Внимание - дети!

ПЕРЕД "ОТХОДОМ ПОЕЗДА"…

А не пора ли остановиться? И оглянуться? И попробовать как-то суммировать главное?

В предшествовавших главах я приводил Примеры или, лучше сказать, жизненные ситуации, постоянно возникающие между нами, взрослыми, и ребятней, пытался анализировать этот совершенно подлинный материал, показать крупным планом ошибки больших, реакцию маленьких. И не к тому я это делал, чтобы осудить одних и найти оправдание другим; единственная цель, которую преследовал, была: дать тому, кто держит в руках мою книгу, пищу для размышления, представить ему, скорее всего молодому родителю, возможность обсудить поведение других, прежде чем он будет судим сам…

Мне хочется верить, что, когда я закончу этот разговор и поставлю последнюю точку, — завершится книга, но не прекратится, а, напротив, расширится общение с читателем. Но это еще в будущем.

А пока признаюсь чистосердечно: труднее всего оказалось выудить из безбрежного моря воспитательных проблем и поставить над прочими самые, как мне казалось, важные: например, воспитание взаимного уважения ребенка и взрослого, наказания, денежные отношения в семье…

Не сразу отважился я привести рядом с высказываниями родителей суждения ребят. Пугало привычное: "дети должны слушать, внимать и сначала набираться ума…" (словом, то самое пресловутое "ваш номер восемь, вас после спросим").

И еще я старался предложить читателю кое-какие "тактические" приемы, а проще сказать, наметить (надеюсь, не слишком навязчиво) некую пунктирную линию поведения, особенно в затруднительных положениях.

И я совсем было приготовился к расставанию, к тем самым торопливым вокзальным словам, когда понимаешь — все уже сказано, но хочется выразить что-то еще — необыкновенное, значительное, а стрелки часов гонят и сбивают с толка. Но тут пришло письмо, резко изменившее мои намерения.

Послание было пространнейшее, и я цитирую лишь избранные строки.

"…Еще прежде, чем народился наш, т. е. моей жены и мой, первый ребенок, наименованный впоследствии Ефимом, что, между прочим, означает на греческом — благонравный, я, человек от воспитательных проблем бесконечно далекий, обратился к специальной литературе и попытался вникнуть в суть этого ответственного процесса, выдержать испытание в котором должен каждый родитель…"

Прочитав такие строки вступления и особо подчеркнув про себя, что отец начал готовить себя к исполнению родительских функций загодя, что ответы на новые для него вопросы он искал в специальной литературе, не скрою, я возликовал. Основательный подход к решению всякой задачи непременно вызывает симпатию и уважение к любому исполнителю.

"…Мне показались несколько устаревшими воззрения, изложенные в весьма велеречивой книге прошлого века, хотя… хотя и в них можно было без особого напряжения откопать кое-какие рациональные зерна. "Воспитание — искусство сообразно с природою развивать физические, умственные и нравственные способности детей, устраняя все вредные влияния к успешному развитию", — говорилось, например, в этом труде. И невольно хотелось спросить давно усопшего автора, а как практически можно устранить все вредные влияния на ребенка? Даже если растить его в инкубаторе, и то, пожалуй, не убережешь ото всех…"

Признаюсь, мне сразу понравились въедливость и охват, с которыми будущий папа принялся за "самоподготовку", понравилось и то, что даже у старых авторов он искал рациональные зерна, а еще больше — его готовность спорить хотя бы и с усопшим авторитетом, не принимая на веру готовые, тщательно разжеванные истины.

Однако это было не все, дальше — больше.

"…теперь и Сократ с его главной наукой — о добродетели — и великолепной системой преподавания стал мне симпатичнее. Он молодец! Такие хитрые способы возбуждения самостоятельной умственной деятельности ученика придумал!..

Если же говорить о продолжателях и последователях Сократа — и в первую очередь о Платоне и Аристотеле, — то мое сердце больше расположено к реалисту Аристотелю. Импонирует его мысль о добродетели — единственном источнике человеческого счастья и разделение этой добродетели на нравственную (этическую) и умственную (дианоэтическую)… Как прав был старик, доказывая, что нравственная добродетель приобретается в упражнениях, а умственная — обучением!..

