Внутри мужчины. Откровенные истории о любви, отношениях, браке, изменах и женщинах

Семьянин

Влада я знала несколько лет. Он был просто безупречным оптимистом — даже самая грустная тема в его устах превращалась в свет в конце тоннеля. Признаюсь, я очень устала от непростого прошлого мужчин, с которыми мне уже довелось встретиться, и хотелось чего-то обыденного. Именно поэтому я позвонила Владу. Он сразу согласился на включенный диктофон и тут же сообщил мне, о чем хотел бы рассказать — о том, куда уходит любовь.

— Рад, что ты взялась за этот проект. Терпеть не могу людей, которые строят из себя пуритан, а на самом деле погрязли в аморальности. Иногда сидишь в одном офисе с каким-то человеком, думаешь, что он простак какой-то, а на деле оказывается — ураган. Никогда нельзя делать вывод о людях только по тому, что они говорят. Слова — это всего лишь слова.

— Ты кто — пуританин или развратник?

— А кто его знает? Я отличный парень, но групповым сексом занимался, и не раз.

Я давно заметила, что разведенный мужчина готов на многое. И на откровенность в том числе. Видимо, это побочный эффект неожиданно обретенной свободы. Прошло всего ничего с того момента, как Влад и его бывшая возлюбленная вышли из ЗАГСа совершенно свободными и чужими, а его уже рвало правдой.

— Прежде всего хочется посмотреть на себя в сравнении с другими мужчинами. По реакции женщины можно легко понять, кто на высоте. Во-вторых, такое времяпрепровождение сплачивает мужскую компанию, делает дружбу крепче. Потому что потом приятно вспомнить, как мы веселились вместе. Исключение составляет только та ситуация, когда происходит конкретная содомия. В этом случае, конечно, лучше, чтобы с тобой были малознакомые мужчины. Промерено на личном опыте. Однажды мы с ребятами пошли в сауну и заказали туда девочек. Наша фантазия не знала границ и рамок. Только нот когда весь алкоголь выветрился, мы не смогли смотреть друг другу в глаза. Рамки, везде надо знать рамки. А приличный групповой секс — это отличное времяпрепровождение.

Я выдохнула и жестом подозвала официантку. Мужская дружба совсем другая, и ей нужны другие доказательства. В отличие от женской.

— Надо же, как у вас все необычно. Женщины в этом плане страшно примитивны: нас сближает совместный поход по магазинам, бутылка вина и то, что все мужики мудаки. А вам, оказывается, нужен групповой секс. А друг друга вы при этом трогаете? Ну, чтобы сблизиться по-настоящему?

— Конечно, нет. Боже упаси. Я очень негативно к этому отношусь, — Влад так разволновался, что едва не подавился воздухом. — С таким человеком я не то чтобы не смог бы дружить, а вообще — из ареала моего круга общения это существо должно было бы удалиться немедленно. Это однозначно.

— Может, ты — латентный гей и это такая узурпированная реакция?

— Я неоднократно слышал подобную мысль, но не поддерживаю ее. Я всегда считал и буду считать гомосексуализм отклонением. Потому что женщина — это женщина, а мужчина — это мужчина. Он должен обладать тем, с кем спит. Двое обладать на равных условиях не могут, поэтому получается, что один из них обязательно становится слабее. А мужчина — это сила. Слабый мужчина — не мужчина. Это извращение.

— Но они оба могут быть сильными. Или оба слабыми. Это называется равноправие внутри пары. Весь мир сейчас движется в этом направлении.

— Ну и пусть себе движется. А я буду смотреть футбол, зарабатывать деньги и спать с женщинами.

— Для тебя крайне важно, чтобы главой семьи был именно ты?

— Для меня — да. Возьмем даже мой развод. Основной его причиной стало то, что я всего один раз упустил ситуацию из-под контроля и проявил слабость. И с тех пор все пошло наперекосяк. Один-единственный раз, причем, казалось бы, в незначительной ситуации, но она потянула за собой множество последствий. И все — постепенно любовь прошла.

Куда уходит любовь? Этот вопрос не дает мне покоя уже много лет. Это же не трамвай, который просто ушел, не осень, которая просто закончилась, и уж тем более не угревая сыпь, которая просто исчезла.

Возможно, настоящая причина в том, что нам становится скучно? И прошла вовсе не любовь, а мы. Мимо нее.

— Я же ничего не знаю о твоей истории, Влад. Какие мелочи, какие детали?

