Внутренний огонь

3.

Эй Джей

– Лола, брысь! – я прогнал кошку с моей груди, – ты мне всю грудь истоптала.

Правда убежала она не очень далеко, а громким мяуканьем призывала меня себя покормить.

4 утра! Вот блин! Я растер шею: чего это я встал в такую рань?! Эта «ночная жрица» Лолита со своим перекусом решила поточить об меня коготки. Ну что за манера забираться на меня, когда я сплю и тупо пялиться. Можно и заикой стать, ночью увидев в темноте светящиеся глаза прямо перед носом.

Поплёлся на кухню и достал кошачий корм:

– Иди, мелкая заноза, раз разбудила будь – добра отзавтракать.

Кошка проскочила у меня между ногами, да так, что чуть не упал. Может надо ее меньше кормить?

– А пока Вы, Лола, изволите откушать, пошел я в душ, – поклонился своей питомице чуть не до земли.

Ну Алекс, ты уже совсем, разговариваешь с кошкой, еще и кланяться вздумал. Ой, плачет по тебе манеж шапито! В голове мгновенно заиграл цирковой марш. Во, воображение работает!

Через 15 минут вернулся в кухню, миска Лолы была уже пуста и изрядно вылизана.

– Ого, да у кого-то очень серьезный аппетит, дорогая!

Кошка залезла на стул рядом и внимательно следила за тем, как я доставал из холодильника всё для приготовления завтрака.

– Вот смотрю я на тебя, Лолита, такой умный взгляд, а ленивая, нет, чтобы за хозяином поухаживать и мне завтрак приготовить. Ты, как все женщины, требуешь к себе внимания. Бекона дать?

Лола облизнулась, пришлось всё-таки угостить ее.

– И сегодня приедет Альма за вещами, пока меня не будет, ты только веди себя сдержано, знаю не любишь ее, но кидаться не обязательно, прояви дипломатичность – просто скройся. Ты меня поняла, крошка?

Кошка повела ухом, как мне показалась, ее взгляд стал скептичным.

– Вот и не смотри на меня так осуждающе, с тобой невольно и девушку в дом пригласить, все норовишь укусить или поцарапать. Ты же знаешь, Лола, я весь твой! – я почесал ее за ушком, на что она выгнулась, подставляя голову для следующих ласк.

Завтрак проглотил за минуту и уселся в кресло с кофе, листая новостную ленту.

«Известный галерист продал карандашный набросок Сальвадора Дали за …»

Сколько??? Полтора миллиона долларов. Фух! Сделка века! Хотелось бы увидеть счастливого обладателя сего произведения искусства. Надо натравить на эту новость Энджи. Ее такая фигня точно заинтересует.

«Вышла новая книга Мэттю Лавлесса …»

Уже интересней. Хотя для меня это не новость. Я, так сказать, знал о данной книге еще когда она представляла собой две строчки на экране ноута.

В редакцию мне к 11, может успею заскочить к мамам, чтобы забрать свой лэптоп.

В дверь позвонили.

Это еще кто в такую рань? На часах была половина 7.

– Добренькое утречко! – на пороге образовался мой друг Оши, – ты, смотрю, такой бодряк! Альма спит еще?

Он заглядывал в комнату.

– Чем обязан? Да еще в такую рань, – я уставился на японца.

– Пришел сказать новость!

– Инопланетяне существуют? – улыбнулся иронично.

– Да нет, мы с Сарой решили пожениться!

– Ты знаешь, дружище, – я обнял парня за плечи, – есть такая крутая штука – телефон. Так вот можно не приезжать к людям с утра пораньше, чтобы сообщить новость. Завтракать, кофе будешь?

– Кофе, пожалуй – бросил Оши растеряно, – Эй Джей, я просто был тут рядом и решил забежать. Знаю же, что ты – ранняя птаха.

Лола моментально уселась парню на колени и уже тыкалась носом в его руку, чтоб гладил. Он на полном автомате стал ее почесывать.

Я налил ему кофе и присел рядом:

– Так что там с женитьбой и Сарой?

– Она мне сегодня сказала «да».

– Надеюсь в постели и после секса?

– А ты откуда знаешь?

– У тебя за ухом вмонтирован датчик с камерой и микрофоном и я все о тебе, Оши, знаю.

– Тебе б только шутить! Может я со школы ее добиваюсь, после того, как твоя сестра меня отвергла!

– Помню! Как можно было так запасть на капитана школьной женской баскетбольной команды. Да она выше тебя сантиметров на 20! Лиза тебя не отвергала, она попросту не знала о твоих великих чувствах.

– В этом и кайф! Тебе не понять. Ну дела это не меняет, я решил и женюсь!