…Так, перепрыгивая через века, я добрался до Бэкона и Яна Амоса Коменского. Скажу сразу: справедливо, что Коменскому присвоили титул отца современной педагогики, очень справедливо. Ведь в его время требовать, чтобы воспитание сообразовывалось с естественным ходом духовного развития ребенка, чтобы обучение было конкретным и наглядным, свидетельство просто-таки гениальной смелости…

Как радостно было увидеть под знаменами Коменского не столько Жан-Жака Руссо (все-таки он порядочно поднапутал!), сколько наших Н. И. Пирогова и К. Д. Ушинского. Достойные оказались преемники, ведь и сегодня они не устарели…"

Было что-то удивительно трогательное в этом папе, который так запросто обращался к великим предшественникам, перешагивал через века, снисходил к заблуждениям и горячности Руссо, будто тот был его племянником, готов был выставлять отметки Пирогову и Ушинскому…

Однако во всем, что я прочитал, еще не обнаруживалось предмета для обсуждения. Письмо было, так сказать, познавательно любопытно.

Предмет этот не то что вдруг всплыл или неожиданно вынырнул, он прямо-таки громыхнул внезапным обвалом:

"…Все шло хорошо, увлекательно, интересно, все замечательно "сходилось", пока не народился сын и не начал выражать своего личного (конечно же, непросвещенного) и очень бурного отношения к науке воспитания. Отношения большей частью яростно негативного…"

Совсем крошкой Ефим, которого я мысленно, с легкой руки его родителя, сразу стал называть Благонравным, с ожесточением выплевывал соски-пустышки, зато тянул в рот все подряд, даже окурки из пепельниц.

Но самое несносное для родителей было впереди: чем взрослее становился их сынок, чем больше он понимал (или должен был понимать), тем нахальнее отвергал все нормы и правила, извлеченные его отцом из сокровищницы человеческого опыта.

"…Он сплошное исключение, исключение отнюдь ничего не подтверждающее, а лишь опровергающее, — писал огорченный родитель. — Я приведу только самый краткий перечень задач, которые этот ребенок заставлял и заставляет нас с женой решать. Может быть, кто-то сумеет ответить хотя бы на десятую долю наших вопросов? Если сумеет, я думаю, это сильно облегчит жизнь — нет, не нашу! — а тех, кто только-только еще вступил на родительский путь…"

Дальше следовал длинный перечень аккуратно пронумерованных и сведенных в колонку вопросов.

Все вопросы медицинского характера, те, что касаются самого нежного возраста и связаны с кормлением, купанием, соблюдением гигиенических правил, я сознательно опускаю. Полагаю, что эти безусловно важные проблемы достаточно подробно и компетентно освещены в специальных пособиях для молодых матерей, да и детские консультации работают у нас повсеместно и хорошо.

"…Он плачет. Начинаешь успокаивать — орет! Хочешь взять на руки, пытаешься приласкать, памятуя, что лаской можно добиться большего, чем строгостью, извивается ужом, норовит укусить, вообще звереет. Что делать?

…Если говоришь: "Кушай, сынок, а то расти не будешь" — ноль целых и ноль десятых внимания. Но стоит матери сказать: "Не ешь, не ешь, мне больше достанется…" — тут же хватается за ложку и начинает ковырять в тарелке. Только это, вероятно, неправильно действовать "от противного"?

…Перед сном требует, чтобы около его кровати кто-нибудь сидел. Иногда засыпает сразу, а другой раз и два и три часа выматывает душу. Пока сидишь рядом, его не слышно, едва-едва сопит, но стоит приподняться со стула, чтобы отойти, — крик, слезы… Как отучить его от такого безобразия?

…Что означает слово "дай", он усвоил прекрасно. И все, что желает получить, способен вырвать из горла. Но попробуйте попросить у него прутик, засохший листик — моментально насупится. Я так боюсь, что из него вырастет жадина, и не могу понять, как действовать, чтобы не допустить до этого несчастья…"

Один только взгляд на отмеченные маленькими восклицательными знаками вопросы — добросовестный родитель постарался, отметил самые, на его взгляд, трудные — заставил меня подумать о предварительном и неизбежном отступлении.

Столь распространенное словосочетание "индивидуальный подход" вовсе не абстракция, не формальность, а понятие совершенно практическое.

Давайте взглянем вместе на такой пример: стоит прикрикнуть на одного ребенка — и тот моментально, безропотно подчиняется; другой, напротив, закусывает удила и будто норовит все делать назло; третий от окрика становится вялым, рассеянным и хотя и подчиняется, но делает то, что ему велят, кое-как, а четвертый начинает просто реветь. Этот самый простой пример с полной неопровержимостью доказывает: каждый ребенок требует особого подхода. А чтобы этот подход найти, необходимо понять ребенка, присмотреться к нему как следует, тщательно проанализировать его поведение.

