Внутренние новеллы

Давид Акимов ВКУСНЯШКИ

Сравнивали ли вы когда-нибудь понятия, которые переходят в ассоциации? Нет? А зря!

Раннее утро. Лисья бухта. Солнце уже готово показаться из-за Карадага. Все еще спят. Прохлада ночи к бодрости людской благоволит. А к утру влечет сон. Нечуткий и покойный. Но будет у некоторых бодун. Он их и будит. А еще более сушняк. Два брата акробата — сушнячок-с бодунцом уже поставили на ноги Кристину. Хотя нет, она еще тремя точками опоры прижата к сухой Крымской земле. Оглядев (пока глазами) панковскую стоянку, влагу животворную не отыскала. Ибо нету ее, влаги-то.

Но помыслы уже овладели Кристиной. Она, хрипотой пропитой гортани, пластами запойного сушняка уже глаголет над чьей- то головой:

— Попить у нас есть?

Игнорируют Лену Демидову, то бишь Кристину. Не слышат. Делают вид, что всецело в режиме они пребывают здорового сна. Неподвластен режим лепетаниям Кристи, — известную всем или многим, как «жаба» в плоти бурагоза.

— Сушит меня, — добавляет Кристина звук.

Тот же результат.

— Блядь. Вы че, мне… — не находится достойный аргумент, — воды у нас нет?

— Целое море воды, — слышится голос из кустов.

— Она соленая, — умоляет Кри.

— Зато мокрая, — продолжают дразнить. — Не хуй было вчера жадничать с бухлом, — продолжают диалог. — Иди теперь по адресу.

И вновь тишина. Только цикады, просыпаются своим стрекотом. Но воду Кристине они тоже не дадут.

— Ебала я вас всех. — Кристина встает, с трудом, но вот миг и она уже на ногах. — Козлы, — говорит и оглядывает стоянку. Посторонний соглядатай однозначно решил бы, глядя на место сие, что здесь намедни прошел Мамай или как минимум репетировали Кишиневский погром. Но Кристя тут временами живет. Она знает, что порядок дело условное. Поэтому пусть порядочные его и блюдут. А тут обитают, (потому как разве это жизнь? А-а?) — панки. Поэтому вряд ли кто-либо вчера ходил за водой. Кто воо-още вчера был в состоянии ходить? Кто, я вас спрашиваю? Молчите? То-то.

— Да не молчите вы, — хрипит Кристина. — Пить хочу.

В ответ сопят. Молчат, лежат и не жужжат.

Волка, как известно, кормит что? — Конечно!

Крися рулит к ближайшим палаткам. К цивилам. Но вот попандос — те еще спят и на жалостливыя вопросы отвечают по панковской схеме. То есть, не отвечают вовсе. Но не беда. Кто ищет, тот всегда найдет!

Попросительно оглашая маршрут, Кристина перемещается в сторону моря, забредая на все попутные ее ногам стоянкам. Тщетны попытки однако, засада везде подстерегает ее. Нет нихто в живых.

— Козлы, — перекрикивает Кристя цикад. — Жлобы, — слышит природа ее моветон.

Но, что это? Ура! По тропе кто-то шествует к морю. Жертва. Кристина ей машет конечностями.

— Сударыня! — обращается громко Кристина. Как и завещал Канстанеда, — не щадить. Нет пощады нагвалям, тоналям, туннелям, бредущей куда-то персоне.

— Сударыня, у вас нет случайно водички? Очень пить охота.

Охота без капканов и гончих (хотя Кри умеет и гнать и прогоняет так, что мама не горюй) не удалась. Ей даже ничего не глаголют. Машут головой по сторонам. Нет, мол, отьебись.

Мимо проходят. Что делать? Подумай Кристина. Нет. Думать рано, а если по-честному, — нечем пока. Ну, а на нет и не надо. Поход продолжается. Цель есть. Скромность осталась где-то там, в позавчерашнем, затертом пробелами в памяти дне. Ничего. Прорвемся.

Тем паче, что в песне поется, или в каком-то там, чем-то там, как говорится, сможешь, получится, если захочешь напиться…

У вас бывали полосы невезения? Да? Тогда вам будет понятно. У Криси такой полосой сегодня была тропа. Не просто тропинка-дорожка, ведущая к пойлу и к морю. (Что собственно в Лиске как правило одно и то же). Не просто.

