Витязь: Игра богов. Том 2

Глава 20

— Прочь! — Энергия, полученная от гибели мертвяков, компенсировала лишь часть того, что расходовалось на божественный навык и запасов оставалось не так уж и много.

А вот сил у меня было более чем достаточно и, реши я прорваться сквозь этот неповоротливый строй, мог бы сделать это без особых проблем. Возможно, получил бы несколько неглубоких царапин, но наши ранги были слишком неравны, да и я уже не тот слюнтяй, что был в заснеженном лесу. Пусть и эти твари будут посерьезнее хиидевняков, но им все равно не справиться с витязем, переступившим восьмидесятый ранг.

Оставалась только одна, самая главная проблема. Мой меч остался лежать где-то возле яблони, а голыми руками, учитывая отсутствие любой, хоть самой простенькой, брони, больше похоже на самоубийство. Прорваться, конечно, можно, но мертвяки и скелеты отличались весьма острыми когтями. Да и с их зубами знакомиться совершенно не хотелось. Любой отчаянный рывок мог моментально остановиться на когтях какого-нибудь удачливого трупа. Жаль, наша игра отличалась от компьютерных, где есть шкала жизни и маны. Здесь можно получить одну единственную рану и отправиться к праотцам. Причем не важно какая разница в рангах между противниками.

— Бажен! — Снова раздался разъяренный крик Яги.

На этот раз у меня нашлось время оглянуться. Впереди ничего уже не было интересно, путь перекрыт бесчисленным полчищем ходячей нежити. Зато позади. Баба Яга так и оставалась в своей ступе-кадке, а вокруг творилось нечто невообразимое. Вопреки всем моим ожиданиям, ратники смогли навязать ей бой, проломив защитный покров вокруг ее летательного корыта. В небо поднялся десяток крупных птиц, парящих кругом и отсекая любые пути отступления, чутко реагируя на каждый маневр Дарины.

С земли же ее атаковали всем, что только могло полететь вверх. Хоть ледяных стрел больше и не было видно, но огненные шары Кристины и тонкий росчерк золотистого лезвия от Мечиславы, были, едва ли, не самым главным оружием нападающих, навалившихся так, что ведьме оставалось лишь яростно реветь и отбиваться, почти и не помышляя об ответных атаках. Бойцы Назира и Елеазара выдавали все, на что только были способны. Некоторые даже умудрялись прыгать, стараясь зацепить кадку оружием.

Но это почти было самым печальным. Дарина успевала управлять ступой так, чтобы не напороться на одну из огромных птиц, еще и уворачиваясь от летящих в нее навыков. При этом, нет-нет, да и успевала нанести свой удар, от которых воины уже не могли увернуться. На деревянном летательном аппарате появлялись все новые и новые царапины и вмятины, словно удары чеканов и мечей приходились по железу, а никак ни по дереву.

Издалека мне были видны взрывы различных цветов, то и дело, пряча происходящее даже от божественного зрения. Дымные разрывы были не только на земле, но и в воздухе, от чего птиц в небе тоже больше не становилось. Нападающие пропадали один за другим. Стоило попасть в дымку, как тело полностью испарялось вместе со всем снаряжением. Баба Яга была очень зла, постоянно выкрикивая бранные слова на тех, кто умудрялся добраться до ее корыта, богато устланного подушками и коврами.

Между нами было не больше пары сотен метров и, в отличии от леса, где было темно, возле деревни продолжали гореть редкие факелы, давая мне возможность разглядеть все в деталях. Жаль, что помочь им я уже не мог. В одной руке так и оставалось зажатое яблоко, едва умещающееся в ладони, а вторая постоянно запускала божественный навык, который становился только слабее с каждым последующим разом, от чего позади все озарялось золотым светом, отвлекая на себя внимание Дарины.

— Прочь! — В очередной раз выкрикнул я, подпустив мертвяков поближе, в надежде хоть так собрать побольше энергии.

Увы, но навык сработал совсем слабо, сильно опалив лишь первые ряды неупокоенных, хотя раньше, они просто-напросто сгорали дотла, позволяя атаковать на много большее число тварей. Те крохи силы, доставшиеся после их смерти, едва позволили стоять на ногах. Дыхание сбилось, а тело начало ныть от усталости и перенапряжения.

