можно было дотянуться, но тогда бы пришлось наступить на корень, который еще недавно был чумной девой. А такого кощунства мне допускать не хотелось. Тело послушно отозвалось на малейшее желание и, ноги подбросили меня высоко вверх, прямо к заветному плоду. Пальцы сомкнулись на гладкой поверхности, без сопротивления, срывая спелое яблоко с ветки, которая послушно отдала его и вернулась обратно, поднимаясь к небу.

— Стой! — В ужасе закричала Яга, смотря как я убегаю в лес с вожделенным ею яблочком.

— Беги, Бажен, беги! — Я с трудом поборол желание обернуться, услышав голос Амелфы.

— Беги! — Вторил ей голос Мечиславы.

Следом послышался знакомый гул божественного лезвия, выпущенного Машей и хлопки взрывающихся стрел, неизвестно как, но выпущенных Таней. К этим звукам добавились и голоса. Множество голосов воинов, до последнего момента прятавшихся под защитным куполом. Позади завязывался бой, позволяя мне сбежать с, украденной прямо из-под носа ведьмы, добычей.

До леса оставалось всего несколько десятков метров, когда в нескольких местах разом, несмотря на кромешную темноту безлунной ночи, промелькнули темные силуэты. Божественное зрение мгновенно откликнулось на желание увидеть скрытое, высвечивая бесчисленное количество тварей, притаившихся в зарослях. Рука тут же скользнула в карман, где всегда лежала гладкая рукоять меча, но не обнаружив ее там, ноги сами отказались нести меня вперед.

— Бажен! — Сквозь шум боя донесся до меня разъяренный голос бабы Яги.

Но мне было уже не до того. Впереди начали выходить первые мертвяки, многие из которых уже успели побывать в бою с нами. Это все отразилось на отсутствии конечностей и переломанных костях. Некоторые, волочили ноги, у некоторых безвольно болтались головы, другие и вовсе передвигались как попало, едва ли не ползком стараясь добраться до одинокой жертвы, оторвавшейся от основного отряда.

— Ну уж нет! — Прорычал я, глядя на надвигающуюся толпу. — Так просто вы меня не возьмете. Прочь!

С руки сорвалось привычное золотистое свечение, выжигая ближайших тварей и, поджигая и калеча остальных. Навык действовал не долго, испепеляя несколько десятков мертвяков, но их было слишком много. Те, кто попал под божественную силу, составили лишь жалкую часть из тех, кто показывался из леса.

— Прочь! — Повторно выкрикнул я, снова озаряя окраину леса золотистым свечением, попутно сжигая еще с десяток тварей. Но их поток и не думал иссякать. На каждого упавшего, выходило еще трое, а то и четверо. Скелеты и мертвяки выбирались из кустов.

— Прочь! — Снова выкрикнул я, но тот поток света, вырвавшийся из ладони, не шел ни в как сравнение с теми силами, что надвигались.