— Тогда начнем с истоков. Мы поженились, когда мне был двадцать один год, а ей — двадцать. Ну, знаешь, умные люди женятся рано, пока еще глупые. Сразу после свадьбы мы переехали в ее квартиру, которая досталась ей от мамы. Там мои родители финансово помогли нам сделать отличный ремонт. Эта квартира стала моим домом. Маленькая, уютная, однокомнатная, как раз для нас двоих. А по соседству, буквально в соседнем доме, жили ее бабушка с дедушкой. Мы иногда навещали их, однако через год, самый счастливый год моей супружеской жизни, ее дедушка умер. Осталась бабушка одна в двухкомнатной квартире. И тут у родителей жены появилась идея: переезжайте вы в двухкомнатную, а бабушку переселим к вам.

— Логично, в принципе.

— Логично, но в двухкомнатной квартире ремонт не делался уже сорок лет. Там был полный трэш. В общем, я был против. Нам вполне хватало однокомнатной квартиры, да и торопиться было некуда. Зачем снова начинать все сначала и жить в ремонтах? Но нет! — Влад выдержал паузу. — Жена настояла: переезжать и точка. Она как будто бы не понимала, что мне и моей семье снова давать деньги на ремонт уже двухкомнатной квартиры было сложно. Средств, чтобы сразу взять и сделать там ремонт, не было. А о том, чтобы жить там без ремонта после нашей однокомнатной конфетки, не могло быть и речи. Вот так и получилось, что я не проявил твердость, не настоял на своем и позволил жене управлять ситуацией, — Влад покрутил в руках бокал пива и сделал большой глоток. По его глазам было видно, что он заново переживает ситуацию. Вопреки женскому мнению о том, что мужчинам расставаться гораздо легче. А я никак не могла нащупать корень зла, уничтоживший молодую семью Влада. В городе-миллионнике, где люди вынуждены годами жить со всеми родственниками в одной комнате и копить хотя бы на тридцать квадратных метров па самой окраине, иметь в распоряжении столько жилплощади было почти издевательством. Похоже на то, что Влад и его жена сорвали джек-пот, но так и не заметили этого.

— Последующие два года мы странствовали по квартирам. Однокомнатную сдавали, чтобы накопить на ремонт, а сами жили поочередно то у моих, то у ее родителей. И пусть у нас всюду была своя комната, но после того, как мы пожили отдельно, самостоятельно, как настоящая семья, и сами распоряжались своим временем, планами и финансами, теперь нам было очень непросто. В результате из финансового лидера и главы семьи я превратился в приживалу. Всю свою зарплату я отдавал «в стены», на ремонт, а наши родители кормили и поили нас, поскольку жена не работала. Это очень угнетало меня как мужчину. Так угнетало, что у меня не осталось сил и времени на то, чтобы любить.

— А ты говорил об этом ей?

— Я говорил ей о том, что так будет, еще до ремонта. Но она, как капризный ребенок, топала ножками. И я поддался! Тогда мне казалось, что мир в семье дороже, чем все эти деньги и ремонты. Выяснилось, что все очень взаимосвязано.

В баре было шумно, несмотря на середину недели. У каждого человека было что сказать. У каждого что-то произошло, что может дать свои плоды спустя время. Как бы научиться заранее видеть трещину, которую дали отношения? Потому что не зарастает только металл или глина, а разрывы на сердце всегда затягиваются. Нужно только увидеть, нужно только захотеть, нужно только поднять себя с дивана и что- то сделать. Нужно только чаще вспоминать, почему вы когда-то полюбили друг друга.

— Зато я приобрел много полезных умений. Я теперь плитку умею класть, шпаклевать, клеить обои, менять проводку, ровнять потолки… Еще мы с друзьями снесли полностью две стены. Рабочих нанимали минимально, опять же чтобы сэкономить. Теперь ко мне можно обращаться, если что. Я не только хозяйственный молодой человек, но еще и свободный, — он подмигнул мне.

— А если посмотреть на все это с другой стороны: ремонт мог стать веселым приключением в вашей жизни.

— Это было ни хрена не весело, — Влад жадно зажал губами сигарету и прикурил. — Мы — молодые, красивые, влюбленные — вместо того, чтобы наслаждаться жизнью и своим уютным гнездышком, были вынуждены экономить и во всем подчиняться родителям, а я еще и параллельно с этим осваивал профессию разнорабочего. Помимо основной работы. А ведь я хотел, чтоб мы переехали туда тогда, когда я сам буду в состоянии потянуть этот ремонт. Тогда бы я чувствовал себя мужчиной и главой семьи. Ну знаешь, посадил дерево, построил дом, а теперь можно и сына делать. А так я реально был приживалой, мальчиком на побегушках. Хотя, наверное, есть мужчины, которые в этой ситуации чувствуют себя вполне комфортно. Я же, когда брал у родителей деньги, прямо физически краснел.

— А почему жена не работала?

— Потому что она заканчивала университет. Да и потом, женщина должна работать в свое удовольствие, как хобби, а не на обеспечение семьи.