Ведьма тоже заметила, что я отступаю обратно к деревне, от чего ее атаки стали еще более частые. Дымные взрывы закрывали собой почти все видимое пространство, лишь изредка пропадая, словно снесенные порывами неожиданно налетевшего ветра. Защитников становилось все меньше и меньше, как и надежды в удачное окончание сегодняшней ночи.

— Как же вас сейчас не хватает. — Пробурчал себе под нос, смотря на надвигающуюся смерть в весьма неприятном обличии облезлых костяков и полуистлевших тел.

Сил на еще один, хотя бы один, последний, навык, уже не оставалось. Ноги тряслись от переутомления и, несмотря на плотный ужин, жутко хотелось есть. Желудок не просил, он требовал закинуть в него хоть немного съестного, чтобы начать восполнять потраченное. Но из продуктов у меня было только чудесное яблоко, которое нужно было любой ценой сохранить.

Приходилось прилагать все возможные усилия, отводя взгляд от такого сладкого и сочного плода. Который был еще и сосредоточение огромной энергии, собранной с десятков людей за короткий срок и, стоившей жизни как минимум двоим. Хотя, если так посмотреть, то это только само дерево поглотило двоих, а сколько людей отдали жизни, чтобы Маришка могла осуществить этот план.

— Я иду! — Прозвучало в голове, хотя мозг отчетливо дал сигнал, что в уши попал совсем другой звук, вырывая из грустных мыслей и отвлекая от наливного яблочка.

Божественное зрение отчетливо показывало замешательство в задних рядах. Нежить обеспокоилась, испугавшись чего-то больше, чем весь наш отряд вместе взятый. Скелеты и мертвяки в ужасе разбегались, сметая тех, кто не успел понять, что же происходит, создавая волну паники, очень быстро докатившуюся до первых рядов. И без того горящие глаза вспыхивали еще ярче, но только для того, чтобы в ужасе начать искать причину всеобщего беспокойства.

Меня такая реакция врагов тоже встревожила. Ни к чему хорошему, обычно, такое не приводило. Раз они боятся, то появился еще более страшный монстр, способный перемолоть их всех, добираясь до главного врага. Или скорее добычи. Очень неравнодушно относилась нечисть к живым, забывая обо все, только завидев одинокую фигуру. А если к свежей плоти прибавить еще и чудесное яблоко, так и вообще можно сразу зарываться под землю.

— Я уже рядом! — Снова прозвучало в голове, но на этот раз, я смог разобрать и тот звук, что доходил до ушей.

Конский ржачь огласил всю округу, привлекая к себе внимание не только мертвяков, но и бабы Яги, отчаянно отбивающейся от насевших на нее ратников. Воинов, к слову, осталось совсем не много и, я был несказанно рад тому, что они грудью закрывали моих девочек. Ильмеру уже привели в чувства, и она старательно прикрывала всех щитом, но ее стараний было недостаточно. Как минимум десяток воинов уже исчезло в дыму, давая ведьме развернуться по полной.

Амелфа же действовала немного по-другому. Ее временная молодость позволила встать ей наравне с молодыми девчонками и активно пускать свой дым, который встречался с цветным, рассеивая его. Но этого все равно было недостаточно. Таня лежала без чувств на руках Жели. Маша стояла рядом, припав на одно колено. Только Ильмера еще стойко переносила все атаки.

Руки сами собой сжались в кулаки, от чего яблоко предательски затрещало. Но именно это меня и вернуло в реальность, в ту, где кроме моих девочек, были и сотни мертвяков. И пусть они сейчас не сильно мной интересовались, но они были рядом и нет-нет, да и старались добраться до нежного мяса, урвав хоть кусочек напоследок, пока нечто не успело сделать это раньше них.

— Я выведу тебя отсюда! — В задние ряды, разметая тех, кто еще не успел в ужасе сбежать, ворвался огромный конь с двумя рогами на морде и яркой зеленой гривой, сливающейся в ночи с лесом. Издали могло показаться, что это огромный куст решил выбраться на прогулку, погонять мертвяков.

У меня снова перехватило дыхание, как и в первый раз, когда увидел этот серебристый силуэт, мелькающий меж деревьев. Здесь же, конь встал во весь свой рост и, когда крупом, когда копытами, разбрасывал нежить в стороны, прокладывая себе путь во вражеском строю, как ледокол в Арктике рассекая ледяное поле, оставляя за собой широкую просеку, которую никто не спешил заполнять, стремясь только сохранить свои жалкие жизни.