Навстречу Кристине, шатаясь изрядно, шел панк. Без воды и похмельных запасов. Он двигался явно с трудом, в направлении места покоя.

За спрос не бьют.

— Бригадир, — умолено к нему обратилась Кристина. — Есть попить? Меня сушит.

— Крис-ти-на, — слогами произнес Бригадир. — Когда ты уже напьешься?

Бригадир обошел Кри и пошел восвояси. Он был свидетелем неудачной авантюры, затеянной Кристиной по единоличной инициативе. А все из-за то же желания попить. Поэтому, не ожидая позитивного исхода, поскорее смылся.

Только представьте себе: — город Харьков. В оном пункте цивилизации тусуются несколько персонажей. Бригадир и Кристи в их свободном составе. Нааскали деньжат, — игрой на барабане. Пошли в маркет скупиться. Ну, пойло, хавчик и все такое. Кристине вручили ударный инструмент. Охраняй, мол. Гав-гав.

Так что же она учудила? А так, набила полный барабан кофеем, да и спалилась на кассе. Шум. Скандал. А Кри еще и хамит. Чеки липовы показыват. Юродиво чудодействие вершит. Ругается. Гонит одним словом. Итог: Кри со товарищи под зад ногой, а барабан преизобиловавший краденным кофе, ну того, — тю-тю. Время потеряли. Гавкали. Ругались. Без барабана остались. Напились, одним словом и кофе и мофе. Но вернемся в сегодня из менее радостных вчера, позавчера.

Не теряя надежд, на одной из стоянок, где тоже не ведутся на ее призыв, у стола, импровизированно сложенного из плоских камней, Кри замечает пластиковую бутылочку с каким то, коричневого цвета напитком.

— Ура!

Кристина подскакивает к столу и берет ее в руки. Мульти-фрути написано на этикетке. На фоне всевозможных фруктов-ягодок, большими буквами написано: «СОК»!

— Вкусняшки! — радостно кричит Кри. — Вкусняшки, — громко разносится вокруг.

Кристина открывает пробку. Вы видели наверное такие соки. Нет памяти? — напомню: там очень широкая крышка. Ну так, вот, открывает бутылочку Кристя, со всей жадности пьет.

Мы же сидим у соседней палатки, картину эту маслом сечем. Вдруг, — что такое? Закашлялась Кри. Поперхнулась видать. В панике, боковым зрением нас увидела, машет конечностями, плюется, горлом хрипит. Что такое?

А все дело в том, что на этой стоянке стоят не панки. Не засрато на ней. Все чисто, опрятно. Вот поэтому, чтоб не собирать окурки вокруг стола и придумали хозяева выход: взяли пустую бутылочку под пепельничку приспособили. Ну, а дабы не оплавилась она, до половины ее водой наполнили. Морской заметьте (экономят здесь пресную) водой. Окурков за вечер настоялось! Вода по цвету ну точь-в-точь мульти-фрути. Только вот, когда бычки сии (горлышко то широкое) в горло Кристины стали попадать… Объяснять, не надо, почему все кто видел этот конфуз, со смеху покатились. Кто-то даже до слез. Вкусняшки!

Только вот на этом еще не финал. Отпоили Кристину водой, пожалели. Идет спустя десять минут, наша вкусняшка к морю, в чайхану к Роме, — похмеляться. Подошли. Покупается пойло, но тут, персонаж появился, не видевший то, о чем я вам сейчас повествую.

— Здравствуй, Дюха! Как дела?

— Та херово, пока, сейчас все исправим, — говорит и поглядев на Кристину с явными признаками злободневного бодуна на лице, вдруг протянул он ей руку, с какой-то не помню фигней, не то конфетка, не то фрукт. Короче протянул и говорит:

— Держи, жаба, — говорит, — вкусняшки.

Кристина успела выбежать (пять шагов) из чайханы, как ее стошнило прямо на дорогу. Пришлось сквозь слезы в глазах объяснять Дюхе причину возникшего смеха и рвоты внезапной.

Спустя год, мы, гуляя по Ялте с детьми, чтобы на время хотя бы умерить их баловство и капризы, зашли в магазин. Там лежали конфеты. И звались при этом вкусняшки. Где ты Кристина? Дай Бог тебе долгую жизнь и вкусняшек великие горы.