– Ой, да пожалуйста, поздравляю с добровольным вступлением в семейное рабство.

– Ну зачем же ты так? Люди иногда влюбляются. Слышал о таком?

– Не-а… это как? – на моем лице появилась ироничная ухмылка.

– Потом расскажу, а где, кстати, Альма?

– А нету Альмы…

– Эт как?

– Ушла в закат, как в вестернах.

– Ты всё-таки решился? Ну ты и даешь… И теперь что? Опять будешь таскаться с кем попало?

– Не таскаться, Оши, а встречаться, и не с кем попало, а с другими женщинами. И то еще пока передохну…

– Пауза? У тебя? Да ты и суток не протянешь, чтобы не пристать к кому-то!

– Ты прям из меня сексуального маньяка делаешь…

– Ничего не делаю, а просто тебя хорошо знаю.

– Так, ты кофе попил? Попил. Кошку мою погладил. Погладил. Выметайся! Ты не на машине случайно, а то мне нужно к мамам?

– Ох, и радушный ты хозяин! О, кстати, хотел спросить, как твоя сестрёнка поживает?

Я знал, что Оши, до того, как связался с Сарой Джой, был безнадежно влюблен в мою Лизу. И при любом удобном случае спрашивал о ней, все ждал, что она одумается, бросит своего Лавлесса и наконец обратит внимания на скромного японца. А как же!

– А тебе чего? Ты ж жениться надумал… Все также замужем, с ребенком и беременна.

– Эх, – он опустил голову.

– Тю, раньше надо было кидаться. Иди и женись на Саре, нечего ерундой маяться. Так ты на машине? Повторю свой вопрос на всякий случай.

– Ага, – Оши посмотрел на дверь, – отвезу тебя так и быть, хоть ты – задница!

– Боже мой, как лестно, – я приложил руку к груди, – спасибо за крутую характеристику.

Ну водит Оши еще как! Вначале мы минут 10 выезжали от дома, поскольку припарковался он очень близко к другим машинам. Потом он запутался в поворотах, и мы выехали на улицу с односторонним движением, при том все машины двигались правильно, а Оши – по своему маршруту. Пока мы подъехали к жилому небоскребу на Манхеттене, я думал поседею.

– Спасибо, Ош, это была занимательная поездка. Теперь буду иметь в виду, что, если мне нужно будет от кого-то избавиться, я попрошу тебя этого кого-то покатать. Точно ласты склеит.

– Не начинай, Алекс, нормально я вожу. Это просто у тебя нервная система слабая.

– И то точно, а после этой поездки вообще откажет! Спасибо! Береги себя, а то с такой ездой…

– Вали давай.

Я быстро поднялся на лифте и позвонил в дверь.

Мама Вал была с утра не в духе:

– Алекс, что там у тебя с Альмой? Она вчера позвонила и сказала, что мы воспитали, цитирую: «мерзкого ублюдка и тварь»!

– Мы расстались!

– А! – Сюзан поцеловала меня в щеку.

– Я тебя предупреждала по поводу этой женщины, – Вал не унималась, – но ты уперся!

– Знаю-знаю, ты хорошо разбираешься в людях, и конкретно в женщинах, а я – малокосос и слепой щенок. Верный посыл?

– Почти!

– Ты голодный, сынок, – Сюзи взяла меня за руку и потащила на кухню.

– Нет, мам, я уже взрослый и сам хорошо питаюсь и Лолу свою кормлю. Спасибо!

На обеденном столе заметил целую кучу журналов и свадебных каталогов.

– Это что у нас тут? – я принялся их рассматривать.

– Да вот, – Сюзи замялась, – мы с твоей мамой решили пожениться официально.

У меня чуть глаза не выпали:

– Зачем?

– А ты имеешь что-то против? – Вал уставилась на меня зло.

– Нет, просто странно, столько лет вместе и вдруг.

– Ты же сам знаешь, у нас не получилось с усыновлением, а официальное партнерство сможет все изменить, – Сюзан улыбнулась.

Вал обняла ее за плечи:

– Да и пора уже…

– Ага и усыновить вьетнамского мальчика, – я закатил глаза, – вот если тянет на экзотику – усыновите Оши, он немного побольше и к горшку уже приучен.

Вал отвесила мне легкий подзатыльник:

– Шалопай! Может Альма и права!

– Так, мам, на чьей ты стороне или это пресловутая женская солидарность? Где, кстати мой лэптоп?

Сюзи принесла его из другой комнаты:

– Вот, спасибо, что одолжил, очень пригодился.

– Какие на сегодня планы? – мама Валентина смотрела серьезно.

– Поедем с Энджи на большою сьемку в театр современного балета, там они в субботу какую-то супер-премьеру задумали, вот редактор и дал задание. С балеринами познакомлюсь… – мечтательно посмотрел в потолок.

