Волчья кровь

15

Кобра взяла тряпку, вымочила ее жидкостью из пузырька синего стекла и принялась стирать голубые узоры с лица. Краска поддавалась тяжело: она несколько дней провела с ней, а укрепляющий раствор тем лучше сохранял краску, чем дольше держался на коже. Ее руки тряслись от напряжения. Она и доверенный Риндана только что доставили Волчью кровь в их дом, прячась и скрываясь, насколько было возможно.

Лекарь не рекомендовал переносить Волчью кровь куда-либо, тем более на следующий же день, как была промыта и зашита ее рана, но по нему было видно, что он испытал облегчение, избавившись от пациентки, от исцеления которой он не получит ничего, но чья смерть может обратиться для него проблемой.

А Кобра, оценив условия, в которых Волчью кровь предполагал содержать и лечить лекарь, решила, что если Волчья кровь и сможет выжить после такого жуткого ранения, то только под ее постоянным присмотром и ее средствами, которые нельзя было открывать никому во дворце. Поэтому она сочла все риски удовлетворительными. Однако все время транспортировки ее то бросало в жар, то обливало холодным потом, а в голове пульсировала мысль, что она сейчас своими руками убивает Айрин.

Но все прошло, как могло, хорошо. Волчью кровь уложили в подготовленную Грозой постель в ее комнате, Кобра дала ей усыпляющий отвар от боли, сделала перевязку, стянула окровавленную одежду и обтерла водой с обеззараживающими порошками. Затем заплела ее черные волосы в две небрежные косы и стерла красную краску с лица. Кожа Айрин была чудовищно бледной, до зеленого оттенка. Губы сухие и почти белые. Иногда казалось, что она совсем не дышит — так слабо было ее дыхание.

Дрожь унималась, и Бииль уже стерла последние следы голубой краски со лба.

«Лучше бы Эрин была сейчас здесь, одна я не могу, а с ее рукой она все не нужна там», — подумала она с досадой и почувствовала комок в горле. Гроза была вынуждена остаться в замке по приказу Риндана, пришедшего в исступление, когда погоня за Черной смертью окончилась ничем — сперва он убегал по крышам, и они гнались по его кровавому следу. «Крови было достаточно, надеюсь, он сдох где-нибудь в подвале!» А затем нырнул в одну из башен и будто под землю провалился. «Кто бы мог подумать, что замок оказался самым ненадежным местом. Нападение на дороге, попытка отравления, выстрел из толпы — но никто раньше не осмеливался заявиться лично в замок! Почему он осмелился? И почему у него почти все получилось?» До Короля он все-таки не добрался.

Бииль снова вернулась к Айрин. Снова проверила с замиранием сердца, дышит ли она.

«Когда он теперь вернется?.. Надо придумать что-то еще, надо придумать… В следующий раз он не должен уйти!»

Черный сгусток тумана гнался за ней, метаясь из стороны в сторону, то исчезая совсем, то появляясь прямо перед ней. Из черноты к ней тянулись цепкие руки.

Она упала на сухую листву, руки утонули в хрустящей желтизне. Вскарабкалась на небольшой холм, быстро обернулась — черный сгусток заметил ее и двинулся за ней.

Она бросилась вперед, через лес, но вот сильные руки тяжело опускаются ей на плечи. Ее прижимают к стене — это Черная смерть! Она видит его глаза, и все холодеет внутри. А у него множество рук: одними он сжимает ее шею — она чувствует горячие пальцы. Другими хватает ее за руки — и она не может ими пошевелить. Третьими обхватывает ее всю, зажимает рот и отвратительно прижимается к ней всем телом.

Она хочет кричать, но у нее будто никогда и не было голоса. Она хочет убежать, но уже забыла, как это — бежать, шевелиться, управлять своим телом.

Ее захлестывает ощущение, что сейчас с ней произойдет нечто нестерпимо ужасное, и она открывает глаза.