— Индрик?! — Вырвалось у меня, когда он приблизился почти вплотную и перекрыл своим телом всех врагов. — Как ты здесь оказался? Зачем ты помогаешь? А как же все остальные?

— Не сейчас. — Одновременно с его нервным всхрапом, в голове прозвучал и ответ. — Запрыгивай, нужно увезти плод отсюда. — Его глаза нехорошо сверкнули, заметив яблоко, зажатое в руке, но никакой реакции не последовало. Он просто стоял и ждал.

— Что это за место такое? — В голове сразу родилось бесчисленное множество вопросов, которые захотелось задать.

— Ты издеваешься?! — Чудо-конь поднялся на дыбы, от чего последние, сохранившие часть храбрости, или же глупости, монстры, бросились обратно в лес. — Залезай!

Удивленные и, в то же время, злые глаза чудо-коня заставили одуматься. Ничего так не возвращает рассудок на место, как приближающаяся смерть. Вот Индрик сейчас готов был не просто убить меня, а изничтожить так, чтобы даже мертвякам ничего не осталось на закуску. Но вместо этого просто стоял и ждал пока один не очень умный витязь заберется к нему на спину. Благо скакун заранее позаботился об этом, согнув ногу в колени, делая своеобразную ступеньку!

Зверь не стал дожидаться, пока я расположусь поудобнее, рванув с места, едва нога перелетела через спину. Пальцы сами собой вцепились в длинный волос гривы, в надежде хоть как-то удержаться на животном, от чего драгоценное яблоко едва не полетело вперед меня. Пришлось спрятать его под майкой, как в единственном месте, куда оно могло поместиться.

— Бажен! — Раздался, скорее уж, раздосадованный, нежели злой голос бабы Яги.

Индрик не делал резких движений, сметая на своем пути всех, кто не успел сбежать. Мертвяки и скелеты трещали одинаково забавно, особенно когда попадали под копыта. Жаль, что мне не приходилось раньше попадать в такие условия. С боевым конем, от которого шарахалась большая часть нежити, можно было свернуть не только горы.

— Бажен! — Крик Амелфы заставил меня обернуться, уж слишком много страха в нем было.

Первое, что бросилось в глаза, оказалось странное заклинание, летящее прямо в нас. Небольшая книжка, или скорее блокнот, летела прямо мне в грудь, маша при этом исписанными страницами как крыльями. Красивый полет был слишком скоротечен. Я только и успел прикрыться рукой, как все тело пошатнулось от сильного порыва теплого ветерка. А следом пришла еще большая усталость.

Тем временем, мы ворвались в густой лес. Хватило всего пары длинных скачков, чтобы понять, что долго я не продержусь. Сонливость наваливалась словно семипудовый тюк, придавливая к спине коня, продолжавшего спешить по одному ему ведомому маршруту меж деревьев и кустов. Перемахивая через буераки и поваленные стволы, из-за которых частенько показывались страшные создания, на фоне которых мертвяки казались просто младенцами.

Индрик пугал многих, но оборотни высоких рангов, гули или еще более страшные твари, не видели в нем угрозы. Зато видели какой вкусный обед он нес на спине. Когти чиркали по крепкой коже чудо-коня, совершенно не причиняя ему вреда. Ими разве что почесаться можно было ему. Но вот меня он оберегал, предпочитая подставляться самому.

Божественное зрение, исправно работавшее весь вечер, начало сбоить. Или же мне так показалось. Среди монотонного золотистого леса, с редкими вкраплениями темноты, которую Индрик успешно огибал, все чаще появлялась серебряная засветка, перекрывавшая всю видимую область где-то впереди. И с каждым шагом чудо-коня, серебро все больше заполняло мир перед глазами.

Сами же глаза отказывались смотреть на этот свет, который становился только ярче. Все тяжелее было просто повернуть голову, чтобы не натолкнуться на это яркое свечение, пробивающееся сквозь опущенные веки. Казалось, от него не спрятаться нигде, оно пробирало до самых костей, морозя тело и душу.

— Держись! — Закричал-заржал конь, делая резкий вираж, от чего я едва не потерял равновесие.

Уставшие пальцы, неизвестно сколько сжимавшие волосы в длинной гриве, едва не выпустили последнюю надежду на спасение, отправляя меня в длинный и увлекательный полет. Но и без того хватило, что голова врезалась в нечто очень твердое, от чего все пошло кувырком. Божественное зрение отключилось и мне пришлось напрягать, и без того перегруженные, глаза, стараясь разглядеть хоть что-то.