Это отступление вот для чего: помеченные восклицательными знаками вопросы я не считаю слишком сложными; мне кажется, добросовестный родитель несколько драматизирует обстановку, но должен предупредить: мои ответы не универсальны. У каждого сейфа свой ключ, и далеко не каждый замок поддается отмычке.

С ребятами еще сложнее.

А теперь можно обратиться и к вопросам.

Ребенок плачет. Если вы убеждены, что он здоров, что он только что не ушибся, не испугался чего-то, а просто капризничает, не стоит торопиться с утешениями. Сами по себе слезы никакой опасности для малыша не представляют. Постарайтесь отвлечь ребенка, переключить его внимание на какой-то посторонний, новый объект…

Молодые мамы обычно говорят недовольно:

— Отвлечь, отвлечь! Он будет фокусы свои показывать, а я перед ним на голове стой. Ну уж!

Понимаю: вы устали, вы раздражены. Но никто ведь не советует вам и впрямь становиться на голову. Отвлечь ребенка (это зависит, конечно, и от его возраста, и от его темперамента) чаще всего удается совершеннейшим пустяком.

Он ревет, а вы, слова не говоря, включаете проигрыватель с пластинкой про доктора "Айболита"… Слезам конец, во весь рот улыбка.

Он ревет, а вы спокойно так, будто и слез его не замечаете, говорите: "Не знаю, что и делать, папы нет, ни одного мужчины в доме нет, кто мне поможет…" И тут называете какое-то дело, каким ваш сын обычно охотно занимается.

И снова слезам конец, во весь рот улыбка.

Он ревет, а вы, наливая в стакан компот, спрашиваете: "Ты не мог бы попробовать — сладко или нет?.."

Он ревет, а вы достаете пылесос и готовите машину к работе (вообще-то это его обязанность). И никаких слов, оказывается, произносить не требуется.

Подчеркиваю: ни одна из приведенных только что рекомендаций может не подойти, не подействовать на вашего сына, но это все равно не опорочивает принцип "отвлекать, а не утешать". Просто вашему чаду требуется иной подход.

Какой?

Поищите, вы же лучше знаете своего ребенка…

Из моей личной практики: стоило в свое время сказать "Зой, тебя к телефону!" — и слезы мгновенно высыхали. Топала глупышка к телефону, говорила раз-другой "аллё", не получала, естественно, ответа, но успокаивалась вполне надежно…

А соседского Витюшку достаточно было поставить на подоконник, дать мальчишке увидеть улицу и, главное машины, как все капризы с него будто рукой снимало…

Детей, не поддающихся отвлечению, не бывает. Увы, встречаются нетерпеливые, лишенные воображения и не желающие утруждать себя родители, но это, как говорят, из другой оперы.

Действовать "от противного", дразнить, "подначивать" ребенка: "не ешь, не ешь" — разумеется, нельзя. Как он будет есть при этом — хорошо, плохо, с большей или меньшей пользой, — не столь существенно, куда важнее, какие качества будут поощряться у него таким обращением…

Ну а как быть, если ребенок ест плохо?

Дайте ему хорошенько проголодаться. Раз, другой, третий. Для многих детей — это лучшее средство.

Отсадите малыша от общего стола. Возможно, он отвлекается, когда рядом видит других людей.

Но случается и по-другому: в одиночестве он ест плохо, а в компании нормально, особенно если чуть-чуть подыграть: "а ты быстрее Павлика суп кончаешь, молодец!.."

Костя быстрее засыпает с зайцем в руках… Вера — с куклой. Мите — хоть какую-нибудь тряпку дайте, лишь бы у него руки были заняты, иначе извертится, бедняга.

Тоша с первых дней приучена засыпать в полной темноте, а Мишутка — он вовсе не трус — не может без притемненной лампочки.

Если ребенок привык, что около него сидят перед сном мама или бабушка, нельзя и не надо отучать его сразу: точка, баста, конец! Ты уже большой, изволь спать без наблюдателей! Постарайтесь утомить ребенка, успокоить, немного посидите с ним, вставая, скажите: "Я сейчас вернусь"… И вернитесь.