– Еще и бабник, Сюз, ну кого мы воспитали?! – мама рассмеялась.

Сюзан погладила меня по голове:

– Хорошего и доброго мальчика! Только чуточку балованного.

– Сами же меня избаловали и испортили, не жалуйтесь теперь.

Я расцеловал мам и поспешил в редакцию.

Энджи уже ждала меня. Что у нее на голове? Видно думала о чем-то и так сильно взъерошила свои короткие вьющиеся рыжие волосы – они стали похожими на гнездо.

– Привет, – я обаятельно улыбнулся.

– А, Валетта! Ты опоздал!

– Нефига подобного, сейчас без 10 одиннадцать, не гони!

– А точно! Это я по привычке, сорри. Бери камеру и поехали!

– Слушаюсь, сэр, то есть, мэм!

Театр большого впечатления на меня не произвел, я ожидал большего, а все так скромно и современно, что я даже был разочарован. А вот репетиционный зал оказался огромным: куча зеркал, окна в пол, и балетные станки. И сами балерины… Все, как на подбор, худенькие невысокие девушки или может женщины, так и не скажешь. В облегающих купальниках они выглядели особенно соблазнительно.

Алекс, алло, ты снимать приехал или девок разглядывать?!

Навстречу нам выскочил высокий мужчина в длинной кофте удивительно яркого синего цвета. По плавности движений можно было определить, что он – бывший танцовщик.

– Приветствую, – он протянул руку Энджи, а потом и мне, – главный балетмейстер, Пьер Виардо.

– Сэр, как мы построим сегодня нашу работу? Предлагаю следующую схему: мы немного отснимем репетицию, а потом возьмем интервью у Вас и примы с премьером. Так устроит? – Энджи была убедительной.

– Хорошо! – он посмотрел на мою камеру, а потом обратился к танцорам – все на исходную, репетируем и в объектив не смотрим!

И они начали. Я прямо удивился музыке. Рок? Но когда на средину зала вышла она, я чуть камеру не выронил. Миниатюрная брюнетка с огромными серыми глазами. Каждое ее движение было настолько легким, что казалось, она порхала над полом. Я даже забыл, что должен снимать, и немного одергнул сам себя. Всё же стал делать снимки, выискивая нужный ракурс. Но все чаще мой взгляд падал на точенную фигурку в фиолетовом купальнике. Как она это делает? Даже голова закружилась.

Сьемку в зале мы быстро закончили и пришел черед интервью, я сфотографировал Пьера, который хорошо поставленным голосом рассказывал Энджи о предстоящей премьере.

Потом пригласили главного танцовщика, Бориса, по-моему. Он что-то мялся и мычал, пока моя напарница пыталась вытащить из него очередное слово.

И когда в дверях появилась она, у меня затряслись руки. Вблизи она оказалась еще красивее: темные блестящие волосы, огромные серые глаза, длинные ресницы, точеный носик и пухлые губки, ни грамма макияжа, светлая кожа просто сияла. Мой взгляд завис на ее лебединой шее.

Девушка присела и поставила перед собой стаканчик с дымящимся кофе.

– Представьтесь, пожалуйста, для наших читателей, – попросила Энджи.

– Меня зовут Маргарет Эндервуд и я танцую главную партию в балете «Феникс» – ее голос обволакивал меня как туман.

А дальше пошли стандартные вопросы.

– Я не буду вас сильно отвлекать, если пофотографирую в процессе интервью? – обратился я к Энджи.

Она только хмыкнула. И я наставил объектив на балерину.

Какое изящное создание и взгляд такой осознанный. Я невольно залюбовался, и не заметил, как опрокинула стаканчик с кофе на девушку. Она резко вскочила, кофе же был горячий.

– Эй Джей, ну ты и растяпа! – рассердилась Энджи.

– Простите ради Бога, – я судорожно протягивал девушке салфетки.

– Да ладно, – ответила она, – но мне нужно снять это все немедленно, иначе будет сильный ожог!

И поспешила к выходу. Я бросил камеру и понесся за ней.

– Я – такой дурак, простите, чем я могу Вам помочь?

– Раздеть меня хотите? – посмотрела на меня с прищуром.

При других бы обстоятельствах я бы сказал, что да, но…

– Ну что Вы?! Я оплачу химчистку Ваших вещей, – зачем ляпнул только.

– Не стоит, это тренировочная одежда, не утруждайтесь, – она пододвинулась слишком близко. И я уже не мог отвести взгляда от ее глаз.

– Вы всегда обливаете горячим кофе, тех, на кого потом пялитесь? – заметила она иронично.

– Иногда даже чаем! – парировал я.