И лучше бы я этого не делал. Усталость хоть и была сильная, но увидев десяток двухголовых троллей, размерами с двухэтажный домик, сон смыло ушатом холодной воды. Каждый из этих кровожадных тварей гнался именно за нами, стараясь ухватить то меня, то самого Индрика. И если за коня я не особо переживал, то в следующий момент самому пришлось пригибаться к крупу, избегая встречи с огромной пятерней, размерами с меня самого, а то и больше.

Чудо-конь петлял меж деревьев, старательно огибая устроенную засаду. Тролли оказались весьма проворны. Несмотря на свой огромный рост, они легко перепрыгивали с места на место, постоянно преграждая нам путь. Порой и вовсе валили деревья, стараясь прижать нас густыми кронами.

— Спрячь яблоко! — Снова раздался голос-ржачь в голове, от чего я снова вздрогнул и, в очередной раз, едва не выпустил волосы из рук.

— Куда я его спрячу? — Еле разлепляя губы, трясясь от усталости и холода, спросил у скакуна. Привалившись к крупу, стало так тяжело подняться, да и глаза стали совсем тяжелыми. Руки и ноги слабели, несмотря на бешенную скачку, не способную уже никак повлиять на мой замученный и истощённый организм.

— В себя прячь! — Зло выкрикнул он, делая резкий поворот, в считанных сантиметрах уворачиваясь от падающей березы, вырванной с корнями поймавшими азарт троллями.

Серебряная пелена превратилась в простое сияние, пробивающееся сквозь густые заросли дикого леса. Даже смотреть в ту сторону было больно, глаза беспрерывно слезились от одного присутствия рядом такого сильного места. Но раз за разом, голова сама поворачивалась туда, к этому таинственному и очень притягательному месту.

— Что это? — Прохрипел я, стараясь дотянуться до яблока, спрятанного под майкой, при этом сохранить равновесие на гарцующем скакуне.

— Жуй давай! — Взбесился жеребец, продолжая уворачиваться от летающих деревьев. — Они охотятся за ним! — Его дыхание сбивалось от продолжительного бега. — Еще немного и все закончится!

Деревья трещали все чаще и ближе. Если поначалу тролли вырывали лишь единичные деревья, то сейчас они рвали их просто ради забавы, скидывая огромными кучами, создавая настоящий лабиринт в, и без того, густом лесу. Индрик старался проскочить мимо них, пронырнуть в щели и просто проявлял чудеса эквилибристики, но все его выверты нисколечко не приближали нас к свету.

Яблоко приятно хрустнуло, обдавая руки приятным соком, брызнувшим так, словно это был апельсин. Сок тек и тут же впитывался в кожу, но, кроме этого, брызги летели и на спину коня, точно-так же впитываясь в спину, радужными кругами расходясь по всему телу. Индрик немного подозрительно дернулся, ощущая прилив новых сил. Тролли же наоборот начали нервничать, прекратив играть с добычей и запуская стволы деревьев прямо в нас.

Я видел все происходящее как в замедленной съемке. Все вокруг двигалось так медленно, кроме яблока. Этот сочный плод исчезал с такой скоростью, что огрызок оказался в моей руке раньше, чем первые деревья долетели до нас. А вместе с этим и тело наполнилось такой силой, что она сама вырывалась наружу.

— Очистись! — Рука сама взлетела в воздух, выбрасывая вверх небольшой ярко-золотистый шарик.

Светлячок взмыл в воздух, взмывая где-то в стороне от гарцующего чудо-коня. Яркая вспышка вымела все, что только мог скрывать ночной лес. Огромное количество всевозможных тварей разом оказались видны, медленно сгорая под яркими лучами солнца, появившемся посреди ночи прямо среди деревьев. А следом за ним, на меня накатила такая усталость, что голова сама качнулась к гриве, утопая в длинном волосе.

— Держись, мы уже на месте! — Сквозь навалившуюся дрему, донесся до меня голос Индрика. — Не вздумай уснуть!..

— Покупай вкусные ватрушки! Бублики, сушки! Лучшие пампушки!

— Леденец-петушок! Сладкая трубочка!

— Бродячие артисты с представлением, только сегодня!