В следующий раз отлучку свою продлите, потом — еще и еще. Трех-четырех, ну, пяти вечеров окажется вполне достаточно, чтобы ребенок забыл привычку, вами же в нем воспитанную.

Как приучать ребенка к щедрости? Прежде всего примером: делитесь с ним своей конфетой, своим яблоком, осуждайте тех, кто не делает так.

Станет побольше, рассказывайте, читайте человеку о щедрости людей. И, конечно, оценку этому качеству давайте самую восторженную.

Отказывая в исполнении его просьбы (а такое будет, и много раз!), потрудитесь объяснить, почему вы отказываете.

Не купил мороженое — холодно на улице.

Не разрешил взять свои лыжи — они тебе велики, и ходить на них толком ты не сможешь.

Не купил модную рубашку — денег нет, будут — куплю.

Щедрость, однако, воспитывается не только и, я бы сказал, не столько специальными, рассчитанными на это поступками, сколько общей атмосферой, царящей в семье, в доме.

Если вы рады гостю, готовы поделиться последним с другом, если к вам идут люди и за стаканом сахара в долг, и за советом, и за утешением, то, подумайте сами, с чего бы вашему сыну вырасти жадиной? Щедрость прежде всего передается по наследству…

Не исчерпать вопросов, задаваемых нам жизнью, не перечислить проблем, возникающих каждый день, и все они важные.

Девочка растет нетерпеливой — думаю, каково достанется ей во взрослости? Как привить ей терпение? Хоть в принципе-то это возможно?

Когда я был совсем маленьким, мой отец постоянно приносил в дом ужасно запутанные веревки и объяснял мне, что для каких-то весьма секретных и важных надобностей их необходимо распутать, не пользуясь ножницами…

Это было кошмарно! Но я старался, должно быть, налет таинственности и секретности действовал магически.

У меня много недостатков, но те, кто со мной знакомы, утверждают единодушно: он терпелив, как осел на мельничном приводе.

Терпение привить можно. Трудом! А если в это занятие внести еще долю игры, какой-то элемент занимательности, все пойдет куда быстрее и успешнее.

Взрослея, сын делается грубым, совершенно не переносит ласки, не считается с мнением родителей…

Некоторая грубость в подростках, так сказать, знак переходного периода от детства к юности. И ласка в это время принимается мальчишками как оскорбление. Сдерживайте свои порывы, и все довольно быстро наладится.

Самоутверждение подростков происходит быстрее и легче там, где их с родителями связывают не только формальные узы родства, но еще и общие увлечения, интересы, совместный труд.

Если отец охотник и сын охотник, очень маловероятно, чтобы молодой охотник пренебрегал мнением старого.

Когда мама рукодельница и дочь рукодельница, они могут, естественно, и спорить, и состязаться, но всегда при этом над родительским авторитетом будет подниматься еще и авторитет мастера.

Если в доме много детей и старшие вынуждены принимать на себя хоть малую часть родительских обязанностей, заниматься малышами, они обычно бывают человечнее, мягче и совестливее, чем дети, растущие в одиночестве.

Присутствие любой живой души в доме — хоть собачьей, хоть кошачьей, хоть голубиной — чаще всего, способствует смягчению ребячьих нравов, правда при условии, что он, ребенок, о чужой душе печется.

Старайтесь, как это ни трудно, хотя бы в особо острых ситуациях, ставить себя на место ребенка.

Допустим, вам ясно — он соврал. Соврал нагло и глупо. Ложь не заслуживает снисхождения. Это всегда отвратительно. И все-таки очень прошу вас, не распаляйте себя в справедливом гневе, не будите негодования в душе.

Попробуем подойти с другого бока: а почему он соврал?

Бывает ведь, что лгут из лучших намерений, например дабы не огорчать мать.

Бывает, скрывают правду из трусости, опасаясь последствий.

Врут из ложного понимания чувства товарищества.

Уклоняются от истины из корыстного расчета, стремясь выгадать.

Врут просто так, по легкомыслию, нечаянно, даже не задумываясь, для чего.

Обманывают, приукрашивая себя, — так хочется казаться лучше, чем ты на самом деле!

Как видите, у лжи много оттенков, и пусть в любом случае ложь заслуживает безусловного осуждения, но все-таки есть разница в том, когда человек не сказал правды, надеясь не расстроить больную мать, и когда он нахально обманул товарища.