— Это хорошая идея, — я мечтательно посмотрела вверх, устремляя свое обращение к Всевышнему. Бизнес — это что-то четкое и холодное, а внутри каждой из нас, женщин, сколько бы ни изображали из себя Снежную королеву, неизменно живет маленькая горячая Герда.

— Да я вообще идеальный муж. Во-первых, она никогда не слышала от меня слова «нет». Вечеринки, самостоятельные походы в клуб с девочками — пожалуйста. Я никогда не был против, потому что считаю, что в браке у человека должна быть своя жизнь и определенная доля свободы. Она была у меня, а значит, и у жены. Но при этом муж и жена должны осознавать всю ответственность за эту свободу. Знаешь, наверное, я — идеалист. Я до сих пор верю в идеалы.

— Коммунизма?

— Не дурачься, я серьезно. Я верю в идеалы брака и семьи.

— Ив любовь ты веришь?

— Конечно.

— Тогда совсем неудивительно, что ты развелся потому, что перестал чувствовать себя мужчиной в семье.

— На самом деле, это была не единственная причина. Были еще две.

?

— Второй причиной было то, что я ее разбаловал.

В отношениях всегда кто-то дает больше, а кто-то — меньше. Важно только периодически меняться ролями. А третья причина?

— Секс. Сначала он становился все хуже и хуже, потом его стало все меньше и меньше. А потом он исчез из нашей жизни вообще. Но я так не могу. У меня темперамент зашкаливает. Видишь эти вторичные половые признаки? — Влад вытянул руки, а потом указал на свои брови. Волосы на руках были темные-темные, а брови — густые- густые. — И то же самое у меня на груди. У меня зашкаливают инстинкты. Но ее все устраивало, на все мои вопросы она отвечала, что все в порядке. Я даже начал чувствовать себя каким-то лимитированным. Зарывался в комплексы, усугубляя и без того паршивую ситуацию.

Мужские руки Влада рисовали негодование в воздухе.

Как жаль, что нельзя просто загорать на солнце, поблескивая идеальным телом…

Трудность не приходит одна, обычно они сыплются как из рога изобилия. В какой-то момент все летит в тартарары, а ты неподвижно стоишь на балконе, повторяя про себя, словно мантру: «Почему? Почему? Почему?» А ведь на самом деле нужно спрашивать: «Зачем?»

— А ты не думал, что у нее кто-то есть?

— Нет, не думал.

— А если вдруг был?

— Тогда бы я убил ее, не раздумывая, — Влад как-то предупреждающе посмотрел на меня, словно в назидание. У меня даже забегали по спине мурашки — то ли от его взгляда, то ли от внезапного сквозняка, образовавшегося между открытой дверью в паб и большим окном на противоположной стороне зала. — Я не приемлю измены — ни мужской, ни женской. Я своей жене не изменял никогда. И не собирался. Даже при моей темпераментности, длительном отсутствии секса и работе, очень располагающей к этому. Мне предлагали, меня соблазняли, но я всегда отказывал. Просто срабатывал разум: у меня есть жена, она — моя женщина, я выбрал ее среди сотен других, значит, она — лучшая. И никакая другая лучше не будет. А если не будет, зачем тогда изменять? Обычно тот, кто изменяет, думает, что там ему дадут нечто лучшее, чего не даст жена или муж. Я так не думал, поэтому и не поддавался на искушения и провокации. Секс ради секса — это ерунда. Не верь в это, Тамрико. Такой секс ничего не приносит. Вообще ничего. Это самая дурацкая отговорка, которую только можно придумать для измены.

— Еще такая штука, что я нагулялся до свадьбы. Для мужчины это очень важно. Это дает чувство собственного достоинства, да и опыт в сексе, — Влад подмигнул мне. — Поэтому я совершенно не боялся, что в браке меня могут сковать в цепи. И мне было страшно удивительно, что страсть моей жены так быстро прошла. Иногда во время секса она лежала с таким лицом, как будто я — шестипалый осьминог, а вместо члена у меня утыканная гвоздями палка.

Я расхохоталась, а Фрейд бы в этом месте определенно зарыдал. Поверить в темпераментность Влада было легко — каждое его слово обжигало.

— А еще в постели она была пуританкой.

— А тебе хотелось, чтоб она вела себя иначе?

— Да. Мы еще слишком молоды, чтобы официально становится нудными.

В одном из журналов мне попалась статистика о том, что тридцать пять процентов современных замужних женщин предпочтут сексу с мужем визит в обувной магазин. Интересно, сколько пар обуви было у жены Влада?..