Меня разбудил невообразимый шум и гам. Со всех сторон горланили зазывалы, едва не ввязываясь в драки между собой, постоянно цепляя прохожих в дорогих костюмах и шляпах цилиндрах, с не менее роскошными дамами в пышных и не очень платьях из очень дорогих материалов. Да и вообще, весь квартал, в котором я очнулся, выглядел совсем не бедствующими.

Красивые дома, аккуратная мостовая, прямо из настоящих булыжников, при этом достаточно хорошо подогнанных друг к дружке, чтобы по ним вполне спокойно проезжали конные повозки и всадники. При этом находилось место и для более простых людей. Там и тут слонялась детвора, попрошайничая или ища подработку. Ходили и взрослые, но те, как обычно и бывает, были поглощены своими делами.

— Вот и чего ты сюда забрался? — Слишком резко, как мне показалось, раздался до боли знакомый голос за спиной.

Пока следил за всей этой картиной, совсем позабыл, что я оказался совсем не там, где должен был быть и, подпрыгнув на месте из положения лежа, ударился головой об потолок, низко нависший надо мной. Женщина же лишь поцокала, от чего в груди защемило. Слишком знакомый звук, слишком знакомая привычка. Не могла она оказаться непонятно в каком городе, не понятно на каком чердаке, выискивая именно меня.

— Пошли уже чай пить, чегой это ты тут разлегся. — Ласково заявила она и у меня из глаз полились слезы.

— Иду, бабуль. — Тихо прошептал я, утыкаясь в рукав светло-голубой рубашки, тщательно отглаженной и, безжалостно мной измятой на непонятной, прокопчённой и просаленной подстилке из мешковины, набитого сеном.

— Поторопись, а то дедушка будет сердиться! — Донеслось уже откуда-то снизу.

— Дедушка… — Еще тише прошептал я, вспоминаю родных, живших в моей родной деревне.

Казалось, не так много времени прошло, как их не стало, а все равно, словно вечность назад. Отчасти, именно из-за тоски по ним, я и связался с Антоном, который и привел меня в тот клуб, где повстречал летавицу. Причем подосланную бабой Ягой или же Маришкой. Кто их теперь разберет. Главное, что я снова могу увидеть их.

— Бегу! — Постарался как можно скорее прогнать все эмоции, кроме радостных и вытерев слезы, пополз к открытому люку.

Вопреки моим предположениям, в многоквартирном доме, а это был именно такой, так-как я сидел на уровне четвертого этажа, было проведено электричество. Правда использовалось оно в основном для освещения, но и этого уже было достаточно. Широкие коридоры были залиты ярким светом, прогоняя почти все тени несмотря на то, что за огромными окнами во всю светило солнце и не было видно ни единого облачка.

К тому же где-то неподалеку играла странная музыка. Звук доносился словно из огромной трубы, еще и с сильным искажением. Такое бывало, когда дедушка доставал свой старый патефон, включая любимые песни на день победы и день рождения Иосифа Виссарионыча.

— Явился, негодник. — Прокряхтел немолодой мужчина из-за стола, прикрываясь огромной газетой. — Опять на чердаке прятался и на прохожих пялился?

— Да брось ты, сам же говоришь, что ему еще рано выходить на улицу одному. — Бабушка мило улыбалась, разгуливая по комнате босиком, совершенно не обращая внимания на то, что у нее всегда очень болели колени и спина. Она была словно молодая девушка, только выглядела так, как я ее и запомнил.

— Конечно рано! — Продолжил возмущаться дедушка. — Приведет еще какую-нибудь прохиндейку и загробит всю жизнь молодую.

— Прям как ты! — Весело рассмеялась бабушка, ставя на стол поднос с кружками и чайником. Электросамовар уже закипел, стоя по центру стола и парил, призывая всех отведать свежих булочек, аккуратно уложенных в плетеную корзинку рядом.

— Вот же негодница! — Весело откликнулся дед, отбрасывая газету и хватая ее за талию, притягивая к себе и усаживая на колени, от чего оба едва не завалились на спину, сильно расшатав кресло-качалку.

— Ну что ты делаешь?! — Шутливо откликнулась она, крепче обнимая мужа.

— Где я оказался? — Одними губами прошептал я.

— В раю, внучек. — Очень серьезно, как обычно он и говорил, откликнулся дед. — В раю.

Больше книг на сайте — Knigoed.net