Чуть раньше или чуть позже у каждого молодого человека вызревает свое увлечение, своя мечта: один собирается в электронщики, другой не мыслит себе иной жизни, кроме жизни летчика, третья решила стать обязательно учительницей или врачом. И чаще всего ребята весьма охотно рассуждают о будущей профессии, более или менее убедительно отстаивая ее преимущества перед всеми другими занятиями на свете.

И тут чрезвычайно важно спросить у будущего летчика, электронщика или врача: "А что ты уже сделал на пути к своей цели?"

И в двенадцать и в четырнадцать лет можно вполне практически приблизиться к своей мечте.

Предположим, ваш сын собирается в летчики. Помогите ему понять, что никакие разговоры об очаровании пятого океана не приблизят его к небу. Начинать надо в спорте. Ведь в летчики берут людей здоровых, физически хорошо развитых, тренированных. Но этого мало. Тренируйся еще легко и без натуги — это вы должны непременно внушить мальчишке — сдавать… экзамены. Ведь нет в мире такого летчика — седого генерала или безусого лейтенанта, — который постоянно и регулярно не подвергался бы строжайшим экзаменам по аэродинамике, материальной части самолета и двигателя, навигации, радиоэлектронному оборудованию, метеорологии, инструкциям, наставлениям и многим-многим другим дисциплинам. Все летчики на протяжении всей своей летной жизни сдают бесчисленное множество экзаменов — плановых, внеплановых, сезонных, инспекторских, связанных с повышением класса и продвижением по должности…

Если ваша дочка решила стать учительницей, пусть не дожидается окончания школы, поступления в институт, распределения на работу, а идет к малышам в вожатые, пусть руководит кружком первоклассников, привыкает к детворе, учится любить ее не на словах, а на деле. Ведь нет ничего ужаснее, чем учитель, ненавидящий своих учеников.

Практическое приобщение к будущей работе имеет еще и потому смысл, что позволит, если случится ошибка в выборе, обнаружить ее заблаговременно. А это ох как важно, не потратить годы на изучение дела, которое потом окажется вдруг совсем не столь привлекательным и манящим, каким оно казалось из юношеского розового далека.

Словом, старайтесь приобщить ваших ребят к делу, которое они себе избирают делом жизни, как можно раньше. Приобщаться не бывает никогда рано, а вот поздно, увы, случается…

Выработав какую-то систему поведения, какие-то нормы воздействия, хуже или лучше, более или менее успешно воспитывая своего ребенка, старайтесь следовать постоянным курсом, не позволяя себе суетливо хвататься то за одну рекомендацию, то за другую, то за третью…

Воспитание, как ни одна другая деятельность, требует постоянства, стабильности. Ни резкое маневрирование, ни силовые приемы тут к добру не приводят и привести не могут.

Однажды меня спросил очень искушенный, многоопытный педагог:

— Вот вы в одной из своих книг утверждали, что для летчика-испытателя такие качества, как смелость, способность идти на риск, мужество, сами собой подразумеваются, а делает летчика настоящим испытателем абсолютная, гипертрофированная честность. Вероятно, вам виднее, так ли это. А скажите, что, по-вашему, делает воспитателя настоящим, с большой буквы Воспитателем?

Не решаясь ответить сразу, я подумал: доброта? Но этого явно мало.

Терпение? Тоже мало. Ты упорно бубнишь свое, а они резво несутся мимо.

Чувство ответственности? Так без него нигде нельзя — и в бухгалтерии ответственность, и за операционным столом тоже.

А мой собеседник помалкивал и посмеивался, и я вдруг подумал: А сами-то вы знаете, что нужно?" Но спросить не отважился. Он был стар, опытен…

— Может быть, — осторожно нащупывая почву, сказал я, — мудрость?

— Тогда почему бы не сказать сразу — гениальность? — тут же нокаутиррвал он меня. И сжалившись, пояснил: — Не мучайтесь. Надо уметь находить компромиссы между самыми лучшими вашими решениями и готовностью ребенка следовать этим решениям.

Бескомпромиссное воспитание — штука немыслимая и злая, совершенно для нас непригодная. Бескомпромиссность всегда приводит к муштре, к насилию.

Так что не старайтесь заранее поставить все точки над всеми "и", и читателям постарайтесь доказать: в жизни нет и не может быть заранее приготовленных ответов на все возможные вопросы.

Кто хочет преуспеть в воспитании, пусть ищет компромиссы, учится выходить из непредвиденных ситуаций и честно отвечать на самые неожиданные вопросы.