Я не успела озвучить этот вопрос. Пышногрудая официантка принесла нам тарелки с аппетитными немецкими колбасками, и мы тут же принялись молча уплетать их. Достаточно усадить меня за искренний и красивый стол с разными вкусностями, как мое сердце тут же начнет биться с усиленной частотой. Есть, молиться, любить — это и есть три кита, на которых стоит смысл жизни человека, в этом Элизабет Гилберт¹² чертовски права.

— Как ты принял решение развестись? Как это вообще происходит у мужчин? Есть какой-то определенный механизм принятия такого решения или нужен какой-то определенный знак, чтобы вы захотели уйти от женщины?

— А как это происходит у женщин?

— Очень сложно. Иногда мы идем к этому годами. И довольно часто мужчина уходит раньше, чем мы успеваем прийти к этому.

— Я не был готов мучиться годами. Видимо, в этом и есть разница между мужчинами и женщинами: вы готовы терпеть ради призрачного, придуманного вами будущего, а мы — нет. Просто в один момент я понял, что есть две дороги: одна и вторая. Первая ведет в никуда, точнее в то же самое. По ней мы с женой пройдем бессмысленный путь без секса, без любви, без понимания. Путь в муть, одним словом. И вторая дорога: немного нервов, немного боли, но потом' можно начать все сначала. Этот вариант давал шанс на то, что будет лучше, чем есть. Когда мужчина это осознает, он уходит.

— А как же борьба за любовь?

— Я боролся почти два года. Делать это вечно мне не хотелось. И никому не советую.

— И после принятия этого решения не было никаких сомнений? Не хотелось пойти на попятную?

— Меня страшно бесит этот вопрос, потому что мне его задают почти все женщины. Отвечаю: не было, — смуглое лицо Влада немного побагровело от раздражения. — Это такие слова, которыми не бросаются. Сказал — значит делай. Я просто подошел и предложил развестись. И, знаешь, самое обидное, что она даже не заплакала. Если бы она прослезилась, то я, наверное, усомнился бы в своем решении. Это бы дало мне понять, что я для нее что-то значу. Она просто сказала: «Хорошо, давай».

— И она не спросила почему? Не спросила, может ли она что-то сделать, чтобы спасти брак? — я очень старомодна:

— Мы с ней так и не поговорили об этом. А это очень важно, когда тебя слушают, — Влад полностью открылся, протягивая на ладони все свои искренние воспоминания и мысли. Это было очень ценно: приятно осознавать, что для кого-то искренность по- прежнему в тренде. — Знаешь, а я ведь незадолго до развода даже начал пить. Я всегда любил встретиться с друзьями, накатить, но при этом никогда не выкидывал никаких пьяных фокусов. А тут началось. Я устраивал ей дикие скандалы, а наутро был отвратителен сам себе, потому что это не мой стиль и не мой жизненный путь. Но ужас был не в этом, а в том, что она меня по этому поводу никогда не ругала. И это еще больше бесило меня. Мои пьянки были очень дурацким способом крикнуть ей: «Эй, дорогая, обрати на меня внимание!» — но она не реагировала. Понимаешь, о чем я?

Я понимала.

Ведь счастливые не наблюдают не только часов, но и цен в отделе спиртных напитков и за барной стойкой ночных клубов.

Нужно, чтобы обязательно кто-то был рядом.

— Что планируешь делать дальше?

— Жить. Буду искать новую любовь. Мне плохо без женщины, я хочу семью. На что мне тратить деньги? На пиво? Это все суета. Я хочу жить ради любимого человека.

— А как же пожить для себя? Насладиться свободой?

— Что за ересь, Тамрико? Наслаждаться жизнью гораздо лучше вдвоем. Вот я только что съел замечательные колбаски. Если бы я ел их один, это были бы просто вкусные сосиски, а я, наблюдая твою довольную улыбку, считаю их просто божественными.

— Мужчина-мечта, — я подмигнула Владу и почувствовала теплоту внутри себя, где-то в области сердца.

Нам принесли счет.

— Так, давай ты прекратишь вот это ковыряние в сумке. Выключи весь этот феминизм, — Влад с юмористической укоризной посмотрел на меня, когда я попыталась достать кошелек.

— Это — не феминизм, это — уважение.

— Я оценил твое уважение, а теперь пойдем на поводу у моего мужского шовинизма, ок?

— Гуд.

Когда мы вышли на улицу, асфальт был совершенно мокрым, а небо — черным. Похоже, только что прошел дождь.

— Я вызову тебе такси и поеду с тобой в этой же машине. Хочу удостовериться, что ты нормально и безопасно добралась.

— Но ведь тебе же абсолютно в другую сторону?

— Это абсолютно не имеет значения.

Я улыбнулась Владу и посмотрела в небо: он непременно, обязательно встретит женщину, которой заслуживает.